Гражданско - правовая ответственность в акционерных обществах

align="justify">     Противоправное  поведение лиц, осуществляющих управление акционерным обществом, может быть выражено и в виде бездействия. При этом бездействие становится противоправным лишь в том случае, если на лицо возложена юридическая обязанность действовать в соответствующей ситуации*(448). Например, председатель совета директоров, который согласно п. 2 ст. 67 Закона об АО и уставу акционерного общества председательствует на общем собрании акционеров, не явился на годовое общее собрание акционеров, что привело к невозможности проведения собрания.

     Однако  здесь следует учитывать один момент, отмеченный О.С. Иоффе. Ответственное лицо должно иметь фактическую возможность совершения возложенной на него юридической обязанности*(449). В частности, в приведенном примере поведение председателя совета директоров не может рассматриваться как противоправное, если будет установлено, что накануне собрания он был доставлен в больницу скорой помощи с инфарктом.

     В США, считающихся страной с наиболее развитым корпоративным законодательством, также рассматривается проблема бездействия участника акционерных отношений. В частности, как отмечает О.Е. Колотушкина, в случае бездействия члена совета директоров необходимо доказать следственно-причинную связь (causation) между бездействием и ущербом. Бездействие управляющего является причиной ущерба только в том случае, если будет доказано, что активность ответчика предотвратила бы нанесение вреда корпорации. Например, в деле Francis v. United Jersey Bank член совета директоров была обвинена в том, что не предотвратила хищение корпоративного имущества другими членами совета директоров*(450).

     2. Наличие вреда  (убытков).

     Одним из условий гражданско-правовой ответственности  лица, осуществляющего управление акционерным  обществом, является причинение вреда (убытков), что прямо предусмотрено абз. 1 п. 2 ст. 71 Закона об АО. Как отмечал В.П. Грибанов, "под убытками понимается вред, выраженный в денежной форме"*(451).

     При этом убытки согласно абз. 1 п. 2 ст. 15 ГК складываются из следующих компонентов:

     - реальный ущерб - расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества;

     - упущенная выгода - неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.

     В первом случае реальный ущерб может быть причинен обществу, если генеральный директор общества заключит договор об отчуждении имущества общества - станков, стоимость которых составляет 25% и более балансовой стоимости активов общества - в нарушение правил гл. X "Крупные сделки" Закона об АО.

     Упущенной же выгодой применительно к приведенному примеру будут неполученные доходы акционерного общества, которые оно могло бы получить, используя отчужденное имущество.

     3. Причинная связь между противоправным  поведением и вредом (убытками).

     Достаточно  распространена позиция, с точки  зрения которой "взаимосвязь причины  и следствия - объективно существующая разновидность взаимосвязи явлений, которая характеризуется тем, что в конкретной ситуации из двух взаимосвязанных явлений одно (причина) всегда предшествует другому и порождает его, а другое (следствие) всегда является результатом действия первого"*(452).

     Однако  применительно к гражданско-правовой ответственности управляющих акционерным  обществом разработана и иная концепция причинной связи.

     В частности, И.Л. Иванов, беря за основу теорию адекватного причинения, а также руководствуясь теорией возможности и действительности, выдвинутой О.С. Иоффе, говорит о том, что причинная связь между поведением управляющих и вредным результатом приобретает правовое значение как элемент основания их гражданско-правовой ответственности только при условии, что это поведение вызвало действительность результата или создало конкретную возможность его наступления. При этом обстоятельствами, превращающими возможность в действительность, по мнению автора концепции, должны быть признаны факты, причиняющая сила которых проявила себя в индивидуальных особенностях наступивших последствий*(453).

     Необходимо  особо подчеркнуть, что между  акционерным обществом и управляющим  возникают особые отношения. Именно поэтому нельзя поддержать использование первой концепции причинной связи к вопросу о привлечении к гражданско-правовой ответственности управляющего.

     4. Вина.

     Действующее законодательство - абз. 1 п. 2 ст. 71 Закона об АО - прямо предусматривает такое обязательное условие гражданско-правовой ответственности, как вина. Как верно отмечал В.В. Лаптев, акционерное общество при нарушении обязательств отвечает перед контрагентом независимо от вины, а руководящие работники органов управления общества несут ответственность перед обществом за сделки, повлекшие убытки для общества, только при наличии своей вины*(454).

     Долгое  время в советской юридической  литературе господствовала точка зрения о том, что вина представляет собой  психическое отношение лица к  своему противоправному поведению и к его результату, основанному на возможности предвидения и предотвращения последствий этого поведения*(455). Однако современное состояние гражданско-правовой мысли и законодательства, а также особый статус лиц, осуществляющих управление акционерным обществом, не позволяют согласиться с изложенной точкой зрения.

     Основы  гражданского законодательства СССР 1991 г. раскрыли понятие вины в отношении ответственности за нарушение обязательства при помощи положения о том, что должник признается невиновным, если он принял все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 71 основ). Аналогичный подход с некоторыми уточнениями можно встретить и в современном гражданском законодательстве (п. 1 ст. 401 ГК).

     Таким образом, в настоящее время в  качестве вины в гражданском праве  выступает непринятие правонарушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при той  степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру лежащих на нем обязанностей и конкретным условиям оборота*(456).

     Рассматривая  особенности вины управляющих, следует  подчеркнуть, что она может быть не только в форме умысла, но и неосторожности. С этим согласны многие комментаторы Закона об АО*(457).

