Права и свобода людей с ограниченными возможностями жизнедеятельности: развитие международных и отечественных правовых основ

Теоретически и педологи, как  уже отмечалось нами, стремились установить взаимосвязь, взаимозависимость различных  симптомов, объединенных в комплексе. Но практически этого не получилось. И педологи привлекали к диагностированию детской ненормальности врачей, психиатров, педиатров и других специалистов. Но материалы наблюдения всех этих специалистов не подвергались анализу, не синтезировались, а использовались лишь для наращивания перечня симптомов.

Выготский считал, что педология  может стать наукой только тогда, когда она научится диагностировать  развитие, а не симптомы. Основной порок  тестологии он видит именно в том, что она пользуется лишь арифметическим выражением сложных проявлений личности. Интеллектуальный коэффициент получается «на основании автоматического  суммирования, простого подсчета ряда совершенно разнородных фактов, путем  сложения и вычитания килограммов  и километров, которые принимаются  за равновеликие и эквивалентные  единицы».

Но, как мы отмечали выше, Выготский  не отвергает психометрию совсем. Он видит смысл психометрии в  том, что она дает «отправную точку  для анализа или намечает канву  для составления картины». В целом  психометрии Выготский придает  второстепенную роль в изучении ребенка.

Пути усовершенствования изучения ребенка и диагностирования умственной отсталости Выготский видит не в  амбулаторных или лабораторных исследованиях, а в психолого-клиническом изучении ребенка в живом процессе развития.

Л. С. Выготский признает, что при  диагностировании детской ненормальности не следует игнорировать жалобы родителей, жалобы самого ребенка или его  воспитателей. Но эти данные должны подвергаться тщательному критическому анализу. Надо оценивать не только факты, но и их связи, обусловленность, надо вскрыть процессы, лежащие за фактами  [13].

Дети-инвалиды в античном и средневековом мире подвергались узаконенной дискриминации  и вне зависимости от сословной  принадлежности их родителей причислялись к "неполноценной" части населения  не только общественным мнением, но и  по закону.

Кодифицированное  Юстинианом Римское Право, почти  без изменения воспринятое в VI в. вестготами и франками, явилось  основой законодательства большинства  европейских стран [11,С.45]. В силу этого обстоятельства в государствах, где превалировало гражданское  право, юридический статус людей-инвалидов  не пересматривался с VI в. до середины XVIII столетия.

На протяжении полутора тысячелетий в Европе происходили  кардинальные изменения: создавались  и рушились империи, возникла и получила распространение новая религия, видоизменялось государственное устройство, менялся уклад жизни, развивалась  научная мысль, европейское же законодательство неизменно следовало античному  пониманию прав, а точнее, бесправия  глухих, слепых и умалишенных людей [5,С.24].

1.2 Права лиц с ограниченными возможностями на втором этапе становления специального образования

В период с ХII по ХVIII в. западноевропейские государства прошли путь от инициатив отдельных монархов и городских властей в деле создания разного рода богоугодных и лечебных заведений, где могли иногда получать помощь интересующие нас люди, до создания системы светских (частных и государственных) приютов и домов призрения. Отношение к инвалидам, в том числе и детям-инвалидам, по сравнению с предшествующими веками, безусловно, менялось к лучшему, но происходило это медленно и трудно [1,С.93]. Об этом свидетельствует хронология важнейших исторических событий данного периода [Приложение Б].

Началом периода условно можно считать  открытие первых приютов для слепых в Баварии (1198) и Франции (1260) по инициативе монархов-полководцев. Известно, что  воинственный баварский курфюрст, потерявший зрение в результате травмы на поле боя, учредил богадельню для ослепших солдат. Инициатива Людовика IX Святого (1214 - 1270) также была обусловлена особым отношением короля, дважды возглавлявшего крестовые походы, к ослепшим воинам-крестоносцам.

Средневековая юриспруденция, как и средневековая  медицина, в своих действиях руководствовалась  интересами здоровых граждан. Закон  и суд защищали “полноценное большинство” от “неполноценного меньшинства”. Вплоть до ХVIII в. государство и закон  не считали инвалидов полноценными гражданами. Ранние своды законов  почти всех европейских стран  жестко фиксировали ограничения  гражданских прав инвалидов: они  были лишены права наследования, им запрещалось давать показания в  суде, заключать контракты, делать официальные  заявления и составлять завещания [5,С.38].

