Курсовая работа

Еще один момент, связанный с составом преступления, предусмотренным ст. 134 УК РФ, который может вызвать проблемы на практике, - это некоторая недосказанность относительно возрастных признаков субъекта преступления в квалифицированных составах. Анализ текста закона позволяет поставить вопрос: включает в себя указание на признаки субъекта используемый традиционный оборот «те же деяния»? Или же при отсутствии специального указания возраст субъекта в квалифицированных составах преступления должен определяться общей нормой и составлять таким образом не 18, а 16 лет? Представляется, что здесь следует исходить из общего смысла статьи: установить ответственность взрослых за сексуальные преступления против детей. А потому субъект в любом случае должен достичь 18 лет.

Такое решение  вопроса способно породить серьезные  проблемы в ситуации квалификации группового преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 134 УК РФ, если только один из участников группы лиц по предварительному сговору или организованной группы достиг совершеннолетия. В ряде решений по конкретным уголовным делам Верховный Суд РФ определил, что преступление признается совершенным группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, независимо от того, что некоторые из участвовавших в преступлении лиц не были привлечены к уголовной ответственности в силу недостижения возраста уголовной ответственности или ввиду невменяемости. В доктрине ряд специалистов (Г.А. Кригер, В.С. Комиссаров, Н.Г. Иванов) критически оценивают такой подход высшей судебной инстанции и видят в нем определенное противоречие, поскольку в различных ситуациях соучастия она применяет различные критерии понимания признака «два и более лица».

Вместе с тем, это противоречие лишь кажущееся. Если лицо, обладающее признаками субъекта преступления, склоняет или оказывает  помощь в совершении преступления другому лицу, не обладающему признаками субъекта, и при этом само не принимает участия в исполнении объективной стороны данного преступления, то объективно мы имеем дело с субъектом-подстрекателем (пособником) и несубъектом-исполнителем. Согласно учению о посредственном причинении, лицо, обладающее признаками субъекта, в данном случае признается исполнителем преступления. Получается, что оно одновременно выполняет две роли в преступлении: подстрекателя (пособника) и исполнителя. А согласно устоявшимся представлениям, такое лицо должно нести ответственность лишь за исполнительские действия, поскольку они как бы «поглощают» собой действия подстрекательские (пособнические). В силу этого при использовании не подлежащего уголовной ответственности лица для совершения преступления соучастия не создается. Иное дело, когда лицо, обладающее признаками субъекта, совместно с лицом, не являющимся субъектом преступления, выполняет полностью или частично объективную сторону преступления. Субъект в данном случае совмещает в себе статус исполнителя и посредственного причинителя; оно несет ответственность и за самостоятельно выполненные действия, и за действия, совершенные несубъектом, то есть за действия двух лиц, что и служит основанием для вменения данному субъекту факта совершения преступления в соучастии.

Новым в законодательной  регламентации ответственности  за преступление, предусмотренное ст. 134 УК РФ, стало формулирование специального основания освобождения от наказания. Оно возможно исключительно на судебной стадии рассмотрения уголовного дела, если виновный и его деяние перестали быть общественно опасными в связи с вступлением в брак с потерпевшим. Освобождение от наказания на основании примечания является, согласно закону, не правом, а обязанностью суда. Обратим внимание, что данное примечание не отменяет действия общей нормы об освобождении от ответственности в связи с примирением с потерпевшим, которая: а) не требует обязательного заключения брака; б) не требует, чтобы виновный или его деяние перестали быть общественно опасными; но может быть применена по усмотрению правоприменителя (в том числе и на досудебной стадии).

В порядке критики  можно заметить, что примечание не распространяется на случаи совершения преступления, предусмотренного ст. 135 УК РФ. Получается, что если виновный совершал лишь развратные действия с потерпевшей и вступил с ней в брак, он не может быть освобожден от наказания; а вот если он совершал с ней половое сношение - то может. Некоторая непоследовательность и нелогичность, как представляется, имеет место. Компенсироваться она должна как раз положениями статьи 76 УК РФ.

И еще. При ближайшем  рассмотрении получается, что примечание к ст. 134 УК РФ нарушает установленный  в Конституции и в самом  УК РФ принцип равенства граждан  вне зависимости от каких-либо признаков. Дело в том, что данное примечание фактически вводит дискриминационные правила ответственности для лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, поскольку однополые браки в России запрещены.

