Теория разделения власти

     Иными словами, Б.Н. Чичерин предполагал, что  носителем суверенитета может быть как весь народ, так и монарх. В  целях обоснования этой мысли  он ввел понятия реального и идеального субъекта, выступающего носителем власти. Подобная дифференциация, исходящая из субъектного состава обладателей власти, была необходима для того, чтобы исключить коренной слом исторически сложившихся в России институтов власти и обеспечить постепенную трансформацию некогда абсолютной власти монарха во власть, реально функционирующую на основе принципа разделения властей.

     Противником разделения власти выступал писатель, историк Н.М. Карамзин. Он считает, что в русском государстве такая практика не приемлема, поскольку степень доверия царю как носителю верховной власти огромна и ее разделение привело бы к вражде и к смутам. Целостность самодержавия – залог процветания и благополучия государства.

     «Две  власти в одной державе суть два  грозные льва в одной клетке, готовые  терзать друг друга». Всю социально-политическую систему страны он представлял формулой: «Дворянство, духовенство, Сенат и  Синод как хранилище законов, над всеми Государь – единственный законодатель, единственный источник власти», а потому «Самодержавие  есть Палладиум России; целостность  его необходима для ее счастья».¹²⁰

     Видный  философ права В.С. Соловьев так  же, как и Н.М. Карамзин, выступал против принципа разделения власти  как «системы сдержек и противовесов». Он утверждал, что разобщенность и противоборство властей мешают осуществлению единой цели – «правомерному служению общему благу». По мнению Соловьева, власть является единым началом полновластия; судебная власть подчиняется законодательной, а исполнительная – «заведует принудительным исполнением законов и судебных решений» и потому производна от первых двух».

     Подводя итог исследованию концепции разделения власти в российской политико-правовой мысли, следует отметить, что рассматриваемая идея прошла долгий путь становления и развития. Есть все основания полагать, что истоки теории разделения властей берут начало во взглядах древних мыслителей об ограничении абсолютной власти монарха. Однако российские исследователи по известным причинам были весьма осторожны в высказываниях по главному вопросу рассматриваемой концепции: кто должен быть единственным носителем государственной власти в России? Политические условия российской действительности не позволяли однозначно заявить, что государственная власть едина и принадлежит всему народу, а разделению подлежат лишь властные функции. Тем не менее учения российских мыслителей об ограничении самодержавной власти, о введении отдельных институтов народного представительства наложили характерный отпечаток на становление политико-правовой доктрины разделения властей и ее оформление в дальнейшем в качестве конституционного принципа.

     Таким образом, в процессе становления  и развития российской политико-правовой мысли наблюдается эволюционная тенденция к трансформации отдельных  мыслей об ограничении самодержавной  власти в научную политико-правовую концепцию разделения властей.

     Следует отметить, что в России, как и  за рубежом, существовало множество  точек зрения, суть которых сводилась  к всесторонней критике теории разделения властей. В частности среди критиков рассматриваемой доктрины, живших на рубеже XIX-XX вв., можно назвать известного монархиста Л.А. Тихомирова, который утверждал, что власть монарха является верховной властью и не подлежит никакому ограничению¹²¹, и промонархически настроенного философа К.Н. Леонтьева, выступавшего против любых государственных преобразований, в т.ч. против реализации в России идеи разделения властей, которая ограничила бы самодержавную власть монарха.¹²² 

     3.3 Современные учения о разделении власти 

     Мировая практика показывает, что до сих  пор ни в одном государстве  разделение власти не является осуществлением идеала, даже в США, где разделение власти получило идеальную реализацию. В юридической литературе, верно подмечено, что «разделение власти было хорошей фразой, но опытные политики в Филадельфии признали, что полное разделение невозможно. Вместо полномочий они разделили людей».¹²³

     Все более  распространенной  в политической  науке  становится мысль об изменчивости и даже стирании  границ между  полномочиями отдельных органов.

