Стилистика русского языка и культура речи

Если исходить из того, что  значение есть некая сущность или  «предмет» (подобный «саду»), то данная аргументация представляется убедительной. Однако она отпадает, если стать  на разделяемую нами точку зрения, согласно которой значение — не предмет, а некое отношение. Конечно  «владелец сада» — это не «человек плюс сад», но это и не просто «человек», а «человек плюс его отношение  к саду (обладание)». Знак потому и  является двусторонней сущностью, что  это не просто материальный предмет, но «материальный предмет плюс его  отношение к чему-то, лежащему вне  его». Это отношение знака к  чему-то, лежащему вне самого знака (к чему именно, будет раскрыто в  дальнейшем), и есть его значение. Поэтому, с нашей точки зрения, неверно говорить об «отношении знака  к значению» — значение само есть отношение знака

1 А.А. Ветров. Семиотика  и ее основные проблемы, с. 47-48. В работе дается изложение  взглядов польского ученого Л.  Завадовского, к которым присоединяется  и автор указанной работы.

к чему-то, что само по себе не есть значение знака, но благодаря  наличию чего знак получает значение, то есть становится тем, чем он является — знаком, а не престо материальным предметом.

§ 14. Сказав, что значение знака (в том числе и языкового  знака, в частности, слова) есть его отношение к чему-либо лежащему вне самого знака, нам необходимо сделать следующий шаг, а именно, уточнить, к чему именно знак относится, то есть определить, какое отношение или какие отношения между знаком и чем-то другим является значением (значениями) данного знака. В этой связи следует отметить, что система отношений, в которую входит знак, является многосторонней — любой знак является, так сказать, составной частью целой сетки сложных и многообразных отношений. В современной семиотике принято говорить о трех основных типах отношений, в которые входит знак — и, соответственно, о трех основных типах значений:

1) Прежде всего, это  отношение между знаком и предметом,  обозначаемым данным знаком. Так,  слово стол относится к определенному  предмету мебели; слово собака  – к животному определенного  вида и пр. Разумеется, то, что обозначается данным знаком (его «обозначаемое»), далеко не всегда является «предметом» в прямом смысле этого слова, то есть неодушевленной вещью или живым существом — знак может относиться к действиям и процессам (ходить, говорить и пр.), и к качествам (большой, длинный и пр.), и к отвлеченным понятиям (причина, связь, закон и пр.), и к целым ситуациям, сложным комплексам предметов, явлений и отношений реальной действительности. Предметы, процессы, качества, явления реальной действительности, обозначаемые знаками, принято называть референтами знаков, а отношение между знаком и его референтом - референциальным значением1 знака (referential meaning).

При этом необходимо сделать  одну весьма важную оговорку: референтом знака, как правило, является не отдельный, индивидуальный, единичный предмет, процесс и т.д., но целое множество, целый класс однородных предметов, процессов, явлений и пр. Так, референтом слова

 

1 Другие употребляемые  в научной литературе термины  — "денотативное», «понятийное»  или «предметно-логическое» значение.

 

стол является не один какой-либо индивидуальный стол но все множество предметов с признаками, дающими возможность объединить их, несмотря на существующие различия, в один класс «столов»; референтом слова ходить является не одно какое-нибудь индивидуальное, единичное, конкретное действие, но все (в принципе бесконечное) множество действий, которые могут быть объединены в единый класс «хождения» и т. д. Существуют, правда, знаки,  имеющие в качестве референтов какие-то отдельные, единичные предметы (напр. «Лондон»), но их число в общем количестве знаков относительно невелико, и они не играют в знаковых системах столь же важную роль, что и знаки, имеющие в качестве референтов целые множества, классы предметов, явлений и пр.

Однако в конкретном речевом  произведении знак, имеющий в качестве референта целое множество предметов, может обозначать и какой-то конкретный, единичный предмет; так, когда я  говорю Отойди от стола, я имею в виду определенный конкретный стол, наличествующий в данной речевой ситуации. В данном случае, говоря о конкретном индивидуальном предмете или явлении, обозначаемом данным знаком в конкретном речевом произведении, мы будем употреблять термин денотат знака. Понятия «референт" и «денотат» не следует смешивать: знаки, обозначающие разные референты, в конкретной ситуации могут иметь один и тот же денотат, поскольку один и тот же предмет может одновременно входить (по разным своим признакам в несколько различных классов, находясь, так сказать, на их пересечении. Так, в предложении: Этот блондин – мой знакомый, преподаватель Московского университета знаки блондин, знакомый и преподаватель, обозначающие разные референты, относятся к одному и тому же денотату. О том, какое значение понятие «денотата» в отличие от "референта" имеет для перевода, речь пойдет ниже.

