Общая характеристика правового нигилизма

Таким образом, в зависимости от характера субъекта тех или иных специфических черт правового нигилизма, от распространённости в обществе. Его можно разделить на:

• индивидуальный правовой нигилизм;
• групповой правовой нигилизм;
• общественный правовой нигилизм.

На индивидуальном, личностном уровне, по мнению Н.И. Матузова, правовой нигилизм выступает в двух качествах: “как состояние умов, чувств, настроений и как образ действий, линия поведения”. Причём, как считает учёный, “образ действия, линия поведения является индикатором вредности и опасности данного явления”⁸.

Одной из разновидностью общественного правового нигилизма является групповой правовой нигилизм. Групповой правовой нигилизм включает отрицательные правовые представления, чувства, переживания, идеи тех или иных социальных групп, классов, слоёв общества, профессиональных сообществ. В ряде случаев правовой нигилизм одной социальной группы может существенно отличаться от правового нигилизма другой группы.

Групповой правовой нигилизм может различаться  по профессиональной деятельности. Например, можно выделить правовой нигилизм работников правоохранительной системы.

Групповой правовой нигилизм, по нашему мнению, следует  отличать от массового, общественного  к которому в большей степени  относятся особенности нигилистические  воззрения наций и народностей.

Р.К. Русинов, характеризуя общество России, отмечает, что: “Российскому обществу свойственна  подмена правосознания этическими воззрениями. В течении столетий идеи права и свободы, правового государства и прав личности не имели место в русском историческом опыте. Российскому общественному сознанию присущи правовой нигилизм, неуважение к праву и закону”⁹.

Н.И. Матузов считает, что социальная напряжённость в российском обществе, экономические неурядицы, распад некогда единого жизненного пространства, региональный сепаратизм, дезинтеграция, сложность криминогенной обстановки, морально-психологическая неустойчивость общества не только не способствует проявлению правового нигилизма, но постоянно воспроизводят и приумножают его¹⁰.

Интересна, на наш взгляд, позиция В.А. Туманова, который считает, что сегодня правовой нигилизм можно структурировать на два вида – обыденный, сфера проявления которого – массовое сознание, общественная психология, и второй вид – бюрократический правовой нигилизм, генерируемый административно-управленческой системой¹¹.

Правовой  нигилизм на обыденном уровне проявляется  в ложных представлениях, заблуждениях и ошибочных суждениях относительно правового урегулирования общественных отношений. Как правило, обыденный правовой нигилизм представляет совокупность взглядов и соответствующих им психических форм, которые возникают непосредственно на базе повседневного опыта, отражающего их бытие.

Причиной  обыденного правового нигилизма  является не только низкий общекультурный и образовательный уровень, в том числе и правового сознания, но и ложные, антиправовые стереотипы.

Опасность правового нигилизма на обыденном  уровне как стереотипа мышления и поведения заключается в том, что данное антиправовое сознание людей может в отличие от профессионального и научного уровней правового нигилизма, складываться в повседневной жизни на ранних этапах становления и формирования мировоззрения личности.

Профессиональный  уровень правового нигилизма, как  правило, складывается в процессе осуществления практической юридической деятельности. Субъекты этого уровня обладают специализированными правовыми знаниями, умениями и навыками его применения. Однако, обладая такими знаниями, они сознательно нарушают законодательство.

Следствием  антиправовых установок в сфере управления является подмена права политической, идеологической целесообразностью, “вылазки” различных должностных лиц и органов во внеправовое поле деятельности, конфронтация представительных и исполнительных структур на всех уровнях. Бывший министр юстиции РФ¹² в своих воспоминаниях сетует: “Можно ли говорить о чём-то похожем на правовое государство, если для решения внутренних конфликтов, вопреки положениям Конституции, без санкции парламента, в широких масштабах используются вооружённые силы страны. Если в результате ракетно-бомбовых ударов по населённым пунктам своего же государства гибнут сотни мирных граждан и попирается главное право человека – право на жизнь. Видя всё это, руководители “второго ряда”, т.е. рангом ниже, также попирают законы. И спросить с них за этот правовой нигилизм некому!”.

Теоретический уровень правового нигилизма  включает концептуальное обоснование  нигилизма. Оно включает как открытое отрицание правовой действительности, так и скрытое, завуалированное протаскивание философами, политологами, учёными утверждений, доказывающих и обосновывающих приоритетную важность для урегулирования общественных отношений других неправовых социальных норм или идеологических установок (например, норм морали, религии).

По мнению Н.И. Матузова, теоретические постулаты правового нигилизма “связаны как с догматизацией и вульгаризацией известных положений марксизма о государстве и праве, так и с рядом неверных или сугубо идеологизированных, а потому искажённых представлений о государственно-правовой действительности и её развитии”¹³.

