Разработка тура и его экспериментальная проверка

Еще одна отличительная черта  белорусской шляхты – это ее многочисленность. Если во всех соседних государствах –  России, Пруссии, Австрии – удельный вес дворян был примерно 1 – 2% от общего числа населения, то на территории Беларуси – 10 – 12% (конец XVIII века). Это  объясняется постоянными войнами  и необходимостью иметь широко представленное воинское сословие.

На чем же строилось  экономическое положение шляхты? Конечно, прежде всего, на праве собственности  на землю. Основная часть земель принадлежала великому князю, который одаривал ими  князей и бояр, а те в свою очередь  «в лень» наделяли ими рыцарство. Распределение земель ленным владельцам мотивировалась как награда за верную службу в прошлом и гарантия добросовестной и добровольной службы в будущем. Земли давали с правом передачи по наследству при условии несения  службы с конем. Иногда земли выдавались на «временное кормление» без обозначения  сроков. Затем согласно Статуту 1566 года шляхтичи могли закрепить за собой  право собственности на данные во временное пользование земли. В  тоже время очень многочисленная часть шляхты была и вовсе безземельной, называлась она «околичной», жила деревнями  и обрабатывала землю сама, или  «чиншевая» – те не имели наделов  в собственности, а получали за работу «чинш» (оброк), служащая шляхта – исполняли  различную службу при дворах крупных  магнатов. Таким образом, вся шляхта Речи Посполитой делилась на высшую (воеводы, маршалки, канцлеры, гетманы) – богатые  и знатные землевладельцы; среднюю  – малоземельную и низшую (мелкую небогатую, часто безземельную).

Иностранцев частенько шокировал  вид шляхтича, который сам везет  навоз, воткнув в него свой непременный  атрибут - саблю. Без сабли шляхтич  не мыслил показаться на людях, так  же как не мыслил появиться в крестьянской одежде и крестьянской обуви –  лаптях. И пусть иной шляхтич жил  беднее соседнего крестьянина, но на боку у него обязательно была прицеплена сабля, и сам он, и его жена щеголяли в ботах – кожаных сапогах. О бедности малоземельной шляхты сложилась присказка: «На двух панов - одни боты: кто раньше встал, тот  и надел».

Из среды шляхты вышли  практически все известные нам  писатели, дипломаты, ученые и воины. И наша политика, культура, экономика  и духовность формировалась не в  крупных городах, а в поместьях, усадьбах, принадлежавших шляхте и  разбросанных по всему нашему краю. Усадьбы были мощными хозяйственными системами и в то же время исключительными  культурно-историческими объектами. Родовые гнезда создавались многими  поколениями, и историческая цепь предков  обязывала беречь родовое наследие. И традициями рода, преемственностью поколений была сильна шляхта, из них  складывался их материальный и духовный мир.

Все эти причины не позволили  шляхте плавно влиться в состав Российской империи и очень скоро после  захвата наших земель привели  к конфликту шляхты и российских властей. Шляхта была основными участниками  восстаний 1794, 1831, 1863 годов. После восстания 1831 года, в котором приняло участие  почти 57 тыс. шляхтичей, начались репрессии. Школы Виленской учебной округи были переведены на русский язык обучения, отменен Статут ВКЛ, введены общероссийские законы, польский язык изгнан из государственных  учреждений.

Закрыт Виленский университет, до этого был уже закрыт Полоцкий иезуитский коллегиум, а в 40-е гг. и Горы-Горецкая сельскохозяйственная академия. Земли шляхты пытались передать русским колонистам, но они не хотели сюда ехать. В октябре 1832 года был  издан указ о разборе шляхты. Документы, подтверждающие шляхетство, должны были быть обязательно подлинными – грамоты  королей, великих князей. Даже документы, признанные судами РП, не принимались  в расчет. Таким образом, удалось  сократить количество шляхты до 3-4 % от населения, что почти соответствовало общероссийским цифрам. В деревнях шляхтичей перевели в однодворцы (т.е. государственных крестьян) и насильственно переселяли целыми деревнями на Кавказ и юг Украины, в городах – в обывателей (это выше, чем мещане, но уже не дворяне). 2/3 шляхты не было записано в дворяне (около 10 тыс. человек).

Это не могло не привести к новому витку недовольства своим  положением и ностальгии по старым добрым временам.

В восстании 1863 г. 70% участников – дворяне, крестьяне только 13%. После  на начала восстания на землях Беларуси была проведена реформа. Землю раздали  крестьянам без всякого выкупа и  денег. Земли нарезали в пользу крестьян от шляхты. Среди православных крестьян создали охрану и раздали оружие для

борьбы с повстанцами, за это раздавали конфискованный скот и часть земель.

