В середине и второй
половине XII века великие князья
по традиции еще иногда вмешивались
в дела новгородцев, посылая
туда князьями угодных им лиц.
Однако великокняжеская власть
в те времена уже не была столь могущественной.
Киев не мог, как раньше, не спрашивая мнения
новгородцев, посылать им своих ставленников.
В XII—XIII веках на
Руси одновременно правили несколько
сильных князей. Новгородцы поэтому
заключали союз с одним из
них, принимая к себе родственника
то смоленского, то черниговского,
то владимиро-суздальского князя.
Недовольные тем или иным князем,
горожане изгоняли его, как
нередко говорится в летописи,
"указывали ему путь". Такое
положение было осуществлением
на деле принципа "вольности
в князьях".
Смена князей на
новгородском престоле происходила
довольно часто. За два столетия,
с 1095 по 1304 год, князья менялись
58 раз, некоторые задерживались
в Новгороде лишь несколько
месяцев.
Неустойчивость отношений
Новгорода с княжескими союзами
вела к постепенному усилению
роли посадников. Уже с конца
XI века в связи с ослаблением
великокняжеской власти новгородцы
стали избирать из своей среды
посадников, которые вместе с
князем участвовали в управлении
городом. Со временем функции
посадников расширились. Наряду
с контролем за действиями
князей они получили самостоятельные
сферы управления. К концу XIII века
посадники становятся главными
магистратами республики, сосредоточившими
в своих руках всю полноту
исполнительной власти.
Исследователи уже
давно обратили внимание на
то, что в XII—XIII веках смена
князей на новгородском престоле
сопровождалась сменой новгородских
выборных посадников. Найдено и
объяснение этому явлению: в
период феодальной раздробленности
и частой смены князей в
Новгороде развернулась острая
политическая борьба. Историкам
удалось выяснить, что в городе
существовали боярские политические
группировки, связанные с определенными
княжескими династиями. Если во
внутриполитической борьбе побеждала
прочерниговская группировка, то
вече приглашало на княжеский
престол представителя черниговской
ветви княжеского рода, а посадником
становился лидер победившей
группировки. Положение менялось,
если в городе брали верх
сторонники суздальских князей.
С позиции современного
человека может показаться странным,
что новгородцы упорно приглашали
князей из других княжеств, вместо
того чтобы вовсе обходиться
без них. Однако средневековые
люди смотрели на это иначе.
Известный исследователь истории
Древней Руси Игорь Яковлевич
Фроянов доказал, что древнерусские
князья играли важную роль
в социально-политической системе
тогдашнего общества, осуществляя
многообразные общественные функции.
Они являлись предводителями
войска, охраняя свою землю от
внешних врагов. Князю принадлежали
функции главы государства, отвечавшего
за внутренний порядок и осуществлявшего
дипломатические связи с соседями.
Он был верховным судьей для
всей земли, не только разбирая
тяжбы на своем дворе, но
и занимаясь законодательной
деятельностью. При этом очень важно
иметь в виду, что древнерусские князья
были не абсолютными монархами, как их
изображали русские дворянские историки,
а представителями возглавляемой ими
земли. В решении наиболее важных вопросов
они должны были считаться с мнением народного
собрания, веча, которое собиралось не
только в Новгороде, но и в Киеве, Владимире,
Полоцке и других городах. Все перечисленные
функции первоначально выполнялись князьями
и в Новгороде, а значит, князья были нужны
новгородцам.
Следует учитывать
и еще одно немаловажное обстоятельство
— так называемый традиционализм
средневековья. В средние века
одной из важнейших категорий
общественной жизни было понятие
старины" Это значит, что средневековые
люди стремились жить "по старине"
— так, как жили их отцы
и деды. "Старина" и служила
в глазах средневекового человека
наиболее существенным обоснованием
судебных решений, межгосударственных
и торговых отношений. И хотя
общественные отношения, разумеется,
развивались и в средневековье,
порождая новые формы отношений
между людьми, новые государственные
институты, новые моральные и
этические категории, понятие
старины прочно коренилось в
умах средневековых людей, во
многом определяя их образ
мышления и поступки.
Одним из атрибутов
старины был в Новгороде и
князь. Однако если в других
русских землях в XII—XIII веках
мы наблюдаем процесс усиления
княжеской власти, в конце концов,
одолевшей вечевые порядки, то
на берегах Волхова происходило
обратное. Князья постепенно (но
не в результате какого-то одного
события вроде восстания 1136 года)
утрачивают многие из своих
полномочий. При этом Новгород
практически никогда не обходился
без князя, и его отсутствие
новгородцы не считали нормальным
явлением. Летописец всегда точно
отмечает отсутствие князя. Так,
под 1141 годом читаем:
"Седеша новгородцы
без князя 9 месяц", аналогичная
запись имеется и под 1196 годом.
