Социальная философия, её предмет и роль в обществе

* «потребительский» характер  современного общества (поскольку  произошло насыщение рынка товарами, а затем услугами и информацией,  доступными всем и расчитанными на любой уровень дохода, то потребление становится массовым и часто вытесняет остальные – прежде всего духовные - потребности современного человека, а для многих становится и смыслом жизни);

* изменение структуры  труда (преобладание высокотехнологичного  и интеллектуального труда; условия  труда всё более «компьютеризируются»; размывается понятие «рабочее  время»);

 * изменение характера интеллектуального труда (при этом изменилось само понятие «интеллектуал». В эпоху модерна интеллектуалы занимали ведущие позиции в культуре, искусстве, идеологии, политике. Теперь интеллектуалы – это лица умственного труда, а не «властители дум». В наши дни писатель, художник, творец вообще уступают место журналисту, эксперту, артменеджеру и т.п.);

* изменение роли собственности  (большая доля информационной  собственности: богатейшими людьми  планеты являются владельцы крупных  информационных сетей, т.к. физическое  обладание предметом сейчас ничего  не значит без доступа к  общественным и мировым системам  коммуникации);

 * размывание социальной структура общества (классовое деление сменилось стратификаций по уровню потребления – количеству дохода и уровню жизни -, социальной мобильностью и маргинализацией. В постмодерновом обществе весьма типичной и распространенной фигурой выступает «яппи», что в букавальном смысле означает «молодой горожанин-профессионал», преуспевающий представитель среднего слоя);

* ускорение темпов развития  всего общества (смена поколений  техники, «моральный» износ материальных  продуктов и знаний, политическая  динамика и т.п.);

* глобализация всех мировых  процессов (экономики, политики, культуры);

 * деидеологизация сознания (мировоззрение современного человека – скорее «софт-идеология»: мягкая, размытая, неопределенная, неустойчивая. В ней мирно уживается то, что раньше считалось несовместимым. Проявляется терпимое отношение к различным взглядам и ценностям. В обществе отсутствуют идеи прогресса и устойчивые идеологии).

* главной проблемой становится выживание человечества (в связи с экологическими катастрофами, ядерной угрозой, появлением новых болезней, терроризмом и т.п.);

* и наконец, «в современную  эпоху на человека наваливается  огромный груз знаний и впечатлений,  которые были накоплены предыдущими  поколениями и которые он не  в состоянии охватить, осмыслить,  переработать…Значит индивид все более чувствует себя калекой, не способным полноценно соотноситься с окружающей информационной средой… Это приводит к постмодерновой «чувствительности» - как бы безучастной по отношению ко всему происходящему. Постмодерновый индивид всему открыт, но воспринимает все как знаковую поверхность, не пытаясь даже проникнуть в глубину вещей, в значение знаков. Постмодернизм – это культура легких и быстрых касаний, которая довольствуется миром симулякров» (М.Эпштейн).

 В это время и  начинается процесс осмысления  всех этих явлений (которые  Лиотар характеризует как «ситуацию нестабильностей») в философии, получившей название «философия постмодернизма», т.к. и сама она обладает теми же признаками, которые пытается осмыслить. Впервые термин «постмодернизм» был употреблен Жаном-Франсуа Лиотаром (1924-1998) в 1979 году в значении «дух времени» - сегодняшний тип философствования, сознательно дистанцирующийся от классической и неклассической (модернистской) философии. Это постнеклассическая философия.

 Теоретиками постмодернизма  являются Ж.Батай, М.Бланшо, Ж.Бодрийяр, Дж.Ваттимо, В.Вельш, Ф.Гваттари, Ж.Делёз, Ж.Деррида, Ф.Джеймисон, П.Клоссовски, Ю.Кристева, Ж.-Ф.Лиотар, У.Эко и др. Философия постмодернизма находится в процессе становления, она еще «не устоялась», «пестрит частностями отдельных взглядов». Категориальный аппарат этой философии еще только формируется, хотя есть уже общепризнанные и общеупотребимые категории.

