Кризис феодально-крепостнического строя во второй трети XIX в

Кризис феодально-крепостнического строя во второй трети XIX в. 

Содержание. 

1. Внутренняя политика Николая I – кодификация законов. М.М. Спе-ранский, П.Д. Киселев. Реформы управления государственными крестьянами 1837-1841гг. Е.Ф. Канкрин и финансовая политика царизма. Инвентарная реформа 1848г.

 
2. Теория "официальной  народности".

 
3.Славянофилы и западники.

 
4. Революция 1848г. в Европе и русское освободительное движение.

 
5. Народы Северного Кавказа и Дагестана и их борьба за независимость. Генерал А.П. Ермолов. Мюридизм. Шамиль. Присоединение Северного Кавказа и Дагестана к  России.

 
6. Культура России в первой половине XIX в. основные тенденции и особенности развития культуры в дореформенную эпоху. 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Внутренняя политика Николая I – кодификация законов. М.М. Спе-ранский, П.Д. Киселев. Реформы управления государственными крестьянами 1837-1841гг. Е.Ф. Канкрин и финансовая политика царизма. Инвентарная реформа 1848г. 

   Годы  царствования Николая I (1825 - 1855) оцениваются  историками как "апогей самодержавия". Его царствование началось с подавления восстания декабристов 14 декабря 1825 г. и завершилось в феврале 1855 г., в трагические дни обороны  Севастополя во время Крымской войны. Восстание декабристов произвело  сильное впечатление на Николая I. Он рассматривал его как следствие  влияния западноевропейских революций  и "разрушительных" идей. И все  же он не мог не задумываться и над  внутренними причинами вероятных  в будущем революционных выступлений  в России. Именно поэтому он входил во все детали следствия по делу декабристов, сам выступал в роли искусного следователя, чтобы докопаться до корней заговора. По его приказу  был составлен Свод показаний  декабристов о внутреннем состоянии  России, куда были включены основные положения  планов и проектов декабристов, записки  подследственных на его имя с  критикой современного состояния страны. Этот свод постоянно находился в  кабинете Николая I.

   Из  материалов дела декабристов перед  Николаем I раскрылась широкая картина  колоссальных безобразий в управлении, суде, финансах и в других сферах. Царь понимал необходимость проведения преобразований. 6 декабря 1826 г. был  учрежден Секретный комитет для  обсуждения программы преобразований в управлении и социальной сфере.

   В нашей историографии вплоть до недавнего  времени внутренняя политика Николая I рассматривалась как всецело  реакционная. Не учитывалась ее сложность  и противоречивость: с одной стороны, стремление Николая I предотвратить  возможность революционных потрясений, подобных тем, какие происходили  в 30 - 40-х годах XIX в. в странах Западной Европы, постоянная борьба против распространения  в России "разрушительных" идей; с другой проведение мер, направленных на решение острых социальных проблем, в первую очередь крестьянского вопроса. Николай I был убежден в необходимости отмены крепостного права, поощрении экономического и культурного развития страны. В целом все это было направлено на укрепление целостности и могущества Российской империи.

   Николая I ранее нередко изображали как  некую "самодовольную посредственность с кругозором ротного командира". В действительности это был достаточно образованный для своего времени, волевой, прагматически мыслящий самодержец. Он профессионально знал военно-инженерное дело с приемами тактики, любил архитектуру  и сам участвовал в проектах многих общественных зданий, хорошо разбирался в литературе и искусстве, был  неплохим дипломатом. Был искренне верующим человеком, но чуждым мистицизма и сентиментализма, присущих Александру I, не обладал и его искусством тонкой интриги и притворства, ясный  и холодный ум Николая действовал прямо и открыто. Поражал иностранцев  роскошью двора и блестящими приемами, но был крайне непритязателен в личном быту, вплоть до того, что спал на походной солдатской койке, укрывшись шинелью. Удивлял огромной работоспособностью. С семи часов утра весь день он трудился в своем скромном кабинете Зимнего  дворца, вникая во все мелочи жизни  огромной империи, требуя подробных  сведений обо всем случившемся. Любил  внезапно инспектировать казенные учреждения в столице и в провинции, неожиданно являлся в присутственные места, в учебное заведение, суд, таможню, сиротский дом.

   Николай I стремился придать всей системе  управления "стройность и целесообразность", добиться на всех уровнях максимальной исполнительности. В этом смысле идеалом  для него являлась военная служба. "Здесь порядок, строгая безусловная  законность, никакого всезнайства и  противоречия, все вытекает одно из другого, никто не приказывает, прежде чем сам не научится повиноваться, все подчиняется одной определенной цели: все имеет одно назначение, - говаривал он, - потому-то мне так  хорошо среди этих людей и потому я всегда буду держать в почете звание солдата. Я смотрю на человеческую жизнь только как на службу, так  как каждый должен служить". Отсюда и стремление Николая к милитаризации  управления. Почти все министры и  почти все губернаторы при  Николае I были назначены из военных.

