Правовые изменения в статусе лиц

Однако гражданский  оборот был заинтересован не столько  и во всяком случае не только в признании ответственности раба по заключенным им договорам, но и в установлении ответственности по этим договорам господина, обладавшего, обыкновенно, значительно большими средствами, чем раб, хотя бы и освобожденный из рабства. И претор выработал вид исков к господину, сущность и структура которых непосредственно вытекали из жизненной и деловой обстановки, чаще всего обусловливавшей заключение рабом более крупных договоров.

Господин часто  давал рабу отдельные хозяйственные  поручения, а нередко назначал раба управляющим каким-нибудь предприятием, капитаном корабля, снаряженного господином для торговли с дальними странами. Договоры, заключенные рабом в  ходе исполнении хозяйственных заданий  господина, стали признаваться основанием преторских исков к господину - actiones adiecticiae qualitatis. Такими исками были:

1) Actio institoria, если  договор был совершен рабом,  управлявшим предприятием господина  (institor - приказчик).

2) Actio exercitoria, если  договор был совершен рабом-капитаном  принадлежащего господину корабля  (exercitoria - хозяин корабля; раб-капитан  корабля назывался magister navis).

3)Actio quod iussu (во  исполнение приказа), если совершению  договора рабом предшествует  обращение господина к контрагенту  раба, например, господин просит дать взаймы рабу, если тот обратится за займом.

4)Actio de in rem verso, если  на основании договора, совершенного  рабом, какая-нибудь ценность  поступила в имущество господина  (in rem domini versum est).

По трем первым искам господин отвечал полностью, по последнему - в пределах сумм, поступивших  в его имущество на основании  договора, заключенного рабом.

Нередко, однако, сфера хозяйственной самостоятельности  раба оказывалась значительно шире. Господин выделял рабу определенные имущественные ценности: земельный  участок, скот, даже других рабов (servi vicarii) и предоставлял рабу вести самостоятельную  хозяйственную деятельность, лишь внося  господину определенную часть доходов. Юридически такое обособленное господином имущество, peculium, принадлежало господину, но фактически раб свободно располагал входившими в состав peculium имущественными ценностями. Отдельные представители  класса рабовладельцев, лучше других понимавшие выгоды хозяйственной инициативы раба считали себя обязанными признавать свободу действий раба в отношении peculium.

Понятно, что  такая самостоятельная хозяйственная  деятельность рабов была возможна только при существовании определенного  порядка ответственности по сделкам, совершенным рабом. В ходе эксплуатации пекулия и наряду с obligato naturalis раба из таких сделок претор стал предоставлять  иск из этих сделок к господину - actio de peculio в пределах стоимости пекулия.

В то же время, с  развитием экстраординарного процесса, раб постепенно приобрел право обращаться к магистрату для рассмотрения последним extra ordinem личных и имущественных претензий  раба к другим лицам. В частности, раб мог обратиться к praefectus urbi и  потребовать принудительного осуществления  своей обязанности лицом, которое, получив от раба определенную сумму  денег, обязалось выкупить раба и  затем освободить из рабства. Таким  образом, институт пекулия послужил к облегчению положения наиболее предприимчивых и энергичных рабов, умевших извлекать доходы из имущества  пекулия.

Несколько лучше  положения других рабов было положение  рабов государственных. В частности, за ними прямо признавалось право  распоряжаться по завещанию половиной  предоставленного им пекулия.

раб рим имущественный  правовой

Освобождение  из рабства

До конца республики раб мог быть освобожден из рабства  только по воле господина (manumissio). Древнее  время знало три способа такого освобождения. По-видимому, древнейшим способом была manumissio testamento, т.е. освобождение раба путем включения господином соответствующего распоряжения в завещание. Так как древнейшее завещание  совершалось в народном собрании, превращавшем волю завещателя в issus populi, повеление народа или специальный  закон, то таким специальным законом  был и каждый акт освобождения из рабства. Этот законодательный характер был утрачен освобождением раба по завещанию вместе с изменением порядка составлении завещания (п. 240).