Но, даже существенно сократив количество шляхты к концу 19 века (до 3-4 % от населения), царские власти покоя  не добились.

Из почти 150 тыс. шляхтичей  Беларуси по переписи 1897 года 52% считали  себя белорусами, 32% поляками, 11% русскими. Многие – Владислав Сырокомля, Адам Мицкевич, А. Ельский, братья Тышкевичи  называли себя литвинами, хорошо знали  белорусский язык и гордились  им. Родовитым литвином, рожденным  в Волчине, считал себя и последний  король Речи Посполитой С.А. Понятовский, а его дед принципиально писал  свою фамилию через «У» короткое.

По словам А.Мицкевича: «На  белорусском языке …, разговаривает  около десяти миллионов человек; это самая богатая и чистая речь, которая возникла давно и  прекрасно разработана. В период независимости Литвы великие  князья пользовались ею для своей  дипломатической переписки».

Шляхта жила в своих  обособленных усадьбах, которые в  разное время и в разных местностях назывались дворами, околицами, застенками, фольварками, хуторами.

Название «фольварк» происходит от немецкого Vorwerk – хутор, небольшое

поселение, имение, панский  двор.

Фольварки возникли в Беларуси в XVI веке и существовали как тип  поселения до второй мировой войны. Именно в Беларуси, Литве, Польше более, чем в других странах, было распространено фольварковое хозяйство.

В фольварках велось настоящее  натуральное хозяйство. Практически  все, что нужно было панской семье, производилось в усадьбе. Продуктами питания, за исключением изысканных привозных восточных приправ, фольварковое хозяйство

полностью обеспечивало своих  хозяев. Здесь пекли хлеб, коптили  ветчину, изготавливали сыры, варили пиво. В более крупных усадьбах существовали кузницы, столярные и  гончарные мастерские, где производилась  простая мебель и керамическая посуда. Покупались только книги, дорогая фаянсовая  и стеклянная посуда, украшения и  оружие. Обычно при фольварках были пасеки, пруды для разведенья рыбы, луга, сеножати, леса, а в лесах  – смолокурни, дегтярни. Были при  фольварках и настоящие промышленные предприятия: цагельни – кирпичные  заводы, тартаки – пилорамы, млыны  – мельницы. В богатых поместьях  были и свои гуты – мастерские по изготовлению стекла – и рудни, где  выплавляли железо из болотной руды.

Типичная шляхетская усадьба  включала не только панский дом, но и целый комплекс хозяйственных  построек: официна – дом для  слуг, лазня – баня, стайня –

конюшня, свиран, или лямус  – своеобразный двухэтажный сарай, коптильня, сырница, бровар, где варили пиво, погреб, ледник, колодец...

К великому нашему сожалению, большинство шляхетских усадеб не сохранилось. Так только на Минщине было примерно 230 поместий, из них 103 оказались полностью  утраченными, а остальные представлены иногда отдельными строениями – служебными или хозяйственными, каплицами, малыми архитектурными формами. Чаще – природными объектами – парками, садами и  водными системами. Лишь очень немногие усадьбы дошли до нас со своей  историей и архитектурными особенностями, характерными для тех эпох, в которые  они создавались. А к нашей  гордости Беларусь не стояла в стороне  от европейских тенденций и можно  проследить как эволюционировали усадьбы  от древних укрепленных дворов к ренессансным комплексам, величественным формам барокко и сдержанного классицизма, романтической эпохи и периода эклектики и модерна.

Одной из таких типичных усадьб, принадлежавших роду Ельских  являются Дудутки, куда и держим свой путь.

ДУДУТКИ

Дудичи-Дудутки лежат  на тихой речке Птичь. Междуречье Птичи и Свислочи, берущих начало на водоразделе между Балтийским и Черным морями, известно как древний  торговый путь, названный летописцами  большим водным путем «из варяг  в греки». Одной из его «дорог»  служила Птичь.

Название «Дудутки» впервые  упоминается в героическом эпосе  «Слово о полку Игореве» – первом художественном произведении восточных  славян. Именно здесь, согласно «Слову о полку Игореве», полоцкий князь  Всеслав Чародей проскочил «волком  до Немиги с Дудуток», узнав об осаде  древнего Минска.

Тогда, в 1067 году, и состоялась знаменитая битва на Немиге между  князем Всеславом и киевскими  князьями Ярославичами - сыновьями  Ярослава Мудрого.

Вот как горестно и поэтично описывает эти события автор  «Слова о полку Игореве»: «На Немизе снопы стелют головами, молотят чепы харалужными, на тоце живот кладут, веют душу от тела. Немизе кровавы брезе  не бологом бяхуть посеяны, посеяны  костьми русских сынов».