Иногда в летописном рассказе
особенно отчетливо отмечалась
необходимость присутствия князя.
Однажды "новгородцы не стерпече
безо князя седети", поскольку
"жито к ним не идяше ниоткуда",
то есть был недород, своего
хлеба не хватало, а враждебные
князья не пропускали обозы
с продовольствием в Новгород.
Чтобы поправить положение, необходим
был свой князь. Известны случаи,
когда новгородцы насильно удерживали
уже отстраненного от власти
князя, пока ему на смену
не прибывал другой. Иногда князья,
не желавшие по каким-либо причинам
далее княжить в Новгороде,
бежали под покровом темноты,
но новгородцы силой возвращали
их назад.
В XII—XIII веках происходил
постепенный процесс ограничения
княжеской власти. Сначала новгородцы
боролись за создание собственной
княжеской династии, чтобы лучше
контролировать деятельность князей.
Когда же они поняли, что этого
им сделать не удастся, их
лозунгом стала свобода выбора
князя.
В XIII веке Новгород
начинает заключать с приглашенными
князьями особые договоры, в которых
князья "целуют крест на всей
воле новгородской", то есть
клянутся выполнять условия, записанные
в договорах. Условия, содержавшиеся
в новгородско-княжеских грамотах,
с XIII до середины XV века претерпели
сравнительно немного изменений.
Князья обязывались "держать"
Новгород "по старине, без обиды",
не судить без посадника, не
назначать без ведома посадника
должностных лиц, не выдавать
грамот на владение землей
и различные привилегии. Князьям
запрещалось приобретать земли
в новгородских волостях, в пограничных
районах Новгородской земли, чтобы
сохранить территориальную целостность
государства. Князь не имел
права вызывать новгородца на
суд за пределы Новгородской
земли, своей властью прекращать
торговые отношения с немцами
и закрывать Немецкий двор.
Имелись и многие
другие ограничения. Одним из
наиболее существенных среди
них было запрещение князьям
произвольно, "без вины", смещать
выборных республиканских должностных
лиц. Новгородцы строго следили
за соблюдением этого правила.
Так, в 1218 году княживший в
Новгороде Святослав Мстиславич
прислал на вече своего тысяцкого,
который объявил, что князь
отнимает должность у одного
из наиболее видных политических
деятелей Новгорода начала XIII столетия
— посадника Твердислава Михалковича.
Когда же князя спросили, в
чем состоит вина посадника,
тот ответил, что отстраняет
посадника "без вины". Летописец
приводит речь Твердислава, который
сказал, обращаясь к участникам
веча: "Тому есмь рад, яко
вины моея нету, а вы братье
в посадницьстве и во князех
вольны есте". На вече присутствовало
немало политических противников
посадника. Однако, увидев в действиях
Святослава нарушение договора
и попрание важнейшего права
самим выбирать посадника, новгородцы
единодушно поддержали Твердислава.
Князь вынужден был отступить,
а вскоре и покинуть Новгород.
Княжеская власть в
отдельные периоды усиливалась.
Чаще всего это происходило
во времена военной опасности.
Так было, например, в середине XIII
века, когда с запада Новгороду
угрожали немецкие рыцари-крестоносцы
и шведы, а с юга — татары.
В годы княжения
Александра Невского новгородцы
были вынуждены мириться со
своеволием князя, сильной рукой
и осмотрительной политикой защищавшего
от врагов Новгородскую землю.
Когда Александр Невский покинул
Новгород, чтобы занять великокняжеский
престол, новгородцы признавали
его власть. Таким образом, они
вернулись к древней традиции
признавать господином Новгорода
великого князя, как было во
времена Киевской Руси. Вплоть
до падения новгородской самостоятельности
в 1478 году новгородским князем
считался тот, кто получал от
татарских ханов особый документ
— ярлык на великое княжение.
Однако условия уже
были иными, чем в X—XI веках.
Новгородцы добились признания
своих вольностей. Поэтому великие
князья, как правило, не вмешивались
во внутренние дела республики.
Они ограничивались сбором причитавшихся
им доходов и лишь изредка
наезжали в Новгород, присылая
выполнять свои функции особых
наместников, которые жили в
княжеской резиденции на Городище.