     Так  английские государствоведы Э.Уэйд и  Дж.Филлипс отмечают, что  не всегда легко разграничить  законодательство и управление.  Законодательная  функция заключается   в  создании   общих  норм.   Многие  парламентские  законы,  в особенности  законы  частного  и  местного  характера,  разрешая  социальные вопросы,  не формулируют  общих норм. В этом  случае  парламент осуществляет управленческую  функцию,  пользуясь  законодательными  формами.¹²⁴

     По  мнению английского юриста  А.Дженнингса, в  настоящее время  совершенно  невозможно провести   различия  между  судебными   и  административными  функциями   по особенностям  природы  и  сущности  функций, осуществляемых  ныне  судами  и административными  органами в  данном  государстве.  Точно  также невозможно провести  четкое  различие и  между функциями  парламента и административных органов.¹²⁵

     Новое  толкование теории  разделения власти дает  английский политолог М. Вайл.¹²⁶  Он отмечает, что развитие  политической  мысли и конституционной практики доказало  ее  непреходящее значение,  которую,  однако,  необходимо «адаптировать»  к   сложившимся реалиям политической  системы современных государств.   При   рассмотрении   проблем   организации   и   осуществления государственной   власти   он   не   ограничивается  формально   юридическим объяснением взаимоотношений   законодательных,  исполнительных  и судебных органов, и исследует также взаимодействие  конституционных и политических институтов и социальных  сил (политических партий, СМИ,  «групп давления» и др.). Особое внимание  он уделяет проблемам ограничения госвласти и контроля за ее реализацией для предотвращения  произвола и злоупотреблений со стороны бюрократии.  Решение этих  принципиальных  проблем  он  видит  в  достижении «равновесия» между государством и обществом.

     В  настоящее  время  либеральные  американские  политологи  (К. Джейнер, Б. Такмэн) считают,  что  традиционная система разделения  власти в  условиях США  нуждается в  коррективах  и даже  реформах, поскольку  не соответствует современному  состоянию  американского  общества.  Это  связано с увеличением объема  государственной  работы,  с распределением между  властями множества новых  полномочий, с усилением роли президента.¹²⁷

     Следует отметить, что концепция разделения власти мыслилась ее творцам как  некая универсальная основа,  опираясь  на которую можно  конструировать рациональную модель государственного устройства, пригодную  практически  для любой  страны.  Реальная  жизнь,  однако,  быстро  внесла  в  эту  парадигму серьезные  изменения. Выяснилось, что наряду с  некими общими  положениями в  каждой  стране  наряду  с  общими  положениями в  каждой  стране  в процессе государственного строительства  формируется особая, присущая только ей модель государственного механизма. Несмотря  на это в развитии концепции  разделения властей можно выделить некоторые общие тенденции.

     Во-первых,    концепция    разделения    власти,    зародившись    как идейно-политическое   отрицание   абсолютной    монархии    и   тоталитарной централизации,  привела к установлению конституционной  монархии и учреждению новой формы  правления – республиканской.

     Во-вторых,  переход к  республиканской  форме  правления  сопровождался утверждением   помимо   унитарного   также   и   федеративного   устройства.

     Применительно к федерациям концепция разделения власти начинает обогащаться чрезвычайно  важным   и  приобретающим   все  большее   значение   аспектом: определением отношения между  федерацией и ее составными частями. В эпицентре оказывается   вопрос   о  принадлежности   государственного  суверенитета  в федерации:  является  ли  его  носителем   федерация  в  целом   или  каждая составляющая ее часть в отдельности?

     Исторически этот  вопрос  был решен  в  пользу федерации. Однако в конце  XX в.   проблема   принадлежности   суверенитета  в   федеративных государствах стала весьма актуальной и послужила причиной многих вооруженных конфликтов (Грузия,  Россия, Югославия), которые неразрешены и  по сей день.

     Даже  в США,  стране  имеющей  устойчивую  политическую  систему и более  чем двухсотлетний  опыт  федеративного  устройства,  в  1995  году была  создана организация  "Республика Техас", выступавшая  за  отделение  этого штата  от федерации.

