Отношене к гендерным стереотипам

В целом жизнь  женщины представлена подробно и  не ограничивается лишь деятельностью  в домашнем хозяйстве. Большое количество паремий тематизирует внедомашние сферы деятельности женщины, в допустимых для того времени пределах: знахарство, акушерство, ворожба, о чем свидетельствует и второе значение слова «бабка» (повитуха, акушерка). 

Отражена не только прямая зависимость жены от мужа, но и обратная. Особенно это касается пожилых супругов: 

Старый муж ворчит – журчит, раздевать, разувать велит. 

Чего жена не любит, того мужу не едать. 

В целом старой женщине  и вдове отведено важное место. Вдовство давало женщинам определенные преимущества, юридические права, если она имела детей. В языке это отразилось в виде сочетания матерная вдова.  

На фоне общей  картины можно подчеркнуть противопоставления полов вне связи с их социальными  функциями жен, мужей и т.д. В  этой группе доминирует андроцентризм. 

Есть небольшая  группа пословиц, отражающих семейное насилие, иногда она имеет форму  рукоприкладства: 

В стары годы бывало – мужья жен бивали; а ныне живет, что жена мужа бьет. 

Я ее палкой, а она  меня скалкой. 

Женщина не рассматривается  как слабое существо, физическая слабость женщины также не отражена в паремиях. Наоборот, женщины проявляют свою волю и решительность вопреки попыткам мужчин им этой воли не давать: 

Я и баба, я и  бык, я и лошадь, и мужик. 

С ухватом баба хоть на медведя. 

Важную роль играет возраст женщины: большое число пословиц и поговорок, представляющих молодую девушку, особенно в роли невесты. Эта группа паремий одна из самых многочисленных: 

Невеста без места, жених без ума. 

Девушка тогда родится, когда в невесты годится. 

У невесты женихов сто один, а достанется один. 

С вечера девка, с  полуночи молодка, а по заре хозяюшка. 

Таким образом, не отрицая  наличия андроцентричности, все  же следует заметить, что имеют  место и противоположные тенденции. 

Женская картина  мира. 

Наиболее четкая нейтрализующая тенденция – это наличие в русской паремиологии большого количества пословиц и поговорок, отражающих жизнь и взгляды женщины на мир, условия и возможности ее существования в семье и обществе. В женской картине мира можно выделить следующие семантические группы: 

1.Замужество; 

2.Родственные отношения; 

3.Любовь и привязанность; 

4.Типичная деятельность  и самоощущение; 

5.Проявление своей  воли; 

6.Область, отражающая  стереотипное представление женщины  как существа нерационального,  нелепого, недальновидного и в  общем неполноценного. 

На женские прихоти (причуды) не напасешься. 

И в мир, и в  пир – одежда одна. 

Что у старухи  за деньги! Все копеечки. 

В первых шести группах  просматриваются соответствия общим  представлениям о женской речи: отнесенность к эмоциональной сфере, частое употребление уменьшительных форм; доминирует фатальность, незащищенность. В количественном отношении  подгруппа «Замужество» превосходит все остальные. Наблюдается преобладание в синтаксисе, входящих в эту группу, пословиц придаточных уступительных, выражающих готовность мириться с жизненными неурядицами во имя частичного благополучия: 

Хоть бита, да сыта. 

Засватана, что запродана. 

Жених с места, другой на место. 

Хоть за лыску, да близко 

Общая картина замужества часто воспринимается как необходимость  и приобретение хотя бы минимальной  защищенности, отсутствующей у женщин вне брака: 

Овдовеешь – поумнеешь. 

Вдовицу Бог бережет, а люди не берегут. 

Доминирует образ  несвободы, связанности: 

Страшно видится: стерпится  – слюбится.  

Невольное замужество не веселье. 

Как наденут венец  – всему конец. 

Положительно коннотированных  пословиц значительно меньше. В них  подчеркивается защищенность женщины: 

За мужа завалюсь, никого не боюсь. 

У батюшки промеж пальчиков, у мужа в руках. 

В этой подгруппе  отмечен также ряд пословиц, имеющих  тенденцию предупреждения или рекомендации: 

Жениха смотрят  глазами, а слушают ушами. 

На хорошего глядеть хорошо, а с умным жить легко. 

Старого любить –  только дни губить. 

В подгруппе «Любовь, привязанность» констатируется абсолютная необходимость наличия любимого человека: 

С милым и рай  в шалаше. 

Тошно жить без милого, а с немилым еще тошней. 

Замужество и эмоциональная привязанность не являются идентичными. Брак носил преимущественно экономический характер и мало соотносился со сферой человеческих эмоций и привязанностей: 

Из крестьянства взять – от компании отстать. 

Любить хоть не любила б, да почаще взглядывала. 

В группе пословиц, относящихся  к родственным отношениям, женщина  выступает в нескольких социальных ролях: в роли матери, сестры, дочери, золовки, свекрови, тещи, бабки, кумы. 

Концепт «женщина/баба», в большинстве случаев коннотирован отрицательно и близок к семантическому полю «зло/опасность». Особенно это относится к словам баба/жена: 

Всех злее злых злая жена. 

Злая жена сведет мужа с ума.  

Злая жена – та же змея. 

Также допускается  возможность существования добрых и злых жен: 

Все девушки хороши – а отколь берутся злые жены? 