Manumissio testamento могла  совершаться в разных формах: а) завещатель мог прямо предписать: servus meus Stichus liber esto, тогда раб становился  свободным ispo iure с момента вступления  завещания в действие, т. е.  с момента смерти господина;  б) завещатель мог возложить  на наследника обязанность освободить  раба - раб становился свободным  с момента совершения наследником  одного из действий, освобождавших  раба при жизни господина; в) завещатель мог освободить раба под суспенсивным (отлагательным) условием (п. 398) - раб становился свободным в момент наступления условия (например, раб будет свободен, если внесет определенную сумму денег наследнику и т. п.).

Другим известным  древнему праву способом освобождения из рабства была manumissio censu: подобно  тому, как уклонение от ценза могло  привести к обращению свободного человека в раба (п.108), так внесение раба в списки граждан с ведома господина освобождало из рабства. Этот способ освобождения из рабства отпал ко времени принципата с прекращением ценза.

Наконец, третий известный древнейшему праву  способ освобождения из рабства был  одним из проявлений характерной  для римского права тенденции  использовать формы гражданского процесса для изменения отношений материального  частного права. Это была manumissio vindicta - мнимый процесс о свободе, мнимая vindicatio in libertatem, для которой использовались формы legisactio per sacramentum.

Господин, раб  и третье лицо, по соглашению с господином, являлись к магистрату (консулу, претору) и здесь третье лицо, assertor in libertatem, разыгрывая роль истца, накладывал на раба vindicta и утверждал: hunc hominem ex iure Quirtium liberum esse aio. На это заявление господин отвечал молчанием, как думают одни юристы (Жирар и некоторые другие) или изъявлением воли освободить раба, как полагают другие (Зом и  другие). Затем магистрат объявлял раба свободным. Эта сложная процедура  упростилась с течением времени: сначала в качестве assertora стал выступать  один из ликторов, сопровождавших претора, а затем и самая vindicatio in libertatem была заменена заявлением господина  об освобождении раба с занесением в протокол.

Во второй половине республики развиваются и новые  неформальные способы освобождения из рабства: путем заявления господина  об освобождении в присутствии свидетелей (manumissio inter amicos), путем составления  господином отпускного письма (manumissio per epistolam). Однако отпущенный таким образом  раб не становился свободным iure civili. Лишь преторские средства охраны его  свободы обеспечивали ему своеобразное состояние - «пребывание в состоянии  свободы», in libertate morari. В таком же положении находились и рабы, отпущенные на свободу не цивильным, а преторским, бонитарным собственником.

В период империи  закон Junia Norbana превратил преторское in libertate morari в latinitas и притом в latinitas особого  рода. Отсюда группа latini Iuniani, о которой  сказано выше (п.110) и которая исчезает после того, как при Юстиниане  установлено, что неформальное заявление  или отпускное письмо сообщают вольноотпущенным римское гражданство, если они были совершены в присутствии пяти свидетелей.

Начиная со времени  принципата, появляется и ряд случаев  освобождения из рабства в силу закона: так, освобождаются из рабства раб, открывший убийцу господина, раб, в  течение 20 лет живший как свободный человек - своеобразное освобождение по давности и др.; больной раб, брошенный господином.

В IV в. н.э. возникает  церковная форма освобождения рабов  путем соответствующего заявления  господина в церкви.

Таким образом, через историю римского права  проходит процесс возрастания числа  способов освобождения из рабства.

В то же время  освобождение рабов затрудняется рядом  условий, которым подчиняются направленные на освобождение действия по существу. Римское государство стремится  ограждать от заметных колебаний  институт рабовладения и не допускать  освобождения в слишком широких  размерах, и в то же время не «засорять» коренного гражданства значительным числом вольноотпущенников, среди которых  было и немало людей небезопасных для спокойствия господствующих классов. В этом отношении особенно важны два закона начала I в. н. э.

