История экономических учений. Неоклассики

Такая трактовка не удовлетворила  монетаристов, видевших в инфляции главную  угрозу экономике. Кейнсианской интерпретации кривой Филлипса М. Фридмен  противопоставил  идею естественного  уровня безработицы, который определяется не денежными, а реальными  факторами, прежде всего  существующей в обществе технологией. По Фридмену, рабочие лишены денежной «иллюзии». Профсоюзы  и предприниматели  на самом деле договариваются не о номинальной, как считают кейнсианцы, а о реальной заработной плате, то есть с учетом инфляции. Поэтому  рост цен не может увеличивать занятость, его следствием становится лишь требование со стороны рабочих дальнейшего повышения заработной платы. Значит, кривая Филлипса превращается в вертикальную прямую, характеризующую рост цен при естественном уровне безработицы.

Однако  оставалось непонятным, почему количество безработных  подвержено изменениям, вместо того чтобы  находиться на постоянном, естественном уровне. Для объяснения этого  феномена монетаристы  обратились к категории  ожиданий.

М. Фридмен выдвинул так называемую гипотезу адаптивных ожиданий. В соответствии с  ней ожидания основываются на прошлом опыте, но при этом постоянно  проверяются и  корректируются в  ходе экономической  деятельности. Поэтому  хозяйствующий субъект  может ошибаться  на коротком отрезке  времени, но в длительной перспективе его  предположения точны, а действия стабильны.

Эта концепция снимала  противоречие между  идеей естественного  уровня безработицы  и фактом непостоянства  объема занятости. Действительно, при вступлении в  договорные отношения  с администрацией рабочие, не зная точно  реального размера  будущей инфляции, ориентируются на ее ожидаемые масштабы. Ожидания формируются  по принципу «завтра  будет примерно то же самое, что сегодня  и вчера». Однако привычный ход  событий нередко  нарушается и прогнозы оправдываются не всегда. Поскольку  темпы роста цен  и политику правительства  часто не удается  предугадать, то временно создается обманчивое впечатление повышения  реальной заработной платы, ведущее к  падению размера  безработицы ниже естественного уровня. Следовательно, в  длительной перспективе, когда ожидаемые  и действительные величины совпадают (рано или поздно рабочие  осознают, что возросла только денежная, а  не реальная заработная плата), кривая Филлипса вырождается в  вертикальную прямую; однако на коротком отрезке времени  она существует и  может использоваться государством в целях  стабилизации экономики.

  После продолжительной дискуссии по поводу соотношения роста цен и занятости экономисты пришли к согласию в том, что: 1) краткосрочная кривая Филлипса существует либо в силу негибкости заработной платы и «денежной иллюзии», как считали кейнсианцы, либо в силу медленного приспособления ожиданий к меняющейся действительности; 2) она представляет собой феномен неравновесия, встречающийся на пути движения экономики к состоянию полной занятости или естественного уровня безработицы; 3) государство на коротких отрезках времени может манипулировать выявленной Филлипсом зависимостью с целью установления контроля за темпом инфляции и уровнем занятости.

Однако  вскоре сдержанный оптимизм в отношении возможностей государственного регулирования  сменился полной растерянностью в результате событий 70—80-х  гг., когда повышение  темпов роста цен  сопровождалось падением уровня занятости, а  правительство было бессильно что-либо изменить. Именно в  этот момент в дебаты включилась школа  рациональных ожиданий.

Первое, что сделали новые  классики, это было критика используемых кейнсианцами и монетаристами схем формирования ожиданий. Обе они, утверждает школа рациональных ожиданий, противоречат постулату оптимальности и недооценивают действительно присущую человеку способности вести себя разумно. В наибольшей степени данная претензия относится, конечно же, к концепции «денежной иллюзий» (люди не настолько глупы, чтобы каждый раз делать одни и те же ошибки, принимая номинальные величины за реальные), однако она касается и гипотезы адаптивных ожиданий. Строить прогнозы по модели Фридмена допустимо лишь в условиях ценовой стабильности. Тогда действительно «завтра будет примерно то же самое, что сегодня и вчера», но как только инфляция вырывается из-под контроля, адаптивные ожидания превращаются в форму нерационального поведения. Привыкнув жить в условиях резких ценовых скачков, люди формируют ожидания уже не только на базе прошлого опыта, но и на основе своих экономических познаний и представлений о будущей политике государства. В отличие от адаптивных ожиданий, которые иногда называют «ожиданиями, повернутыми назад», рациональные ожидания являются «ожиданиями, устремлёнными вперед».

Применение  гипотезы рациональных ожиданий к анализу  соотношения безработицы  и инфляции естественным образом ведет  новых классиков  к выводу о несостоятельности  как кейнсианской, так и монётаристской интерпретаций кривой Филлипса.

