Культура как социальное явление

навыков,  что  дает  возможность  гордиться  своими  способностями,  создает

чувство уверенности  и безопасности;

      — работа структурирует психологическое  время, заполняет  и  организует

день — год  — жизнь. Конечно,  эта  структура  во  многом  зависит  от  общей

системы культуры и локальной культурной среды. 

                     2.3.2. Механизм действия ценностей. 

      Ценности создают более гибкий  уровень  регуляции  общества,  подчиняя

себе  функционирование  обычаев,  норм  и  значений,  особенно  важных   для

общества. Наряду  с  обычными  нормами,  утверждавшимися  силой  привычки  и

обыденными средствами, которыми располагает, например, семья  или  соседская

община, выделяются и особые нормы, получающие высшую санкцию  через  механизм

религиозной сакрализации или  правовое  требование.  Нормы  «не  убий»,  «не

укради», «не  лги» являлись священными запретами, нарушение которых  обрекало

человека на тяжелое наказание, отторжение  от  общества  или  муки  совести.

Предписания «чти отца и мать», «поклоняйся Богу единому»,  «трудись  в  поте

лица своего»  становились теми  позитивными  заповедями,  соблюдение  которых

повышало престиж  человека в глазах окружающих и его  самого.

      Ценности не только преобразуют  механизм нормативности.

      Они принципиально перестраивают  и те системы значений,  через   которые

человек познает  окружающий мир. На  обыденном  уровне  дуальность  предстает

как важная характеристика всего многообразия мира: небо —  земля,  солнце  —

луна, свет —  тьма, день — ночь, мужское — женское. верх  —  низ,  горячее  —

холодное и  т.д.  Эти  оппозиционные  начала  и  характеристики предметов и

процессов выступали  как  равно  необходимые  для  обеспечения  органических

процессов в  природе, обществе  и  человеке.  На  обыденном  уровне  основным

механизмом организации  многообразных значений является  градация  оппозиций:

высокое—среднее—низкое, день—сумерки — ночь, горячее —  теплое  —  холодное,

большое — среднее  — малое, молодой —взрослый —старый  и т.д[12].

      Впрочем, некоторые начала с   трудом  поддаются  градации  и  устойчиво

сохраняют свою дуальность: небо — земля, мужское  — женское, солнце  —  луна,

жизнь — смерть, хороший  —  плохой  и  т.д.  Эти  оппозиционные  начала  или

градуированные  характеристики предметов  и  процессов  выступают  как  равно

необходимые для  обеспечения органичности и непрерывности  процесса в целом  —

в природе, обществе, человеке. В мифологии они  подвергаются  витализации  и

персонализации  и   могут   действовать   в   постоянном   соотношении   или

соперничестве между собой.  Подвергаясь  воздействию  ценностных  принципов,

градация или  дуализм принимают вертикальную структуру —  иерархического  или

полярного типа, придающую разную степень  достоинства  и  значения  тем  или

иным элементам. Соответственно, все «высокое»  и  «светлое»  получает  более

достойный статус. Во всех  развитых  религиях  небо  «ценится»  больше,  чем

земля.  На  некоторой  ступени  развития  мифологии  главные  боги  делаются

небесными или  же само небо приобретает божественный характер, как  это  было

в Древнем Китае. Формируется ценностно-семантический  комплекс: небо  =  верх

= благо = власть = недостижимость = вечность и   т.д.  Быть  наверху,  высоко

над другими  означает править и достичь высокой  степени блаженства[13].

      Даже в христианской символике  Бог помещался  на  небе.  Соответственно

где-то под землей находилось царство мертвых, а на еще более  низком  уровне

— в Преисподней  — царил Сатана как воплощение зла и  погибели.  Подвергаются

ценностному разделению и другие дуальные пары,  хотя  и  в  разной  степени.

Если прежде свет сменялся тьмой, и наоборот, чередовались  жизнь  и  смерть,

то теперь между  ними возникает противостояние, соперничество  и  непримиримая

борьба —  за «Вечную жизнь» и «Торжество света», «Победу Добра  и  Правды»  и

т.д.

      Такого   рода   ценностная   оппозиция   создает   в   культуре  поле

напряженности, в котором формируется ориентация субъекта. Человек  не  может

одинаково относиться  к  противоположностям,  из  которых  состоит  мир,  он

должен оказывать  предпочтение позитивному началу:

      добру, а не злу; свету, а  не тьме; правде, а не кривде;

      любви, а не ненависти; жизни,  а не смерти и т.д.

      Во всякой зрелой, устойчивой  культуре формируются различные   механизмы

внедрения ориентации на достижение ценностей и  отторжение  неценностей  как

принципов, вносящих  деструктивное  начало  в  жизнь  человека  и  общества.

Конечно, разработанную  систему такого  внедрения  воплощает  в  себе  всякая

религия («добродетель — грех»). По мере  секуляризации  внедрение  ценностей

все больше берет  на себя светская культура, допускающая  значительно  большую

степень дифференциации ценностных ориентации и более гибкую систему путей  и

средств их реализации. 