Гражданское право уделяло  большое внимание имущественным  спорам. Необходимость определять дееспособность их участников, в том числе претендентов на наследство, побудила законодателей  зафиксировать права слабоумных и душевнобольных.

Первым таким документом можно считать Акт короля Англии "De praerogative regis" (1255 - 1290), вводящий строгое  разграничение между помешанным и идиотом, что имело принципиальное значение для имущественных претензий. "Человек, лишенный понимания со своего рождения" - идиот - не имел имущественных  прав. Тогда как помешательство рассматривалось  как временное состояние умственно  полноценного человека, а потому не ограничивало имущественных прав. Юрисдикция требовала более обоснованных решений, и примерно через 200 лет сэр Антони Фитцхерберт дал новое определение: "Идиот - это такое лицо, которое  не знает цифр, не может считать, не может назвать своих мать и  отца, а также не знает, сколько  ему лет и т.д., не может понять, что ему в пользу, а что во вред" [14,С.105].

Законодательство по-прежнему обходит людей с отклонениями в развитии своим вниманием: европейцев в это время заботят проблемы собственного выживания [8,С.38].

Анализируя  культурно-исторические процессы Средневековья, мы пришли к выводу, что, с точки  зрения эволюции отношения общества и государства к лицам с  отклонениями в развитии, XII - XIII вв. необычайно значимы:

- в Западной  Европе росло число профессионально  подготовленных специалистов: медиков,  педагогов, юристов; закладываются  основы государственной системы  образования; 

- возникшее сословное  разделение явилось первым шагом  к сословному воспитанию, которое  в дальнейшем приведет к попыткам  индивидуального обучения аномального  ребенка из знатной семьи;

- в западноевропейских  городах начало формироваться  терпимое отношение к людям,  отличающимся от большинства  горожан верой, языком, манерой  поведения, одеждой, внешностью, темпераментом. Закладывались основы  новой культурной традиции европейцев - терпимости к "иным" людям,  “инаковыглядящим” и “инакоговорящим”. Можно допустить, что изменение  отношения населения (большинства)  к иноверцам (меньшинству) способствовало  изменению и отношения к людям  с отклонениями в развитии, также  составляющим в обществе меньшинство,  отличающееся от большинства,  но по другим признакам; 

- возникли лечебные, учебные  и благотворительные нецерковные  учреждения, т.е. сложились предпосылки  национальных систем здравоохранения  и образования [5,С.40-41].

Эпоха инквизиции оказалась  периодом "повышенного общественного  внимания" к душевнобольным, глухонемым и людям с выраженными интеллектуальными  нарушениями. Кодекс инквизиции предполагал  поощрение доносчиков на еретиков и  допускал, особенно в ХIII - ХV вв., уничтожение  последних. Жертвой оговоров и судебных решений нередко оказывались  умалишенные, глухонемые, люди с грубыми  физическими уродствами. Неприятие  чужой необычности, неординарности, страх, брезгливость и агрессия большинства  к "неполноценным" согражданам  обрекали последних на преследование  и уничтожение.

Парадоксально, что великие  идеологи Реформации Мартин Лютер (1483 - 1546) и Жан Кальвин (1509 - 1564), находясь в оппозиции к официальному Риму, в отношении к аномальным людям  исповедовали взгляды своих ярых врагов - инквизиторов. Они требовали  упразднения католической церкви, феодальной эксплуатации и боролись за установление равенства, но слабоумных советовали сажать в тюрьмы или бросать в реки [15]. Лютер считал, что умственно  отсталый ребенок - это просто massa carnis (масса плоти, лишенная души). Кальвин  же проповедовал, что умственно отсталые люди одержимы Сатаной.

Можно видеть, что идеологи средневековья, принципиально расходясь  в догматах веры и взглядах на устройство государства, единодушно считали лиц  с грубыми отклонениями в развитии неполноценными и ненужными. В своей  идеальной модели мира ни одна из сторон не оставляла места людям с  отклонениями в умственном или физическом развитии.

