Пространство в эстетике Бродского

Сумев отгородиться от людей,

Я от себя хочу отгородиться.

Не изгородь из тесаных жердей,

А зеркало тут больше пригодится.

     ("Сумев отгородиться от людей…")

Чтобы человек не делал, он всегда остается одиноким, отчужденным от общества. Но именно в своем одиночестве он приходит к абсолютной свободе. Однако свобода у Бродского – не награда, а тяжкое бремя для человека, потому что она предполагает ответственность и личный выбор. В этом он схож с Сартром и Камю, которые занимались этой проблемой достаточно подробно и детально.

Как хорошо, что некого винить,

Как хорошо, что ты никем не связан,

Как хорошо, что до смерти любить

Тебя никто на свете не обязан.

     ("Воротишься на родину…")

Человек изначально одинок, поэт это не раз утверждает и в своем зрелом творчестве. Во многом на взгляды Бродского повлияла и ссылка, а позднее и эмиграция из России. Тема "ухода от людей" постоянно звучит в его поэзии. В позднем периоде его творчества поэт приходит к мысли о том, что человека общество растворяет, в особенности – идеологизированные религии, которые навязываются ему насильно. Поэтому Бродский "проповедует" частную жизнь. Он возводит отчужденность в цель жизни. Отстранение дает возможность обрести свободу. Свободу от всего, что довлеет над человеком, будь то идеология, религия, власть или он сам.

В облике многих вод,

Бегущих на нас, рябя,

Встающих там на дыбы,

Мнится свобода от

Всего, от самих себя,

Не говоря – судьбы.

     ("Тритон")

Именно частная жизнь позволит человеку идти своим путем, жить по своим законам.

Иначе – верх возьмут телепаты,

Буддисты, спириты, препараты,

Фрейдисты, неврологи, психопаты.

Кайф, состояние эйфории

Диктовать нам будет свои законы.

     ("Речь о пролитом молоке")

И здесь раскрывается еще одна традиционная тема отчуждения – "поэт и толпа", в которой Бродский не нов, и тоже ставит поэта над толпой, подчеркивая его исключительность и избранность. Более того, для него люди превращаются в досадную помеху в творчестве, которые мешают почти исследовательской работе поэта. Для Бродского люди превращаются в "лезущую в глаза психологическую пыль ".

Однако, для поэта, или любого другого творческого человека, по Бродскому, быть в стороне от общества недостаточно, нужно быть, отстраненным и от самого себя. "Ведь поэт и человек – разные вещи ". И вот это новое качество "самоотчуждения" человека поэт рассматривает как цель и средство для достижения свободы.

В иерархии мироздания человек стоит на последнем третьем месте после времени и пространства. Все располагается по уровню значимости. Не время с пространством существуют для человека, они просто предоставляют человеку территорию для жизни. Однако это не значит, что он находится в подчиненном положении. Несмотря на то, что человек зависим от них, ему дано право управлять этими категориями жизни по своему разумению. И человек занимает в мире совершенно особое положение, являясь одновременно и обладателем времени, будучи сам его частью, и покорителем пространства.[9]

1.6.2. Человек и время

Ранее уже было сказано о том, что человек является и носителем времени и, одновременно, его обладателем. Время же, по Бродскому, является основой для существования и создателем всего живого, а это значит, что все находится в его власти. Человек не единственная форма пребывания времени, а это значит, что человек зависит от времени целиком и полностью. Человек был создан временем, оно его и подчиняет.

Время есть холод. Я нанизан на холод. Холод ценит пространство.

     ("Эклога 4-я Зимняя")

Время приносит человеку болезни, несчастья, и в конечном итоге, смерть. Из этого ясно, что он существует в его уничтожающей, враждебной среде. Время им управляет, определяет сроки его жизни, и все опасности человеческой жизни – лишь формы, через которые проявляется убивающее действие времени. Жизнь и смерть, по Бродскому, становятся враждующими сторонами, и он выделяет особые категории – время жизни и время смерти.

Время жизни, стремясь отделиться от времени смерти,

Обращается к звуку.

     ("Bagatelle")

Осознание человеком времени происходит через определенные события, коими являются – болезнь, старение и смерть. И если смерть представляется чем-то, о котором можно сказать: "смерть – это то, что бывает с другими", и черты ее не материальны, чего нельзя сказать о болезни и старении. Они как раз имеют свои ярко выраженные во внешнем мире черты, которые человек переживает сам. Смерть отличается тем, что у нее отсутствует такое качество как длительность.