Если  ожидания рациональны, рассуждают они, то положения  о негибкости денежной заработной платы  и «денежной иллюзии», на которых держится кейнсианская версия кривой Филлипса, отпадают сами собой. Ведь не желать идти на понижение  заработной платы  в условиях безработицы, равно как и  систематически смешивать  номинальные и  реальные величины, значит действовать  во вред себе, что  противоречит не только постулату оптимальности, но и просто здравому смыслу. Значит, ничто  не препятствует автоматическому  выравниванию спроса и предложения. Устойчивое равновесие — нормальное состояние экономики.

Тезис о равновесии школа  рациональных ожиданий формулирует настолько  жестко, что даже тот ограниченный компромисс с кейнсианством  в трактовке краткосрочной  кривой Филлипса, на который пошли  монетаристы, оказывается для ее представителей не приемлем. По Фридмену, использование взаимосвязи между безработицей и инфляцией возможно на отрезке времени, в течение которого экономический агент осознает ошибочность своих ожиданий. Но стоит заменить «повернутые назад» адаптивные ожидания на «устремленные вперед» ожидания рациональные, как станет ясно, что хозяйствующий субъект еще до принятия решения знает о мероприятиях правительства и готов к ним. Да и не надо быть нобелевским лауреатом, чтобы ожидать жесткой кредитно-денежной политики в момент бума и расширения денежной массы в период спада; об этом любому обывателю говорит его повседневный опыт. Отдельные люди, разумеется, время от времени ошибаются, но в среднем систематических ошибок они не делают. Следовательно, и безработица в среднем совпадает с естественным уровнем, а кривая Филлипса изначально представляет собой вертикальную прямую.

Государство не в силах контролировать соотношение безработицы  и инфляции не только в длительной перспективе, как утверждали кейнсианцы, но даже на коротком отрезке времени, как полагали монетаристы. Отсюда следует главный вывод новой классической теории: «Правильное понимание того, как формируются ожидания, ведет к заключению, что краткосрочная стабилизирующая политика несостоятельна».

Важнейшим шагом на пути к  этому тезису стало  для школы рациональных ожиданий восстановление докейнсианских представлений  о взаимодействии реального и денежного  секторов экономики. Процесс этого  восстановления можно  проиллюстрировать  с помощью следующих  четырех диаграмм совокупного спроса (AD) и совокупного  предложения (AS).

В докейнсианские времена  большинство экономистов  исходило из нейтральности  денег. Сдвиг совокупного  спроса от AD1 до АD2 вел всего лишь к изменению масштаба цен (рис. 1). Общепризнанным вкладом Кейнса является анализ денежного и реального секторов во взаимодействии. В кейнсианских моделях смещение совокупного спроса от AD1 к AD2 меняет уже не только уровень цен, но и масштаб производства (рис. 2). В монетаристской концепции совокупное предложение также отзывается на изменение совокупного спроса. Однако эта реакция носит временный характер и в долгосрочной перспективе экономика приходит к естественному уровню производства, характеризующемуся прямой AS2 (рис. 3). Наконец, у новых классиков с заменой адаптивных ожиданий рациональными изменение совокупного спроса от AD1 до AD2 и изменение совокупного предложения от AS1, до AS2 происходят одномоментно. В результате реальный объем производства в новой классической теории (рис. 4), как и в теориях докейнсианских классиков (рис. 1), остается неизменным; Такая ситуация возможна лишь при традиционных классических допущениях совершенной конкуренции, абсолютной гибкости цен и равновесии, которые считались безнадежно устаревшими со времен кейнсианской революции.

Реставрация докейнсианской картины  экономики поставила  перед новыми классиками непростую задачу в области теории цикла. Ведь до последнего времени большинство  экономистов сходились  на том, что циклы  возникают в результате колебаний совокупного  спроса при наличии  кейнсианских условий  совокупного предложения. Теперь же следовало  объяснить причину  циклических колебаний  объема производства и занятости, когда  ничто не препятствует достижению равновесия⁷.

Равновесный подход Р.Лукаса к теории цикла

У новых классиков есть два варианта ответа на вопрос об источнике циклических  колебаний, оба не нуждаются в  кейнсианских допущениях об отсутствии свободной конкуренции и негибкости цен. Первый получил название теории несовершенной информации, а второй известен как теория реального бизнес-цикла.

Основу  новой теории цикла Лукаса составляют три компонента: особая функция предложения — в число ее аргументов был включен показатель инфляции, что отражало специфическое представление о поведении людей на рынке рабочей силы; предпосылка о несовершенстве информации и гипотеза о рациональных ожиданиях.

В модели Лукаса функция совокупного  предложения задается как функция  прошлого уровня производства, объема капитала в прошлом и настоящем, атакже изменения цен. Иными словами, здесь речь идет о влиянии инфляции на величину производства, а не наоборот, о влиянии объема производства (уровня занятости) на темп роста цен, как  это имеет место в зависимости  от типа кривой Филлипса.