В период активного развития средневековых  городов в Испании, Франции, Германии магистраты вынуждены были обратить внимание на сумасшедших и оказывать  им психиатрическую помощь. Юридические  акты ХV в. закрепляют перечень мер, к  которым следует прибегнуть в  случае психического заболевания. Законодательно регламентируется поведение родственников  больного с учетом его материального  положения и гражданства. Основное требование - изолировать больного, дабы не нарушались покой и безопасность остальных горожан. Кодекс Бретани  возлагал ответственность за больного, в случае отсутствия родственников, на приходское духовенство. В Германии забота об одиноких больных поручалась цехам, иногда содержание пациента оплачивал  город. Древне-испанский Кодекс предупреждал: "Помешанный, маньяк и слабоумный не ответственны за поступки, содеянные  ими во время болезни, ответственность  падает на родных, если они не сторожили  больного и этим не воспрепятствовали  тому ущербу, который он нанес другим" [10,С.64].

Многие психиатры стали затрудняться при необходимости раскрыть сущность слабоумия и дать его типологию  только на основании этиологических и анатомо-морфологических признаков, так как при одной и той  же этиологии наблюдается множество  различных степеней слабоумия и  большое разнообразие симптомов. И  наоборот, одни и те же симптомы имеют  место у слабоумных, чье заболевание  обусловлено различными этиологическими  факторами. Это побуждало искать дополнительный, симптоматический критерий для разграничения различных  степеней слабоумия. Одни используют какой-либо один симптом в качестве решающего  критерия для установления различных  градаций слабоумия, другие — одновременно несколько. Этими критериями служат психологические оценки личности с  точки зрения состояния интеллекта и аффекта, педагогические признаки (степень обучаемости) и социальные (степень контактности и особенности  поведения). Так возникло множество  различных симптоматологических характеристик  и классификаций слабоумных.

Некоторые психиатры и психологи  рассматривают симптомы различных  степеней слабоумия в связи с  этиологическими факторами (Жюль Вуазен, 1893; Нойс (Noyes), 1901; Санте де Санктис, 1902; Бурневиль, 1897, и др.).

В основном эти специалисты оперируют  такими терминами, как «идиотия», «имбецилизм», «тупоумие», «слабоумие». Для более  тонкой дифференциации они указывают  их степени (например, идиотия первой степени, имбецилизм первой, второй степени  и т. д.) или же вводят такие градации, как глубокая идиотия, абсолютная идиотия  и т. д. Так, итальянский психиатр и психолог Санте де Санктис классифицирует умственно отсталых детей, которых  он именует «френастиками», по состоянию  моторики, патологии нервной системы, времени нарушения центральной  нервной системы и глубине  отсталости. В заключение он пришел к выводу, что патогенез не может  служить основанием для классификации, так как при одном и том  же патогенезе может быть разная клиническая  и психологическая картина дефекта. Он утверждал, что классификация  имеет смысл тогда, когда она  является характерологической, т. е. когда  в ней дается описание качественного  своеобразия различных типов  умственной отсталости. С этой точки зрения он подразделял умственно отсталых по состоянию их интеллекта на группы: 1. Интеллект идиотический. При данной форме нарушения интеллекта деятельность органов внешних чувств затруднена, объем внешних ощущений недостаточен. Наблюдается общая психическая тупость. Затруднено сосредоточение внимания. Понимание и память носят ограниченный характер. Воображение характеризуется крайней бедностью. Отсутствуют способности к обобщениям, абстракциям. Представления о времени и месте отсутствуют. Отмечается замкнутость. Аффекты носят примитивный характер. Поведение, позы отличаются однообразием. Смех резкий, неадекватный. Аппетит ненасытный. Речь страдает тяжелыми дефектами. Жесты и мимика бедны.

Учиться эти дети не могут, но воспитанию поддаются. 2. Интеллект имбецилический. Понимание быстрое, но поверхностное. Большая неустойчивость внимания. Отсутствие критики, скудость логики, большая бедность обобщений и абстракций. Настроение экспансивное, сфера аффектов узка или извращена. Наблюдается склонность к аморальному поведению. Смех носит  неадекватный характер, отмечается чрезмерная подвижность, подражательность. Наблюдается  склонность к коллекционированию. Речь имеет легкие дефекты.

Обучение этих детей мало эффективно, но воспитание возможно.

1. Интеллект дементный. Внимание неустойчиво. Понимание иногда нормальное. Память хорошая, особенно слуховая. Аффекты мало дифференцированы. Отмечается большая разница между интеллектуальным развитием и поведением. Больше нарушена аффективная сторона личности. Дети с таким интеллектом склонны разговаривать сами с собой, гримасничать.

Эти лица могут успешно заниматься. Однако в процессе воспитания возникают  значительные трудности.