В рамках такого понимания право трактовалось, да и сейчас ещё нередко трактуется исключительно в утилитарно-прагматическом ключе как средство, орудие, инструмент, рычаг, способ оформления политических решений, а не как самостоятельная  историческая, социальная и культурная ценность.

Таким образом, правовой нигилизм как одна из форм общественного сознания представляется нам, сложным деструктивным фактором общественной жизни, имеющим свою структуру, состоящую из взаимосвязанных элементов: правовой идеологии и правовой психологии, - имеющую своих носителей и свои уровни распространения. Будучи взаимосвязанными, между собой, каждый из уровней вместе с тем является относительно самостоятельным проявлением.

Таким образом, изучение структуры правового нигилизма, его носителей и его видов, по нашему мнению, позволяет выработать методы и тактику деятельности по снижению степени интенсивности правового нигилизма на различных уровнях его проявления в российском обществе.

Подытоживая все сказанное, можно выделить некоторые  общие, наиболее характерные черты  современного правового нигилизма. Это:

– его подчеркнуто демонстративный, воинствующий, конфронтационно-агрессивный характер, что обоснованно квалифицируется общественным мнением как беспредел или запредельность;

– глобальность, массовость, широкая распространенность не только среди граждан, социальных и профессиональных групп, слоев, каст, кланов, но и в официальных государственных структурах, законодательных, исполнительных и правоохранительных эшелонах власти;

– многообразие форм проявления – от криминальных до легальных (легитимных), от парламентско-конституционных до митингово-охлократических, от «верхушечных» до бытовых;

– слияние с государственным, политическим, нравственным, духовным, экономическим, религиозным нигилизмом, образующими вместе единый деструктивный процесс.

Правовой  нигилизм приобрел качественно новые  свойства, которым он не обладал  ранее. Изменились его природа, причины, каналы влияния. Он заполнил все поры общества, принял оголтелый, повальный, неистовый характер. Сложилась крайне неблагоприятная и опасная социальная среда, постоянно воспроизводящая и стимулирующая антиправовые устремления субъектов. К сожалению, правовой нигилизм не спадает, а прогрессирует.

Глава 2. Механизмы возникновения и проблема преодоления правового нигилизма

2.1 Источники  и причины правового нигилизма

Источников  правового нигилизма немало: это  и несовершенство самих законов, и «околоправовая» деятельность правоохранительных органов, и собственно противоправные установки поведения самих граждан – обывателей. Именно эти негативные проявления современной деятельности в немалой степени способствуют тому, что правовой нигилизм в современной России является весьма серьезной проблемой – несмотря на все попытки борьбы с ним, он не только не уходит с «правовой арены», а напротив, – все более и более укрепляет свои позиции на ней. Но рассмотрим все по порядку.

Одна  из главных причин правового нигилизма  кроется собственно в самих законах  – в их несовершенстве и противоречивости. В самом деле, состояние нынешнего законодательства во многом оставляет желать лучшего – законы переполнены, так называемыми, «мертвыми нормами» – то есть положениями, которые не действуют в реальной действительности из-за слаборазвитых механизмов их реализации. Несовершенство законодательства наиболее ярко проявляется в сфере гражданского и арбитражного процесса. Казалось бы, что с учетом того факта, что именно в данной области происходит защита прав и законных интересов граждан, именно в суды обращаются люди с просьбой о защите от незаконных посягательств, законы, регулирующие сферу гражданского и арбитражного судопроизводства, должны быть четкими, грамотно составленными и максимально лаконичными, то есть должно быть сделано все, чтобы обеспечить гражданам быструю и полную защиту их прав и законных интересов и пресечь незаконные действия иных лиц.

Говоря  о несовершенстве современного законодательства как одном из источников правового нигилизма, необходимо также отметить противоречивость современных законов, которая зачастую бывает отнюдь не случайной. В самом деле, источников правовых норм в современной Росси просто неимоверное количество – это и Федеральные законы и указы Президента и Постановления Правительства и различного рода ведомственные Инструкции и Информационные письма, и это только то, что касается федерального уровня, а ведь в Росси есть еще 89 субъектов, государственные органы каждого из которых вправе в пределах своих полномочий осуществлять нормотворчество (плюс огромное количество актов органов местного самоуправления). Разумеется, редкому счастливчику удается «не утонуть» в таком океане права – в нем необычайно сложно ориентироваться даже при условии полного соответствия этих актов друг другу – то есть при строгом соблюдении иерархии, согласованности принятых в них норм, что же тогда говорить о возможности правомерного поведения и уважения к закону, если в таком громадном количестве норм находится немало таких, которые противоречат друг другу или вообще нарушают сами устои нормотворчества. За примерами далеко ходить не надо – возьмем в начале противоречие в законах на уровне федерации. Федеральные конституционные и просто федеральные законы обладают, как известно, высшей юридической силой (после международных договоров и Конституции) и остальные нормативные акты должны им соответствовать. Но что делать, если Федеральному закону противоречит Федеральный закон? Таких случаев, увы, немало.

