Роль и место иноязычного фильма в процессе обучения иностранным языкам

В завершение необходимо отметить, что при колоссальном эмпирическом материале, который накоплен в психологии памяти, и существовании к настоящему времени десятков теоретических  моделей, обращает на себя внимание то обстоятельство, что в этой сфере  психологического знания фактически не открыты законы функционирования памяти, хотя и обнаружено несколько интереснейших  экспериментальных фактов.

Глава 2. О механизмах вербальных процессов человека.

Современные представления  о психофизиологическом речеязыковом механизме могут составить общую основу изучения памяти как компонента речемыслительной деятельности. Обращение к психофизиологической плоскости анализа дает возможность объединения разноаспектных данных по проблеме: психологические(описывающие основные мнемические закономерности, процессуальную сторону явления) и лингвистические(учитывающие особенности организации языка и речи и направленные в основном на изучение структуры словесной памяти) материалы могут быть рассмотрены в их обусловленности работой порождающего речь механизма. Изучением данной проблематики занимался известный российский ученый Е.И. Бойко и занимаются в настоящее время его ученики и последователи.

 Эти исследования не  рядоположны, хотя и объединены, с одной стороны, единством  объекта, которым во всех случаях  было важнейшее явление психики  человека - речеязыковая способность,  ее происхождение, функционирование, основные характеристики, мозговая  локализация. Другой стороной, обеспечивающей  единство исследований, менее явной  и открытой, явилась идеология  механизменного понимания анализируемой  способности. В них рассматриваются:

1. Механизмы вербальных процессов и их исследование методом тестирующего стимула(см.3.1)
2. Подходы к выявлению мозговых структур, вовлекаемых в осуществление вербального акта.
3. Модель  функционирования целостного речеязыкового механизма (см. 3.2);
4. Исследования механизмов речевого онтогенеза;
5. Исследование интенциональных оснований речи взрослого человека.

2.1. Механизмы вербальных процессов и их исследование методом тестирующего стимула.

 В связи с проведением  исследований методом тестирующего стимула потребовалось решение вопроса об, условно говоря, “пространстве”, на котором в когнитивной сфере протекают вербальные операции. Был проведен цикл экспериментальных и теоретических работ по анализу области, связанной с исследованиями вербальных ассоциаций, “семантических полей”, “вербальных сетей” (Ушакова, 1976, 1979, с. 22-75; Ушакова, Раевский, 1974; Чуприкова, 1985, 1989 с. 109-114). Полученные материалы привели к заключению, что таким “оперативным пространством” вербальных актов можно считать “вербальную сеть”, понимаемую как стабильно поддерживаемую мозгом обширную структуру, фиксирующую значения каждого слова усвоенного языка и множественные межсловесные связи разной степени “близости” или “удаленности”. Вербальная сеть - психофизиологическое образование, вырабатываемое в детстве (при усвоении других языков – в любом возрасте) и затем стабильно существующее в мозге человека в течение времени пользования данным языком. Все известные человеку слова включаются в её структуру. Существует довольно большая литература и, соответственно, история экспериментального изучения психофизиологии межсловесных связей (Ушакова, 1979, с. 22–75).Часть исследований, инициированных в лаборатории Н.И. Красногорского, проведена с использованием экспериментальных приемов психофизиологического характера, другая—при изучении вербальных ассоциаций (Караулов и др., 1994–1999). Показано существование разного рода связей: более сильных между семантически близкими словами (синонимами, антонимами, омофонами) и меньшей силы (вплоть до отсутствия влияния) при семантических различиях слов. Связи слов в сети не ограничиваются бинарными или даже множественными ассоциациями. Слова языка при накоплении языкового опыта классифицируются и образуют в вербальной сфере классы, сформированные по разным основаниям: логическому, эмоциональному, мнемическому, практическому опыту, языковым установлениям, что дает основание называть эту сеть вербально-понятийной. Круг явлений, связанных по мнемическому основанию, оказывается неограниченно широким. В него входят словесные связи, соответствующие пережитым ситуациям, заученные на память тексты, разного рода словесные клише.

Другим не менее важным теоретическим вопросом была разработка понятия «слова» применительно к представлениям о его функционировании в нервной системе говорящего человека. В психической деятельности слово — многогранный объект. Оно имеет форму сложного акустического сигнала в устной речи и форму зрительного образа в письменной речи; оно соотносится с действительностью и имеет психологическое содержание (семантику); оно может быть знаком эмоций говорящего человека, орудием передачи его намерений, средством общения. Слово составляет один из основных компонентов человеческого языка, а также физиологический механизм, обеспечивающий вербальную деятельность. При нормальном владении языком особенности каждого слова оказываются представленными в следовой многокомпонентной структуре, соответствующей каждому усвоенному слову. В литературе эта структура получила название логоген. Этим термином обозначаются психофизиологические образования, с одной стороны, функционирующие в составе живой ткани мозга, а с другой —

выполняющие психологические, в частности семантические, операции.