Первый из этих законов - lex Aelia Sentia (4г. н.э.) - установил следующие ограничительные условия освобождения рабов:

1) Освобождение  раба, не достигшего 30 лет, или  господином, не достигшим 20 лет,  требует предварительной проверки; особой комиссией de causis liberalibus уважительности  оснований освобождения.

2)Рабы, подвергнувшиеся  клеймению, относятся после освобождения  к числу peregrini dediticii и высылаются  из Рима.

3)Ничтожно освобождение, совершенное in fraudem creditorum, т. е.  во вред кредиторам, в предвидении  обращения взыскания на имущество  лица, произведшего освобождение  рабов.

Другой закон - lex Fufia Caninia ограничил число рабов, освобождавшихся завещательными распоряжениями: господин, имевший до 3-х рабов, был  вправе освободить не более 2-х, имевший  до 10 - не более половины; до 30 - не более 1/3, до 100 - не более 1/4, до 500 - не свыше 1/5; и во всяком случае не более 100 рабов.

При Юстиниане  закон Fufia Caninia был отменен, а из закона Aelia Sentia остались в силе только необходимость  разрешения освобождения рабов господином, не достигшим 20 лет, и запрещение освобождении in fraudem creditorum.

В случае особой неблагодарности вольноотпущенника  по отношению к освободившему его из рабства, он может быть возвращен в рабство (revoca-tio in servitutem propter ingratitudinem).

19 Status civitatis. правовое положение  римских граждан,  латинов, перегринов. Колоны

Как уже упоминалось  раньше, основным принципом древнего римского, как и всякого вообще древнего, права было правило, что только римский гражданин, только civis Romanus пользуется защитой права; только civis Romanus может быть, поэтому, членом гражданского общества и субъектом прав. Всякий негражданин, всякий иностранец, принципиально рассматривался как hostis, как враг, стоящий вне правового общения, могущий быть захваченным в плен и, таким образом, быть превращенным в раба. Известную защиту он мог приобрести себе только обходным путем в виде клиентела. Это исключение иностранцев от правового общения касалось не только прав политических, но и прав гражданских: правовою защитой пользовался человек только потому, что он гражданин. Вот почему Status civitatis являлось в глазах римских юристов непременным условием гражданской правоспособности. 
Из этого правила относительно иностранцев в древнем Риме было только одно исключение—в пользу latini, т. е. жителей латинских общин, входивших вместе с римлянами в состав латинского союза (т. н. latini prisci или veteres). Все latini имели, без различия гражданства, полное jus соттеrсіі, т. е. полную имущественную правоспособность наравне с римскими гражданами, а jus connubii лишь тогда, когда оно было тем или другим из них специально предоставлено. 
После союзнической войны (90 и 89 г. до Р. X.), когда почти вся Италия получила права римского гражданства, latinitas, как историческое явление, исчезла, но она удерживается, как известная юридическая категория, как известная совокупность прав, и в таком виде применяется вплоть до закона Каракаллы в двух направлениях: а) jus Latii даруется особыми специальными актами тем или другим отдельным вне-Италийским общинам, а иногда даже целым провинциям (т. н. latini coloniarii)^[1]; б) в силу указанного выше закона—lex Junia Norbana—в положение латинян ставятся некоторые виды вольноотпущенников, которые и называются поэтому latini Juniani. Юридическая правоспособность этих последних, однако, ограничена в одном существенном отношении: на случай их смерти они не могли ни распоряжаться своим имуществом по завещанию, ни передавать его своим детям в наследство по закону; их наследство jure peculii переходило к прежнему господину (Gai. In. III. 56). 
Закон Каракаллы, превратив всех жителей римской империи в cives, этим самым уничтожил latini coloniari, но не уничтожил latini Juniani, которые продолжали существовать вплоть до Юстиниана. 
Все другие чужестранцы, кроме латинян, назывались в республиканском Риме, как было уже указано ранее, перегринама. Развитие мирных сношений между римлянами и иностранцами заставило римлян отступиться от старого воззрения, что чужестранец—hostis. Это было сделано сначала по отношению к гражданам тех государств, с которыми Рим вступал в договор—т. н. civitates foederatae. Этими договорами устанавливалась взаимная охрана граждан договорившихся государств (recuperatio, откуда название recuperatores—см. в § 25). Позже, однако, такая охрана была распространена и на peregrini dediticii, а вместе с тем архаический принцип беззащитности чужестранцев потерял свое значение. 
Правовая охрана перегринов была, однако, неодинаковой с cives: собственно римское право—jus civile—-и его специфически-национальные институты были для них недоступны. Они охранялись в особом порядке, из которого выросло мало-помалу jus gentium. Ho важно было уже то, что перегрины теперь не бесправны. Lex Julia 90 г. и lex Plautia Papiria 89 г. уничтожили перегринов в Италии, а закон Каракаллы 212 г. везде в Империи. Но в то же время peregrinitas так же, как и latinitas, получает в период Империи значение юридической категории и применяется в двух случаях: а) за известные преступления cives низводятся в положение peregrini и b) no lex Aelia Sentia в такое же положение попадают при отпущении на волю клейменные в наказание рабы (Gai. I. 13). 
Закон Каракаллы даровал civitas только подданным Римской Империи. Вследствие этого все не подданные (варвары—германцы, славяне и т. д.) и в праве Юстиниана считаются за peregrini. Ho римское право к тому времени, как известно, само настолько пропиталось принципами juris gentium, что в области гражданского права существенных различий между подданным и неподданным нет. И с этой точки зрения старое учение о Status civitatis, как необходимом условии гражданской правоспособности, почти утратило свой практический смысл.

