Сегментация рынка труда и атрибуция бедности в России

Как отмечают исследователи, структурные представления менее устойчивы, более зависимы от групповой принадлежности, личного опыта, доминирующих социальных настроений, и накладываются на существующие индивидуалистические объяснения, а не заменяют их. Тем не менее, наиболее авторитетные исследователи в данной области Д. Клюгель и Э. Смит утверждают, что во времена острых экономических и социальных кризисов структурные представления могут занять доминирующее положение в общественном мнении. Так, во времена Великой Депрессии, структурные представления, проявлявшиеся в виде широкой поддержки перераспределения материальных ценностей и других централизованных инициатив по социальному обеспечению, доминировали в восприятии американцами причин безработицы, неравенства и других болезней общества [Hunt, p.294- 295 ].

Культурная (или субкультурная) теория сочетает в себе акцент предыдущей теории на особенностях индивидов с влиянием структурных и ситуационных факторов. Согласно основным положениям данного подхода, особенности индивидов, равно как и социальные структуры и ситуации, которые отличают богатых и бедных, являются продуктами субкультур богатства и бедности, которые усиливают друг друга. В реципрокной манере, социальная структура и личность влияют друг на друга поколение за поколением, так, что социально-экономические субкультуры оказываются главными причинами бедности и богатства [Smith, Stone, p.94].

На практике это выражается в том, что личные характеристики богатых приводят к созданию социальных структур и ситуаций, которые усиливают и закрепляют особенности их высокого положения, в то время как те же самые процессы у бедных приводят к противоположным последствиям. Другими словами, бедные создают особые жизненные установки и нормы поведения, которые, с одной стороны, позволяют им приспособиться к условиям жизни, и, в то же время, способствуют укоренению бедности, ее воспроизводству из поколения в поколение. Так, формируется отдельная культура, в которой труд зачастую не представляет собой важную практику поведения, и которая все больше удаляется от основных ценностей остального общества. Таким образом, согласно этой теории, и индивидуалистические и структурные/ ситуационные факторы являются причинами богатства и бедности. Следует отметить, что при изучении особенностей восприятия бедности культуралистический тип атрибуции используется редко из-за сложностей его интерпретации. Среди представителей данного подхода следует отметить, например, О.Льюиса и его работу «Культура бедности» [Муздыбаев].

Вместе с тем, эмпирические исследования устойчивости бедности зачастую противоречат основным положениям культуралистической традиции восприятия бедности. Согласно результатам этих исследований, даже в тех социальных группах, где сильна преемственность бедности, многие индивиды разрывают свой социальный круг, адаптируясь к новым условиям. Было установлено, что преемственность бедности значительно слабее через три поколения, чем через два [Моррис]. Исследователи подчеркивают, что в таком «прыжке в лучшую жизнь» важную роль играют не только индивидуальные факторы, но и объективные условия, создаваемые государством и обществом [Римашевская].

Фатализм  - еще один тип атрибуции бедности, представляющий собой упрощенную точку зрения, согласно которой причинами богатства и бедности являются удача, заложенные от рождения особенности, природа человека, случай и другие неподконтрольные людям и социальной структуре силы.

              Исследователи отмечают, что, однажды сформировавшись, способы атрибуции чрезвычайно устойчивы к изменениям, даже при столкновении с опровергающими их положения доказательствами. Так, было установлено, что люди ищут и принимают те доказательства, которые соответствуют их собственным представлениям и игнорируют или отвергают те, которые им противоречат [Smith, Stone, p.95].

Ученые обращают внимание на недостаточную обоснованность атрибутивных схем. Их основным недостатком считаются искажения, связанные с тенденцией к упрощению. Другое искажение, характерное для атрибутивным схем, связано с эффектом броскости – тенденцией придавать значения тем фактам, которые бросаются в глаза, обращают на себя больше внимания [Зимбардо, Ляйппе, с.109]. Так, в ходе экспериментального исследования, проведенного в 1980 г. Ш. Айенгаром[1], было установлено, что на возложение ответственности за бедность значительное влияние оказывает контекст, в который помещаются те или иные новостные сюжеты. После просмотра новостных сюжетов, в которых бедность рассматривалась в обобщенном виде (говорилось об уровне бедности, об изменениях в официальном определении бедности), участники эксперимента чаще возлагали ответственность за бедность на структурные факторы – неудавшиеся государственные программы, политический климат, экономические условия и т.д. Наоборот, когда в новостных сообщениях делался акцент на конкретных жизненных обстоятельствах бедных людей, участники эксперимента чаще признавали бедных ответственными за свое положение [Iyengar, p.23]. Это позволяет сделать предположение о том, что отмечаемая в исследованиях склонность американцев к возложению ответственности за свое положение на самих бедных, может быть следствием не только влияния ценностей доминирующей культуры (индивидуализма, опоры на собственные силы), но и особенностей демонстрации новостных сюжетов в СМИ, в которой преобладает акцент на конкретных обстоятельствах жизни нищих людей [там же, p.28-29].

