История гостеприимства

Приступили к упорядочению других дорог. Путешествия по стране становились более частыми, приятными  и безопасными. Именно в XVIII веке в России формировалось понимание «достопамятностей», ради которых стоило бы предпринимать путешествие. К этим достопримечательностям, как их принято называть сегодня, современники относили красивые здания, памятники истории и культуры. То, что среди сохранившихся описаний нет упоминаний о гостиницах, говорит только о том, что гостиничный бизнес, хотя и выделился в самостоятельную отрасль, имел строго функциональную направленность, не переходящую в потребность «обретаться» в зданиях, «которыя зрению человеческому сладки». Это восприятие гостиниц сохранялось до конца XIX века, внесшего существенные коррективы в организацию гостиничного дела.

Санкт-Петербург был  первым городом России, строившимся  по плану. Он представлял собой как бы экспериментальный цех, где отрабатывались передовые идеи устройства городской жизни. Основатель новой столицы Петр I своей волей начал и поддерживал обустройство города на болотах. Однако за годы его правления новая столица, имевшая большое политическое значение, не смогла стать городом, удобным для жизни горожан. Заботясь о красоте города, стремясь придать ему вид европейской столицы, царь приказывал строить на берегах Невы каменные дома, причем постройки должны были иметь фасады определенного размера, выровненные по единой линии. Для того чтобы это стало возможным, Петр I ввел первую в России «налоговую полицию», которая собирала сведения о доходах частных лиц. Исходя из этих сведений власти определяли, какого размера дом должен построить тот или иной житель. Подобными мерами удалось достигнуть застройки Васильевского острова рядом довольно красивых каменных домов.

После кончины Петра I обитатели Петербурга, по большей части подневольные и не сочувствовавшие великим преобразованиям, покидали город. Последовавшие затем династические коллизии изменили поступательное развитие города, и в течение нескольких десятков лет строительство и обустройство новой столицы затормозилось. В сороковых годах XVIII века с воцарения императрицы Елизаветы начинается новый этап развития и благоустройства города. Петербург стал привлекать большое количество приезжих, поэтому неудивительно, что в городе постоянно существовал высокий спрос на жилье и услуги размещения. Эта проблема решалась как строительством домов, в том числе и на продажу или для сдачи квартир внаем, так и устройством трактиров и гостиниц. К этому времени застроился Невский проспект, ставший главной улицей города. Поскольку требование каменного строительства на главных улицах города было возобновлено, то Невский проспект был застроен каменными домами. Первые в России каменные гостиницы были построены также в Петербурге на Невском. До нашего времени дошла гостиница «Европейская», перестроенная в 1873–1875 гг. по проекту архитектора Фонтана. Первые каменные гостиницы имели два этажа, внизу находилась общая зала, на верхнем этаже были «номера» – отдельные комнаты (иногда с помещениями для прислуги), в которых располагались приезжие гости. На нижнем этаже, в зале, постояльцы обедали или проводили время в беседах и игре. Перед гостиницей обычно разбивался палисадник. Представители высших классов обычно снимали номер на одного, только в случае отсутствия мест практиковалось более тесное размещение. Отопление номеров было печным (или каминным), вода подавалась слугами, так же как и свечи для вечернего освещения. Бытовые насекомые, бороться с которыми не умели, считались непременным атрибутом и неизбежным злом коллективного жилья.

Примечательно также  то, что до начала XIX века на главных  улицах города запрещалось украшать дома коммерческими вывесками. Видимо, качество исполнения последних не радовало глаз градоначальников.

Количество трактиров (гебергеров, как их тогда называли) было довольно внушительным (не менее нескольких десятков), что позволило разделить их на пять разрядов и привлечь владельцев к уплате налогов. В зависимости от оборота владельцы трактиров платили в казну от 50 до 100 рублей ежегодно. Очевидно, гостиничный бизнес того времени приносил солидный доход, который к тому же не зависел от качества услуг, поскольку налогообложение основывалось на размерах заведения и его обороте, а не на категории комфортности, места расположения, ценах или иных показателях качества.

Трактиры и постоялые  дворы предлагали более скромные услуги, чем гостиницы. Располагались  они не на главных улицах, поэтому  строились из дерева и в один этаж. Самыми известными пригородными трактирами в XVIII–XIX веках были «Желтенький» и «Красный кабачок» в Екатерингофе, а также «На Крестовском» по Шлиссельбургскому тракту. Удаленность от столицы позволяла этим заведениям стать местами загородных гуляний и развлечений петербургского высшего света.

К началу XIX века Петербург располагал средствами размещения мирового уровня. Многие гостиницы оставили след в истории города и страны. Некоторые из этих отелей дошли до наших дней, причем благодаря не только своему расположению, но и архитектуре занимаемых ими зданий, являющихся памятниками истории города, эти гостиницы и сегодня составляют «золотой фонд» Петербурга.