Поэтому, как справедливо отмечает Н.И. Матузов: «не приходится удивляться тому обстоятельству, что многие подзаконные нормативно-правовые акты часто становятся надзаконными»¹⁴, иными словами в данные акты вносятся заведомо противоречащие федеральному закону нормы. Даже суды, которые по сути дела должны осуществлять защиту прав и интересов граждан зачастую усугубляют и без того серьезную путаницу в праве. Как известно, в качестве одного из источников права судебный прецедент у нас не признается. Тем не менее, наши суды это нисколько не смущает. То есть руководящие разъяснения, Постановления Пленума Верховного Суда и Информационные письма Высшего Арбитражного Суда РФ являются не разъяснением и толкованием уже существующих норм, а по сути дела созданием новых. Зачастую судам предписывается поступать вразрез с нормами действующего права – например, при рассмотрении практики по делам о взыскании задолженности арбитражным судам дано было право понижать проценты, подлежащие выплате, хотя в ГК такого варианта не предусмотрено.

То есть по сути дела судебный прецедент у  нас существует, так как если нижестоящие  суды осмелятся не выполнить указания вышестоящего, то их решение будет все равно отменено в порядке надзора. Теперь коснемся Основного закона нашей страны – Конституции. Как известно, она обладает высшей юридической силой и все остальные нормативные акты должны ей соответствовать. Однако, как справедливо отмечает А.В. Малько, наша Конституция вроде бы принятая путем всенародного голосования, на самом деле обладает минимальной легитимностью – ведь на референдуме 12 декабря 1993 года за проект Основного Закона проголосовало около 54% принявших участие в голосовании, поэтому можно сказать, что Конституция является главным документом меньше, чем для половины граждан России. Поэтому и отношении к ней у многих соответственное – Конституцию попросту нарушают, или в лучшем случае игнорируют. На этом фоне всеобщих нарушений часто кажутся просто смешными усилия Конституционного Суда, который после многочасовых заседаний путем неимоверно сложных системных толкований законов признает «неконституционной» ту или иную статью какого-либо нормативного акта. Кстати, подобная практика принятия законов «незаконными» довольно негативно сказывается на общественном правосознании. Несмотря на все усилия Конституционного Суда, немалое количество законов еще до сих пор вопиющим образом нарушает Основной закон страны. Если взять федеральный закон «О гарантиях Президенту РФ, прекратившему исполнение своих полномочий», то необходимо признать, что сей акт самым безсовестным образом нарушил и конституционный принцип всеобщего равенства перед законом и судом, и основы уголовного процесса, предоставив Ельцину Б.Н. полнейшую неприкосновенность (в том числе и уголовную) – чего не найдешь ни в одном государстве мира (разве что в абсолютных монархиях Аравийского полуострова). В общем, получается довольно странная вещь: с одной стороны – Конституция является высшим законом в стране, а с другой стороны в некоторых вопросах её главенство основательно приниженно. Простому непрофессионалу трудно разобраться в сложных хитросплетениях и коллизиях современной правовой системы – ему в глаза бросается одно: Конституция не действует по целому ряду важнейших вопросов, значит законодательство есть фикция – и опять растет правовой нигилизм. Но если такая непростая ситуация сложилась на федеральном уровне, то нечего удивляться тому, что в законодательстве субъектов РФ творится вообще полный беспредел. В соответствии с Конституцией все субъекты РФ равны, на деле же получается совсем другое – наиболее агрессивно относятся к федеральному центру национальные образования – республики, которых в нашем государстве. Руководство этих субъектов все время пытается получить как можно больше властных полномочий, сделав тем самым еще один шаг на пути к суверенитету. Разумеется, что в такой ситуации так называемая «война законов» – федеральных и региональных просто неизбежна. Во всех данных республиках действуют свои конституции, что, в общем-то, вполне законно, но большинство положений данных Конституций существенно противоречит статьям Конституции РФ. Так, в Конституции республики Тыва закреплено право выхода из состава России, Татарстан же вообще провозгласил в своем основном законе ассоциированное членство в РФ (это что-то наподобие союза России и Беларуси). Президент Калмыкии Илюмжинов, грубо нарушив нормы федерального законодательства, самовольно осуществил эмиссию, чем нанес крупный ущерб финансовый системе государства. Госсовет Татарстана своим решением приостановил призыв своих юношей в ряды Вооруженных Сил РФ, мотивируя это ситуацией на Северном Кавказе. Почти ежедневно из радиоприемников и с экранов телевизоров на население обрушиваются потоки информации об очередных «правовых демаршах» национальных окраин России. Все это объясняется довольно просто – территория России примерно равна 17 млн. км2, на которых расположились 89 субъектов Федерации, неудивительно, что Кремль не может уследить за всем, вот и получается подобная неразбериха. О каком же верховенстве права можно вести речь, если большинство субъектов пренебрегают законами России.