Итак, выше были рассмотрены основные теоретические подходы к изучению восприятия и объяснения причин бедности. Обратимся теперь к результатам эмпирических исследований, проводившихся в России и за рубежом.

Глава 2. Эмпирические исследования атрибуции бедности

              Исследования атрибуции бедности получили наиболее широкое распространение в США. Согласно многочисленным исследованиям, проводившимся в период 1970-1990 гг., в целом для населения США характерна приверженность индивидуалистическому способу атрибуции бедности, которая наблюдается во всех социальных слоях, в то время как структурные объяснения, как правило, пользуются гораздо меньшей поддержкой. При этом в большей степени склонными к тому, чтобы возлагать ответственность на самих бедных оказались те респонденты, которые находились на высоких и средних социально-экономических позициях, а также представители тех групп, чьи статусные характеристики предполагают больший доступ к власти и благосостоянию – белые, мужчины, старше 50 лет, протестанты [Nilson, p.535;Wright, p.2-3].

Помимо этого было установлено, что индивидуалистические способы объяснения, в особенности – ценности трудовой этики, оказались широко распространены среди представителей всех доходных групп, включая и бедных респондентов [Wright, p.3]. В качестве одной из возможных причин исследователи указывают на то, что индивидуалистические представления о причинах бедности более широко распространены среди тех бедных, которые разделяют веру в Американскую мечту, предполагающую равенство возможностей для всех, экономическое процветание для тех, кто постоянно упорно трудится. Такие бедные в меньшей степени оказываются склонными к тому, чтобы возлагать ответственность за бедность на правительство или президента как представителей власти [Peffley, p. 286]. Другое возможное объяснение может заключаться в том, что люди, находящиеся по своим социально-экономическим характеристикам на грани бедности, испытывают экономический и эмоциональный страх перед теми, кто беднее их. Так, для того, чтобы выжить, бедные вынуждены конкурировать друг с другом за неквалифицированные рабочие места и дешевое жилье. Тех, кто находит работу и жилье, раздражают немногочисленные получатели социальных пособий, позволяющих им поддерживать сопоставимый уровень жизни, не прикладывая никаких усилий. Помимо этого, респонденты, находящиеся на грани нищеты, боятся того, что другие члены общества не смогут отличить их от «по-настоящему» бедных, поэтому стремятся подчеркивать свое моральное превосходство над «ленивыми» и «бесчестными» безработными получателями пособия по бедности [Nilson, p.535].

Отношение к безработным рассматривалось и в исследовании Д. Говард и К.Пайка[2], проведенном в 1986 г., в рамках которого были получены весьма любопытные результаты. Так, респонденты оказывались в большей степени склонными к тому, чтобы объяснить потерю работы афроамериканцем структурными причинами, указывая на несправедливость структуры общества, чем безработицу белого. При этом, согласно результатам исследования, если безработный принадлежал к рабочему классу, то его личная ответственность за то, что он оказался без работы, оказывалась выше, чем в том случае, когда безработный принадлежал к среднему классу [Howard, Pike, p.163].     

Важно отметить, что если один фактор воспринимается как причина бедности, его отсутствие вовсе не обязательно будет расцениваться как причина процветания. Так, результаты исследования, проведенного в 1989 г. в крупных городах южного Техаса, продемонстрировали, что энергичность рассматривается как основная причина благосостояния, а ее недостаток – как главная причина бедности[3]. Аналогичная интерпретация наблюдалась в отношении таких факторов как наличие таланта и связей. При этом готовность к принятию рисков рассматривалась как важная причина богатства, однако нежелание их нести не интерпретировалось как значимая причина бедности – то же было справедливо и в отношении упорного труда и лени, хороших и плохих школ. Подобные несоответствия могут свидетельствовать о том, что при объяснении бедности и богатства используются различные способы атрибуции.

              Помимо этого было установлено, что люди склонны использовать свой личный опыт для интерпретации причин успеха и неудач других – к примеру, если они уверены в том, что их собственное благосостояние является результатом их собственных усилий, энергичности и честолюбия, тогда они будут объяснять успехи и неудачи других именно этими факторами. Также, в целях самопрезентации и защиты собственного «я» личные успехи чаще объясняются внутренними чертами, особенностями характера, в то время как неудачи – внешними причинами [Smith, Stone, p.100, 103].

