Анализ концепта

Поскольку целью данной работы является исследование сегмента национальной концептосферы, иными словами, отдельного участка национальной когнитивной картины мира (термин И.А. Стернина) шведского народа, то представляется необходимым остановиться на самой проблеме картины мира, ставшей столь популярной в лингвистике последних десятилетий. Важно заметить, что нас будет интересовать лишь определенный ракурс этой проблемы, позволяющий увидеть связь процесса формирования и дальнейшего лингвокогнитивного изучения концептов с особенностями национальной картины мира, а также установить структурный состав когнитивной картины мира и выявить роль языковой картины мира в исследовании концептосферы народа.

     Прежде  всего, представляется целесообразным развести понятия когнитивной или  концептуальной картины мира и языковой, поскольку роль этих ментальных образований  в изучении специфики концептов  неодинакова. Однако важно не упускать из виду, что это подразделение  весьма условно и что в психике  индивида картина мира представляет собой целостное образование, обладающее уровневой организацией. Уместно  было бы говорить, скорее, о концептуальном и языковом уровне единой картины  мира, существующей в психике человека.

     Под картиной мира в самом общем виде предлагается понимать упорядоченную  совокупность знаний о действительности, сформировавшуюся в общественном, групповом  и индивидуальном сознании [З.Д. Попова, И.А.Стернин 2002: 10]. По определению В.И. Карасика картина мира – целостная совокупность образов действительности в коллективном сознании [В.И. Карасик 2001: 104]. Так как картина мира является результатом познания действительности и выступает в виде совокупности упорядоченных знаний (концептосферы), то она может быть названа когнитивной или, пользуясь более традиционной терминологией, концептуальной.

     Когнитивная картина мира включает в себя содержательное, концептуальное знание о действительности, а ее составными частями являются неоднородные смысловые образования, представляющие собой образы, понятия, различного рода ментальные стереотипы и концепты, образующие концептосферу народа. Таким образом, совершенно логично предположить, что изучение особенностей когнитивной картины мира напрямую ведет к исследованию концептов.

     Поскольку целью данного исследования в  самом широком смысле является изучение особенностей национальной концептосферы, существующей в языковом сознании носителей шведского языка, то в связи с этим необходимо ввести понятие национальной когнитивной картины мира, которая представляет собой общее, устойчивое, повторяющееся в картинах мира отдельных представителей народа. Национальная картина мира обнаруживается в единообразии поведения представителей одной культуры в стереотипных ситуациях, в общих представлениях народа о действительности, в высказываниях и "общих мнениях", в суждениях о действительности, пословицах, поговорках и афоризмах [З.Д. Попова, И.А. Стернин 2002: 11]. Реальность существования национальной когнитивной картины мира очевидна для большинства исследователей, все чаще приходящих к выводу, что наша собственная культура задает нам когнитивную матрицу для понимания мира, так называемую "картину мира". Таким образом, национальная когнитивная картина мира содержит в себе те понятия и стереотипы, которые задаются культурой при восприятии и понимании мира нашим сознанием.

     Однако  интерпретация отдельных фрагментов и элементов когнитивной картины  мира, осмысление их структурных взаимосвязей осуществляется именно на уровне языкового сознания, формирующего языковую картину мира. Система языковых значений образует языковое сознание, которое, объективируя идеальные образы реального мира, является, по мнению Н.Ф. Алефиренко, чуть ли не "мозговым центром культуры" [Н.Ф. Алефиренко 2003: 7].

     Принято различать понятия языковое и когнитивное сознание. Последнее состоит из совокупности невербализованных, имплицитных единиц, которые могут обрести языковое оформление, тогда как языковое сознание составляют вербализованные когнитивные единицы. Различие между языковым и когнитивным сознанием выявлено экспериментальной психосемантикой: "никогда не устанавливается полного тождества между когнитивными единицами <…> и "знаемыми" языковыми значениями" [А.Г. Шмелев 1983: 50]. Тем не менее, в формировании и репрезентации смыслового пространства этнокультуры участвуют оба типа содержательных единиц: и когнитивная, и языковая семантика [Н.Ф. Алефиренко 2003: 31].

     Таким образом, языковая картина мира представляет собой совсем иное образование, как  по своему составу, так и по выполняемым  функциям, поскольку она является лишь результатом языковой фиксации концептосферы вторичными, знаковыми  системами.