 Термин «логоген» предложен Дж. Мортоном , его содержание близко понятию нервной модели стимула, по Е.Н. Соколову . Основное содержание понятия в том, что характеризуется «след стимула, формирующегося в пластичных нейронах под влиянием его многократных повторений» . След словесного стимула, как отмечено, обеспечивается фиксацией многих качеств и сторон слова: его звучания, признаков обозначаемого словом объекта, моторных программ произнесения слова, производимых данным объектом действий, сцен, связанных с восприятием объекта и др. Взрослый грамотный человек приобретает также графический образ слова, моторный навык его написания, грамматические варианты слова. Соответственно, логоген — весьма сложная психофизиологическая структура, в анатомическом плане можно предполагать ее распределение по различным структурам мозга человека.

 Особенно важным и  глубоким оказывается вопрос  о содержательной стороне слова,  его  семантике, так или иначе закрепляющейся в логогене. Выражаемое словом содержание — это психологическое образование, оно может отражать интеллектуальный акт, впечатление, воспоминание, эмоцию и многое другое, — все, о чем мы говорим. Такого рода психологическое содержание, составляя необходимую сторону слова, ставит вопрос о возможных формах материализации семантики в нервной системе человека. Важно понять, каким образом семантика воплощается в физиологической стороне процесса, в какой форме мозг человека (материальный орган) оперирует феноменами субъективного плана —пониманием, осознанием, переживанием.

В соответствии с разработками Т.Н. Ушаковой, «материализация» субъективности в слове осуществляется при поддержке  и включении таких факторов, как  следы физиологических процессов, имеющих субъективную составляющую (умственную, эмоциональную) в момент  знакомства со словом в психологической  истории индивида . Переживания, мыслительные действия, сопровождающие усвоение слов, в свернутой или отрывочной форме сохраняются в логогенных структурах и служат своего рода «семантическими метками». Представление о включении «актов сознания» в различные виды психических проявлений человека обсуждалось еще Э. Гуссерлем в начале ХХ века. В отношении семантики слов эта идея была экспериментально разработана на материале предлогов и частиц русского языка в диссертационном исследовании Н.А. Алмаева. Соответственно, ученые полагают, что устройство логогена обеспечивает сохранение следов не только внешних материальных воздействий, но и субъективных впечатлений, что составляет латентную «нуклеарную» семантику слов.

Еще один аспект «материализации  семантики» в вербальной сфере человека реализуется через системные  отношения слов, т. е. «межлогогенные связи». Семантика многих (а может  быть, и большинства) слов языка у  воспитанного в современной европейской  культуре человека раскрывается через  взаимоотношения с другими словами. Большую роль в такого рода словесно-словесной  организации играют жизненные, логические, естественные и другие классификации. Включенность слова в системные  языковые отношения придает новое  качество семантике в

целом: это семантика не столько локальная, сколько системная. Обнаруживается, что семантика слова  — это элемент в понятийной системе; меняющаяся, подвижная реальность, зависящая от текущих условий  и индивидуального опыта. Эта сложность возрастает по мере более совершенного владения языком. В то же время она приобретает структуру, что делает ее более компактной и экономной.

 На основе обозначенного  представления о вербальной сети (паутине) и семантически функционирующих  логогенах, исследователями была  выработана гипотеза, согласно которой  любой когнитивный (интеллектуальный) процесс, протекающий с включением  речи, предполагает специфическую  динамику в организации функциональных  состояний соответствующих логогенов  и элементов вербальной сети. Так, например, установление ассоциации  между словами предполагает системную  перестройку динамических состояний  связанных с ними логогенов  (их синонимов, антонимов, омофонов, односитуационных и др.). Соответствующие  перестройки можно ожидать при  установлении новых ассоциативных  связей между словами, в том  числе при усвоении нового  языка. Аналогичным образом построение  осмысленного предложения имеет  в основе детерминированную мозаику  состояний элементов вербальной  сети, скоординированную с используемыми  в протекающем акте словами,  а также словами, близкими им  по смыслу (синонимами), нейтральными  или противоположными по смыслу (антонимами). Физиологической стороной  понимания воспринимаемого предложения  должно быть создание специфического  динамического паттерна возбуждения  на структурах вербальной паутины.  Эти гипотезы легли в основу  цикла кандидатских работ (см.:Ушакова,  Байтикова, 1976; Ушакова,1979, с. 51–61, с. 222–230; Ушакова, Павлова, 1981; Ушакова, Павлова,  Зачесова, 1989)Рис 3.2.1.

Рис 3.2.1.Образец фрагмента вербальной сети.

Функционирование вербальной сети при заучивании испытуемыми  ограниченного по лексике искусственного языка изучалось в кандидатской диссертации И. Зачесовой(Зачесова, 1984; Ушакова, Павлова, Зачесова, 1989, с. 66–74). Показано, что новые вербальные элементы входят в ассоциативные связи с элементами вербальной паутины родного языка и используют в своем функционировании уже готовые семантические структуры.

