Реформы социальной политики в XX в.

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 26 Февраля 2012 в 09:03, курс лекций

Описание

Рассмотрены такие концепции и понятия, как правовое государство, гражданское общество, социальное государство, государство всеобщего благосостояния и др., поскольку именно с этими понятиями связано дальнейшее развитие теории социальной политики в XX в.

Работа состоит из  1 файл

2ой семинар.doc

— 402.00 Кб (Скачать документ)

 Кризис государства всеобщего благосостояния и новые вызовы социальных реформ

Итак, во второй половине XX в. страны Западной Европы в той или иной мере сумели реализовать определенную модель государства всеобщего благосостояния. Однако финансовые проблемы, с которыми столкнулись большинство экономически развитых стран в начале — середине 1990-х гг. (а некоторые страны – уже с конца 1980-х гг.), наложили определенный отпечаток и на тенденции в реализации социальных функций общественных систем. Одним из следствий данного обстоятельства стало в известной мере размывание различий между указанными моделями. Так, государства со значительными объемами финансирования социальных расходов за счет бюджетной системы стали более активно использовать систему социального страхования и вводить элементы платности в системе государственных услуг социального назначения. Одновременно в странах с акцентом на финансирование социальных услуг за счет страхования стала просматриваться тенденция к расширению участия бюджетных источников. Активная и масштабная социальная политика, проводимая в странах с экономикой рыночного типа, не может не сказываться на общей рыночной и конъюнктурной ситуации в этих странах, на темпах экономического роста. Наиболее ощутимыми негативными последствиями проводимых социальных мероприятий являются следующие:

• снижение конкурентоспособности товаров на внутренних и внешних рынках по причине высокого уровня налогообложения — как косвенного, так и платежей, исчисляемых в процентах от заработной платы;

• выраженный и ощутимый для национальной экономики отток капитала;

• снижение уровня трудовой активности населения из-за сверхвысокой социальной защищенности. Так, в Швеции наблюдается отказ работников от повышения квалификации, нежелание работать сверхурочно;

• развитие иждивенчества и элементов спекуляции. Например, в Нидерландах практически любое лицо, имеющее проблемы со здоровьем (в том числе в результате пережитого стресса) может, пройдя разовое обследование, фактически получить "инвалидность по болезни" и пожизненное пособие в размере 70% заработной платы на последнем месте работы. В результате в стране с численностью занятых 6,2 млн. человек насчитывается около 800 тыс. граждан, получивших такую инвалидность. Другим примером аналогичной ситуации является тот факт, что, хотя в Швеции достигнут один из наиболее высоких уровней стандартов здоровья населения, процент невыходов на работу по причине болезни здесь самый высокий в мире, и он постоянно растет. В значительной мере это связано с высоким уровнем социальных выплат по болезни и страхованию по краткосрочным заболеваниям;

• высокий уровень страховых платежей. Это ведет не только к соответствующему повышению цен на товары и подрывает их конкурентоспособность, но и искажает относительную эффективность использования труда и капитала, влияя тем самым на формирование структуры экономики.

С начала 1990-х гг. в Европе просматривается некоторая тенденция к свертыванию социальной деятельности государства, что связано как с проблемами роста государственной задолженности и расходов по ее обслуживанию, так и с конкретной конъюнктурной ситуацией в странах.

4.3.1 П. Розанваллон: три кризиса государства всеобщего благосостояния. Новый социальный вопрос

Пьер Розанваллон — французский ученый, один из теоретиков государства всеобщего благосостояния — посвятил этому историческому и социальному феномену ряд значительных работ, в том числе работы "Кризис государства всеобщего благосостояния" и "Новый социальный вопрос"[179]. В этих работах Розанваллон обращается к теме кризиса государства всеобщего благосостояния, анализирует историю, взлеты и падения, успехи и просчеты, делает выводы и прогнозирует будущее. Ученый утверждает, что во второй половине XX в. модель государства всеобщего благосостояния пережила три кризиса: экономический, идеологический и философский, которые привели к необходимости кардинального обновления и модернизации общих оснований самой концепции.

