Теория разделения власти

     Такие патерналистские мотивы весьма распространены в правовых системах некоторых стран. В каком-то смысле элементы этой теории встречаются и в положениях действующей  Конституции РФ⁵⁷.

     Согласно  ч. 2 ст. 80 Конституции РФ, Президент РФ обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти. Для реализации своей координирующей функции Президент РФ, согласно ч. 1 ст. 85 Конституции РФ может использовать согласительные процедуры для разрешения разногласий между органами государственной власти Российской Федерации. По сути дела, такие и подобные нормы ставят государственный суверенитет в жесткую зависимость от воли одного человека, оправдывая это необходимостью политического равновесия.

     Монтескье же считал, что равновесие властей  достигается не преобладанием «мудрой» уравновешивающей власти, а взаимодействием  властей, их активным воздействием друг на друга.

     Монтескье, признавая государство политическим состоянием общества, соединил в своем  учении технологию ограничения власти с конституционным устройством  государства. Таким образом он придал доктрине разделения властей не только политический, но и юридический смысл, что для того времени было достаточно радикально. Разделение властей в  учении Монтескье становится основным критерием различия форм правления. 

     2.2 Ж. Ж. Руссо о  идеи разделения власти 

     Ж.Ж. Руссо (1712-1778 гг.) – один из ярких и оригинальных мыслителей во всей истории политико-правовых учений, деятель французского Просвещения, философ, идеолог Великой французской революции.

     Проблемы  общества, государства и права  освещаются в учении Руссо с позиций  обоснования и защиты принципа и  идей народного суверенитета.

     Основываемая  Руссо концепция общественного  договора выражает в целом идеальные  его представления о государстве  и праве. Основная мысль состоит  в том, что только установление государства, политических отношений и законов, соответствующих его концепции  общественного договора, может оправдать, с точки зрения разума, справедливости и права – переход от естественного  состояния в гражданское.⁵⁸

     В своей идеализированной конструкции  народного суверенитета Руссо отвергает  требования каких-либо гарантий защиты прав индивидов в их взаимоотношениях с государственной властью. Соответствующие  гарантии, согласно Руссо, нужны против подданных, чтобы обеспечить выполнение ими своих обязательств перед  сувереном. Отсюда, по мысли Руссо, и  проистекает необходимость принудительного  момента во взаимоотношениях между  государством и гражданином.

     Руссо исходил из ложной, идеалистической  точки зрения. Он не мог понять, что  главной исторической предпосылкой государственной власти является не юридический акт, не общая воля, сознательно  выраженная в виде общественного договора или закона, а разделение общества на классы, эксплуатация человека, столкновения и борьба классов, ибо характерной чертой государства (рабовладельческого, феодального и капиталистического) является его классовая природа.⁵⁹

     В целом общественное соглашение, по словам Руссо, дает политическому организму (государству) неограниченную власть над  всеми его членами. Эту власть, направляемую общей волей, Руссо  и именует суверенитетом.

     Руссо решительно и последовательно настаивал  на таких важнейших атрибутах  верховной власти, как неограниченность, неотчуждаемость, неразделимость. Руссо  ясно и четко сформулировал идею суверенитета как проявление общей  народной власти, как неотъемлемый и неделимый принцип абсолютного  полновластия народа. «Подобно тому, как  природа наделяет каждого человека неограниченной властью над всеми  членами его тела, – писал Руссо, – общественное соглашение дает Политическому  организму неограниченную власть над  всеми его членами, и вот эта  власть, направляемая общей волей, носит, как я сказал, имя суверенитета».⁶⁰

       Глубже и содержательнее своих  предшественников рассматривал  Руссо о вопрос о разделении  законодательных, исполнительных  и судебных прав в государстве.  Руссо резко критиковал тех  политиков, которые по его словам, ложно и поверхностно истолковали  понятие народного суверенитета: то расчленяли его на части,  то собирали его странным образом  «с помощью достойного ярмарки  фокуса».⁶¹

     Законодательная власть как собственно суверенная, государственная власть может и  должна, по Руссо, осуществляться только самим народом-сувереном непосредственно. Что же касается исполнительной власти, то она «напротив, не может принадлежать всей массе народа как законодательнице или суверену, так как эта власть выражается лишь в актах частного характера, которые вообще не относятся  к области закона ни, следовательно, к компетенции суверена, все акты которого только и могут быть, что  законами».⁶²

