Автор работы: Пользователь скрыл имя, 07 Ноября 2011 в 14:05, контрольная работа
Реализация в СК (гл. И) неоднократно высказываемого предложения о замене существовавшего в КоБС довольно неопределенного термина «интересы детей» на конкретные и более содержательные нормы о правах детей отвечает нормам международного права и позволяет установить определенный семейно-правовой статус несовершеннолетних детей. Включение в СК отдельной главы, посвященной правам несовершеннолетних детей, позволяет преодолеть традиционный подход к детям как к пассивным объектам родительской заботы. Российская Федерация является участником Конвенции о правах ребенка с 15 сентября 1990 г. Конвенция рассматривает ребенка как самостоятельную личность, наделенную соответствующими правами, способную в определенной мере к их самостоятельному осуществлению и защите.
В этот же перечень п. 1 ст. 141 СК включает хронический алкоголизм или наркоманию усыновителя.
Конечно, речь идет об исключительных обстоятельствах, которые по существу, совпадают с аналогичными основаниями лишения родительских прав.
Вторая группа оснований к отмене усыновления, предусмотренная п. 2 ст. 141 СК, не имеет четко определенных границ. Сюда входят «другие основания». Это может быть, например, тяжелое заболевание усыновителя, превращение его в инвалида, что делает невозможным для него выполнение миссии усыновителя.
Правом требовать отмены усыновления ст. 142 СК наделяет родителей ребенка, его усыновителей, усыновленного, достигшего возраста четырнадцати лет, органы опеки и попечительства, а также прокурора.
Чаще всего вопрос об отмене усыновления возникает, когда годы спустя дают о себе знать не обнаружившиеся раньше симптомы тяжкого наследственного заболевания ребенка, влекущие за собой патологию в его поведении в виде, например, влечения к бродяжничеству. В таких случаях усыновление подлежит отмене при наличии соответствующего медицинского заключения с выводом о невозможности для такого ребенка воспитания в семейной обстановке. При усыновлении отчимом (мачехой) проблема отмены усыновления возникает при расторжении брака матери ребенка и его отчима. При этом чаще всего именно отчим просит об отмене усыновления.
Но что бы ни послужило поводом, причиной для обращения в суд с иском об отмене усыновления, возникшая в семье ситуация, целесообразность прекращения существующих родительских правоотношений рассматриваются сквозь призму интересов усыновленного. Если, например, у него сложились с отчимом-усыновителем хорошие отношения, само по себе расторжение брака не будет считаться основанием для отмены состоявшегося усыновления. И чтобы интересы ребенка не пострадали, при рассмотрении иска об отмене усыновления суду предстоит учесть его мнение по поводу предстоящих перемен. При этом в п. 2 ст. 141 СК не делается никаких уточнений по поводу возраста несовершеннолетнего. Обеспечению интересов усыновленных в делах подобного рода служит и п. 2 ст. 140 СК, где говорится, что обязательными участниками процесса в таких случаях являются орган опеки и попечительства, дающий свое заключение по делу, и прокурор.
Отмена усыновления порождает проблемы не только психологического, но и правового порядка, поскольку прекращаются взаимные права и обязанности усыновителя и усыновленного и восстанавливаются взаимные права и обязанности несовершеннолетнего и его кровных родителей (его родственников). Причем суд не передает несовершеннолетнего на воспитание кровным родителям, если это не в интересах ребенка. Тогда он попадает в категорию детей, оставшихся без родительского попечения. Правда, в свидетельстве о его рождении восстанавливаются прежние данные о родителях, поскольку усыновители перестают фигурировать в этом качестве.
Поскольку с усыновлением обычно связана перемена имени, отчества, фамилии усыновленного, после отмены усыновления возникает непростой вопрос, сохранять ли те имя, отчество и фамилию, которые ребенок приобрел после усыновления. И этот вопрос решается судом тоже в зависимости от интересов несовершеннолетнего. Его не должны травмировать связанные с обозначением его личности перемены, способные негативно повлиять на контакты с окружающими. И если возврат к прежнему у маленького ребенка порождает одни ассоциации, то у подростка — другие. Поэтому, когда ребенку десять и более лет, изменение его имени, отчества, фамилии без его согласия не допускается.
Таким образом, отмена усыновления — это достаточно редкое и нежелательное со всех точек зрения событие и происходить оно должно тогда, когда усыновление не отвечает своему назначению, порождает нарушение прав и интересов ребенка.
Отмена усыновления, по мотивам защиты интересов усыновленного предусматривается и в других государствах, в частности во всех штатах США. Правда, «иные основания» для отмены усыновления определяются в различных штатах по-разному. В их число входит не только нарушение процедуры усыновления, но и обманные действия агентства по усыновлению. А в Калифорнии, например, законодательство, разрешает приемным родителям добиваться отмены усыновления по медицинским показателям, существовавшим еще в момент усыновления, но не известным им. Все это делается в установленные законом сроки.