   Одной из первоочередных задач внутриполитического  курса Николая I было укрепление полицейско-бюрократического аппарата. Последовательное проведение принципов бюрократизации, централизации  и военизации рассматривалось им как эффективное средство борьбы с революционным движением и  укрепления самодержавных порядков. При нем создавалась продуманная  система всесторонней государственной  опеки над общественно-политической, экономической и культурной жизнью страны.

   Вместе  с тем Николай I ставил задачу все  сферы управления подчинить своему личному контролю, сосредоточить  в своих руках решение как  общих, так и частных дел, минуя  соответствующие министерства и  ведомства. Для решения того или  иного важного вопроса учреждались  многочисленные секретные комитеты и комиссии, находившиеся в непосредственном ведении царя и часто подменявшие  министерства. Существенно была ограничена компетенция Сената и Государственного совета, так как многие дела, подлежащие их ведению, решались в специально созданных  комитетах и комиссиях.

   Принцип режима личной власти монарха воплотился в разросшейся "собственной канцелярии" царя. Она возникла еще при Павле I в 1797 г. При Александре I в 1812 г. она  превратилась в канцелярию для рассмотрения прошений на высочайшее имя. Николай I уже в первой год своего царствования существенно расширил функции личной канцелярии, придав ей значение высшего  органа управления государством. Прежняя  канцелярия царя стала ее I отделением, в обязанности которого входило  подготавливать бумаги для императора и следить за исполнением его  повелений. 31 января 1826 г. было создано II отделение "для совершения уложения отечественных законов", получившее название "кодификационного". 3 июля 1826 г. создано III отделение (высшая полиция). В 1828 г. к ним прибавилось IV отделение, которое управляло учебными, воспитательными  и прочими "благотворительными" учреждениями, входящими в ведомство  имени императрицы Марии Федоровны (матери царя), а в 1835 г. для подготовки реформы государственной деревни  учреждено V отделение. Наконец, в 1843 г. появилось VI, временное, отделение для  управления присоединенными к России территориями Кавказа. Наибольшее значение имели II и III отделения императорской  личной канцелярии.

   Еще в начале царствования Александра I действовала Комиссия для составления  законов под руководством графа  П. В. Завадовского. Однако ее 25-летняя деятельность оказалась бесплодной. Вместо нее было учреждено II отделение  во главе с профессором права  Петербургского университета М. А. Балугьянским. Практически всю работу по кодификации  проводил М. М. Сперанский, определенный к нему в "помощники". Хотя Николай  относится к Сперанскому сдержанно, даже с подозрением, но именно в нем  видел единственного человека, который  мог выполнить это важное дело, дав Балугьянскому наказ "смотреть" за ним, "чтобы он не наделал таких  же проказ, как в 1810 году" (имелся в виду План преобразования России, составленный Сперанским).

   Сперанский  подал императору четыре записки  со своими предложениями о составлении  Свода законов. По плану Сперанского  кодификация должна была пройти три  этапа: на первом предполагалось собрать  и издать в хронологическом порядке  все законы, начиная с "Уложения" царя Алексея Михайловича 1649 г. и  до конца царствования Александра I; на втором издать Свод действующих  законов, расположенных в предметно-систематическом  порядке, без внесения каких-либо исправлений  и дополнений; на третьем предусматривалось  составление и издание "Уложения" - нового систематического свода законодательства, "с дополнениями и исправлениями, сообразно нравам, обычаям и действительным потребностям государства". Николай I, согласившись на проведение двух этапов кодификации, отверг третий - как введение нежелательных "новшеств".

   В течение 1828 - 1830 гг. было издано 45 томов (а с приложениями и указателями 48) "Полного собрания законов Российской империи", куда вошли 31 тыс. законодательных  актов с 1649 по 1825 г. Законодательные  акты, изданные с 1825 по 1881 г., составили  впоследствии второе, а с 1881 по 1913 г. - третье собрание. Все три собрания составили в общей сложности 133 тома, в них вошли 132,5 тыс. законодательных  актов - важный источник по истории  России за более чем два с половиной  столетия.

   В 1832 г. издан 15-томный "Свод законов  Российской империи", заключавший  в себе расположенные в систематическом  порядке 40 тыс. статей действующего законодательства. Кроме того, в 1839 - 1840 гг. были изданы подготовленные Сперанским (уже после  его смерти) 12 томов "Свода военных  постановлений", "Свод законов Великого княжества Финляндского", своды законов для остзейских и западных губерний.