     В-третьих,   вплоть  до  середины  XIX в.  суверенные  государства рассматривались  как  единственные и  равноправные  субъекты  международного права. Но  в дальнейшем начали возникать все нарастающим темпом (особенно  в послевоенные  годы)  всевозможные международные организации,  которые  стали выполнять  особую  и  самостоятельную  роль  в  процессе  межгосударственных отношений. Особенно важными среди них являются во главе с ООН так называемые межправительственные организации, которых к настоящему моменту насчитывается свыше  300.¹²⁸ На таком фоне в политико-правовой  лексикон вошли такие понятия как «мировое правительство», «надгосударственная власть» и т.д.

     Однако   с   крушением  биполярного   мира  (наличие  двух   систем   –социалистической (СССР)  и капиталистической (США)  –  являлось своеобразной системой  сдержек  и  противовесов  на  международном  уровне) и переходом  к монополярному миру (во  главе  с США) произошло  значительное снижение  роли международных  организаций.  К  сожалению, они  уже  не  выступают гарантом безопасности мира на Земле (о чем свидетельствует Балканский кризис, война в Ираке)  и  не  в  состоянии  призвать  всех  членом  мирового  сообщества  к соблюдению международных норм. Это  вызывает большую  тревогу и  опасения за будущее  нашей  планеты.  В  связи  с  этим  высказываются  предположения  о пересмотре структур  и членства  Совета  Безопасности в силу невыполнения им своих непосредственных функций.

     Разделение  властей является основополагающим принципом демократического правового  федеративного государства. Данный принцип закреплен в Конституции  РФ 1993 г. в качестве основы конституционного строя России. Значимость данного принципа и его реализация связана с непрерывным процессом развития федеративных отношений в РФ, необходимым для поддержания стабильности в обществе и государстве.

     Профессор М.Н. Марченко полагает, что существуют три относительно самостоятельных  периода становления и развития теории разделения властей в России. Первый период – апрель 1985 г. – сентябрь 1993 г. характеризуется не только формально-юридическим  закреплением принципа разделения властей  в Конституции и других нормативно-правовых актах, но и реальным воплощением  в жизнь, о чем свидетельствуют  многочисленные научные статьи, газетные материалы, различные нормативно-правовые акты. В самом начале этого периода  по инерции продолжало доминировать восприятии государственной власти в лице Советов как явления  единого и неделимого. Традиционно  считалось, что делению подлежат не сами ветви власти, а лишь властные функции.¹²⁹

     В конце 80-х – начале 90-х гг. в отношении к принципу наметился резкий поворот. Это проявилось не только в теории, но и на практике. Так, в частности, учрежденный в 1991 г. институт Президентства в России и образование Конституционного суда свидетельствовали о реальном выделении и укреплении в механизме государственной власти России наряду с законодательной – исполнительной и судебной ветвей.¹³⁰

     Закрепление в Конституции РФ в 1992 г. положения  о том, что «система государственной  власти в РФ основана на принципах  разделения законодательной, исполнительной и судебной властей», свидетельствовала  об официальном признании этой теории.¹³¹

     Второй  период охватывает промежуток времени  с сентября 1993 г. и до декабря этого  же года. В этот период было покончено, как отмечали эксперты, с принципом  разделения властей.

     С принятием Конституции РФ 12 декабря 1993 г. в развитии и применении теории разделения властей в России начался новый, третий этап, который продолжается вплоть до настоящего времени.

     По  мнению профессора В. В. Лазарева, следует  учитывать трансформацию содержания разделения властей в процессе исторического  развития этой доктрины и практики ее конституционного воплощения. В  частности, Президент РФ, являясь  главой государства, не входит непосредственно  ни в одну из ветвей власти. Принцип  разделения властей, как он закреплен  в Конституции РФ, не препятствует существованию так называемой «избирательной власти», осуществляемой ЦИК России и иными избирательными комиссиями, а также прокуратуры РФ, наделенной широкими полномочиями.¹³²

     С. В. Бородин, В. Н. Кудрявцев считают, что взаимодействие трех властей  – это сложный и ответственный  процесс, который выражается в согласовании различных вопросов, а также в  определенном влиянии ветвей власти друг на друга. Как исполнительная, так и судебная власти действуют  лишь на основе норм права, принимаемых  законодателями. Но последние вырабатывают эти нормы не в отрыве, а тесной связи и на базе проектов и предложений, исходящих преимущественно от органов  исполнительной власти, прежде всего  – правительства.¹³³