Освобождение от уголовной ответственности за преступления против личности

В последующих кодексах законодатель модифицировал, дополнял эти признаки, но не отказался ни от одного их них, за исключением мотива ревности. Понятие «иных низменных побуждений» было в дальнейшем конкретизировано, поскольку в такой широкой формулировке таилась опасность произвольного ее толкования. Необычным было примечание к ст. 143 УК 1922 г.: «Убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не карается». Таким образом, эвтаназия, которую Уголовное уложение 1903 г. сочло основанием для введения привилегированного состава убийства, теперь стала условием декриминализации деяния. Это положение противоречило понятию убийства и представляло большие трудности для практического применения. Поэтому жизнь его оказалась очень короткой. «Кодекс был введен в действие с 1 июня 1922 г., а 11 ноября того же года примечание к ст. 143 было отменено постановлением ВЦИК»¹¹.

Вопрос же о смягчающем значении эвтаназии сохранил актуальность до наших дней.  Уголовный кодекс 1922 г. был создан до образования СССР и сыграл роль «модельного кодекса» не только для последующего российского законодательства, но и для законодательства других союзных республик. Это относится и к преступлениям против жизни, их системе и формулировке отдельных составов.

Наиболее близким  по времени и по содержанию явился Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. Он почти  полностью сохранил систему и  признаки составов против жизни. Особенностями  были: 1) отказ от внутренней рубрикации главы о преступлениях против жизни, здоровья, свободы и достоинства  личности, в связи с чем убийства не были выделены в самостоятельную  группу; 2) объединение в одной  норме (ст. 139) убийства по неосторожности и убийства, явившегося результатом  превышения пределов необходимой обороны; 3) введение нормы о доведении лица, находящегося в материальной или иной зависимости от другого лица, жестоким обращением или иным подобным путем до самоубийства или покушения на него (ч. 1 ст. 141). Этим был восполнен недостаток Уголовного кодекса 1922 г. и возрождено положение о доведении до самоубийства, имевшееся в Уголовном уложении 1903 г.

По всем видам  преступлений против жизни Кодекс 1926 г. смягчил санкции. Наказание за самое тяжкое из этой группы преступлений - квалифицированное убийство - предусматривалось  в виде лишения свободы на срок от одного года до десяти лет. Лишь 1 сентября 1934 г. ст. 136 была дополнена частью второй, установившей высшую меру наказания  за убийство, совершенное военнослужащим при особо отягчающих обстоятельствах. Наказание за иные виды квалифицированного убийства оставалось прежним, в то время  как смертная казнь широко применялась  за государственные, имущественные  и другие преступления.

«Президиум Верховного Совета СССР Указом от 30 апреля 1954 г. «Об усилении уголовной ответственности за умышленное убийство» допустил применение смертной казни к лицам, совершившим умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах» ¹². Однако в Указе не было сказано, какие отягчающие обстоятельства дают основание для применения смертной казни.

Об этом не говорилось и в Уголовном кодексе 1926 года. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 21 мая 1954 года к таким обстоятельствам были отнесены: «цель завладения имуществом потерпевшего, хулиганские побуждения, месть на почве служебной деятельности потерпевшего, особо жестокий способ убийства, а также убийство, сопряженное с изнасилованием, повторное убийство или умышленное убийство нескольких лиц»¹³.

Становится ясным, что перечень отягчающих обстоятельств, не совпадал с текстом ч. 1 ст. 136 УК 1926 года. Изменения в закон не вносились, и в случае применения смертной казни содеянное квалифицировалось по п. 1 ст. 136 УК со ссылкой на Указ от 30 апреля 1954 года. Аналогичная ссылка требовалась при назначении смертной казни за бандитизм или разбойное нападение, сопряженные с убийством. «Многие формулировки отягчающих обстоятельств, изложенные в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 21 мая 1954 г., были учтены при очередной реформе Уголовного кодекса»¹⁴.

Сама же система  составов преступлений против жизни  в Уголовном кодексе 1960 г. мало изменилась. По-прежнему на первом месте осталась норма об умышленном убийстве при  отягчающих обстоятельствах (квалифицированное  убийство - ст. 102), затем - об убийстве без  отягчающих обстоятельств (простое  убийство - ст. 103), две нормы о привилегированном  убийстве: в состоянии сильного душевного  волнения (ст. 104) и при превышении пределов необходимой обороны (ст. 105). Норма о неосторожном убийстве была выделена в самостоятельную ст. 106. Завершала группу преступлений против жизни ст. 107 – «Доведение до самоубийства».

В Уголовном кодексе 1960 г. не была сохранена норма об уголовной ответственности за содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего  или лица, заведомо не способного отдавать отчет в своих действиях или  руководить ими. Однако это не привело  к полной декриминализации данного  деяния. Напротив, «при названных обстоятельствах содеянное стало рассматриваться как умышленное убийство путем посредственного причинения»¹⁵.