2) Референциалыюе значение  знака, будучи весьма важной  его характеристикой, отнюдь не  исчерпывает собой всех тех  отношений, в которые входит  знак. Вторым типом таких отношений  является отношение между знаком  и человеком, пользующимся данным  знаком (применительно к языку  – отношение между языковым  знаком и участниками речевого  процесса — говорящим или пишущим  и слушающим или читающим). Люди, использующие знаки, в том числе  знаки языка, отнюдь не безразличны  к ним — они вкладывают в  них свое собственное субъективное  отношение к данным знакам, а  через них — и к самим  референтам, обозначаемым данными  знаками. Так, русские слова голова и башка, глаза и очи, спать и дрыхнуть, украсть, похитить и спереть обозначают, соответственно, одни и те же референты, то есть имеют одинаковые референциальные значения, но они отличаются по тем субъективным отношениям, которые существуют между этими языковыми знаками и людьми, использующими эти знаки и которые через знаки переносятся на сами референты, ими обозначаемые. Эти субъективные (эмоциональные, экспрессивные, стилистические и пр.) отношения называются прагматическими отношениями; соответственно этот второй тип значений мы будем называть прагматическими значениями знаков.1

Необходимо подчеркнуть, что речь идет не об отношениях между  знаком и одним индивидуальным лицом (человеком— "отправителем" или «получателем» языкового сообщения), а об отношениях между знаками и всем коллективом людей, пользующихся этими знаками — применительно к языку, между знаками данного языка и всем коллективом, говорящим на данном языке. В пределах одного и того же языкового коллектива, правда, могут существовать групповые или индивидуальные отклонения, связанные с неодинаковой реакцией говорящих на те или иные знаки языка: так, в дореволюционной России слова самодержавие, верноподданный и городовой, несмотря на тождественность их референциального значения для всех носителей русского языка, вызывали разную (более того, прямо противоположную) оценочную реакцию у сторонников и у противников царского режима. Однако, как правило, прагматические значения языковых знаков, в том числе слов, являются одинаковыми для всего коллектива людей, говорящих на данном языке (поскольку речь идет об общенародном языке, а не о классовом или групповом диалекте или жаргоне). (Подробнее вопрос о различных разновидностях прагматических значений будет рассмотрен ниже, в гл. 3.)

1 Другие употребляемые  для обозначения этого типа  значений термины — «коннотативное  значение», «эмотивное значение" (E. Nida. Toward a Science of Translating. Leiden, 1964), "социальное значение" (Ch. Fries. The Structure of English. N. Y., 1952), "стилистическая» или «эмоциональная окраска». Термин "прагматический", хотя и не очень удачный, мы считаем предпочтительным, поскольку он в нашей трактовке, покрывает собой все остальные выше приведенные термины, являясь но отношению к ним родовым.

3) Наконец, необходимо  иметь в виду, что любой знак в том числе и языковой, существует не в изоляции, а как составная часть определенной знаковой системы. В силу этого любой знак находится в сложных и многообразных отношениях с другими знаками той же самой знаковой системы (в случае языковых знаков — того же самого языка). Так, русское слово стол находится в определенных отношениях со словами мебель, обстановка, стул, кресло и пр.; в отношениях иного типа со словами деревянный, круглый, стоит, накрывать и пр.; в отношениях третьего типа со словами столовая, столоваться, застольный и пр.; в отношениях четвертого типа со словами кол, пол, вол, осел, стал, стыл, стон, стан и пр. Отношения между знаком и другими знаками той же самой знаковой системы называются внутрилингвистическими1; соответственно мы будем говорить о внутрилингвистических значениях языковых знаков.2

Итак, любой языковой (равно  как и неязыковой) знак находится  в определенных отношениях с обозначаемыми  им референтами, с людьми, пользующимися  данным знаком, и с другими знаками, входящими в ту же самую языковую (и шире — семиотическую) систему. В силу этого семантическое содержание знака слагается из трех компонентов  – референциального, прагматического  и внутрилингвистического (шире —  внутрисемиотического) значений. В  науке о знаковых системах — семиотике  — этим трем типам значений соответствуют  три основных раздела: семантика, изучающая  референциальные значения знаков, прагматика, изучающая их прагматические значения и синтактика, изучающая внутрилингвистические (внутрисемиотические) значения.3

 

Естественно, что эти три  типа значений находятся в неразрывной  связи, поскольку все они являются компонентами семантической структуры  одной и той же единицы (знака). Прагматическое значение знака непосредственно  связано с его референциальным  значением: отношение, устанавливаемое  между знаком и коллективом людей, пользующихся этим знаком, переносится  и на сам референт данного знака

 

1 Применительно к неязыковым знаковым системам можно употреблять термин «внутрисемиотическое значение».

 

2 Другие термины —  «лингвистическое значение» (Ю.  Найда, указ, соч.), «значимость» (Ф.  де Соссюр, Курс общей лингвистики).