            2.3.3. Ценностные расхождения и  полиморфизм культуры. 

      Чем сложнее общество, тем   значительнее  дифференциация  присущих  ему

ценностей, что  создает  полиморфизм  культуры,  не  сводимый  к  каким-либо

однозначным характеристикам.

      Это многообразие вытекает из  нескольких источников:

      — социальная разнородность   общества  (элита  —  народ,  дворянство  —

духовенство — крестьяне, город — деревня и т.д.),  а  соответственно  и  его

культурное разнообразие;

      — различие в содержании каждого   социокультурного  компонента  (разные

элиты, разные этнические группы, конфессии, страты и т.д.);

      — функциональное различие ценностей по уровням и сферам.

      Символическим выражением такого  расхождения для  европейской   культуры

эпохи Возрождения  и  Реформации  стала  формула  «дворец,  собор,  костер».

Известная метафорическая формула для  русской  культуры  определяет  ее  как

«икона и топор», для японской —  «хризантема  и  меч»,  а  для  филиппинской

«сампагита (местный  цветок), крест и доллар».

      Еще в античной культуре полиморфизм  витальных  ценностей  выражался   в

поклонении различным  богам и богиням, с которыми связывались  разные  начала

и функции. Культ  богини-матери Геи дополнялся культом  любви,  олицетворенном

в Афродите, а  наряду с ними почетное место отводилось  властной  и  ревнивой

Гере и вечной девственнице Артемиде.

      Хорошо известны практические оппозиции, часто встречающиеся в жизни  и

получившие основательную  разработку в философии и социологии: быть —  иметь,

работа —  досуг,  богатство  —  солидарность,  наука  —  мораль  и  т.д.  Эти

оппозиции   по-разному   распределяются   в   зависимости   от    социальной

принадлежности  индивида,  или  от   типа   культуры,   или   от   характера

функциональной  деятельности. Культивирование  досуга  —  в  большой  степени

привилегия богатых  и знатных, а солидарность  имеет  более  высокий  статус,

чем «бессердечный капитал» в  среде  с  устойчивой  религиозной  регуляцией.

Конечно, в каждой среде признаются так или иначе  и другие  ценности,  что  и

служит одним  из факторов той коммуникации, которая  обеспечивает  поддержание

социального взаимодействия. Но когда эти различия  переносятся в идейную

сферу,  возникает  острая  идеологическая  борьба  —   «трудящихся»   против

«праздных»,  «мира»   против   «кулаков»   (или   «кровопийцев»),   «высокой

человеческой  морали» против «бесчеловечной науки  и техники» и т.д.

      Одно и  то  же,  казалось  бы,  явление  может  приобретать   различное

значение в  зависимости от типа общества или  социальной среды.  В  неразвитом

традиционно обществе красота  может  не  иметь  ценности,  так  как  слишком

ненадежны условия выживания отдельного индивида, семьи или коллектива.

      В  более  развитом  обществе  красота  может   стать   как   предметом

бескорыстного  созерцания  или  идеализированной  любви,  так  и   предметом

расчетливой коммерции, стимулом для расширенного потребления  и  т.д.  Здесь

возможно множество  градаций в соответствии как с  классовыми критериями,  так

и  делением  на  субкультуры.  Различные  социальные   страты   вырабатывают

специфические наборы ценностей, вступающие в сложное  взаимодействие  друг  с

другом и  теми  ценностями,  которые  утверждаются  как  общее  достояние  в

национальных, цивилизационных  или интернациональных рамках.

      Но  в  рамках  собственно  духовной  системы  преданность   ценностной

ориентации может  вступать в противоречие со сложившимися  «устоями».  Всякое

художественное  новаторство,  например,  означает  в  той  или  иной  степени

нарочитое нарушение  уже  принятого  стиля  в  стремлении  к  открытию  новых

вариантов эстетического  или морального видения мира. На  рубеже  XIX—XX  вв.

во  Франции  и  других  европейских  странах  такие  прорывы  сопровождались

общественными скандалами вокруг импрессионистов, постимпрессионистов  и  т.д.

Однако  позднее  «перманентный»   авангардизм   стал   признанным   явлением

художественной жизни и  общественное  сознание  спешило  признать  очередное

необычное явление  в искусстве.

      Таким образом,  при  социологическом   рассмотрении  культуры  ценности

предстают  как   подвижная   и   зависимая   сфера   культурной   регуляции,

обусловленная общей  динамикой,  вовлекающей  в  свое  движение  и  то,  что

утверждалось  как бы бесспорным, нерушимым, однозначным, вечным и  священным.

Свидетельством  тому могут служить не  только  разрушенные  древние  храмы  и

святилища, но и  недавно ниспровергнутые культы, символы,  верховные  законы,

снятые нерушимые  границы  и  т.д.  В  условиях  социальных  потрясений  как