Анализируя далее  положения Закона № 215-ФЗ о внесении изменений в УК РФ, надо обратить внимание на ст. 135 УК, предусматривающую ответственность за развратные действия в отношении лиц, не достигших 16 лет. Внесенные изменения в основном идентичны тем модификациям, которые претерпела ст. 134 УК РФ и которые только что были проанализированы (в данном случае не анализируем санкции статей).

Однако закон  так и не решил принципиального  вопроса о понятии развратных действий. Традиционно в теории и  на практике выделяют две разновидности  развратных действий: физические и интеллектуальные.

физическим развратным действиям наука относит: различные  манипуляции с половыми органами потерпевшего или субъекта преступления (Я.М. Яковлев); обнажение и ощупывание тела потерпевшего, проникновение в  женские половые органы рукой, прикосновение мужским половым членом к телу другого человека (А.Н. Игнатов); онанирование в присутствии потерпевшего или с его участием, склонение нескольких потерпевших к половому сношению друг с другом в присутствии подозреваемого (М.Н. Хлынцов).

Важно констатировать, что развратные действия не должны содержать в себе признаков полового сношения, мужеложства или лесбиянства, при их совершении у виновного должен отсутствовать умысел на совершение таких действий. Этот вывод следует из анализа судебной практики: «Г. признан виновным в том, что, находясь в нетрезвом состоянии, завел к себе в дом 7-летнюю девочку и совершил в отношении нее развратные действия, нарушив пальцами девственную плеву.

Удовлетворение  Г. своей половой страсти не носило характер полового сношения. Развратные действия, совершенные с целью удовлетворения своей половой страсти, при отсутствии умысла на половое сношение, не могут рассматриваться как изнасилование».

Еще одной существенной характеристикой развратных действий является их ненасильственный характер. На это прямо указывает закон, это подтверждается и позицией Верховного Суда России. Так, Президиум Верховного Суда РФ отметил определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, которым «насильственные развратные действия сексуального характера» были квалифицированы по ст. 120 УК РСФСР (как развратные действия), поскольку такая квалификация, по его мнению, оставляла без оценки насильственный характер совершенных осужденным действий. Тем самым развратные действия с применением насилия получили статус насильственных действий сексуального характера.

Этот судебный прецедент представляется крайне важным. Получается, что на сегодняшний день «физические» развратные действия - это  действия сексуального характера, за исключением мужеложства, лесбиянства и полового сношения, которые совершаются без применения насилия и без использования беспомощного состояния потерпевшего. В противном случае они должны получать оценку по ст. 131 или ст. 132 УК РФ.

Ранее мы отмечали неудачность формулировки диспозиции ч. 1 ст. 134 УК РФ в той части, что она не охватывает всех действий сексуального характера (как видим, часть из них подпадает под категорию развратных действий). Если пойти по пути расширения диспозиции ст. 134 УК РФ, то понятие «физические развратные действия» лишится самостоятельного содержания.

Но здесь возникает  вопрос о границах понятия «иные  действия сексуального характера». Можно  утверждать, что на сегодняшний день сложилось два подхода к их пониманию. В рамках первого под  действиями сексуального характера понимаются «действия, которые могут выразиться как в имитации полового акта, так и в других действиях, затрагивающих половые органы мужчины или женщины или иные части тела и совершаемых с целью удовлетворения сексуальных потребностей». Второй подход ограничивает «иные действия сексуального характера» понятием «сексуальное проникновение», под которым понимается «введение как полового органа, так и иных предметов в естественные полости другого лица с целью получения сексуального удовлетворения».

Объективная сторона  ст.154 УК РФ  в законе описана понятием «действия». Но следует заметить, что  незаконное усыновление (удочерение) возможно и в форме бездействия: затягивание сроков процедуры, ненадлежащая проверка необходимых документов и др., что не снижает степень общественной опасности деяния, в связи с чем, требуется уточнение формулировок закона. Мы не можем воспользоваться термином «деятельность», известным УК РСФСР, так как она предполагает определенную систематичность, связанность составляющих ее деяний, а потому наиболее оптимальным представляется использование традиционной для бланкетной диспозиции формулы — «нарушение правил», поскольку порядок усыновления (удочерения), передачи детей под опеку (попечительство), в приемные семьи регулируется соответствующими нормативно-правовыми актами.