     Исследуя особенности  вины как условия гражданско-правовой ответственности управляющих, нельзя не упомянуть так называемую смешанную  вину, которая позволяет изменить объем гражданско-правовой ответственности управляющих. В данном случае необходимо руководствоваться положениями п. 1 ст. 404 ГК. Если неисполнение или ненадлежащее исполнение лицом, осуществляющим управление в акционерном обществе, своих обязанностей произошло не только по его вине, но и по вине самого акционерного общества, суд соответственно уменьшает размер ответственности управляющего. Помимо этого, судебный орган вправе уменьшить размер ответственности управляющего в том случае, если акционерное общество содействовало увеличению размера убытков либо не приняло разумных мер к их уменьшению.

     Исследуя  различные стороны вины управляющих, необходимо предостеречь от отождествления понятий "смешанная вина" и "совместное причинение". Как отмечал О.С. Иоффе, "при смешанной вине виновен как причинитель, так и потерпевший, а при совместном причинении потерпевший не виновен, но убытки у него возникают по вине нескольких причинителей"*(458).

     Как правило, о совместном причинении можно говорить в случае, когда соответствующее решение, причинившее вред обществу, было принято коллегиально, например, в результате голосования членов совета директоров. Однако совместное причинение возможно и при отсутствии коллегиального принятия решения.

     Следует подчеркнуть, что в случае если ответственность  в рамках ст. 71 Закона об АО несут несколько лиц, их ответственность перед обществом является солидарной (п. 4 ст. 71 Закона об АО).

     Говоря  о виновности управляющего небезынтересно рассмотреть вопрос о субъекте доказывания данного обстоятельства. Если обратиться к иностранному опыту, то можно увидеть, что германское акционерное законодательство возлагает бремя доказывания на управляющих (например, п. 2 § 93, п. 2 § 117 Акционерного закона ФРГ от 6 сентября 1965 г.)*(459).

     Вслед за требованиями немецкого акционерного законодательства, некоторые авторы полагают, что и в отечественном  законодательстве действуют аналогичные  правила - управляющий обязан самостоятельно доказывать, что его поведение было добросовестным и разумным и соответствовало обычаям делового оборота*(460).

     Другие  авторы не так категоричны и полагают, что российское законодательство не возлагает на управляющих подобную обязанность. Тем не менее они считают, что учитывая состояние рынка в России и чрезвычайно низкую эффективность системы судебной защиты прав было бы целесообразно установить ответственность директоров, даже более жесткую по сравнению с американской. При этом бремя доказывания в отношении того, что директора осуществляли свои обязанности с должной степенью заботливости, может быть возложено не на истца, а на самих директоров*(461).

     Вряд  ли можно согласиться с мнением  о наличии в отечественном праве презумпции вины управляющих, хотя этот принцип и закреплен в норме п. 2 ст. 401 ГК. Однако положение п. 3 ст. 10 ГК особо подчеркивает, что в случаях когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. Большинство исследователей полагают, что данный принцип говорит о том, что в подобных случаях именно истец обязан доказывать вину ответчика, а не наоборот*(462).

     Таким образом, принимая во внимание, что  согласно п. 1 ст. 71 Закона об АО управляющие акционерным обществом обязаны осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно, необходимо сделать вывод о том, что отечественное законодательство возлагает обязанность доказывания вины управляющих на то лицо, которое предъявляет к нему соответствующие требования.

     В то же время некоторые исследователи  полагают, что отсутствие в действующем законодательстве принципа виновности управляющих (в частности, членов советов директоров) негативно сказывается на возможности привлечения к ответственности управляющих, что говорит о насущной потребности законодательного закрепления упомянутого принципа*(463).

     Однако  с этим мнением нельзя согласиться  несмотря на низкий уровень отечественной  экономики и неразвитую систему  судебной защиты прав. Введение данного  принципа не только может привести к отсутствию желания у многих лиц входить в число управляющих, но и вызовет всплеск нового способа злоупотребления правом на судебную защиту со стороны миноритарных акционеров. Эти корпоративные шантажисты начнут предъявлять иски о возмещении убытков, будто бы нанесенных обществу управляющими.

     Итак, только при наличии всех вышеперечисленных  условий можно вести речь о  гражданско-правовой ответственности  лиц, осуществляющих управление акционерным  обществом.

     Следует подчеркнуть, что существуют и некоторые  спорные моменты, связанные с гражданско-правовой ответственностью. Прежде всего это возможность изменения оснований ответственности в договоре, заключаемом между акционерным обществом и лицом, осуществляющим управление акционерным обществом.

     Некоторые авторы полагают, что в случае возмещения убытков со стороны управляющих можно уменьшить их размер в договорном порядке, как указывается в п. 1 ст. 15 ГК*(464). Другие исследователи говорят о возможности закрепления в договоре, заключаемом между организацией и лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа, дополнительных мер негативного воздействия*(465).

     В то же время И.Л. Иванов полагает, что императивная норма п. 2 ст. 71 Закона об АО, имеющая специальный характер, полностью исключает договорное регулирование оснований гражданско-правовой ответственности управляющих перед акционерным обществом. Допускающие же такое регулирование общие нормы гражданского законодательства на отношения между управляющими и акционерным обществом, соответственно, не распространяются*(466).