В путеводителе по Петербургу, изданном накануне перестройки, читаем: «На Исаакиевской площади расположено здание, облицованное серым гранитом с мансардной кровлей. Это гостиница «Астория», построенная в 1911–1912 гг. по проекту архитектора Лидваля. В настоящее время в комплекс гостиницы входит и соседний дом – бывшая гостиница «Англетер». К моменту своей постройки «Астория» считалась лучшей гостиницей в России». Этот отель тесно связан с историей революционного Петрограда. Во время Первой мировой войны в ней жили высшие командные чины. В 1917 году гостиницу штурмовали отряды матросов, проникшие в здание через окна первого этажа. В первые годы Советской власти гостиница называлась «Первый дом Петроградского Совета», в ней жили руководящие работники первого Советского Правительства. В 1914 и 1934 годах в «Астории» жил писатель-фантаст Г. Уэллс. В бывшей гостинице «Англетер», входящей в комплекс «Астории», 27 декабря 1925 г. в одном из номеров покончил с жизнью С. А. Есенин.

На углу Невского проспекта  и ул. Бродского расположена гостиница «Европейская», она возникла в 1873–1875 гг. в результате перестройки более старых домов по проекту архитектора Фонтана (интерьеры переделаны в 1905 г. Мак-кензеном и в 1908–1910 гг. Лидвалем). В гостинице останавливались И. Штраус, К. Дебюсси, И. С. Тургенев, A. M. Горький и В. В. Маяковский. В 90-е годы XX века гостиница была реконструирована и вошла в международную цепь Кемпински под названием «Гранд-отель Европа».

На Невском проспекте  расположен другой отель, управляемый  международной гостиничной компанией «Шератон», – «Невский Палас». Раньше здесь была гостиница «Гермес», просуществовавшая до блокадного времени, затем гостиница рангом пониже – «Балтийская».

В доме № 96 по Невскому проспекту  находились меблированные комнаты «Сан-Ремо». Они оставили свой след в революционной истории России. В середине XIX века здесь проживал один из народовольцев, участвовавших в покушении на Александра II. Хозяйка комнат, А. Кутузова, помогла понравившемуся ей жильцу устроиться на работу в Третье отделение, где он получил доступ к секретной информации. В 1905 году здесь недолго жили В. И. Ленин и Н. И. Крупская.

Другая достопримечательность Петербурга – гостиница «Октябрьская», называвшаяся в разные годы по-разному, и существовавшая на Знаменской площади уже достаточно давно. В XVIII веке здесь был Слоновый двор. В 1851 году известный богач граф Яков Эссен-Стенбок-Фермор построил дом для увеселительного заведения с казино и маскарадами.

Однако вскоре императорским  указом развлечения в этом доме были запрещены, поскольку сочли оскорбительным близость увеселительного заведения к железнодорожному вокзалу. Граф продал дом, и в нем устроили гостиницу. Сначала она называлась «Знаменской», затем «Северной» или «Большой Северной». Развлечения, вопреки запрету императора, в гостинице прижились, тем более что в ней имелся неплохой танцевально-концертный зал. Здесь играл оркестр, устраивались публичные чтения с участием известных писателей.

Привокзальное положение обеспечивало гостинице приток постояльцев, среди которых бывали и знаменитости. В 1859 году здесь останавливался герой Кавказской войны легендарный имам Шамиль, сдавшийся в плен русским войскам и положивший конец кровопролитию на Кавказе. Другим обитателем гостиницы был Д. Каракозов, стрелявший в Александра II у решетки Летнего сада. Именно в этой гостинице террорист жил накануне покушения, служители отеля его опознали и оказали большую помощь следствию. Но значительно больше нашумел в гостинице другой гость. 31 марта 1904 года гостиница вздрогнула: в одном из номеров произошел мощный взрыв. Прибывшая на место полиция обнаружила остатки большого склада взрывчатки. Оказалось, что в гостинице жил член «Боевой организации» партии эсеров А. Покатилов. Вместе с Б. Савенковым он готовил покушение на министра внутренних дел Плеве. Покушение сорвалось, но Плеве не избежал своей участи: его убил другой эсер, Сазонов, в том же 1904 году.

Гостинице «Северной» повезло: запас взрывчатки у Покатилова был не так уж велик. Куда меньше посчастливилось отелю «Бристоль» у Исаакиевского собора. Столь же случайный взрыв произошел в нем в ночь на 26 февраля 1905 года. Номер, в котором жил эсер Швейцер (он готовил взрывчатку для Сазонова, Савенкова и других), был полностью разрушен, также как и все соседние номера. Взрыв был такой силы, что взрывной волной вещи постояльцев перенесло через площадь в расположенный рядом сквер.

На перекрестке Невского и Владимирского проспектов в старину, когда эта местность еще не была освоена, располагалась Вшивая биржа – место, где собирались носильщики и работал уличный парикмахер. Затем по одну сторону Владимирского проспекта появился ресторан «К.П. Палкин», а по другую – гостиница «Москва». Соседство Вшивой биржи показалось хозяевам заведений малопривлекательным, и она была изгнана.

