Законодательное регулирование

Если основания для проведения распорядительного заседания отсутствовали, то судья самостоятельно рассматривал уголовное дело и принимал решение о предании суду, а затем выполнял подготовительные действия к судебному разбирательству. Предание суду по делам частного обвинения, возбуждаемым по жалобе потерпевшего, осуществлялось единолично судьей. При этом судья выносил постановление, объединяющее в себе решение о возбуждении дела и предании суду.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1970 года «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» установлены еще два случая обязатель­ного проведения распорядительного заседания: 1) по делам о преступлениях несовершеннолетних; 2) по делам о преступлениях, за которые в качестве меры наказания может быть назначена смертная казнь (см. [О внесении из­менений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1970: ст. 362]).

Отказ от проведения распорядительного заседания по всем уголовным делам, переданным в суд с обвинительным заключением, неоднозначно оценивался в научной литературе. Некоторые исследователи считали, что рассмотрение коллегией судей в распорядительном заседании всех дел при от­сутствии каких-либо спорных вопросов у участников процесса будет приводить лишь к формализму в их работе, увеличит ее объем и сроки рассмотрения дела в суде (см., напр. [Лукашевич 1966: 21-26, Пантелеев 1967: 37-39; Михайлова 1981: 9]).

Другие ученые полагали, что для всестороннего, полного, объективно­го рассмотрения и разрешения вопросов предания суду, а также укрепления гарантий от необоснованного предания суду необходимо коллегиальное рассмотрение дела в распорядительном заседании суда, соблюдение определен­ной процессуальной формы, куда входят доклад, высказывание и обсуждение мнений, вынесение определений всем составом суда, составление протокола судебного заседания (см. [Раджабов 1967: 36; Строгович 1970: 187]). С точ­ки зрения указанных ученых, коллегиальное рассмотрение в стадии предания суду всех уголовных дел должно быть восстановлено.

Высказывались предложения, обосновывающие необходимость расширения в этой стадии прав участников процесса, лично заинтересованных в исходе дела: обвиняемого, защитника, потерпевшего, гражданского истца и ответчика, представителей этих лиц. По мнению ряда ученых, названным участникам должно быть предоставлено право выступать (наряду с судьей) с инициативой проведения распорядительного заседания, равно как и право участвовать в его проведении. При этом распорядительное заседание должно проводиться единолично судьей (см. [Божьев 1969: 37-38; Савицкий 1975: 232]).

Седьмой этап: с 1992 по 2001 гг. На этом этапе отмеченные выше предложения по расширению состязательных начал в стадии не были учтены законодателем. Напротив, разработанная в 1992 г. «Концепция судебной реформы в РФ» предусматривала упрощение процессуальной формы производства в стадии. В Концепции была сформулирована следующая модель стадии: решением о предании суду должен стать обвинительный акт прокурора, судья проверяет лишь правильность его составления, отсутствие нарушений закона при производстве по делу; он может прекратить дело лишь по формальным основаниям (истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности, не достижение лицом возраста уголовной ответственности, издание акта амнистии и т.д.). Подобные преобразования, исключающие оценку судом достаточности доказательств для назначения судебного заседания, должны были устранить условия для возникновения у судьи в рассматриваемой стадии судопроизводства мнения по вопросам, разрешаемым в судебном разбирательстве.

В полном объеме данная модель не была закреплена в УПК РСФСР. Однако Законом от 29 мая 1992 года (см. [О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы РСФСР 1992: ст. 1560]) был внесен ряд изменений, касающихся порядка производства в данной стадии. Во-первых, полностью упразднено рассмотрение дела в распорядительном засе­дании коллегией судей: по всем делам решение принимает судья единолично без проведения судебного заседания. Во-вторых, изменились название акта, выносимого в данной стадии (решение о предании суду было переименовано в решение о назначении судебного заседания), и название главы, закрепляв­шей порядок производства в стадии (она стала именоваться «Полномочия су­дьи до судебного разбирательства дела и подготовительные действия к су­дебному разбирательству»). Вместе с тем анализ норм, закрепляющих со­держание решения о назначения судебного заседания и перечень вопросов, разрешаемых судом на данной стадии судопроизводства, позволяет нам говорить о том, что сущность стадии и ее задачи не изменились.

