Анна Андреевна Ахматова: жизнь и труды

    Я заслышала грозный  вой

    Львов, венчающих колесницу»

 

      Трудно поверить, что эти строки Марина Цветаева посвятила Анне Ахматовой. Настолько отличается созданный ею образ от того, который рисуют нам стихи самой Анны:

    «Я  научилась просто мудро жить,

Смотреть  на небо и молиться Богу,

И долго перед вечером  бродить,

Чтоб  утомить ненужную тревогу»…

 

    Это не крик, обращенный ко всему миру, –  это тихий разговор наедине, который  ведет стройная женщина с мудрыми  глазами… Такой мы видим «чернокнижницу» серебряного века.

    Годовалым ребенком она была перевезена в Царское  Село, где прожила до шестнадцати  лет. Именно там она решает стать  поэтессой, но ее отец был против этого. И тогда юная Анна Горенко решает взять псевдоним прабабушки татарки.

    Детство и отрочество Ахматовой прошли в  Царском селе – городке юного Пушкина. Здесь Ахматова застала краешек эпохи, в которой жил Пушкин: видела Царскосельские водопады, воспетые «смуглым отроком», «зеленое, сырое великолепие парков».

Пушкинский дух, сохранившийся  в аллеях и среди прудов, подарил  стихам Анны простоту и величавость  девятнадцатого века, без которых  нет ни одного воспоминания об Ахматовой. Ее называли Царскосельской музой, Музой плача…

 

«Смуглый  отрок бродил по аллеям,

У озерных грустил  берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов».

 

Начало  пути

    В 1907 году Россия узнает имя новой поэтессы. Первое напечатанное стихотворение  появилось в парижском журнале  «Сириус», издававшимся Н.С. Гумилевым.

 

«На руке его много  блестящих колец-

Покоренных  им девичьих сердец.

Там ликует алмаз и  мечтает опал,

И красивый рубин так  причудливо ал.

Но  на бледной руке нет  кольца моего,

Никому, никогда не отдам  я его.

Мне сковал его месяца луч золотой

И, во сне надевая, шепнул мне с мольбой:

«Сохрани  этот дар, будь мечтою горда!»

Я кольца не отдам никому, никогда».

 

    25 апреля 1910 года Анна все же отдала  свое кольцо, став А.А. Гумилевой:

 

«И, придя в свою светлицу,

Застонала хищной птицей,

Повалилась  на кровать

Сотый раз припоминать:

Как за ужином сидела,

В очи темные глядела,

Как не ела, не пила

У дубового стола,

Как под скатертью  узорной

Протянула перстень черный,

Как взглянул в мое  лицо,

Встал и вышел на крыльцо».

 

    Блок  писал, что  стихи  Анны  Ахматовой  «чем дальше, тем лучше». В 1912 году выходит в свет её первая книга названная «Вечер»:

 

«Так  беспомощно грудь  холодела,

Но  шаги мои были легки.

Я на правую руку надела

Перчатку  с левой руки…»

 

    Бесспорно, события, произошедшие в те года, когда создавался сборник, напрямую связаны с его тематикой.

«Любовь покоряет обманно,

Напевом простым, неискусным.

Еще так недавно-странно

Ты  не был седым и  грустным».

 

    Сборник «Вечер»  был сразу же замечен  критикой. Любовные чувства представали  в разных обличьях, но героиня неизменно  оказывалась страдающей, обманутой, отвергнутой. «Она первая обнаружила, что быть нелюбимой поэтично», – писал об Ахматовой К.Чуковский. В несчастной любви Ахматовой виделось не проклятье, а источник творчества: три части сборника были названы Любовь, Обман, Муза. Изящество и хрупкая женственность сочетались в поэзии Ахматовой с не по-женски мужественным принятием страдания:

«Я  написала слова,

Что долго сказать не смела.

Тупо  болит голова,

Странно немеет тело».

 

    Годы  вступления Ахматовой в литературу – время кризиса символизма. Она  пишет о себе: «В 1910 году явно обозначился кризис символизма и начинающие поэты уже не примыкали к этому течению. Одни шли в акмеизм, другие – в футуризм. Я стала акмеисткой. Наш бунт против символизма вполне правомерен, потому что мы чувствовали себя людьми ХХ века и не хотели оставаться в предыдущем».

В мае 1914, перед началом Первой мировой войны, вышел второй сборник Ахматовой «Четки».

    Особое  место в жизни Анны Ахматовой  занимает в те годы А. Л. Лурье - композитор футуристического толка и заведующий музыкальным отделом Наркомпроса. Их личные взаимоотношения послужили темой нескольких стихотворений. В свою очередь, Лурье стал автором первых вокальных произведений на ее стихи - цикла песен «Четки» (1914).

 

«Да, я любила их, те сборища  ночные, -

На  маленьком столе  стаканы ледяные,

Над черным кофеем пахучий, тонкий пар,

Камина  красного тяжелый, зимний жар,

Веселость едкую литературной шутки

И друга первый взгляд, беспомощный и  жуткий».

 

    По сравнению  с первым сборником, в "Четках" усиливается подробность разработки образов, углубляется способность  не только страдать, но и сострадать душам "неживых вещей", и принять на себя "тревогу мира". Новый сборник показывал, что развитие Ахматовой как поэта идет не по линии расширения тематики, а в глубинном психологизме. В постижении нюансов психологических мотивировок, в чуткости к движениям души. Это качество ее поэзии с годами усиливалось.