История опеки (попечительства)
Потребность в опеке как способе замены родительской власти существовала во все времена, даже в эпоху господства большой патриархальной семьи и у всех народов.
На Руси первое летописное упоминание об опеке относится к 879 г. Оно выглядело следующим образом: «Умерши Рюрикови, предаст княжение Олгови от рода ему суща, вдав ему сын своей на руця Игоря, бысть бо дщетеси вельми». Рюрик назначает опекуном сыну своему родственника. Следовательно, после смерти родителей опекунами становились те ближайшие родственники, которые занимали место умерших. То были прирожденные и законные опекуны. Иной опеки тогда не было. За неимением ближайших родственников-мужчин опека поручалась матери, как это было, например, после смерти князя Игоря, когда опекуншей над Святославом стала его мать. Опекуну предстояло заботиться о воспитании сироты, для охранения его от обид и несправедливостей. Поскольку имущество принадлежало всему роду, никаких имущественных обязанностей опекун не имел. Вместе с тем родичи ребенка-сироты осуществляли за опекуном строгий надзор, и их мнение считалось непререкаемым.
Скупые сведения об опеке далекого прошлого дополняются ст. 99 Русской Правды, где говорится: «Если после смерти отца в семье остались малые дети и мать выходила вторично замуж, то опекуном их назначался один из ближайших родственников или им мог быть отчим». Другими словами, дети после смерти своего отца отдавались тому, кто был им ближе. Но перед смертью отец мог назначить опекуном совершенно стороннее лицо. По правилам Русской Правды, опекуну в любом случае передавалось во временное пользование движимое и недвижимое имущество осиротевшего ребенка за вознаграждение из доходов с этого имущества. А о воспитании ребенка-сироты ничего не говорилось. Мало того, здесь ничего не было сказано о церковной власти над опекой. Отсюда ученые делали вывод, что опека своими корнями уходит в седую старину. В далеком прошлом опека над детьми существовала «докуды оны не измужают и не подымутцы и мне их беречь, кормить и поить собою вместе». Такая неопределенность в обозначении продолжительности опеки объяснялась главным образом отсутствием метрических записей, которые появились только в 1722 г.
Говоря о назначении, серьезности опеки в далеком прошлом, надо сказать, что термин «опека», заимствованный из литовского права, русское законодательство стало употреблять не сразу. Первоначально она называлась так: «приказать кому- либо несовершеннолетнего», «иметь его у себя на руках, в доме». Того, кому «отдавали на руки» осиротевшего ребенка, называли печальником.
Постепенно круг вопросов, возникающих при опеке над несовершеннолетними, стал обозначаться все более и более четко. Появляется опека при жизни родителя по его завещанию, а также по назначению церковью, имеющей властные полномочия, ибо на нее уже возлагалось ведение семейных, наследственных и опекунских дел. Но родственники подопечного продолжают следить за опекуном. А его чисто нравственная обязанность возвратить имущество опекаемого, когда он станет полностью самостоятельным, превращается в сугубо правовую.
Реформы Петра I коснулись и опеки. Теперь обязанность смотреть, чтобы сироты не оставались без опекунов, возлагалась на магистраты, которым вменялось в обязанность назначать опекунов и наблюдать за ними, т.е. опека стала государственным учреждением, контролирующим деятельность опекунов. При Петре I опекун мог быть назначен либо по завещанию, либо в соответствии с законом, либо по распоряжению правительственных органов.
В период правления Екатерины II отношения по опеке подверглись серьезным изменениям, правовым основанием которых стал Указ 1775 г. «Учреждения для управления губерний». Теперь главной чертой опеки стала ее сословность. В зависимости от сословной принадлежности ребенка-сироты опекой ведали разные учреждения. Особо тщательно регламентировалась так называемая дворянская опека. При каждом верхнем земском суде существовала дворянская опека для дворянских вдов и малолетних, о которых дворянскую опеку должен был уведомлять каждый дворянский предводитель. А дворянская опека, получив эти сведения, осведомлялась о том, кто по воле родителей определены опекунами к малолетнему и не нужно ли ей самой избирать опекунов к имению и к особе малолетнего. Довольно подробно ст. 209 Указа 1775 г. формулировала требования, предъявляемые к будущему опекуну — человеку честного и порядочного поведения из числа родственников, свойственников или посторонних. Его добродетельные качества, честность, не зазорное поведение должны были подавать надежды к воспитанию малолетнего «в здравии и пристойном содержании».