Возрождение в российском уголовно-процессуальном законодательст­ве особой формы судопроизводства с участием присяжных заседателей, предусматривающей на стадии назначения судебного заседания принятие с уча­стием сторон мер по формированию коллегии присяжных заседателей и раз­решение вопросов о допустимости доказательств обусловило введение особого процессуального порядка рассмотрения дела на данном этапе судопро­изводства. Закон РФ от 16 июля 1993 года (см. О внесении изменений и до­полнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях 1993: ст.1313]) закрепил ряд особенностей производства в стадии назначения судебного заседания по делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей: по таким делам проводилось предварительное слушание, то есть закрытое судебное заседа­ние с обязательным участием прокурора, обвиняемого и защитника; в засе­дании зачитывалась резолютивная часть обвинительного заключения, судья выяснял у обвиняемого, поддерживает ли он свое ходатайство о разбиратель­стве дела с участием присяжных; на предварительном слушании рассматри­вались ходатайства участвующих в деле лиц, в том числе ходатайство о при­знании доказательств недопустимыми (см. [Калинкин, Шигуров 2000: 3-5] ). Постановление о назначении судебного заседания, выносимое на предвари­тельном слушании, также имело свою специфику: в нем должно быть опре­делено число присяжных, вызываемых в судебное заседание.

Упрощение в 1992 г. процедуры производства при назначении судебно­го заседания, создававшее условия для формального рассмотрения вопросов в стадии, критиковалось многими учеными. Предложения по расширению возможностей сторон на данном этапе судопроизводства, введению судебно­го заседания высказывались Т.К. Рябининой, О.В. Волколуп, В.А. Лазаревой и другими исследователями (см. [Рябинина 1995: 10; Волколуп 1997: 120-121; Лазарева 2000: 45]).

Не столь однозначной была позиция ученых по вопросу о том, должен ли суд до начала судебного разбирательства определять достаточ­ность собранных доказательств (обоснованность обвинения). Дискуссия по данной проблеме велась еще в дореволюционной России. Неоднократно высказывались предложения о передаче функции предания суду прокурорам: в 1894 году - на совещании старших председателей и прокуроров; то же самое рекомендовалось сделать в 1927-1928 годах (см. [Иодковский 1925: 13-72; Крыленко 1928: 98-111]). В обоснование этой точки зрения приводились различные доводы. Так, например, до революции ссылались на большую загруженность судов, что приводило к удлинению сроков рассмотрения дел в рассматриваемой стадии. После 1917 года данная мысль аргументировалась недостаточной квалификацией судей по сравнению с работниками прокуратуры, а также тем, что прокуроры, составляя обвинительное заключение, могли сами решить вопрос о том, достаточно ли доказательств собрано для направления дела в суд, в то время как судье, незнакомому с материалами дела, приходилось бы долгое время изучать их, что, несомненно, затягивало производство. Обосновывал необходимость передачи прокуратуре функции предания суду М.Л. Шифман. Он полагал, что стадия предания суду - это за­вершающий этап предварительного следствия, а следовательно, решение о предании суду должен принимать прокурор, утверждая обвинительное за­ключение. Кроме того, ученый обосновывал свое предложение и тем, что су­дьи при изучении уголовного дела в случае вынесения постановления о пре­дании обвиняемого суду приходят до судебного разбирательства к выводу о том, что обвинение, выдвинутое против обвиняемого, имеет серьезные осно­вания (см. [Шифман 1946: 13-16; Шифман 1958: 56] ).

Между тем высказанные предложения не были поддержаны большинством ученых и подвергались вполне обоснованной критике. В частности, В.З. Лукашевич указывал, что даже в случае передачи функции предания суду прокурору суды должны будут изучать материалы каждого уголовного дела до начала судебного заседания, поэтому, когда обвиняемый предан суду обоснованно, нельзя избежать вывода судьи о том, что обвинение, выдвинутое против обвиняемого, имеет серьезные основания (см. [Лукаше­вич 1966: 12-17]; ср. также [Перлов 1948: 9-36]).

В.П. Божьев справедливо обращает внимание на следующее обстоятельство: «Прокурор, санкционировавший ряд процессуальных действий (не­редко сам возбуждающий уголовное дело, а иногда и принимающий участие в его расследовании), утвердивший обвинительное заключение и поддержи­вающий выдвинутое обвинение, вряд ли может быть в достаточной мере нейтральным и беспристрастным, что является неотъемлемым качеством уч­реждения, на которое возлагается осуществление функции предания суду» [Божьев 1967: 106]. О необходимости сохранения контроля за обоснованно­стью обвинения писали многие ученые (см. [Рябинина 1995: 10; Волколуп 1997: 118; Лазарева 2000: 6-16 и др.] ).

Принятие 18 декабря 2001 года основанного на положениях Концепции судебной реформы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, устранившего наиболее существенные недостатки производства на рассматриваемой стадии свидетельствует о начале нового этапа в развитии законодательства.

История развития уголовно-процессуального законодательства о ста­дии подготовки уголовного дела к судебному заседанию позволяет сделать следующие выводы:

1.   Возникновение рассматриваемой стадии процесса обусловлено необходимостью до судебного разбирательства, во-первых, проверки посту­пившего в суд уголовного дела на соответствие его указанным в законе тре­бованиям (отсутствие существенных нарушений на досудебных стадиях, ос­нований для прекращения уголовного дела; всесторонность, полнота и объективность предварительного расследования и др.); во-вторых, принятия мер по устранению препятствий для судебного разбирательства и по подготовке к его проведению.

