Культура как социальное явление

отклонений. Во всякой культуре  существует  некое  динамическое  соотношение

традиционности (благодаря которой поддерживается стабильность)  и  инноваций

или заимствований (через  которые  общество  изменяется).  И  то,  и  другое

сосуществует  как  разные  стороны  культурного  организма,  имеющего   свою

самобытность (идентичности), о которой речь шла выше.

     Самобытность — существенное и постоянное  проявление  тех компонентов

культурного достояния  данного общества,  которые  оказываются  функционально

необходимыми  на новых  этапах  его  существования.  В  различных  ситуациях,

возникающих в  силу  динамики, присущей  самому  обществу,  или же  в силу

воздействия  извне,  проявляются  присущие  данному  обществу  принципы  со-

циокультурной регуляции. Этой проблематике уделялось  огромное  внимание  на

многочисленных  международных конференциях, проводившихся на протяжении  70-х

гг.,  и  авторитетом  ЮНЕСКО  признано  принципиальное   значение   принципа

самобытности  в  международных  отношениях.  В  документах  этой   всемирной

организации принято  определять самобытность как  «жизненное  ядро  культуры,

тот динамический принцип, через который общество, опираясь на свое  прошлое,

черпая силу в своих внутренних возможностях и осваивая  внешние  достижения,

отвечающие его  потребностям,  осуществляет  постоянный  процесс  постоянного

развития».

      Диалектика культуры  состоит  в  постоянном  переходе  от  прошлого  к

настоящему   и   будущему.   Накопленному   опыту   прошлого    противостоит

повседневная  практика, требующая постоянной расшифровки  прежнего опыта,  его

приспосабливания, отбора, интерпретации и  обогащения.  В этом  поле  между

прошлым и настоящим  могут  присутствовать  как  привязанность  к  привычным

ритуалам, постоянно  возрождающим прошлое, так и погружение в  повседневность

с ее практическими  заботами или же ориентация на будущие  достижения.

      В многочисленных дискуссиях  по проблемам культурного наследия, которые

происходили  в  развивающихся  странах,  а  в  период   перестройки   широко

развернулись  и в  нашей  стране,  выявилось  несколько  идейно-теоретических

направлений.

      Так, среди специалистов в гуманитарных  науках  нередко складывается

«классикалистское»  отношение  к  наследию,  ориентированное  на  тщательное

поддержание  и  освоение   «неумирающих   сокровищ,   имеющих   непреходящее

значение».  В  процессе   профессионального   изучения   культуры   прошлого

возникает  представление,  что  именно  в   компетентном   и   основательном

изыскании, в  обстоятельном описании  прошлых  достижений  культуры  и  можно

обрести смысл  достигнутого. То признание, которое  получают  такие  изыскания

в научном мире и на  международной  арене,  те  премии  и  награды,  которые

получают исследователи  культурного  наследия,  казалось  бы,  служат  зримым

подтверждением  обретенности исторического прошлого.

      В культуре каждого общества и в мировой культуре вообще имеется сфера,

где наследие живет  вечной жизнью  непреходящих  ценностей,  не  подверженных

бурям и натискам, происходящим в социально-политических баталиях. Речь  идет

о культуре  в  ее  опредмеченной  форме  —  памятниках,  картинах,  текстах,

изобретениях, преданиях, т.е. обо всем том, что может быть собрано в  музеях

(а частью  хранится в  запасниках),  книгохранилищах,  изданиях  литературных

памятников. Поддержание  этой сферы породило специальные  типы эмпирических  и

теоретических  исследований  (археологию,  памятниковедение,   музееведение,

архивное  дело  и  т.д.),  имеющих  свою  методологию,  комплекс  профессий,

требующих специальной  подготовки, компетенции и  соответствующей  внутренней

ориентации.  Охрана  и  освоение   культурного   наследия,   организация   и

поддержание музеев, библиотек, архивов и т.д. — важная  составная  часть  не

только деятельности  общественных  организаций,  но  и  обязательная  задача

государства. Они  широко входят в состав международных  мероприятий.  Огромные

усилия предпринимаются  в  этом  плане  по  линии  ЮНЕСКО.  В  России  широко

известна теоретическая  и практическая деятельность академика  Д. Лихачева  по

поддержанию памятников национального прошлого.

      Ценности и смыслы,  воплощенные  в  памятниках  прошлого,  несомненно,

становятся важным фактором новой культуры. При этом  они  должны  не  только

сохраняться, но и воспроизводиться, вновь и вновь  раскрывая свой  смысл  для

новых поколений, что требует  соответствующей  интерпретации  этого  смысла.