В совокупности полученные данные показали, что исследуемые  вербальные по характеру реакции протекают как процесс установления систем нейродинамических взаимоотношений на структурах вербальной паутины. Выявлен принципиальный характер нейродинамики некоторых сложных в психофизиологическом плане вербальных актов, черты их сходства с актами наглядных умственных операций. Показана правомерность использования понятия вербальной сети как операционального пространства этого рода актов. В методическом плане получены свидетельства возможности исследовать нейродинамику вербальных процессов с использованием метода тестирования при непременном учете длительности протекания основной исследуемой операции и соответственных расчетов интервалов тестирования.

2.2. Модель функционирования целостного речеязыкового механизма.

В контексте разработок «Научной школы Е.И. Бойко» не меньшее значение, чем выявление конкретных мозговых структур, включенных в осуществление  психического процесса, имеет вопрос о том, какие психические функции  присущи речеязыковому механизму. Результатом поиска ответа на этот вопрос стала разработанная исследователями  обобщающая модель рече-мысле-языкового  механизма. Соответствующие данные с подробными  комментариями опубликованы в работах Т.Н. Ушаковой 1991,1999,2003, здесь же я приведу лишь основной рисунок (Рис.3.2.1).

Рис.3.2.1.Обобщающая модель функционирования целостного речеязыкового механизма.

Модель-схема обозначает основные компоненты (блоки) речеязыкового  механизма. Представлены периферические блоки Восприятия речи  и Произнесения речи. Оба эти блока понятным образом  необходимы для осуществления нормальной речеязыковой деятельности. Описание принципов их работы представляет отдельную  задачу, требующую вхождения в  психолингвистическую и психофизиологическую проблематику, что осуществлено Ушаковой (Т.Н. Ушакова, 1999, 2000, 2003) и здесь воcпроизводиться не будет. Названные блоки по отношению к содержанию речи и ее языковому выражению могут рассматриваться как периферические, выполняющие функции перекодирования поступающих извне физических сигналов во внутренний мозговой код при восприятии и перекодирования внутренних сигналов в команды артикуляторным органам при говорении.

Средняя часть схемы соответствует  элементам языкового опыта. В  структуру этой части включены основные описанные в лингвистике языковые операции, конкретизированные также с психологической стороны: использование слов (блок 3), грамматических структур (блок 5), построение текстов (блок 6). При разработке данной части модели использованы также полученные на материале детского словотворчества (см. ниже) данные о роли морфемных элементов (блок 3-а) и о функционировании вербальной сети (блок 4). В целом эта часть модели выделяет скрытые, приобретаемые и стабильно сохраняемые в течение жизни человека структуры, заслуживающие их характеристики как языковых. Они необходимы для функционирования продуктивной и динамично организуемой речи. Вытекающая из модели характеристика этой совокупности блоков обнаруживает свою тождественность характеристике феномена языка, данной Ф. де Соссюром . Обозначая конкретное место языковых структур в общем механизме речи, исследователи конкретизируют издавна дискутируемую проблему соотношения языка и речи у человека. Обнаруживается, что оба явления не тождественны, но взаимно необходимы для функционирования речеязыковой способности.

Правая часть схемы  отражает участие в порождении и  восприятии речи тех выходящих за пределы собственно речеязыкового  механизма структур, которые оказываются, тем не менее, непосредственными  участниками производства осмысленной  человеческой речи, выражающей смысл, базирующейся на приобретенном опыте  и связанной с личностной и  эмоциональной организацией говорящего. Это: личностные образования, интеллектуальные операции, структуры репрезентации  действительности.

Весьма любопытным и непрогнозируемым без наличия соответствующих  эмпирических данных оказывается звено, обозначенное исследователями как  инициирующий, побудительный источник речи, кумулятивно-побудительный блок. Его необходимость вытекает из того, что речь представляет собой активный и продуктивный процесс. Представление  о речи как всего лишь отклике, ответе на воздействие, речевого или  неречевого характера, в наши дни  оказывается недостаточным. В общем  случае речь - активный процесс: с помощью  слов мы просим, требуем, выражаем свои чувства и мысли (даже если порой  это оказывается неуместным), стремимся  воздействовать на окружающих людей. Слово  работает, словом мы активно действуем.

Учениками и последователями  Е.И. Бойко  сделаны некоторые  комментарии к представленной модели речеязыкового механизма. В силу сложности, многосторонности и многофункциональности  обсуждаемого объекта обращение  к этой форме отражения научных  представлений обнаруживает свою необходимость. Такая форма ценна в том  отношении, что в отдельных случаях  дает возможность перейти к разработкам  автоматической компьютерной обработки  речи (как, например, в модели В. Кинча). Большей частью, однако, предлагаемые модели служат скорее репрезентации  научного видения автора. Предложено много моделей речеязыкового  процесса. Некоторые из них служат представлению динамики процесса формирования грамматически оформленного предложения  (например, модели А.А. Леонтьева, А.А. Залевской). Другие направлены на описание структурных элементов речеязыкового механизма, где динамика процесса остается скорее подразумеваемой, “непрописанной”. Данная же модель, относящаяся ко второму виду, наиболее близка к модели известного нидерландского психолингвиста В. Левелта, хотя имеются многие различия и расхождения в обоих вариантах.