1.2 История уголовно-правовой защиты чести и достоинства

Необходимость уголовно-правовой защиты чести и достоинства личности была осознана давно. Уже первые редакции Русской Правды содержали положения  о наказуемости оскорбления (бесчестия), под которым понималась обида, наносимая  лицом своими действиями кому-либо. Примечательно, что оскорблением тогда  считались не только побои, но и различного рода телесные повреждения (увечья). В  более поздних редакциях Русской  Правды начали появляться предписания  об ответственности за оскорбление  словом (за лай), тяжесть, которой ставилась в зависимость от пола (оскорбление женщины наказывалось более строго, чем оскорбление мужчины) и социального положения оскорбленного, его чина и звания.

Существенное значение сословно-классовой  принадлежности потерпевшего придавалось  в Уставной Двинской грамоте, царских  Судебниках 1497 и 1550 гг. Еще более  дифференцированный подход к наказуемости оскорбления нашел свое отражение  в статьях Соборного Уложения 1649 года царя Алексея Михайловича.

 «В них давался не только подробный перечень сословий и должностных лиц, за оскорбление которых устанавливалась самостоятельная санкция, но обращалось особое внимание на место совершения преступления: оскорбление, нанесенное на царском дворе, в церкви или суде, влекло за собой обычно тюремное заключение либо битье батогами, кнутом; аналогичные деяния, совершенные в иных местах, подлежали, как правило, наказанию только в виде выплаты бесчестия, т.е. определенного денежного взыскания. В последних случаях в отличие от ранее действовавших норм Соборное Уложение под бесчестием понимает преимущественно оскорбление словом, в том числе не соответствующим действительности. Оскорбление действием предполагало наказание в основном тогда, когда оно было сопряжено с совершением другого преступления против личности, в частности, нанесением телесного повреждения»¹⁶.

Существенное развитие данные нормы  Соборного Уложения получили в середине XIX в., в частности, при подготовке Уложения о наказаниях уголовных  и исправительных и Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. После  принятия закона от 21 марта 1851 г., отменившего  принцип неравенства уголовно-правовой защиты сословий при наказуемости за бесчестие, Уложение о наказаниях уголовных  и исправительных (в редакции 1885 г.) в главе «Об оскорблении чести» предусматривало несколько отделений. В первом из них – «О преступлениях против чести и целомудрия женщин» – речь шла по сути дела о признании разновидностью оскорбления половых преступлений. Второе отделение, озаглавленное как «О непосредственных личных оскорблениях», предусматривало ответственность за оскорбление действием или словом отца, матери или иного родственника по восходящей линии. «Третье отделение называлось «О клевете и распространении оскорбительных для чести сочинений, изображений или слухов» и описывало признаки составов преступлений, связанных с представлением присутственному месту или чиновнику либо подделыванием письма или иной бумаги, содержащей клевету в адрес лица, его жены или членов семьи»¹⁷. Несколько иной классификации деяний против чести, оцениваемых в качестве проступков, придерживался Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Имея в виду оба этих нормативных акта, в юридической литературе нередко различали четыре вида преступлений против чести: 1) обиды (оскорбления в узком смысле слова); 2) клевету; 3) диффамацию или опозорение; 4) разглашение тайны в целях оскорбления. «Под первым видом преступлений понималось оскорбление словом (письменно или устно) либо действием (нанесением телесных повреждений, не опасных для жизни, или побоев), выражающим неуважение кого-либо. Второй вид преступлений определялся как разглашение какого-либо обстоятельства, позорящего физическое или юридическое лицо и не существующего в действительности. Третий вид преступлений связывался с оглашением такого позорящего частное или должностное лицо обстоятельства, истинность или ложность которого не является достаточно доказанной. Четвертый вид преступлений подразумевал разглашение с целью оскорбления обстоятельства, сообщенного виновному под условием сохранения тайны или полученного им противозаконным способом. Фактически аналогичные разновидности преступлений против чести и достоинства личности предусматривались в Уголовном Уложении 1903 г. в главе «Об оскорблении», но при этом из нее были изъяты статьи, касающиеся наказуемости половых преступлений»¹⁸.

Советское уголовное законодательство относило к преступлениям против чести и достоинства личности еще более узкий круг деяний. Если не считать факт явно ошибочного включения  в УК РСФСР 1922 г. в раздел «Иные посягательства на личность и ее достоинство» составов хулиганства, заведомо ложного доноса и заведомо ложного показания, то все действующие в этот период развития нашего государства уголовные законы ограничивались выделением только двух составов: оскорбления и клеветы. В УК РСФСР 1922 и 1926 гг. понятие оскорбления не раскрывалось, только указывалась возможность совершения этого преступления действием, словесно или письменно.