     Если  когнитивная картина мира состоит  из концептов, входящих в национальную концептосферу, то "строительным материалом" для языковой картины мира выступают  значения языковых знаков, образующие семантическое пространство языка. Несомненно, когнитивная картина  мира шире, чем языковая, поскольку  язык не в состоянии отразить все богатство содержания концептосферы, так как далеко не все концепты имеют языковое выражение. Следовательно, исходя из рамок языковой картины мира, можно делать довольно-таки ограниченные выводы о когнитивной картине мира. Языковая картина мира лишь частично отражает концептосферу народа и позволяет судить о ней только фрагментарно. Тем не менее, изучение языковой картины мира необходимо при описании и моделировании концептов и, соответственно, концептуальной картины мира, составляющими которой они и являются, поскольку в этом случае языковые знаки являются средством доступа к концептосфере человека, а также способствуют выявлению когнитивных структур сознания, обозначенных языком. Большинство исследователей сходятся во мнении, что более удобного доступа к когнитивной картине мира, чем семантическая система языка, видимо, нет.

     Культура  оказывает огромное влияние на формирование когнитивной, а затем и языковой картин мира. Картина мира формирует тип отношения человека к миру – природе, другим людям, самому себе, задает нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к жизненному пространству. Многие исследователи пришли к выводу, что картины мира у людей относительно соизмеримы, так как они имеют общенародное национальное ядро. Однако необходимо помнить, что ни когнитивная, ни языковая картины мира не выступают в качестве зеркального отражения мира, они всегда представляют собой некую интерпретацию. С каждой картиной мира связан определенный способ мировосприятия и определяемые им различного рода мыслительные операции. На наш взгляд, важнейшая проблема, с которой может столкнуться исследователь при изучении феномена когнитивной картины мира, – это проблема недостатка и относительной неразработанности методов описания этой особой психологической реальности – когнитивной картины мира, имеющей в своем составе столь разноуровневые компоненты. Оптимальной является такая форма описания, которая одновременно выступает и описанием, и средством анализа, интерпретации содержания. Лингвокультурное изучение концептов, а также особенностей национальной концептосферы базируется и вырастает, прежде всего, из исследований в области национальной когнитивной и языковой картин мира, обеспечивающих доступ к единой информационной базе человека (термин А.А. Залевской). 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     1.3 Языковое сознание  шведского народа

     В специальном исследовании шведский этнограф А. Даун, проанализировав обширный материал, установил, что основной чертой шведского национального характера является чрезвычайная рациональность мышления. Шведы не склонны выставлять свои чувства напоказ, в случае конфликтов не дают воли эмоциям, стремятся к компромиссным решениям. Этим А. Даун объясняет особенности удивительно четкого функционирования шведской государственной машины, слабую религиозность населения, традиционную посредническую роль Швеции в международных конфликтах и др. [Д. В. Ольшанский 2001: 191].

     Для описания собственного национального  характера шведы используют следующие  характеристики: молчаливость, закомплексованность, застенчивость, боязнь заводить знакомства, сдержанность в отношениях, завистливость, умеренность во всем, законопослушность. Шведы не стремятся выставлять себя в излишне положительном свете, поскольку не нуждаются в самоутверждении. Если швед критикует своих соотечественников или свою страну, это не означает, что так могут делать иностранцы. Чувство национальной гордости сильно в душе каждого шведа, но выражать его в открытую считается неприличным.

     В Швеции стыдно быть в должниках у  общества. Каждый обязан внести свою лепту  в создание всеобщего благополучия. Важно не быть обузой другим. Пользоваться чем-то бесплатно за счет других, касается ли это денег, вещей или работы, считается сугубо аморальным. В Швеции гарантом пожизненной социальной защиты детей и пожилых граждан выступает  общество. Многие пожилые люди уходят в дома престарелых, чтобы не обременять родственников и быть независимыми. Родство не диктует ни обязанностей, ни прав, точно так же, как не служит базой для возникновения протекций  по службе или в учебе. [Все о Швеции: 5].

     Стремлению  не быть обязанным подчинены традиции повседневного общения, поэтому  в ресторанах каждый платит за себя. В гости шведы приходят с собственными продуктами и спиртными напитками, отвечают приглашением на приглашение, благодарят за предыдущую встречу даже по прошествии долгого времени. Дама, приглашенная в кино и ресторан, скорее всего, будет платить за себя сама.