Заботиться приходится  не  только  о  сохранении,  но  и  о  восстановлении,

возрождении  тех  форм  традиционного  творчества,  которые   утрачены   или

полузабыты.  Подчас  возникает  тенденция  представить  это   наследие   как

воплощение некоего живого духа культуры, сохраненного  уже  в  силу  наличия

текста,   символа,   изображения.   Возникает   представление,   что    само

всестороннее  описание и консервацию памятника  можно  выдать  за  бессмертное

бытие  извечных  человеческих  ценностей,  неумирающих  памятников,  имеющих

непреходящее  значение.  Задача,  казалось  бы,  состоит   в   необходимости

последовательного, внимательного их описания — том  за  томом,  рукопись  за

рукописью, предание за преданием, храм  за  храмом.  Выхваченные  из  потока

времени символы  и  образы  могут  создать  «музеефицирующую»  культуру,  не

соприкасающуюся с действительностью  и  не  получающую  воплощения  в  новой

деятельности.

      Такое отношение к культурному   наследию  выражают  многие  религиозные

деятели,  а  нередко  и  светские   деятели   культуры,   которые   полагают

необходимым обеспечить поддержание  привычных  смыслов,  норм  и  ценностей,

сложившихся  к  данному  поколению,  прививать  этому  поколению   почитание

непререкаемых ценностей прошлого. Как религиозные, так и светские  сюжеты  и

символы превращаются в канон и  академический  образец,  в  сопоставлении  с

которым все  остальное получает второстепенный или низший статус.

      Ревайвализм (фундаментализм) как  восстановление более ранних  образцов

религиозной веры,  не  затронутых  разлагающим  воздействием  ее  позднейших

противников и  извратителей — еще одно,  крайнее  направление  в  отстаивании

культурного  наследия.  Оно  играет  очень  важную  роль  в  тех   процессах

модернизации,  которые  влекут  за  собой  ослабление  и  распад   привычных

традиционных  ценностей и  форм  социальной  регуляции.  Наиболее  известными

проявлениями  такого рода течений стали  движение  гандизма  в  Индии  и  тот

процесс активизации  ислама в Иране, духовным лидером которого  стал  аятолла

Хомейни.

      В ходе идеологической борьбы  происходит отбор тех или   иных  вариантов

культурного достояния, отвечающего интересам тех или  иных  социальных  слоев

и движений.

      Так, жесткая идеологическая борьба была развернута в Китае в 60-х  гг.

под лозунгом «борьбы  с реакционным наследием конфуцианства».  Разрушительная

«культурная   революция»   дополнялась,   однако,    культом    легизма    —

раннекитайской  школы права, узаконивавшей  полновластие  государства и его

высшего лидера.

      Нередко приходится слышать и  о  ниспровержении  культурного   наследия.

Порой в ходе  революционной  ломки  прежних  социальных  структур  возникают

идейно-теоретические  и  политические  течения,  утверждающие  бесполезность

прежнего культурного  достояния для нового  общества.  Ни  своя  национальная

культура, ни религия, ни культура западных стран  не  считается  необходимым

компонентом  нового  социального  и  духовного  устройства.  Если   западная

(«буржуазная») культура враждебна в силу своей связи с  угнетающим  режимом,

то своя собственная  также не заслуживает сохранения, так как  обрекла  народ

на отсталость и зависимость.  В  ходе  революционной  и  вооруженной  борьбы

будет рождаться  новая культура.

     Известные примеры такого подхода к культурному достоянию можно найти в

раннеболыпевистской идеологии в период гражданской  войны в  России.  Позднее

идеи такого рода получили распространение  в  национализме  леворадикального

толка в ряде стран Азии, Африки и  Латинской  Америки.  Известным  идеологом

такого рода подходов  к  культуре  стал  алжирский  леворадикальный  идеолог

Ф.Фанон.

      Итак, обращение  к  культурному   достоянию  предстает  как   постоянная

дилемма для  общественного сознания в силу глубокой  противоречивости  самого

прошлого,  в   котором   неизменно   сказывается   соперничество   различных

тенденций,  не   устраняемых   в   классической   модели   развития   данной

цивилизации. Другой источник этой противоречивости —  наличие  альтернатив  в

развитии  общества,  выбор  которых  требует  согласования  со  сложившимися

устоями.

      Важная функция культурного   достояния  —  поддержание   стабильности  и

постоянства общественной регуляции. Те элементы  культурного  и  социального

наследия, которые передаются  из  поколения  в  поколение  и  сохраняются  в

течение длительного  времени, выделяются в состав самобытности.  Самобытность

включает не только такие традиционные механизмы, как обычай и  обряд,  но  и

более   дифференцированные   и   подвижные   элементы:   ценности,    нормы,

общественные  институты.  Как  уже  упоминалось,  в  механизме  традиционной

регуляции  инновации  оцениваются  как  вредное  отклонение  и  устраняются.

Однако  основной  формой  регуляции  традиции   могут   служить   только   в

относительно  простых  и  изолированных  коллективах,  где  практическая   и

духовная сферы  почти не отделены друг от друга  и ссылка  на  заветы  предков