 

3 См. Ch. Morris. Foundations of the Theory of Signs. Chicago, 1938, II, 3.

 

и наоборот, свойства самого референта во многом определяют характер прагматических значений, вкладываемых языковым коллективом в данный знак. Внутрилингвистическое и референциальное  значения языкового знака также  теснейшим образом связаны между  собой: отношения, существующие между  знаками, во многом определяются связями  и отношениями, существующими в  объективной действительности между  самими референтами этих знаков и  наоборот, классификация референтов, принятая в данном языковом коллективе, во многом определяется системой существующих у данного коллектива знаков1. При этом, однако, относительная самостоятельность этих трех типов значений все же дает достаточные основания для их разграничения и самостоятельного рассмотрения.

 

Естественно, встает вопрос: все ли знаки обязательно имеют  в своей семантической структуре  все эти три типа значений? Ответ  на этот вопрос, видимо, должен быть отрицательным: действительно, как правило, знаки  имеют все эти три типа значений, однако существуют и такие знаки, в которых представлены не все  данные типы. Так, в системе любого языка есть знаки, лишенные всякого  референциального значения, то есть не обозначающие никаких предметов, явлений  или ситуаций объективной действительности и имеющие сугубо внутрилингвистическое  значение. К их числу относятся  разного рода служебные и формально-грамматические элементы (напр., флективные показатели языков типа русского и латинского, служащие лишь средством выражения  синтаксических связей между словами  в строе предложения; to в английском языке — показатель инфинитива и пр.). С другой стороны, видимо, любой знак обязательно обладает внутрилингвистическим значением, поскольку он не может не входить в какую-то систему знаков, с которыми он связан определенными отношениями. Спорным является вопрос о наличии у всех без исключения знаков прагматических значений. Если включать в число прагматических значений также и нейтральное («нулевое») отношение языкового коллектива к данному знаку, то на вопрос следует ответить положительно; если же, напротив, учитывать только те или иные «маркированные» (явно положительные или явно отрицательные) отношения,

 

1 На этом основана, в частности, так называемая «гипотеза Сепира-Уорфа" (см. «Новое в лингвистике», вып. 1, М., 1960, с. 111 — 212)

 

то ответ будет отрицательным. Например, в ряду очи – глаза — буркалы первый и третий члены придется охарактеризовать как имеющие определенные прагматические значения (положительное отношение в первом случае и отрицательное в третьем), в то время как второй член, будучи эмоционально нейтральным, будет охарактеризован как лишенный вообще всякого прагматического значения и имеющий значение чисто референциальное (и, разумеется, внутрилипгвистическое). Эта проблема, хотя и имеет немалый теоретический интерес, для целей нашего исследования представляется сугубо академической: будем ли мы говорить о «нейтральном» («нулевом») прагматическом значении или об «отсутствии» прагматического значения, существо дела останется одним и тем же (точно так же, как существо дела не меняется от того, говорим ли мы, что слава типа стол в русском языке имеют «нулевое окончание» или же что они характеризуются «значимым отсутствием окончания»).

Пожалуй, он [Колесов] один из немногих, кому удалось описать формирование концепта.

Рассуждая эпистемологически, с точки зрения идеи, В.В. Колесов  выделяет два признака, вводя их в матрицы: 1) предмет (референт R) и  предметное значение (денотат D); 2) предмет  ® и значение (признак, десигнат S).

Рис. 1. Рис. 2.

R –R R –R 

D 2 1 S 2 3

–D 3 0 –S 1 0

 

Знак (+) обозначает наличие, (-) – отсутствие признаков. Цифры указывают на различные комбинации референта и десигната (RS), референта и денотата (RD).

Проанализируем первую схему. Наличие предметного значения при  отсутствии референта (1) – это образ. Например, русалка, леший, водяной и  др.: в природе их нет, но признаки предметного значения (D) нам известны.

Цифрой 2 обозначено сочетание DR – есть предмет и есть предметное значение: женщина, девушка, мужчина, старик. Сочетание DR порождает понятие.

Цифрой 3 обозначено – DR: отсутствие предметного значение и наличие  референта создает символ (женщина  как богиня, девушка – русалка, лукавый мужчина – леший).

Второй рисунок отражает:

1 – типичный признак, 

2 – реальный признак, 

3 – идеальный признак. 

Представив схематично движение смыслов слова в содержательных его формах (образ – понятие  – символ), мы вынуждены будем  признать самодвижение смысла к собственной  цели (по Аристотелю, энтелехия).

Остался четвертый квадрат, в котором стоит 0. «Метафизика  завершается в мифе, за которым  скрывается реальность (Бердяев), и  эта реальность – в четвертом  квадрате.

Таков этот путь к бесконечности, в котором отсутствует все  – и референт, и десигнат, и  денотат: именно эту точку недоступного нашему взору четвертого измерения  мы и назовем концептом» [Колесов 2004: 18].