 Философия постмодернизма  отказывается от дифференциации  философского знания на онтологию,  гносеологию и т.д., фиксируя невозможность  конструирования в современной  ситуации метафизики как таковой  и рефлексивно осмысливая современный  стиль мышления как «постметафизический». Подвергая резкой критике идею бинарных оппозиций, постмодернизм мыслит себя вне дихотомических противопоставлений субъекта и объекта, мужского и женского, внутреннего и внешнего, центра и периферии. «Постмодерн…понимается как состояние радикальной плюральности, а постмодернизм – как его концепция» (В.Вельш).

 Поскольку постмодернизм окончательно преодолевает поиски новых смыслов в истории, культуре, познании (в классической философии – метафизических, общезначимых; в модернизме – субъективных, личностных), то он терпимо относится к любым культурам, к любым смыслам, к любым истинам, к любым формам, т.к. всё «старое» преодолевается, но не отвергается вообще. Оно используется постмодернизмом в виде цитат и случайных фрагментов. Постулируется «множественность порядков» без всякой иерархии и связи. Любая теория, парадигма, идея, интерпретация возможна и допустима, но познавательная ценность каждой из них в равной степени относительна. По сути, провозглашаются плюрализм и релятивизм.

 Философия постмодернизма  базируется на выводах структурализма  и постструктурализма (Р.Барт, Ф.де Соссюр, М.Фуко и др.), согласно которым язык обладает определенной субстанциальностью, т.е. не просто пассивно отражает некоторую внеязыковую реальность, а живет своей собственной жизнью, является причиной самого себя, говорит о самом себе. Язык есть универсальный феномен, т.к. всё созданное человеком есть язык. В принципе субстанциализация языка не является открытием структуралистов, она встречается в средневековой схоластике, у М.Хайдеггера, в герменевтике. Но точкой отсчета впервые сделал эту идею структурный лингвист Ф.де Соссюр.

 Вслед за структурализмом  в постмодернизме вся культура, вся человеческая реальность  объявляется знаковой системой («словарь»  и «энциклопедия» у У.Эко, «космическая  библиотека» у В.Лейча, «текст» у Ж.Деррида). В постмодернизме язык обладает такими свойствами:

 а) Активность, способность  порождать смыслы, а не пассивно  отражать мир. Таким образом,  смысл не предшествует языку,  а наоборот непрерывно производится  языком.

 б) Власть языка  над культурой и субъектом.  Более того, сознание человека  рассматривается как функция  языка. Язык, рождая новые смыслы, формирует субъекта, определяет  способ и содержание человеческого  мышления.

 в) Функционирование («порождение») языка происходит бессознательно.

 г) Язык абсолютно  свободен, лишен жесткой структуры,  будучи организован как ризома, и полисемантичен.

 д) Источником смысла является не Автор, а Читатель (интерпретатор). Поэтому центральное место в языковых процессах занимает не Письмо (создание текста), а Чтение (как интерпретация и рождение смысла). Процесс письма «затягивает» автора, ведет его за собой, порождает новые смыслы; при этом важно не только «что» говорится, но «как» говорится.

 е) Порождение и  восприятие текста всегда есть  игра (без цели, без центра, т.е.  основной идеи, без предсказуемости  и т.п.).

 ж) Язык (текст) всегда  принципиально открыт, не завершен.

 По выражению Джеймисона, культура постмодерна - еще «более человеческая», чем прежняя, т.к. становится абсолютно искусственным явлением, порывает с природой, с реальностью, с объективными смыслами, с Богом, с Духом и становится текстом (языком), сознается именно как язык. Таким образом, язык не только субстанциализируется, но и гипостазируется (греч. – наделение отвлеченного понятия, свойства, идеи самостоятельным бытием). С этой общей установкой философии постмодернизма связаны все остальные ее идеи и понятия. Рассмотрим некоторые основные (общепризнанные) категории постмодернистской философии.