Изучение истории, с нашей точки зрения, свидетельствует о нецелесообразности как полного устранения указанной формы рассмотре­ния вопросов из упомянутого этапа судопроизводства, поскольку это приво­дит к некачественному разрешению вопросов, так и обязательного проведе­ния судебных заседаний по всем уголовным делам (или делам определенной категории). В связи с этим необходимой представляется дифференциация форм производства в стадии, предусматривающая проведение заседания для разрешения наиболее сложных и важных для дела вопросов, которые требуют непосредственного участия сторон в их обсуждении.

3. До принятия УПК РФ на каждом из вышеуказанных этапов в рассматриваемой стадии перед судьей ставилась задача определения достаточности доказательств для передачи дела в судебное разбирательство, и ему предоставлялось право возвратить дело для производства дополнительного расследования. Большинство исследователей считали необходимым сохра­нить за судом функцию предания суду.

1.3 Особенности принятия уголовного дела к судебному разбирательству в иностранных государствах

История уголовного процесса и судопроизводство различных государств мира знают различные формы предания суду. Так, наиболее древняя, обвинительная модель сохранилась, например, в уголовном судопроизводстве Шотландии, отчего ее иногда именуют шотландской. Согласно ей решение о предании обвиняемого суду (ex officio) принимает сам публичный обвинитель (например, прокурор), а направлением им в суд материалов уголовного дела с обвинительным актом порождается обязанность суда принять дело к рассмотрению по существу. Достоинством обвинительной модели являются ее простота, экономичность и быстрота. Предание суду в этом случае обычно не требует целой стадии процесса, а действия суда ограничиваются лишь организационными мероприятиями по подготовке судебного заседания. Считается, однако, что такая форма не обеспечивает достаточно беспристрастного контроля со стороны главного уголовного преследователя — прокурора — за качеством направляемых в суд обвинений.

Во Франции, помимо обвинительной формы, используемой по делам об уголовных проступках и правонарушениях, по окончании дознания до недавнего времени применялась разновидность так называемой судебно-ревизионной формы, при которой по окончании предварительного следствия дело восходило в соответствующую судебную инстанцию не по требованию сторон, а в силу закона, в целях проверки (ревизии) качества проведенного расследования. Предание суду по делам о преступлениях, которые могут быть подсудны суду с участием присяжных (ассизов), осуществлялось во Франции следственной камерой вышестоящего (апелляционного) суда.

Недостатком этой модели считается опасность формального подхода к принятию решений о предании обвиняемого суду, ибо вышестоящий суд с трудом может обеспечить всестороннее изучение всех уголовных дел, поступающих к нему из множества нижестоящих судов. Поэтому в настоящее время (французский закон от 15 июня 2000 г.) постановление о предании обвиняемого суду по делам о преступлениях, подсудных суду ассизов, выносит следственный судья, а соответствующие полномочия следственной камеры упразднены. Таким образом, во французском уголовном процессе наряду с обвинительной формой (применяемой по окончании дознания) ныне существует особая судебная модель данного института, когда решение о предании обвиняемого суду при окончании предварительного следствия in jure (т.е. в порядке предварительной подготовки дела) принимается следственным судьей.

В Германии используется судебно-ревизионная форма, когда решение о предании обвиняемого суду принимает та же самая судебная инстанция, что в дальнейшем рассматривает данное дело по существу. Она проверяет качество представленных материалов предварительного расследования в первую очередь с точки зрения достаточности собранных обвинителем доказательств. Это чревато формированием у суда предустановленного мнения о виновности подсудимого, т.е. сформировавшегося еще до судебного разбирательства, исключительно по письменным материалам предварительного расследования. Такое предварительное мнение в известной мере может связывать суд при разбирательстве дела, ибо подсудимый является в судебное разбирательство уже с некоторой печатью подозрения.

В США (федеральные суды и суды некоторых штатов) наряду с обвинительным способом предания суду применяется и так называемая общественная форма, когда вопрос о назначении судебного разбирательства решается особым составом присяжных заседателей (так называемое большое, или обвинительное, жюри). В Англии предание суду по делам о преступлениях, преследуемых по обвинительному акту, осуществляется in jure судьей-магистратом в ходе состязательного судебного заседания - предварительного слушания, где решается вопрос о достаточности доказательств, предъявленных стороной обвинения, для передачи дела в суд для рассмотрения его по существу. При этом судья наделен правом прекратить уголовное дело ввиду того, что «обвинение не стоит ответа», т.е. когда сторона обвинения не представила доказательств виновности обвиняемого, убедительных хотя бы на первый взгляд (prima facieevidence). Эта процедура снижает вероятность направления дела в суд при явной недостаточности доказательств виновности обвиняемого, а значит, и возможность судебной ошибки, напрасной судебной волокиты и иных нарушений прав личности.