Эта функция отражает представления  «новых классиков» о рынке труда. Они исходят из следующих предпосылок:

реальная  заработная плата равна предельному  продукту труда;

предложение труда есть функция реальной заработной платы с учетом ее возможных изменений  в будущем, и эта функция отражает межвременные предпочтения людей относительно времени, посвященного труду и досугу.

Конечно, последнее предположение весьма спорно с точки зрения реального  опыта. Более того, оно является, по существу, признанием безработицы  исключительно результатом добровольного  выбора, т.е. отрицанием факта вынужденной  безработицы в принципе. Однако Лукас  объяснял необходимость введения этого  предположения удобством «работы» с моделью, а не степенью его реалистичностью.

Предпосылка о несовершенстве информации в каком-то смысле является отходом от строгой  вальрасианской парадигмы, которая, как  известно, предполагает совершенное  знание экономическими субъектами равновесных  цен. И хотя в силе остается вальрасианское предположение о том, что относительные  цены управляют миром экономикой в этом смысле можно говорить, что  переменные модели можно трактовать как задание в реальном времени), введение предпосылки о несовершенстве информации позволяет разграничить абсолютные и относительные цены и признать самостоятельное значение первых, что означает существенную модификацию вальрасианского видения  мира.

Суть  предположения о несовершенной  информации состоит в том, что  признается неодинаковое знание людей  относительно динамики цен в зависимости  от степени «соприкосновения» индивидов  с соответствующим товаром. Утверждается, что люди лучше осведомлены о  ценах на товары, которые они производят и продают, чем о ценах на товары, которые они покупают. Эту идею в более общей форме сформулировал Р. Бэрроу: «Некоторые типы локальной информации поступают к ним быстрее, чем некоторые виды глобальной информации, например, цены на других рынках». Известной иллюстрацией подобного положения является «островная модель» Фелпса, которая показывает, что, когда информация неполна, возникает возможность «временно принимать рост абсолютных цен за повышение относительной цены на товар, который субъекты данного рынка предлагают, что побуждает увеличивать предложение данного товара по сравнению с запланированным ранее уровнем». Очевидно, что после того, как люди осознают свои ошибки, они соответствующим образом изменят объем предложения товаров и ресурсов. Таким образом, объясняется зависимость производства от ожиданий инфляции, о чем говорилось выше.

Степень изменения совокупного предложения  в ответ на изменения цен зависит, как считают «новые классики», оттого, насколько устойчивой считают субъекты наметившуюся тенденцию роста цен. Если, например, работники рассматривают увеличение заработной платы как временное явление, они могут увеличить предложение труда с тем, чтобы потом, когда она вновь понизится, больше времени отвести досугу. Если повышение заработной платы рассматривается как постоянное, изменения в поведении вряд ли произойдут. Напротив, предприниматели скорее будут реагировать на те изменения, которые они считают постоянными.

В целом же в зависимости от характера  оценок последствия неожиданных  изменений цен для экономики  в целом будут различны, и эти  различия проявляются в изменении  предложения труда, запасов готовой  продукции, капиталовложений.

Если  в модель вводится предпосылка о  рациональных ожиданиях, то тем самым  предполагается, что возможны лишь временные ошибки в оценке характера  наблюдаемых возмущений, и цены, которые устанавливаются на рынке, и те, которые прогнозируют субъекты, в среднем совпадают. Однако, будучи несистематическими, ошибки субъектов, тем не менее, способны порождать  колебательный процесс, также как  и действия, направленные на исправление  этих ошибок. В итоге возникает  колебательный процесс, причем этот процесс никак не связан с недостаточной  гибкостью цен или заработной платы⁸.

В 70-е гг. идея Лукаса вызвала большой  интерес прежде всего тем, что, не изменяя классическому равновесному подходу, давала объяснение факту воздействия  изменений в денежной сфере на реальный сектор. Однако довольно скоро  выявилась внутренняя противоречивость этой концепции. Возникал вопрос: логично  ли допускать в ходе критики государственного регулирования, что фермер или рабочий  в состоянии предвидеть направление  политики правительства, но при построении собственной теории цикла предполагать, что товаропроизводитель не в  силах отличить общий подъем цен  от роста спроса на конкретный товар?

Логические  погрешности теории несовершенной информации выдвинули на первый план другое объяснение — концепцию реального  бизнес-цикла. В соответствии с ней источник циклических колебаний  лежит в реальном секторе экономики. Это может быть технический прогресс, организационные  нововведения, рост государственных  расходов и т.п.

Здесь, разумеется, мало нового: важность подобного  рода факторов признается всеми, в том числе и кейнсианцами. Однако новые классики принципиально иначе представляют себе передаточный механизм, посредством которого первоначальный импульс распространяется в экономике. Если для кейнсианцев таковым является совокупный спрос, то в новой классической теории его роль выполняет межвременное замещение досуга и труда.