              Интересным примером группы, в которой, как правило, доминируют структуралистские представления, являются афроамериканцы. Исследователи отмечают, что они в целом примерно также или чуть меньше индивидуалистичны, чем белые, однако в гораздо большей степени склонны рассматривать структурные факторы в качестве причин бедности. Исследование представлений афроамериканцев о бедности и богатстве позволило сделать вывод о том, что структуралистские представления могут сочетаться, или накладываться на существующую индивидуалистическую основу. Важно отметить, что это открытие противоречило результатам более ранних исследований, согласно которым люди в принципе могут придерживаться только одного типа атрибуции бедности. Так, в основе этих предыдущих исследований лежало представление о том, что идеологии, ценностные схемы и системы представлений существуют в человеческом восприятии как дихотомические пары – правые против левых, индивидуализм против структурализма. Однако более поздние исследования показали, что интерпретация этих представлений как противоположных друг другу не всегда оправдана, т.к. кажущиеся несовместимыми или противоречащими друг другу, они могут совмещаться в компромиссных объяснениях. К примеру, представление о наличии в обществе социальных барьеров может сочетаться с верой в то, что тот, кто много работает, может их преодолеть [Hunt, p.295].       

              В данном контексте важно отметить, что существуют два, конкурирующих между собой, исследовательских подхода к объяснению того факта, что национальные или этнические меньшинства в большей степени склонны придерживаться структуралистских представлений. Первое предполагает, что представления о бедности являются следствием депривированного положения определенных групп (этнические меньшинства, женщины, молодые люди). Так, было установлено, что склонность к структуралистским представлениям коррелирует с показателем социально-экономического статуса респондентов. Однако при этом изучение такой составляющей социально-экономического статуса как уровень образования, позволило выявить альтернативную зависимость: представители этнических меньшинств с высоким уровнем образования оказались в меньшей степени склонными к тому, чтобы объяснять бедность структурными причинами. Это, в свою очередь, привело к выдвижению исследователями предположения о том, что повышение уровня образования ведет к увеличению осведомленности о причинах неравенства, соответственно, росту сочувствия к бедным и увеличению склонности к структурному способу объяснения бедности.

              Конкурирующее объяснение расовых различий в восприятии стратификации связано с представлениями о том, что респонденты идентифицируют себя с обобщенным опытом группы, к которой они принадлежат, и ведут себя в соответствии с этими групповыми идентификациями. Так, представители этнических меньшинств, вне зависимости от того, испытывали ли они сами материальные трудности или нет, будут склонны к самоидентификации с борьбой товарищей по национальной группе. Таким образом, утверждается, что структуралистские взгляды часто зависят от восприятия индивидом обобщенного положения своей группы, а не от восприятия собственного социально-экономического статуса [Hunt, p.296-297].

              В собственном исследовании, посвященном изучению представлений о богатстве и бедности афроамериканцев, выходцев из Латинской Америки и белых американцев, М. Хант использовал социально-психологические переменные, измеряющие «внешние» и «внутренние» типы объяснений (атрибуции) респондентами собственных достижений в сфере образования и работы[4]. Исследование показало, что «внутренние» и «внешние» типы объяснения собственного положения не всегда оказываются напрямую связанными, соответственно, с индивидуалистическим и структуралистским способом атрибуции бедности и богатства. Так, только среди белых американцев наличие внутренних объяснений собственного положения увеличивает вероятность того, что индивидуальные причины будут рассматриваться как основные факторы бедности, в то время как внешние объяснения собственных успехов и неудач увеличивают вероятность того, что структуралистские причины бедности будут признаваться принципиально важными. Таким образом, белые американцы оценивают себя и других схожим образом. Они предполагают, что все люди испытывают на себе одинаковое воздействие условий внешнего мира. Однако среди афроамериканцев и выходцев из Латинской Америки связь между объяснениями собственного положения и причин бедности носит принципиально иной характер. Так, для представителей национальных и этнических меньшинств объяснение своего положения собственными особенностями (личными достижениями и недостатками) способствует структуралистскому типу атрибуции бедности.

Выявленные особенности восприятия бедности представителями этнических и национальных меньшинств были подвергнуты дальнейшим исследованиям. Так, Ш.Стил отмечает, что собственный успех и классовая принадлежность афроамериканца, занятого на хорошо оплачиваемой работе, усиливает в нем ценности труда, прикладывания усилий и чувства собственной исключительности по отношению к бедным. Таким образом, личный успех для представителей меньшинств способствует усилению легитимности существующей системы. В то же самое время, осознание собственной национальной принадлежности и кастового способа распределения представителей меньшинств в обществе (об их сравнительно непривилегированном положении по сравнению с белыми американцами) остается, напоминая о существовании структурных барьеров [там же, p.309-311].