Годы

Жизни повсюду важней, чем воды,

Рельсы, петля или вскрытие вены:

Все эти вещи почти мгновенны…

     ("Памяти Т.Б.")

Размышляя о старении, Бродский всегда конкретно-предметен в образах, ассоциациях. Неизменно болезни и старость проявляются у него в натуралистических деталях.

В полости рта не уступит кариес

Греции древней по крайней мере.

Смрадно дыша и треща суставами

Пачкаю зеркало

     ("1972")

Тема старения, естественно, связана со страхом смерти. И она навязчиво преследует Бродского в течение всей его жизни.

Смрадно дыша и треща суставами,

Пачкаю зеркало. Речь о саване

Еще не идет. Но уже те самые,

Кто тебя вынесет, входят в двери.

     ("1972")

Помимо страха смерти, старение еще и "грозит" превращением в вещь, которая является сама по себе лишь сгустком материи, лишенная ощущений и чувств, свойственные человеку.

Вот оно – то, о чем я глаголаю:

О превращении тела в голую

Вещь! Ни горе не гляжу, ни долу я,

Но в пустоту – чем ее ни высветли.

Это и к лучшему. Чувство ужаса

Вещи не свойственно. Так что лужица

Подле вещи не обнаружится,

Даже если вещица при смерти.

     ("1972")

Человек, ясно осознавая свое положение во времени, испытывает трагическое чувство обреченности на смерть. И как раз знание того, что тебя ожидает -

Нам знаком при жизни предмет боязни… ("Песня невинности, она же - опыта")

Человеку всюду

Мнится та перспектива, в которой он

Пропадает из виду.

     ("Примечания папоротника")

и того, что этого уже не изменить

Того, что грядет, не остановить дверным Замком.

     ("Примечания папоротника")

превращает человека в "комок страха". Любой предмет для него может стать символом уходящей жизни, а значит, и близкой смерти. Помимо обычных вещей, связанные для человека напрямую с временем, появляются и другие материальные символы, ассоциирующиеся с ним. Это мрамор, фотографии, книги, архитектурные памятники, картины, бытовые предметы (столы, стулья, кровати).

Когда-нибудь эти годы

Буду восприниматься как мраморная плита

С сетью прожилок – водопровод, маршруты

Сборщика податей, душные катакомбы,

Чья-то нитка, ведущая в лабиринт, и т.д., и т.п. –

С пучком

Дрока, торчащим из трещины посередине.

     ("MCMXCIV")

Страх смерти возникает, прежде всего потому, что это – сугубо личное, частное дело каждого человека. Именно осознание того, что это случится с каждым, повергает человека в ужас. И поэтому, когда Бродский говорит о смерти, "я" у него очень часто звучит как "мы". Видимо за этим кроется попытка избежать своей участи.

Смерть – не скелет кошмарный

С длинной косой в росе.

Смерть – это тот кустарник,

В котором стоим мы все.

     ("Холмы")

И именно этот страх заставляет человека искать выход из этой неизбежной, в любом случае, ситуации. Но у него остается по сути два пути – смириться или бороться. Эти темы, борьба со смертью и принятие ее, четко прослеживаются во всем творчестве Бродского, начиная от самого раннего периода до самого позднего 90-х годов.

Да не будет дано

Умереть мне вдали от тебя,

В голубиных горах,

Кривоногому мальчику вторя.

Все умолкнет вокруг.

[…]

И летящая ночь

Эту бедную жизнь обручит

С красотою твоей

И с посмертной моей правотою.

     ("Стансы городу", 1962)

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,

Долг свой давний вычитанию заплатит.

Забери из-под подушки сбереженья,

Там немного, но на похороны хватит.

     ("Письма римскому другу", 1972)

Состоя из любви, грязных снов, страха смерти, праха,

Осязая хрупкость кости, уязвимость паха,

Тело служит в виду океана цедящей семя

Крайней плотью пространства: слезой скулу серебря,

Человек есть конец самого себя и вдается во Время.

     ("Колыбельная трескового мыса", 1975)

Вас убивает на внеземной орбите

Отнюдь не отсутствие кислорода,

Но избыток Времени в чистом, то есть –

Без примеси вашей жизни виде.

     ("Эклога 4-я (Зимняя)", 1981)

Причем, нужно заметить следующее, если в раннем периоде творчества Бродский относится к смерти, как романтик, воспринимая ее чувственно, то в зрелой поэзии отмечается переход к экзистенциальному осмыслению факта смерти. Поэт приходит к мысли, что жизнь, по сути, содержит в себе смерть. Жизнь есть одновременно и умирание, что бы ты ни делал, ты на пути к смерти. Надо подчеркнуть еще и то, что юный Бродский не боялся смерти, этот страх пришел к нему позже, о чем он говорил в своих эссе и интервью.