Гостиница «Москва» существовала до недавних пор в качестве ресторана. Раньше, до революции, это была гостиница с тем же именем, и еще в 1896 году путеводители относили ее к тому разряду отелей, которые «при сравнительной дешевизне дают приезжающему известные удобства и даже некоторый комфорт». Цены в гостинице колебались от 75 копеек до 5 рублей. Среди постояльцев был А. Чехов, нечастый гость Петербурга.

В номерах «Москвы» жил юный Суриков; здесь останавливались народовольцы. В первые послереволюционные годы «Москва» своей репутации не сохранила. Облава, проведенная в ночь с 1 на 2 сентября 1919 года, установила, что «гостиница является в полном смысле этого слова притоном, где проделывают свою вакханалию женщины, продающие себя, и уголовные элементы... Арестовано 25 человек, найден кокаин...». Гостиницу закрыли.

В доме № 16 по Невскому проспекту  в конце XVIII столетия находился самый дорогой, престижный и шикарный отель Петербурга –«Лондон». Правда, в то время он назывался скромнее: хозяин гостиницы немец Георг Гейденрейх называл его «трактир город Лондон». В доме №16 этот трактир находился восемь лет, а затем переехал в самое начало Невского проспекта, в дом № 1, рядом с Адмиралтейством. Во второй половине XVIII века, за год до переезда трактира, в нем останавливался некто граф Фалькенштейн. Под этим именем по приглашению Екатерины II в Россию прибыл австрийский император Иосиф II. Бывали в «Лондоне» и другие высокопоставленные гости: «королевской датской посланник», константинопольский патриарх, наследный принц Гессен-Дармштадский... Гейденрейх извещал горожан о том, что все его квартиранты остались довольны «Лондоном»: «их милостивое удовольствие, как в квартире, так и в угощении оказали».

Еще одна гостиница, постройка  которой относится к XVIII веку, не пережила революционных бурь. На Мойке, примерно на том месте, которое сейчас занимает дом № 40, в 1770 г. был построен трактир, позднее называвшийся «гостиница Демута». Здесь останавливались, а нередко подолгу жили Пушкин, Грибоедов, Мицкевич, Чаадаев, Тургенев. В октябре 1828 года Пушкин написал в этой гостинице поэму «Полтава».

На канале Грибоедова находилась гостиница «Неаполь», построенная в конце XVIII века. Она знаменита тем, что в ней останавливался декабрист Каховский, здесь он был арестован и увезен на допрос. В 1855 году архитектор Ланге провел реконструкцию здания и оформил фасады в стиле барокко. В 1881 г. здесь собирался исполком «Народной воли», готовивший покушение на императора.

В бытовом плане первая половина XIX века мало чем отличалась от предшествующего XVIII столетия. Прогресс в современном смысле этого слова пришел в гостиничный бизнес только в конце XIX века. Именно к этому времени относится использование электрического освещения в номерах и холлах гостиниц, оборудование их системами канализации и водоснабжения и т. д. В самом начале XX века в гостиницы Петербурга пришел телефон. В то время телефоны были установлены не только в домах, но и в некоторых конторах и магазинах. Для удобства абонентов к каждому телефонному аппарату прилагался список городских телефонов. Пользование телефоном стоило немалых денег: за каждый разговор бралась плата в 25 копеек. Для сравнения: рюмка водки в дорогом ресторане стоила 10 копеек, а в обычных трактирах – вдвое дешевле.

В Москве же в первое столетие существования Российской империи  основными средствами размещения продолжали оставаться постоялые дворы и  трактиры. В начале XIX века Павел I повелел строить у всех ворот Белого  города «одинаковые фаса дою»  гостиницы. Типовой проект таких отелей был разработан петербургским архитектором Стасовым; на сегодняшний день в Москве осталось два таких здания: низенькие желтые дома на Чистопрудном и Страстном бульварах. Еще одно уцелевшее от той эпохи здание расположено на ул. Немировича-Данченко, д. 6. Здесь в начале XIX века была гостиница, в которой останавливался А. С. Пушкин, польский поэт А. Мицкевич. В советские годы в этом доме размещался Комитет советских женщин.

Новый период гостиничного строительства в Москве был связан с вхождением страны в эпоху капиталистических  отношений, создавших свободный  рынок труда и активизировавших межгородские и межрегиональные связи. Возросшая мобильность населения, «кочевавшего» в поисках «лучшей жизни», работы, учебы и т.д., требовала иных подходов к решению вопроса о временном размещении. К концу XIX века население Москвы увеличилось до 700 тыс. человек, а в 1912 г. жителей города было уже 1 млн 398 тыс. 853 человека (с пригородами 1 млн 617 тыс. 157 чел.). Население города увеличивалось ежегодно примерно на 1% за счет естественного прироста и на 3% за счет пришлого рабочего населения. Уже с конца XIX века в городе обостряется жилищная проблема, которую решали путем возведения новых доходных домов, дешевого муниципального жилья, а также строительства коллективных средств размещения: гостиниц, трактиров, меблированных комнат, ночлежных домов.

Внешний вид города существенно  не менялся, но появились новые специфические сооружения – банки, торговые ряды; лавки и лабазы уступают место магазинам, меблированные комнаты и трактиры превращаются в гостиницы.