Впервые определение оскорбления  было сформулировано в УК РСФСР 1960 г., трактовавшем его как «умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме». Что касается клеветы, то уже первый советский Уголовный кодекс в качестве обязательных ее признаков назвал оглашение такого обстоятельства, которое заведомо является, во-первых, ложным, а во-вторых – позорящим другое лицо. «В сущности, то же самое имелось в виду в УК РСФСР 1926 и 1961 гг., где говорилось не об оглашении ложных и позорящих обстоятельств, а о распространении ложных и позорящих измышлений»¹⁹.

1.3. История развития законодательства об ответственности за половые преступления

История развития законодательства о  половых преступлениях уходит в  далекое прошлое, когда ответственность  за эти преступления регулировалась в основном церковным законодательством. Однако уже Устав князя Ярослава (1015-1054 гг.) «О церковных судах» предусматривал не только церковно-правовую, но и уголовную, и гражданскую ответственность.

В зависимости от социального положения  потерпевшей различное наказание  предусматривалось за изнасилование (ст. 3). «Этим же Уставом предусматривалась ответственность за групповое изнасилование (ст. 7); двоеженство (ст. 16), блуд с монахиней и скотоложство (ст. 18), половое сношение между родственниками и свойственниками (ст. 12, 14-15, 19-23), включая, например, половое сношение мужчины с двумя сестрами (ст. 20) и братьев с одной женщиной (ст. 23)»²⁰. «Соборным Уложением 1649 года в качестве квалифицированного состава предусматривалось изнасилование, совершенное ратным человеком, наказуемое смертной казнью (ст. 30 гл. VII)»²¹.

В Артикуле воинском Петра I имелась  специальная глава (22), в которой  говорилось о «содомском грехе, о насилии и блуде». «Так, Артикул воинский предусматривал ответственность за скотоложство (арт. 165), добровольное мужеложство, квалифицирующим признаком которого являлось мужеложство, совершенное начальством (арт. 166), изнасилование (арт. 167-168), прелюбодеяние (арт. 169-170), двоеженство (арт. 171), половую связь между свойственниками (арт. 173-174)»²².

Некоторый интерес представляют отдельные  особенности уголовной ответственности, предусмотренные Артикулом воинским. Так, за изнасилование полагалось равное наказание, независимо от того, на своей  или на неприятельской территории было совершено преступление; против честной  женщины или блудницы. Установление наказания за изнасилование женщины  на неприятельской территории является особенностью Артикула, отличающей его  от западноевропейского законодательства. Для решения вопроса о виновности лица имела значение своевременность подачи заявления потерпевшей. В толковании ст. 167 Артикула говорилось, что ежели потерпевшая «умолчит единый день или более потом, то весьма, по-видимому, будет, что и она к тому охоту имела». Покушение на изнасилование, согласно этому толкованию, наказывалось по судейскому усмотрению. «Известны Артикулу воинскому и смягчающие наказание обстоятельства. Так, при совершении прелюбодеяния «ежели прелюбодеющая сторона может доказать, что в супружестве способу не может получить телесную охоту утолить, то можно наказание умалить» (арт. 170)»²³.

«Специальная глава «О преступлениях против общественной нравственности» (гл. 4 разд. 8) впервые была выделена в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. В этой главе предусматривалась ответственность за мужеложство без насилия (ст. 995) и с насилием либо с малолетним или слабоумным (ст. 996), скотоложство (ст. 997). Церковному покаянию подвергались граждане, христиане за противозаконное сожитие неженатого с незамужней по взаимному согласию (ст. 994)»²⁴.

Специальная глава о половых  преступлениях содержалась и  в Уголовном уложении 1903 г. Это  гл. 27 «О непотребстве». Дифференцированно, в зависимости от возраста потерпевшего, подошел законодатель к ответственности за любострастные действия. Так, за подобные действия с ребенком в возрасте до 14 лет виновный нес ответственность, даже если эти действия совершены с согласия потерпевшего (ч. 1 ст. 513). Ответственность за аналогичные действия с потерпевшим в возрасте от 14 до 16 лет наступала при отсутствии согласия потерпевшего или «хотя бы с его согласия, но по употреблении во зло его невинности» (ч. 2 ст. 513). За любострастные действия без согласия потерпевшего с лицом, достигшим 16-летнего возраста, ответственность была предусмотрена ст. 514. Наконец, «ст. 515 предусматривала ответственность за любострастные действия с лицом, находящимся под властью виновного (ч. 1), с лицом посредством насилия или угрозы угрожаемому или члену его семьи (ч. 2), «с растлением, но без плотского сношения» (ч. 3)»²⁵. Уложение 1903 г. сохраняло ответственность за мужеложство (ст. 516), кровосмешение (ст. 518), сводничество «для непотребства лица женского пола, не достигшего 21 года (ст. 524). Вместе с тем Уложение «отказалось от ответственности за скотоложство»²⁶.