Битва на Немиге произошла  через три дня после взятия Минска братьями Ярославичами. «Братья  эти, – сообщает летопись, – взяли  Минск, всех мужчин убили, а женщин и  детей угнали в плен». С этими  трагическими событиями 1067 года связано  первое упоминание о Минске.

Интересно, что, по мнению многих ученых, в то время Минск находился  не на теперешнем месте, а в 15 км от современного города, при слиянии рек Менка  и Птичь. Скорее всего, от реки Менки  и произошло название города Менск. До сих на берегу Птичи, в пойме  Менки возвышаются валы древнего городища. Река Менка дала название и Музею-заповеднику «Менка». Это музей под открытым небом, где собрано около 300 деревянных построек из разных уголков Беларуси.

Чем-то этот музей напоминает Дудутки – но есть и существенное различие. В заповеднике «Менка»  все дома, постройки, мастерские, все  вещи – будто выхваченные из прошлого и застывшие в неподвижности  и бездействии, замершие, как в  заколдованном сне «Спящей красавицы». Здесь время остановилось. А Дудутки  – музей, в котором все «экспонаты»  – действующие, живые.

История сохранила имена  прежних владельцев Дудичей. Деревня  известна с XVI века как владение Одоховских. В 1621 году имение было продано Янушу  Быховцу и его жене Анне из известного рода князей Горских. В конце XVII века дела Быховцев пошли плохо, и они  отдали Дудичи в заклад семейству  Заранко-Горбовских, которые там  и поселились. Выкупить имение Быховцы  уже не смогли, и в 1748 году Заранко-Горбовские приобрели Дудичи в полную собственность  за 100 000 злотых.

В это время – в 1766 году – король Станислав Август Понятовский  дарует Дудичам привилей на торговлю по понедельникам и 3 ежегодные ярмарки. А Папа Пий VI дает костелу право  продажи индульгенций раз в месяц. Так что Дудутки сделались  бойким торговым местом. Помимо хлеба, скота, продуктов, обычных для деревенских  базаров, в Дудичах большой спрос  имели мелкие продукты и инструменты, косы, лемехи.

В 1767 году Александра Заранко-Горбовская вышла замуж за Юзефа Прозора  – ковенского каштеляна и виленского воеводу. Дудичи стали ее приданым. Хотя у Юзефа Прозора было несколько  имений, Дудичи так ему понравились, что он решил поселиться именно здесь. Уже через два года после свадьбы  Прозор построил в Дудичах усадьбу  в стиле барокко с деревянным домом на 20 комнат, регулярным парком, водной системой на Птичи – со шлюзами, мельницей, островами, каналами, мостками и беседками. По завещанию жены, 10 лет спустя, Юзеф Прозор возвел в  Дудичах деревянную униатскую церковь, которая славилась чудотворным  образом Божьей Матери, при церкви открыл двухклассную народную школу. Гордостью  воеводы была собранная им капелла, которой руководил скрипач Врублевский.

У Юзефа Прозора было две  дочери – Барбара и Роза, между  которыми он поделил свои владения. Дудичи достались Розе. В 1785 году Роза вышла замуж за

Станислава Ельского, положившего  начало Дудичской линии рода. История  рода

Ельских, так же как история  любого древнего шляхетского рода на Беларуси полна тайн и до конца  еще не изучена.

После присоединения Беларуси к Российской империи Ельские, как  и вся шляхта захваченных земель, были вынуждены представить документальные подтверждения шляхетства, не только ближайших предков, но и всего  рода от самого начала. Эта бюрократическая  карательная задумка царского правительства  отозвалась для нас счастливой возможностью проследить истории многих неординарных родов Беларуси. В Национальном архиве Республики Беларусь хранится дело «О шляхетском происхождении рода Ельских».

История рода начинается за пределами Беларуси в конце XV века и через Францию и Италию он приходит в Торунь (Польша). В XVI – XX веках Ельские проживали на территории Виленской, Гродненской, Ковенской  и Минской губерний и в Польше. Исследователи расходятся во мнении, кто был первым представителем этого  рода. «Польская энциклопедия шляхетская»  отмечает первое появление рода Ельских  герба «Пелеш» («Гнездо») под 1480 годом, а происхождение фамилии от приобретенного ими города Ельск (упоминание 1580 года). Герб представлял собой два серебряных меча на красном фоне, сложенных  накрест, концами вверх. Справочник геральдический говорит о том, что  был он приобретен «за отважные дела предка этого дома в боях с неприятелем».