Хороших не отдают, а  плохую взять не хочется. 

Добрая жена хозяйству  научает, а злая от дому отлучает. 

Также можно проследить: 

1. Слабый и нелогичный  ум, инфантильность, но даже если  и есть ум, то это явление  нетипичное: 

Волос долг, а ум короток. 

Бабе хоть кол  на голове тиши.  

Грамотницу взять  – станет праздники разбирать. 

Умную взять –  не даст слова сказать. 

2. Вздорный и непредсказуемый  нрав: 

Пока баба с печи летит, семьдесят дум передумает. 

Женские умы – что татарские сумы (переметны). 

3.Опасность и коварство: 

Лучше раздразнить  собаку, нежели бабу. 

Баба да бес –  один у них вес. 

4. Болтливость: 

Где баба, там рынок; где две там базар. 

Три бабы - базар, а  семь – ярмарка. 

Бабу не переговоришь. 

5. Женщины и женская деятельность противопоставлены мужчинам и мужской деятельности как правильные и неправильныее: 

Мужик тянет в  одну сторону, баба в другую. 

Стели бабе вдоль, она  меряет поперек. 

Мужичий ум говорит: надо, бабий ум говорит: хочу. 

Присутствует также модель: мужчина совершает одно действие, а баба/женщина другое: 

Муж в бедах, жена в гостях. 

Муж – как бы хлеба  нажить, а жена – как бы мужа избыть. 

Иван в дудку  играет, а Марья с голоду помирает. 

Негативное отношение  к женщине переносится и на предметы и инструменты женского труда: 

Знай, баба, свое кривое веретено! 

Семь топоров вместе лежат, а две прялки врознь. 

6.Внешность не  существенна, но важна хозяйственность,  подчеркивается вторичность красоты  и первичность хозяйственных  и нравственных качеств: 

Красную жену не в  стенку врезать. 

Женщине красота  – домостройство. 

Добрая жена да жирные щи – другого добра не ищи. 

Перейдем теперь к анализу концепта «мать/материнство» - символ положительного, она защищает и оберегает. Отношение к ней  принципиально иное. Пословицы, содержащие слово «мать», изначально воспринимаются как положительно окрашенные, отражающие трудность материнства, ее ответственность за воспитание и становление новой личности: 

Детушек воспитать  – не курочек пересчитать. 

Какова матка, таковы и детки. 

Кому родить, тому и кормить. 

Маленькие дети –  руки болят, большие дети – сердце. 

Носится как кошка  с котятами. 

Концепт матери связан с понятиями эмоционального тепла, внимания, заботы: 

От солнышка тепло, от матери добро. 

Нет лучшего дружка, чем родная матушка. 

Нет, однако, противопоставления мать – мужчина, единицы противопоставления мать – отец: 

Детки поспели –  отца – мать до веку доспели. 

Дитя худенько, а  отцу – матери миленько. 

Нет также ни одной  пословицы, где у матери обнаруживаются стереотипные женские черты: сварливость, отсутствие интеллекта, болтливость. 

К.Г. Юнг обращает внимание на то, что образ матери неизбежно проявляется в фольклоре: «С этим архетипом ассоциируются  такие качества, как материнская  забота и сочувствие; магическая власть женщины; мудрость и духовное возвышение, превосходящие пределы разума; любой полезный инстинкт или порыв; все, что отличается добротой, заботливостью или поддержкой и способствует росту и плодородию» (Юнг. 1996. с.218). 

Последним из обнаруженных нами семантических групп пословиц относится к проявлению женщинами своей воли. Социально воспроизводимая зависимость и незащищенность женщины, исключение ее из всего многообразия социальных отношений предполагает в первую очередь лишение женщины воли и свободы. Семантика русского слова «воля» включает как понятие личной свободы, так и понятие неограниченности пространства. Замкнутость женского пространства подчеркнута в ряде пословиц: 

Держи деньги в темноте, а девку в тесноте. 

Тем не менее, целый ряд пословиц фиксирует наличие воли, самостоятельности женщин и своего взгляда на мир: 

Утро вечера мудренее, жена мужа удалее. 

Моя коса, хочу совью, хочу распущу. 

2.3 Выводы по главе  2 

Обобщая рассмотрение материала, можно сделать следующие  выводы: 

1.Андроцентричность  в русской паремиологии имеет  место. Наиболее четко она выражена  в пословицах и поговорках, отражающих  мужской взгляд на мир и  в главенстве мужчины. Однако  образ женщины на аксиологической  шкале коннотирован отрицательно  далеко не всегда. Отрицательные стереотипы в русской паремиологии предлагаются для концепта «баба/ жена», а не для концепта «мать». Четкое неприятие имеет место лишь в отношении процесса женского говорения. Он коннотирован практически только отрицательно. 

2.Наличие «женского голоса» и женского мировидения в картине мира, создаваемой русской паремиологией, неоспоримо. На наш взгляд, картина мира, отражаемая женским языковым «Я» передает не природные женщине области действительности, а показывает, в каких сферах общественной жизни и социальных институтах участие женщины допускалось и в какой степени. «Женский голос», в котором преобладают печаль, выбор из двух зол меньшее, страдание, но и эмоциональность, гуманность, лишь подчеркивает неудобства для женщин этой вынужденной замкнутости в узкой сфере социальных отношений. Вместе с тем имеет место решительность, проявление своей воли.