    В 1915 году один из первых  ее критиков – Н.Недоброво  писал: «Изобилие поэтически претворенных мук – свидетельствует не о плаксивости по случаю жизненных пустяков, оно открывает лирическую душу, скорее жесткую, чем слишком мягкую, скорее жестокую, чем слезливую, и уж явно господствующую, а не угнетенную». Ахматова высоко оценила это замечание, в котором была предугадана ее дальнейшая судьба: женщина, писавшая преимущественно о несчастной любви, в «осатанелые годы» сталинского террора гордо и самозабвенно заговорила от лица «стомильонного  народа».

    Сборник "Белая стая", вышедший в сентябре 1917 г., не имел столь шумного успеха, как предыдущие книги. Но новые интонации  скорбной торжественности, молитвенности, сверхличное начало разрушали привычный стереотип ахматовской поэзии, сложившийся у читателя ее ранних стихов. Эти изменения уловил О. Э. Мандельштам, заметив: "Голос отречения крепнет все более и более в стихах Ахматовой, и в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России".

В «Белой стае» иным стал и облик героини - ей сообщались пророческие черты:

 

«И  давно мои уста

Не  целуют, а пророчат».

 

    К пророческим  стихотворениям сборника Ахматова относила «Молитву», «Июнь 1914» и др. Многие стихотворения «Белой стаи» имели  конкретных адресатов: 17 стихотворений  посвящено возлюбленному Ахматовой  Борису Антрепу, два – обращены к Николаю Недоброво. Но неразделенная любовь к ним, земные страдания представали эпизодами религиозного восхождения. Главная нота «Белой стаи» – чистая отрада печали. Неизбывное страдание рождало в душе героини не отчаяние, а просветление.

Уже с 1914 г., с начала мировой войны, нарастает ощущение близящейся глобальной катастрофы. В  начале «Белой стаи» оказывается  стихотворение 1915 г., в нем идет речь не о нищете и богатстве, а о  ценности того, что мы имеем:

 

«Думали: нищие мы, нету у нас ничего,

А как стали одно за другим терять,

Так что сделался каждый день

Поминальным днем, -

Начали  песни слагать

О великой щедрости Божьей

Да  о нашем бывшем богатстве».

 

    Этот  близкий по форме к свободному стиху набросок Ахматова рассматривала  как лучшее из своих ранних стихотворений. И в конце 1917 г., предчувствуя наступающую  «немоту», она написала:

«Теперь никто не станет слушать  песен.

Предсказанные наступили дни…»

 

    Героиня поэтессы предстала в своей последней  песне «нищенкой голодной», которой не достучаться «у чужих ворот».

    В сборнике “Белая стая” подводящем итог раннему  творчеству поэтессы, впервые лирическая героиня Анны Ахматовой освобождается  от постоянного любовного переживания. В нем появляются библейские мотивы, осмысливаются понятия свободы и смерти. И уже здесь мы находим первые стихи Ахматовой на тему патриотизма. В сборнике появляются также первые стихи исторического содержания. Тема Родины все больше заявляла о себе в ее поэзии. Эта тема помогла Анне Ахматовой в годы первой мировой войны занять позицию, отличавшуюся от официальной точки зрения. Она выступает как страстная противница войны:

 

«Можжевельника  запах сладкий

От  горящих лесов  летит.

Над ребятами стонут солдатки,

Вдовий  плач по деревне звенит.

Не  напрасно молебны  служились,

О дожде тосковала  земля:

Красной влагой тепло окропились

Затоптанные поля.

Низко, низко небо пустое,

И голос молящего тих:

“Ранят  тело твое пресвятое,

Мечут жребий о ризах  твоих”»

 

    Мнение  Анны Андреевны о сборнике «Белая стая» было таково: «К этой книге читатели и критики не справедливы. Почему-то считалось, что она имела меньше успеха, чем «Четки». Этот сборник появился при еще более грозных обстоятельствах. Транспорт замирал – книгу нельзя было послать даже в Москву, она вся разошлась в Петрограде. Журналы закрывались, газеты тоже. Поэтому в отличие от «Четок» у «Белой стаи» не было шумной прессы. Голод и разруха росли с каждым днем. Как ни странно, ныне все эти обстоятельства не учитываются».

 

Сквозь  препятствия к  звездам

    Дальнейший  путь Ахматовой – путь тяжких потерь и испытаний, путь Ярославны 20 века, оплакавшей гибель России, лучших своих  современников:

 

«Дай  мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар-

Так молюсь за Твоей литургией

После стольких томительных  дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей».

 

    В стихотворении  “Молитва” Анна Ахматова молит  судьбу о возможности принести в  жертву России все, что имеет. Интуитивно ощущая сдвиг времени, Анна Ахматова не может не замечать, как ее родную страну раздирает на части. Ее лирическая героиня не может радоваться, когда  плачет Россия.

    В 1918 началась массовая эмиграция: один за другим покидали Россию близкие Ахматовой люди: Б. Антреп, А. Лурье, подруга юности О. Глебова-Судейкина. К эмигрантам Ахматова обратилась так:

«Не с теми я, кто бросил землю