     Исполнительная  власть создается не на основе общественного  договора, а по решению суверена в качестве последующего организма  для сношений между подданными и  сувереном. Поясняя соотношение  законодательной и исполнительной власти, Руссо отмечает, что всякое свободное действие имеет две  причины, которые сообща производят его: одна из них – моральная, другая – физическая. Первая - это воля, определяющая акт, вторая – сила, его  исполняющая.⁶³

     Исполнительная  власть уполномочена сувереном приводить  в исполнение законы и поддерживать политическую и гражданскую свободу. Устройство исполнительной власти в  целом должно быть таково, чтобы  оно всегда было готово жертвовать правительством для народа, а не народом для правительства.

     В зависимости о того, кому вручена  исполнительная власть (всем, некоторым, одному), Руссо различает такие  формы правления, как демократия, аристократия, монархия. Эти различия в учении Руссо играют подчиненную  роль, поскольку предполагается, что  во всех формах правления суверенитет  и законодательная власть принадлежит  всему народу. В общем виде Руссо  отмечает, что «демократическое правление  наиболее пригодно для малых государств, аристократическое - для средних, а  монархическое - для больших». При  этом всякое правление посредством  законов Руссо считает республиканским  правлением.⁶⁴

     Для поддержания положений общественного  договора и контроля над деятельностью  исполнительной власти, по мысли Руссо, периодически должны созываться народные собрания, на которых следует ставить  на голосование в отдельности  два вопроса: «Первое: угодно ли суверену сохранить настоящую форму Правления. Второе: угодно ли народу оставить управление в руках тех, на кого оно в настоящее  время возложено».

     Народ, по Руссо, имеет право не только изменить форму правления, но и вообще расторгнуть  само общественное соглашение и вновь  возвратить себе естественную свободу.

     Руссо различает четыре рода законов: политические, гражданские, уголовные и законы четвертого рода, «наиболее важные из всех», - «нравы, обычаи и особенно мнение общественное».⁶⁵ При этом он подчеркивает, что к его теме общественного договора относятся только политические законы. Применительно к этим политическим (основным) законам Руссо отмечает, что в них всеобщий характер воли сочетается с всеобщностью предмета, поэтому такой закон рассматривает подданных как целое, а не как индивидов, а действия как отвлечение (но не как отдельные поступки). А цель всякой системы законов – свобода и равенство. Свобода, подчеркивает Руссо, вообще не может существовать без равенства.

     Руссо говорит о необходимости учета  в законах своеобразия географических факторов страны, занятий и нравов народа и т.д. Законы – необходимые  условия гражданской ассоциации и общежития. Но создание системы  законов – дело великое и трудное, требующее больших знаний и проницательности для достижения союза разума и  воли в общественном организме. Это  «порождает нужду в Законодателе», под которым имеются в виду учредители государств, реформаторы  в области политики, права и  морали. Великого законодателя Руссо  сравнивает с механиком изобретателем  машины и создателем образца, а великого правителя – с рабочим, который  лишь собирает и пускает в ход  машину. Но такой великий законодатель, поясняет Руссо, это учредитель государства, а не магистратура или суверен. Деятельность такого необыкновенного законодателя просвещает народ и подготавливает необходимую почву для его  собственного выступления в качестве законодателя.⁶⁶

     Законодательную власть Руссо характеризует как  «сердце Государства», в случаях  крайней опасности, когда речь идет о спасении государственного строя  и отечества, «можно приостановить  священную силу законов» и особым актом возложить заботу об общественной безопасности на «достойнейшего», т.е. учредить диктатуру и избрать  диктатора. При этом Руссо подчеркивал  краткосрочный характер такой диктатуры, которая ни в коем случае не должна быть продлена.

     Своим учением о законе как выражении  общей воли и о законодательной  власти как прерогативе неотчуждаемого народного суверенитета, своей концепцией общественного договора и принципов  организации государства Руссо  оказал огромное воздействие на последующее  развитие государственно-правовой мысли  и социально-политической практики.