Данные «действия» согласно ст. 154 УК могут иметь две  разновидности:

а) неоднократные  действия независимо от их мотивов;

б) однократные  действия, совершенные из корыстных  побуждений.

Анализируя первую из них, следует заметить следующее Уголовный закон (ст. 16) понимает под неоднократностью совершение двух и более, как правило, тождественных (но возможно, и однородных) преступлений. Само же по себе нарушение правил усыновления (удочерения) преступлением не является. Если же трактовать неоднократность более широко, в общеупотребительном смысле, как повторное совершение любого деяния, то получается, что преступлением признается повторное нарушение правил усыновления (удочерения), не являющееся преступлением, т. е. повторное совершение дисциплинарного проступка. Это еще больший абсурд, чем административная преюдиция, поскольку не только не свидетельствует об изменении степени общественной опасности деяния, но и не служит подтверждением асоциальной направленности лица, которое ни разу не привлекалось к правовой ответственности. В силу вышесказанного мы считаем, что признак неоднократности подлежит исключению из диспозиции ст. 154 УК РФ.

Предлагаемое  изменение позволяет привлекать к ответственности по ст. 154 УК лиц, виновных даже в однократном нарушении правил усыновления, повлекшем причинение вреда интересам ребенка. Изложенная выше характеристика правил позволяет предположить и возможные преступные их нарушения. К их числу можно отнести:

1.установление усыновления в отношении ребенка, не подлежащего усыновлению;

2. признание  усыновителями лиц, не имеющих  права быть усыновителями;

3. составление  фальшивого акта по результатам  обследования условий жизни лиц,  желающих усыновить ребенка;

4. усыновление ребенка, достигшего 10-летнего возраста, без его согласия, когда оно должно было быть получено;

5. усыновление ребенка при отсутствии согласия его родителей на усыновление;

6. получение согласия родителей ребенка на усыновление за вознаграждение до или после рождения ребенка;

7. предоставление иностранным усыновителям информации о ребенке до истечения 3 месяцев со дня поступления сведений о нем в государственный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей;

8. установление (разрешение) межгосударственного усыновления без выяснения возможности усыновления ребенка внутри страны или родственниками;

9. усыновление ребенка без согласия органов опеки и попечительства;

10. уклонение  от постановки на учет усыновленного  ребенка в консульское учреждение РФ при межгосударственном усыновлении;

11. аккредитация в РФ иностранных органов и организаций по усыновлению при отсутствии законных оснований;

12. другие нарушения.

В силу бланкетности диспозиции ст. 154 УК при квалификации действий виновного должны быть точно указаны пункт и (или) статья нарушенных им нормативных документов.

Как было указано, поведение виновного должно повлечь  за собой последствия в виде причинения вреда интересам ребенка. Таковыми последствиями следует считать:

1. психические, душевные страдания и переживания ребенка;

2. лишение ребенка гражданства РФ;

3. нарушение права ребенка на свободу мнений и суждений;

4. нарушение права ребенка на сохранение семейных связей;

5. пребывание ребенка в социально-неблагополучной среде;

6. следующие за усыновлением различные формы эксплуатации ребёнка;

7. любое другое  игнорирование его прав и отсутствие  заботы о нем.

Предлагаемая  трансформация конструкции состава  незаконного усыновления повлечет за собой и изменение характеристики его субъективной стороны. В настоящее время анализируемое преступление может быть совершено только умышленно. Умысел при этом не подразделяется на прямой и косвенный и состоит в осознании виновным общественной опасности совершаемого нарушения правил усыновления (удочерения), передачи детей под опеку, попечительство, на воспитание в приемные семьи. При отсутствии неоднократности действий обязательным признаком субъективной стороны станут корыстные побуждения. Содержание корысти известно. Но корысть не единственный побудительный мотив нарушения указанных правил. Это могут быть и известные ст. 153, 155 низменные побуждения (месть, например). Учитывая это, а также критику самих низменных побуждений, полагаю возможным при описании факультативных признаков субъективной стороны указать не только на корыстную, но и на иную личную заинтересованность. В случае изменения конструкции объективной стороны указание на мотив также будет свидетельством умышленного характера преступления, но умысел при этом может быть как прямым, так и косвенным.