   Кодификация законов при Николае I играла огромную роль в упорядочении российского  законодательства и в обеспечении  более твердой и четкой юридико-правовой основы российского абсолютизма. Однако она не меняла ни политической, ни социальной структуры самодержавно-крепостнической  России (да и не ставила этой цели), ни самой системы управления. Не устраняла она произвола, коррупции  чиновников, которые именно в николаевское царствование достигли особого расцвета. Правительство видело пороки бюрократии, но искоренить их в условиях абсолютистского  режима было не в состоянии.

   Печально  знаменитую известность получила деятельность III отделения императорской канцелярии. При нем был учрежден корпус жандармов, состоявший сначала из 4, а позже  из 6 тыс. человек. Во главе III отделения  поставлен фаворит Николая I генерал  А. Х. Бенкендорф, он же являлся и  шефом жандармов. Вся Россия, за исключением  Польши, Финляндии, области Войска Донского и Закавказья, была поделена сначала  на 5, а позже на 8 жандармских округов  во главе с жандармскими генералами. В губерниях жандармами командовали  штаб-офицеры. Герцен назвал III отделение "вооруженной инквизицией, полицейским  масонством", поставленным "вне  закона и над законом". Прерогативы  его были поистине всеобъемлющи. Оно  собирало информацию о настроениях  различных слоев населения, осуществляло тайный надзор за политически "неблагонадежными" лицами и за периодической печатью, ведало местами заключения и делами о "расколе", наблюдало за иностранными подданными в России, выявляло носителей "ложных слухов" и фальшивомонетчиков, занималось сбором статистических сведений по своему ведомству, перлюстрацией  частных писем. III отделение имело  свою сеть тайных агентов. В 40-х годах  оно создает тайную агентуру за рубежом  для слежки за политической русской  эмиграцией.

   III отделение было не только органом  осведомления и борьбы с "крамолой". В круг его обязанностей также  входили проверка деятельности  госаппарата, центральной и местной  администрации, выявление фактов  произвола и коррупции и привлечение  виновных к судебной ответственности,  пресечение злоупотреблений при  рекрутских наборах, защита невинно  пострадавших вследствие незаконных  судебных решений. Оно должно  было следить за состоянием мест заключения, рассматривать поступавшие просьбы и жалобы населения.

   Реакционная политика Николая I больше всего проявилась в области просвещения и печати, ибо здесь, как он полагал, таилась  главная опасность "вольнодумства". Вместе с тем просвещение и  печать использовались как важнейшие  средства идеологического воздействия.

   Рассматривая  события 14 декабря 1825 г. как "пагубное последствие ложной системы воспитания", Николай I при вступлении на престол  отдал распоряжение министру народного  просвещения А. С. Шишкову о пересмотре уставов всех учебных заведений. 19 августа 1827 г. последовал рескрипт Шишкову  о запрещении принимать в гимназии и тем более в университеты крепостных крестьян. Усилился надзор за частными учебными заведениями, в  которых ранее обучались многие декабристы. Сам Шишков считал, что "науки полезны только тогда, когда, как соль, употребляются и преподаются  в меру, смотря по состоянию людей  и по надобности, какую всякое звание имеет", что "обучать грамоте  весь народ или несоразмерное  оного количество людей принесло бы более вреда, нежели пользы". В  основу народного просвещения при  Николае I был положен принцип  строгой сословности и бюрократической  централизации, что нашло свое воплощение в изданном в 1828 г. Уставе учебных  заведений. Согласно ему начальное  и среднее образование подразделялось на три категории: 1) для детей "низших" сословий (главным образом, крестьянства) предназначались одноклассные приходские училища с самой элементарной программой обучения (четыре правила  арифметики, чтение, письмо и Закон  Божий); 2) для "средних сословий" (мещан и купцов) трехклассные училища  с более широкой программой начального обучения (вводились начала геометрии, а также география и история); 3) для детей дворян и чиновников - семиклассные гимназии, окончание  которых давало право для поступления  в университеты. Устав ликвидировал преемственную связь между этими  ступенями, поскольку уровень образования  должен был соответствовать социальному  положению учащегося. В уставе откровенно говорилось, что такое деление  школьного обучения сделано для  того, чтобы "никто не стремился  возвыситься над тем состоянием, в коем ему суждено оставаться". По новому положению 1835 г. об учебных  округах последние изымались  из подчинения университетам, существенно  расширялись права попечителей  учебных округов.