     Важные  черты шведского характера —  точность, любовь к порядку и планированию, организованность, пунктуальность. Особенно это относится ко времени. Ситуация, когда время встречи оговорено  заранее и не соблюдается, переживается как возмутительная, или даже как  личное оскорбление. Быть точным означает проявлять уважение к другим. Не прийти вовремя — значит выказать пренебрежение. Появление намного  раньше времени может быть истолковано  как неуверенность в себе или  крайняя заинтересованность во встрече, что не всегда создает положительное  мнение о человеке. [Знакомство со Швецией: 6].

     Как правило, шведы планируют мероприятия  и расходы заранее. Планирование позволяет организовать максимально  активный досуг — идеал современного шведского общества. Тяжелое бремя  быть активным любой ценой заставляет каждого шведа посещать многочисленные кружки, курсы, мероприятия, отправляться в походы. Лень считается не только пороком, но и грехом, и воспринимается с большим раздражением.

     Важно знать вежливые формы отказа или  отрицания, которые часто вводят в заблуждение иностранцев. Шведы  не любят назойливости, скандальности, агрессивности и, стремясь избегать конфликтов и обид, используют в  зависимости от ситуации разные выражения, обозначающие «нет»: «Мм-да», «Это, пожалуй, будет сложно», «Может быть», «Я попытаюсь», «Как сказать».

     Рабочее время и досуг четко разграничиваются, поэтому шведы не заводят друзей на работе. Заниматься на работе личными  делами считается неприемлемым. В  учреждениях придерживаются демократических  традиций, проявлений иерархии стараются  избегать. Каждому дают чувствовать  себя равноправным членом трудового коллектива. Это же подчеркивает узаконенное между шведами обращение на «ты». [Портал…: 7].

     Главной чертой шведского характера является трудолюбие. Шведы довольно осторожны  и обычно неохотно высказывают свое мнение. Они несколько скучнее  других европейцев и более замкнуты, из-за этого шведов считают неконтактными и некоммуникабельными людьми. Возможно, сам климат Швеции оказывает влияние на изолированность людей, способствует развитию различных психозов. Шведы боятся показать свои эмоции, особенно душевные страдания, окружающим. Они не любят говорить о себе. Но это не снобизм, не остатки аристократизма - так принято вести себя. Жителям небольших шведских городов не свойственна общительность русской провинции. Обитатели подъездов почти не знают друг друга. Просто так заходить в гости не принято - каждый сам по себе. Любезная улыбка при встрече - лучшая и достаточная форма общения. Большая часть шведов не обладает ни искусством, ни потребностью задушевного разговора. У них также нет умения слушать.

     Общей чертой для всех шведов является сумрачное  состояние души, нечто вроде английского  сплина, именуемое ”svarmod”. Это чувство, которое можно также назвать  глубокой черной меланхолией, является порождением долгих морозных зим, высоких  налогов и ощущения пребывания где-то на самой обочине цивилизации. Шведы  склонны к углубленным размышлениям о смысле жизни, которыми они занимаются серьезно и подолгу, не приходя ни к каким сколько-нибудь удовлетворительным результатам. Мрачные кадры фильмов  Ингмара Бергмана и его загадочные сюжетные ходы наилучшим образом  иллюстрируют тайники шведской души. [П. Берлин: 10].

     Это мироощущение делает шведов интровертами, сосредоточенными на самих себе, переносить которых в обществе — занятие  крайне неблагодарное. Когда два  шведа встречаются впервые, то создается  впечатление, что на самом деле встретились  четыре человека — два настоящих, из плоти и крови, и два виртуальных, невидимых субъекта. Это — их тени, стоящие рядом и постоянно подвергающие критике каждое изреченное слово и каждый сделанный жест. И только когда знакомство состоялось и собеседники попривыкли друг к другу, эти два их "альтер эго" с недовольным видом удаляются, продолжая укоризненно покачивать головами.

     Не  удивительно, что шведы при первом с ними соприкосновении производят впечатление людей замкнутых  и холодных. Они столь заняты внутренним диалогом со своим вторым «Я», что  им трудно влиться в окружающую их компанию. Но стоит им выйти из происходящего  в их душе внутреннего борения, как  они оказываются способными на проявление нормальных дружеских чувств и гостеприимства до такой степени, что это граничит с настоящей человеческой теплотой.