Правовое  положение римских  граждан

Римское гражданство  приобреталось прежде всего путем рождения (в законном браке) от римских граждан, затем -- путем отпущения на свободу из рабства, а также посредством дарования римского гражданства иностранцу.

Прекращалось  римское гражданство или смертью, или в результате capitis deminutio maxima. Эта  последняя (после различных исторических изменений) в эпоху Юстиниана  наступала в случае присуждения  к наиболее тяжелым уголовным  наказаниям и пр., в случаях захвата  римского гражданина во власть врагов или по крайней мере недружественного народа (впрочем, в случае последующего возвращения на римскую территорию такое лицо восстанавливалось во всех правах; это называлось ius postliminii).

Правоспособность  римского гражданства в области  частного права слагалась из двух основных элементов: ius conubii, т.е. права  вступать в законный брак, при котором  дети получали права римского гражданства, а отцу принадлежала власть над детьми , и ius commercii -- по определению Ульпиана (Regulae 19,3) emendi vendendique invicem ius, т.е. право торговать, совершать сделки, а следовательно, приобретать и отчуждать имущество.

Существенное  значение имело деление римских  граждан на свободнорожденных и  вольноотпущенников (libertini); последние  не только находились в зависимости  от своих патронов (т.е. отпустивших  их на свободу), но нередко и эксплуатировались  ими.

В III в. н.э. формально  было провозглашено равенство в  правоспособности.

В действительности полного уравнения не произошло. В частности, неравенство вызывалось образованием в период империи сословий, которое сопровождалось прикреплением  к профессиям. Различались следующие сословия: сенаторы, всадники, военное сословие, городские декурионы или куриалы, торговцы, ремесленники, крестьяне.

Сословные и  иные социальные различия особенно сильно давали себя знать в области налогового обложения и вообще в публичном  праве; но они сказывались и в  области частного права, например не допускался брак между сенатором  и вольноотпущенницей и пр.

В современном  праве различают правоспособность и дееспособность (т.е. способность  совершать действия с соответствующими юридическими последствиями). Римское  право не знало соответствующих  категорий, однако и в Риме не за каждым лицом признавалась способность  совершать действия с юридическими последствиями.

Дееспособность  человека всегда и везде зависит прежде всего от возраста так как понимание смысла совершаемых действий и способность владеть собой и трезво принимать то или иное решение приходит лишь с годами. В Римском праве различались: infantes (до 7 лет) -- вполне недееспособные; impuberes (мальчики от 7 до 14 лет, девочки от 7 до 12 лет).