Что же произошло с государством всеобщего благосостояния за десятилетия реализации этой модели в XX столетии? Розанваллон пишет, что в конце 1970-х гг. казалось, что вот-вот в общественной жизни восторжествует утопия, когда люди будут защищены от нужды и основных жизненных рисков. Однако начиная с 1980-х гг. рост безработицы и появление новых форм бедности показали иллюзорность этих предположений. Государство всеобщего благосостояния переживало свой первый экономический кризис в 1970-е гг.

Второй кризис — идеологический — приходится на 1980-е гг., когда под вопрос была поставлена эффективность методов государственного вмешательства в экономику при решении социальных проблем. Особенно активной переоценке в этот период подвергались растущая бюрократизация государственного аппарата и закрытый характер принятия решений, результатом чего стала путаница приоритетов, вызвавшая кризис легитимности[180].

Все эти проблемы существуют и сегодня. Проблема безработицы далеко не решена, что усугубляет существующие финансовые трудности. Выплата различных социальных пособий остается одной из серьезнейших проблем современного общества. Вопросы перераспределения благ и оптимизации организационно-управленческих методов также далеки от окончательного решения.

Но все это еще больше усугубилось в 1990-е гг., когда наступила новая,философская, фаза кризиса. И теперь уже помимо острых проблем финансирования и управления под вопрос поставлены принципы общественной солидарности и сама концепция социальных прав — концептуальные и ценностные основы модели государства всеобщего благосостояния.

"Мы все еще не до конца отдаем себе отчет, — пишет Розанваллон, — в том, что уже вступили в этот кризис, вынуждающий нас говорить о новом социальном вопросе. Нам еще предстоит создать понятийный аппарат, адекватно отражающий новые общественные реалии. Но уже сейчас очевидно наличие двух важнейших проблем: это, во-первых, проблема утраты взаимосвязей между организационными принципами социального обеспечения, основанного на солидарности, и, во-вторых, крах традиционной концепции социальных прав ввиду неспособности этой концепции предложить комплекс мер для улучшения положения граждан, вытесняемых из нормальной жизни. Речь не идет лишь о том, чтобы найти новые основания для легитимности государства, как это было десять лет назад. Ведь после того, как в 1980-е гг. произошло резкое углубление социальных различий, государственное вмешательство стало вновь представляться вполне законным и оправданным. Идеология, сводившая роль государства до минимального предела, вышла из моды. С тех пор повсюду была признана незаменимость роли государства всеобщего благосостояния в деле поддержания сплоченности общества"[181].

Поэтому речь идет о переосмыслении государственных функций ради того, чтобы государство и впредь могло успешно выполнять эту роль. Иначе говоря, непременным условием выживания государства всеобщего благосостояния является подведение под него нового интеллектуального и нравственного фундамента.

Прежние механизмы, обеспечивавшие солидарность общества, переживают распад, и такой распад, возможно, необратим. Эти механизмы опирались на систему социального страхования, благодаря чему солидарность означала все возраставшую взаимность социальных рисков. В результате государство всеобщего благосостояния стало восприниматься как своего рода страхования компания.

В то же время в мире сегодня отмечается нарастающее отчуждение социального обеспечения и общественной солидарности. Изменение демографической ситуации, усиливающееся несовпадение интересов налогоплательщиков и тех, кто имеет право на пособие, растущее понимание различий, существующих между индивидами и социальными группами, — все это расшатывает концепцию солидарности, основанную на системе страхования. Все эти сдвиги требуют непосредственного политического решения. На смену "невидимой руке" социального страхования должен прийти прямой социальный контракт между сторонами. Однако такие перемены не происходят сами по себе.