Не могли быть опекунами:
После назначения опекуна действовало примерное, или повальное, наставление опекунам. Оно состояло из 17 самостоятельных статей, входящих в текст самого Указа. Это были правила, определяющие поведение будущего опекуна, которому предстояло «быть с доброхотством, кротку, человеколюбиву, попечительну, радйву и усердну к пользе малолетнего, дабы он был воспитан в страхе божии, в познании той веры, в которой родился, в правилах добронравия, в удалении всех злых примеров, сердце и нрав от самого детства развращающих и повреждающих...». А за труды по охране имущественных прав подопечного опекунам причиталось вознаграждение, не превышающее 5% годовых доходов малолетнего.
При каждом городовом магистрате учреждался городовой сиротский суд для установления опеки над детьми купеческих и мещанских вдов. Этот суд занимался опекой лишь по просьбе вдовы или после обращения главы города или ближайших родственников, свойственников малолетнего.
Перечень лиц, которые могут быть опекунами детей «всякого звания городовых жителей», в принципе не отличался от существовавшего для принадлежащих к дворянскому сословию. Но он имели свои особенности, ориентирующие на устройство малолетнего в зависимости от его состояния либо в общественное для «сирых» училище, либо к доброхотным людям, дабы он научился науке или промыслу, ремеслу, с тем чтобы стать добрым гражданином.
Что же касается наставлений относительно воспитания опекуном своего подопечного, то они, будучи составной частью ст. 305 Указа 1775 г., имели свою направленность. Если малолетнего сироту-дворянина следовало воспитывать так, чтобы он мог «вести жизнь порядочную, сходственную с достатком, бесхлопотную от заимодавцев и безмятежную от домашнего неустройства, весьма отдаленную от расточения, разоряющего роды и поколения, и удален был бы от жизни, расстраивающей умы, истребляющей в подчиненных повиновение и от умаляющей почтение к властям, законами определенным» (ст. 305 Указа), то для воспитания малолетних сирот, происходящих из купцов и мещан, их опекуну надо было стремиться к тому, чтобы подопечный «мог воспитываться в знании приличного его состоянию промысла или ремесла» (там же).
Содержать малолетнего надлежало соответственно «его имуществу без излишества и без роскошных прихотей, дабы малолетний от самой юности подвержен был к большей умеренности, а через то приготовился, в каком бы состоянии быть не случилось, вести жизнь порядочную, трудолюбивую, умеренную и весьма отдаленную от мотовства и всякого рода непорядков и неистовств, кои кроме недоверия друг к другу в промыслах, торгах и ремеслах всякого рода ничего не производят, от недоверия же бывает падение промысла, торга и ремесла, а доверие или кредит есть следствие честности и порядочного ведения дел, промысла, торга и ремесла». Так более двухсот лет тому назад правила педагогики закреплялись в законе, что лишний раз подтверждало их государственную значимость. К сказанному можно добавить одну интересную деталь: через десять лет после появления Указа «Учреждения для управления губерний», т.е. в 1785 г., было установлено различие между опекой и попечительством (до 14 лет щ опека, с 14 лет до 21 года — попечительство).
Довольно тщательная правовая регламентация отношений, связанных с опекой, касалась только имущих граждан. Если у осиротевшего ребенка не было имущества, опеку не учреждали. В то время у крестьян она осуществлялась только «в виде опыта», когда на старост и старшин возлагалась обязанность изыскивать средства для цропитания малолетних. С этой целью они должны были отдавать беспомощных сирот самостоятельным односельчанам во двор, с тем чтобы они кормили их, а в вознаграждение за это пользовались до совершеннолетия их трудами.
В последующие годы опекой ведали различные учреждения, в том числе «юстицких гражданских дел департамент городского правления». Но по сути своей опека оставалась прежней и до начала XX в. подчинялась принципу сословности, сохранившему свою силу безотносительно к характеру установления опеки — по завещанию или по назначению. И хотя родитель-завещатель был свободен в выборе опекуна по закону, определенные родителями в их завещании опекуны могли быть не утверждены в этом звании.
В конце XIX и начале XX в. в России деятельности опекуна, его правам и обязанностям уделялось много внимания. Но по- прежнему их основу составляли правила, аналогичные тем, что были записаны во времена Екатерины II. Однако положение дел с опекой, особенно над детьми-сиротами из крестьян, не соответствовало существующим потребностям. В сельской местности, если ребенок становился сиротой, сельский сход выяснял, не окажется ли в том же сельском обществе благонадежный человек, который пожелал бы усыновить сироту или добровольно принять его на воспитание. И так как чаще всего таких не находилось, дети, оставленные без надзора, бродяжничали и побирались до тех пор, пока не находился добрый человек — « презритель », который принимал сироту на попечение. Такое случалось не только с крестьянскими детьми. Случаи уклонения от опеки были частыми, отчего масса несовершеннолетних вырастала без всяких опекунов либо под безответственной властью лиц, взявших ребенка на свое попечение. Одна из причин несовершенства опеки того времени состояла в отсутствии четкости в отношениях между опекунским учреждением и опекуном, а также четких правовых границ в деятельности опекуна.