Некоторые великие князья вообще
никогда не бывали в своем
новгородском княжении.
2. Феодальные отношения
Для определения характера
общественного строя Древней
Руси необходимо уяснить главные
критерии, позволяющие считать то
или иное общество феодальным.
При большом разнообразии форм
феодального строя в разных
странах и на разных этапах
развития феодализма можно выделить
две важнейшие черты, характеризующие
производственные отношения при
феодальной общественно-экономической
формации.
Во-первых, это монополия
собственности господствующего
класса феодалов на землю с
жившими на этой земле крестьянами,
находившимися в зависимости
от землевладельца (формы этой
зависимости могли быть самыми
разными). Во-вторых, экономическая
реализация земельной собственности
в виде мелкой агрикультуры, выражавшейся
в наличии у крестьянина самостоятельного
хозяйства, ведущегося на принадлежавшей
земельному собственнику (феодалу)
земле. Исходя из сказанного, коренным
вопросом возникновения феодализма
на Руси является вопрос о
времени появления крупной частной
земельной собственности и степени
монополизации землевладения князей
и бояр.
Исследования И. Я.
Фроянова показали, что во времена
Киевской Руси основным источником
доходов князей были дани, военная
добыча, судебные и торговые пошлины.
Этими доходами князь должен
был делиться со своими дружинниками,
которые несли вместе с ним
тяготы военных походов, помогали
ему в управлении подвластной
территорией. В XI веке (а может
быть, уже во второй половине X
века) впервые русские князья, а
позднее и бояре начинают обзаводиться
собственными селами.
Эти владения в XI—XII
веках были небольшими. В них
эксплуатировался труд рабов
(челяди и холопов) и полусвободных
(рядовичей и закупов). Основным
же производителем сельскохозяйственной
продукции были свободные земледельцы,
объединявшиеся в сельские общины
и пахавшие свою землю. Таким
образом, в Древней Руси не
было монополии князей и бояр
на землю, а сама частная
земельная собственность только
зарождалась.
Думается, прав московский
историк Владимир Борисович Кобрин,
считающий первые боярские вотчины
своего рода подсобными хозяйствами,
которые в условиях господства
натурального хозяйства, когда
производство сельскохозяйственных
продуктов на рынок было незначительным,
должны были избавить бояр
от закупок зерна и мяса, масла
и молока. Бояре должны были
сами обеспечивать свой повседневный
и праздничный стол, покупались
лишь заморские деликатесы и
виноградные вина. По мнению В.
Б. Кобрина, "первоначально более
крупная вотчина просто была
не нужна".
В Новгородской земле
землевладение князей и бояр
возникло позднее, чем на юге
Руси. В. Л. Янин, специально исследовавший
процесс возникновения и развития
феодальной вотчины, установил,
что княжеское землевладение
появилось в Новгородской земле
на рубеже XI—XII веков. Несколько
позднее возникают боярские вотчины.
В отличие от других
районов Древней Руси на северо-западе
княжеское землевладение не получило
заметного развития. В. Л. Янин
справедливо отметил, что коль
скоро в X — начале XII века существовала
традиция посылать для управления
Новгородом наследника киевского
престола, то у новгородских князей
не было стимула расширять
земельные владения. Тем более
такого стимула не было позднее,
когда новгородцы, осуществляя принцип
"вольности в князьях", часто
князей меняли. По-видимому, у новгородских
князей, главными доходами которых
были дани, виры и продажи (судебные
пошлины), то есть средства, которые
шли князю, как главе государства,
имелись в XII—XIII веках отдельные
земельные владения, принадлежавшие
им как частным владельцам. Из
источников нам известно только
одно такое владение — Терпужский
погост Ляховичи на реке Ловати.
Согласно грамоте первой половины
XII века, князь Всеволод Мстиславич
подарил его Юрьеву монастырю.
Возможно, были и другие, неизвестные
нам княжеские владения, которые
позднее стали собственностью
Новгородской республики.
Во всех новгородско-княжеских
договорах середины XIII—XV века обязательно
содержится пункт, запрещающий
новгородским князьям, а также
их боярам и дворянам "села
держати по Новгородской волости".
Попытки князей и их окружения
захватить либо купить земельные
владения в Новгородской земле
немедленно пресекались новгородцами.
Захваченные села отдавались
прежним владельцам, равно как
и купленные, только во втором
случае незаконным покупателям
возвращались их деньги.