Продолжая анализ проблем государства всеобщего благосостояния, Розанваллон отмечает, что традиционная концепция социальных прав также обнаруживает неспособность предложить реалистические подходы для решения проблемы маргинализации. Существующее традиционное государство продолжает функционировать как механизм возмещения. Это "государство всеобщей компенсации", исходящее из принципа разъединенности экономики и социальной сферы. Социальные права при этом оказываются не более чем правом быть на буксире. В условиях массовой безработицы и растущей маргинализации концепция социальных прав как способа компенсировать временные дисфункции системы становится неадекватной. Система вспомоществования была создана для того, чтобы компенсировать главным образом конъюнктурные риски (временная безработица и т.д.), и не приспособлена на длительную перспективу. В результате возникают дисфункции пассивного государства всеобщего благосостояния (в терминологии Розанваллона). Прежде всего, речь идет о спирали экономического саморазрушения общественной солидарности: чтобы оказывать вспомоществование значительной части населения, вытесненной с рынка труда, приходится все больше повышать взносы в систему социального обеспечения, которые платят те, кто сохраняет рабочие места. Но в перспективе это ведет к сокращению рабочих мест. Не говоря о том, что названное государство смирилось с существующим разрывом между социальным обеспечением и социальной интеграцией[182]. Соответственно необходимо думать о возможности активного государства всеобщего благосостояния. В этом случае должно быть углублено понятие социального права с перспективой становления правом на интеграцию в общество. Но для этого необходимо, чтобы государство преодолело традиционный стандартный подход, получив возможность персонализировать свои отношения со вспомоществуемыми, что и позволит ему приспособить свои действия к специфике тех или иных ситуаций.

Розанваллон пишет, что при всех различиях и специфике разных стран кризис философских основ государства всеобщего благосостояния везде имеет схожие черты. Повсюду наблюдается решительный отход от того понимания социального обеспечения, которое господствовало почти в течение века. Наряду с трудностями финансового и управленческого порядка, этот философский кризис в своей основе связан с переходом общества на новый этап модернизации. Именно он побуждает обратиться к истокам проблемы прав в том виде, в каком понятие права было сформулировано либерально-индивидуалистической мыслью еще в прежние века; именно кризис подталкивает нас к преодолению старого противопоставления формальных прав реальным правам, социальных — политическим, а также обязывает пересмотреть общепринятые формы социального контракта, чтобы по-новому сформулировать понятие справедливости и правомочности для возрождения принципа общественной солидарности.

Согласно Розанваллону, мы вступаем в новую эпоху социальных отношений. Но одновременно мы вступаем и в новую политическую эпоху. Создание новой основы солидарности и новое определение прав побуждают сегодня добиваться большей связности между демократической практикой (т.е. правилами общежития и совершенствованием правосудия) и регулированием в сфере социального обеспечения, одновременно обязывая нас переосмыслить само понятие "реформа"

Государство всеобщего благосостояния в условиях глобальной экономики

Какое воздействие оказывает глобализация экономики на социальную политику? Способствует ли она созданию новых рабочих мест, либо, напротив, приводит к росту безработицы? Является ли свертывание государства всеобщего благосостояния в развитых странах следствием усиления глобализационных процессов? По всем этим вопросам в западной литературе ведется оживленная дискуссия.

Глобализация, как объект исследования, привлекает пристальное внимание ученых. Р. Страйкер отмечает, что в наши дни изучать феномен государства всеобщего благосостояния и не учитывать при этом влияние на него глобализации уже невозможно[184]. Хотя не существует общепринятого понятия "глобализация", многие исследователи видят суть этого явления в формировании мировой экономики особого типа. Так, К. Дойчман, обращаясь к рассмотрению экономических проблем государства всеобщего благосостояния, предлагает следующую трактовку понятия "глобализация".

Во-первых, глобализация связана с ускоренным ростом международной торговли после Второй мировой войны и особенно в течение последних двух десятилетий.

Хотя международная торговля была составным элементом капиталистического хозяйства с самого начала, абсолютно новым явлением стало значительное превышение темпов ее роста над общим экономическим ростом, которое мы наблюдаем в последнее время. Более того, падение социалистической системы в конце 1980-х гг. не только стимулировало дальнейшее развитие международной торговли, но и расширило территориальный охват до действительно глобальных масштабов.

Во-вторых, глобализация связана с возросшей международной мобильностью финансового капитала. Государственный протекционизм, защищавший национальные рынки капиталов, стал ослабевать, в результате применения современных информационных технологий появилась техническая возможность перевода крупных денежных средств, что облегчило перемещение финансовых инвестиций из одной страны в другую. Эти инвестиции стали гораздо более чувствительными даже к незначительным различиям и изменениям ставки процента, налогового регулирования, и другим институциональным составляющим экономической политики. В результате национальные правительства стали более чувствительны к экономическому и политическому давлению со стороны финансовых кругов.

Информация о работе Реформы социальной политики в XX в.