     Политико-правовые доктрины и программы, с которыми выступали представители Просвещения, нашли свое практическое воплощение в ходе Французской революции (1789-1794 гг.). В истории Французской революции принято различать три главных этапа. На третьем этапе была установлена революционная диктатура якобинцев, представителем которых являлся Жан Поль Марат (1743-1793 гг.).

     Якобинец  Марат опирался на политические учения Руссо. Он был убежденным сторонником  принципа разделения властей, с приоритетом  законодательного органа, «священного  источника законной власти». «Все пропало, – говорит он, – если народные представители не начнут с утверждения  своего суверенитета и своей независимости  от любой иной человеческой власти».

     Принцип разделения властей, их независимость  Марат формулирует как научную  доктрину в «Конституции или Проекте  Декларации прав человека и гражданина с последующим планом справедливой, мудрой и свободной конституции».

     «Суверен, – говорит он, – независим  от всякой человеческой власти и пользуется безграничной свободой в силу той  неограниченной свободы, которой природа  наделила каждого человека».⁶⁷ Состоящий из всей массы своих членов суверен может осуществлять свою суверенность лишь путем объединения всех воль, выявляя ее путем голосования: исходящие от него таким образом акты власти именуются законами, а проявляемая им власть называется законодательной властью. Нация является, следовательно, подлинным законодателем государства.

     Когда законы принимаются большинством голосов, единственные преграды, сдерживающие верховную власть, – это права гражданина, которые она никогда не должна нарушать, хотя бы в силу того, что единственное ограничение свободы человека в обществе состоит в запрещении наносить ущерб другим. Поэтому-то права граждан еще более священны, чем основные законы государства. Поскольку суверен слагается из всех членов государства, он – безусловный властелин страны: по существу, ему одному принадлежит верховная власть и только от него одного исходят все проявления власти, все привилегии, все прерогативы.

     К сказанному мыслитель добавляет  ремарку, небольшую по объему, но важнейшую  в контексте осуществления подлинного, а не мнимого народовластия. Он замечает: чтобы уничтожить суверенитет народа, достаточно помешать ему проявлять  себя в совокупности, а гражданам  – запретить собираться вместе.⁶⁸

     У народа не может быть представителей, иных вождей, иных министров, иных должностных  лиц, кроме тех, которых он сам  себе и выбирает. И что бы там  ни говорили, выступая против выборов, народ вполне в состоянии сделать  правильный выбор, если его не оболванивать, не запутывать, не обманывать различными ухищрениями и подтасовками. Власть,  которую народ передоверил своим  депутатам, – это только данное им на время поручение, а права, которые  он им представляет, – лишь простые  прерогативы для надлежащего  и беспрепятственного исполнения ими  этого народного поручения. Эти  прерогативы народ не может отчуждать  от себя и слепо отдавать своим  представителям в силу того, что  осуществление всякой власти должно быть направлено на благо народа; у  власти не может быть иной цели, кроме  блага государства.

     О роли судебной власти Марат рассуждает так: создавать суды, определять обязанности  их членов и призывать к исполнению этих обязанностей – дело национального  сената, иными словами, парламента. Но народу самому следует проводить  выборы путем открытого либо тайного  голосования. Суды должны быть независимы от государя, т.е. исполнительной власти, ибо если они будут зависимы от его воли, они неизбежно встанут на его сторону.⁶⁹ 

     2.3 Американские мыслители  конца XVIII – начала XIX вв. о разделении власти 

     Особый  вклад в развитие теории разделения власти был внесен выдающимися американскими мыслителями-федералистами А. Гамильтоном, Д. Мэдисоном, Д. Джеем.  За полгода, работая для нью-йоркских газет под псевдонимом «Публий», они  написали 85 статей, объединенных под общим названием «Федералист». Этот сборник должен был убедить американский народ в необходимости ратификации Конституции США и, по сути, является лучшим комментарием к ней.⁷⁰

     Огромной  заслугой авторов этого политического  эссе, стала детальная разработка не только «горизонтального» ограничения  власти, но и теории «вертикального»  распределения властных функций  и полномочий между федеральным  правительством и правительствами  штатов. На страницах «Федералиста», отцы-основатели американского государства  еще раз закрепили пределы  новой, только формирующейся власти.