Симулякр. Это понятие впервые было употреблено Платоном и означало у него некий фантазм, т.е. образ, лишенный сходства с идеей (в отличие от копий-икон, выражающих некоторое сходство с идеей). Это своего рода «копия копий», «знак знаков», образ, не имеющий глубинных смыслов, не имеющий основания ни в какой реальности, кроме своей собственной. Симуляция есть «порождение при помощи моделей реального без истока и реальности: гиперреального» (Бодрийар). С помощью этого понятия в философии постмодернизма подчеркивается ситуация стирания границ между реальностью и искусственным миром. Язык подменяет реальность. Человек имеет дело не с реальностью, а гиперреальностью (сверхреальностью, реальностью виртуальной - от лат. «возможный при определенных условиях, но в действительности не существующий»), корни которой трудно или невозможно найти. По сути, весь мир воспринимается современным человеком как поток информации (через печать, телевизор, интернет), которая становится привычной и не переживается по-настоящему, является просто системой знаков, текстом, «гулом языка». Опасностью виртуализации культуры и мышления является неразличение искусственной и подлинной реальности, условий игры и жизни. Ж.-Ф.Лиотар отметил, что всё это «делает нашу жизнь неустойчивой, неуловимой, эфемерной», что мы живем в «эру пустоты», нам не на что духовно опереться.

 Деконструкция. Термин введен Жаком Деррида (род. 1930) и означает не разрушение, а принцип свободного и спонтанного комбинирования смыслов, который не зависит ни от субъекта, ни от объекта. Деконструкция представляет собой непрерывный и бесконечный процесс, исключающий подведение какого-либо итога, обобщение смысла. Деконструкция скорее напоминает спонтанное, самопроизвольное событие, больше похожа на анонимную «самоинтерпретацию». Такое событие не нуждается ни в мышлении, ни в организации со стороны субъекта. Оно вполне самодостаточно. Писатель Э.Жабес сравнивает деконструкцию с «распространением бесчисленных очагов пожара», вспыхивающих от столкновения множества текстов философов, мыслителей и писателей. Вместе с тем Деррида дает и «положительные» характеристики деконструкции. Он, в частности, говорит о том, что деконструкция принимает свои значения лишь тогда, когда она «вписана» «в цепь возможных заместителей», «когда она замещает и позволяет определять себя через другие слова, например, письмо, след, различимость, дополнение, гимен, медикамент, боковое поле, порез и т.д.» Внимание к положительной стороне деконструкции усиливается в последних работах философа, где она рассматривается через понятие «изобретение», охватывающее многие другие значения: открывать, творить, воображать, производить, устанавливать и т.д. Деррида подчеркивает: «Деконструкция изобретательна или ее нет совсем». Легче всего объяснить смыл деконструкции через поиски различных смыслов одного и того же слова в их развитии. В данном случае исследование значения слова не означает поиска и уточнения наиболее адекватного смысла данного понятия, а наоборот – в уходе от какого-либо определенного смысла, в игре со смыслом, в самом движении и процессе письма. Аналогом этого процесса в искусстве можно считать различные формы акционизма (хэппенинг, перформанс, эвент, искусство процесса, искусство демонстрации), в которых заранее не предсказуемый смысл каждый раз заново рождается в результате игры, акции и может быть бесконечно интерпретируем.