- Боитесь ли вы смерти?

- Да. И это постоянно влияет на мои мысли и работу. Смерть – она как редактор. Она редактирует тебя, твое мышление .

"Существует затравленный психопат, старающийся никого не задеть – потому что самое главное есть не литература, но умение никому не причинить бо-бо, но вместо этого я леплю что-то о Кантемире […], а слушают, […], есть нечто еще, кроме отчаяния, неврастении и страха смерти ".

И страх перед смертью у Бродского перерос в постоянное ожидание конца. Постоянно звучит лейтмотив якобы умершего человека, который говорит о прожитой жизни.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.

     ("Я входил..")

Тронь меня – и ты тронешь сухой репей,

Сырость, присущую вечеру или полдню,

Каменоломню города, ширь степей,

Тех, кого нет в живых, но кого я помню.

     ("Послесловие")

То есть, неизбежность смерти сделала для Бродского смерть уже свершившимся фактом. И это мироощущение чувствуется постоянно и окрашивает отношение к любому из фактов или событий, о которых он повествует. Все отношение к жизни у лирического героя Бродского пронизывает предчувствие смерти и страх перед ней. То есть человек, по Бродскому, ведет некое полумертвое существование, и этому во многом способствует одиночество человека, неуверенность в существовании даже самого себя.[10]

Можно, глядя в газету столкнуться со

Статьей о прохожем, попавшем под колесо;

И только найдя абзац о том, как скорбит родня,

С облегченьем подумать: это не про меня.

     ("Темза в Челси")

Итак, человек, по мнению поэта, - есть дитя внешнего времени, в котором он живет, и внутреннего, носителем и обладателем коего является. И хотя он полностью зависит от времени, он может противостоять ему с помощью собственной памяти и творчества. Бродский выдвигает, таким образом, своеобразную теорию эволюции человека.

Эволюция не приспособление вида к незнакомой среде,

А победа воспоминаний

Над действительностью.

     ("Элегия")

1.6.3. Человек в пространстве

Бродский не раз говорит о том, что человек – это "пространство в пространстве ". Он оспаривает привычное понимание пространства, говоря о том, что "не человек пространство завоевывает, а оно его эксплуатирует… "

Как уже было замечено выше, пространство бывает двух видов – "природное" и "культурное".

Под природным пространством подразумевается, прежде всего, географическое. Человек в нем играет роль своеобразного покорителя территории. Лирический герой Бродского часто путешествует по миру, преследуя при этом самые различные цели. Чаще всего – это попытка убежать от самого себя, или же наоборот – желание спастись от зла.

В северной части мира я отыскал приют,

Здесь никто не крикнет, что ты чужой,

Убирайся назад, и за постой берут

Выцветаньем зрачка, ржавой чешуей.

     ("Прилив")

В пространство культуры входят вся мифология, религия и все историко-культурные реалии, создателем которых явился человек. Своеобразными формами культурного пространства являются исторические эпохи, религиозные вехи развития человечества, и собственно "культурные" временные этапы. Все они отражены в мифологических и религиозных сюжетах произведений поэта.

Бродского чаще всего интересует римская, и менее - греческая мифология. Известные, популярные легенды о богах и героях подвергаются авторской трактовке. Часто поэт пытается раскрыть глубинные психологические черты героев, о которых не сказано ни слова в обычном повествовании, или же скрупулезно исследует поступки героев. Мифологические герои могут переноситься Бродским в другое время, чаще всего в двадцатый век, и наоборот, могут стать проводниками для поэта эпоху архаики. Во всяком случае, они для него являются всегда желанными собеседниками, к которым он обращается со своей речью. Примером тому служат такие стихотворения, как: "К Ликомеду, на Скирос", "Вертумн", "Одиссей Телемаку", "К Урании". Под мифологическим героем Бродским подразумевается не только персонаж мифов, былин, преданий или сказок, но и любое историческое или псевдоисторическое лицо.

Поэт активно пользуется "готовыми" образами, поскольку они заключают в себе уже завершенную связку сюжета и эмоциональных переживаний, связанных с ним. Для Бродского легенда чаще становится не предметом рассуждения, а материалом для сотворения смыслового, "культурного" пространства. И поэт редко использует весь миф для своего стихотворения, предпочитая брать из него только части – героев или названия местностей, где происходило событие.

Слышишь, опять Персефоны голос?