Ризома. Это понятие впервые вводится в работе двух французских авторов Ж.Делёза (1925-1995) и Ф.Гваттари (1930-1992) под названием «Кафка». Термин взят из ботаники и означает такую форму корневой системы, когда отдельные волокна ветвятся совершенно беспорядочно, образуя причудливое переплетение, напоминающее мочалку. У древних греков «ризотомами» называли собирателей кореньев. В постмодернизме этим термином обозначается способ, каким строится текст, «письмо». В таком «письме» переходы как раз и строятся не по логике, а по ассоциациям, т.е. достаточно произвольно и случайно, вплоть до «шизофренического дискурса» (бессмысленности). Сам язык дает формальную возможность двигаться в совершенно разных направлениях. В искусстве примером такой «ризомности» в какой-то степени могут служить антироман (бессюжетное произведение без героев, без начала и конца, представляющее собой поток сознания; например, роман Дж.Джойса «Улисс»); романы Ф.Кафки с их неожиданными «ходами»; фильмы О.Иоселиани; современные детективы П.Модиано; разные формы акционизма (например, хэппенинг – незапланированное действие, осуществляемое авторами при участии публики, которое разыгрывается непосредственно в городской среде или на природе, в котором нет плана, сюжета, но есть провокация, ассоциативность, парадоксальность, неожиданность, абсурдность) и т.п. В этих произведениях мысль появляется неожиданно и неокончательно, они являются поводом для упражнения автора и читателя (зрителя) в «интерпретативном своеволии, заключающемся в бесконечном умножении истолкований того, что в принципе не существует как данность» (Ж.Деррида). Это своего рода новое понимание свободы как «абсолютной относительности» любого события.

 Децентрация (текста). В тексте отсутствует центральная объединяющая идея или автор как центр произведения. Текст бессистемен, «неуловим», нелогичен, опять же ассоциативен. В искусстве это проявляется как эклектичность, коллажность, бессюжетность, фрагментарность. Всё это тоже является выражением абсурдности и «безыдейности» нашей жизни и культуры.

«Смерть автора» и «смерть  субъекта». Эти понятия фиксируют  идею самодвижения текста как самодостаточной процедуры смыслопорождения. Язык («письмо») убивает автора в том смысле, что текст подчиняет автора себе и развивается «сам по себе», рождает новые смыслы, ведет за собой автора. В тексте отсутствует авторское мнение, авторская позиция. «Присвоить тексту автора – это значит…застопорить текст, наделить его окончательным значением, замкнуть письмо» (Р.Барт). Каждое прочтение текста всегда является его интерпретацией. Автор становится скриптором – просто носителем языка, а не активным его субъектом. Автор, Читатель и Текст растворяются в едином вербально-дискурсивном пространстве.

 Тело (близкие понятия - телесность, плоть, естество, поверхность, тело без органов, орган, событие, предмет и т.п.). Поскольку постмодернизм отказался от поиска метафизических смыслов, идей, идеалов, ценностей, т.е. всего духовного, он обращается к телесному (именно телесному, а не материальному) как единственно переживаемой человеком реальности. В мире нас окружают различные предметы и тела и различные события. Всё остальное – измышления, спекуляции ума, метафизика. По сути, постмодернизм стирает грань между реальностью и искусственностью и главным объектом репрезентации делает сам объект как тело, т.е. реально существующую вещь (и все события, связанные с жизнью этой вещи). Тело объявляется единственным доступным для понимания (и ощущения) фактом человеческой жизни и культуры. В искусстве данная установка находит свое выражение в создании различных объектов, инсталляций, отличающихся своей обыденностью, банальностью, «отходностью» (буквально «мусорностью»). И чем банальнее объект или событие, тем скорее он станет «произведением искусства» практически без каких-либо «доработок». А так как необходимым атрибутом, в частности, человеческого тела является пол, то проблема тела и его различных частей переходит здесь в проблему сексуальности, в том числе в ее орально-анальном варианте. «Глубже всякого дна – поверхность и кожа. Здесь формируется новый тип эзотерического языка, который сам по себе модель и реальность», - пишет Ж.Делёз в работе «Логика смысла». Здесь понятие «эзотерический» (греч. «внутренний») обретает как бы противоположный смысл. Телесность вытесняет идеальность, осмысленность, духовность, человечность.