Психология экстремальных ситуаций

Представления об экстремальной ситуации как об опасности оказались характерны для людей с противоречивыми частными самооценками, тревожных, астеничных, с невысокой степенью осмысленности жизни, предпочитающих в стрессовых ситуациях стратегии осторожных действий, избегания и стратегию «поиск поддержки». После пребывания в экстремальной ситуации для них было характерно: повышение степени осмысленности жизни, целеустремленности, интернальности при опять-таки разнонаправленном изменении частных самооценок и ярко выраженном снижении самоуважения, возрастании тревожности.

Представления об экстремальной ситуации как испытании оказались присущи лицам, обладающим позитивной самооценкой, развитой социальной идентичностью и высокой степенью осмысленности жизни. Они предпочитали  просоциальные и ассертивные стратегии преодоления. После пребывания в ЭС для них оказалось характерно: повышение степени осмысленности жизни, целеустремленности, удовлетворенности самореализацией и изменение интернальности в сторону нормы; равномерное по всем шкалам повышение самооценок и улучшение самочувствия.

   Таким образом, для всех испытуемых было показано развитие степени осмысленности жизни при переживании ЭС, но в зависимости от типа отношения к ЭС такое изменение характеризовалось либо адаптивными, либо дезадаптивными изменениями в Я-концепции. Однако степень осмысленности жизни, измеряемая с помощью опросника СЖО (Д.А. Леонтьев, 1991) и субъективных оценок, безусловно, возрастала всегда, что явилось впервые полученным экспериментальным подтверждением развивающего влияния ЭС на личность. Таким образом, основной тенденцией динамики социально-психологических характеристик в моделируемой экстремальной ситуации является типичное для лиц с разными особенностями представлений об экстремальной ситуации возрастание степени осмысленности жизни, целеустремленности, интернальности. Другими словами, участие в приключенческом туре для всех респондентов явилось фактором развития степени осмысленности жизни, при этом представления об экстремальной ситуации как жизненном испытании связаны с наиболее сбалансированным, адаптивным типом динамики социально-психологических характеристик личности в моделируемой экстремальной ситуации. Экстремальные условия актуализируют процессы самопознания, саморефлексии, самооценивания, осмысления жизни и переструктурирования ведущих мотивов поведения. Именно этими процессами объясняется зафиксированная в ЭС динамика большинства социально-психологических характеристик личности.

Возможные причины развивающего влияния экстремальных ситуаций

Попадание человека в новую, неизвестную ситуацию вначале ощущается им как тупик, отсутствие опыта деятельности в этих условиях. Обстоятельства, которые предлагает человеку ЭС, характеризуются, как правило, отсутствием готовых схем реагирования, ощущением субъективной невозможности пребывания в данных условиях, а также тем, что при наличии мощнейшего  импульса к действиям неясна их стратегия и тактика. Именно  условия такого рода побуждают человека включить особые ресурсы, актуализировать особые, прежде скрытые способности. А в психологии давно установлен тот факт, что только осваивая новые виды деятельности, новые виды активности личность развивается; освоенные виды деятельности практически не способны развивать ее. Поэтому в условиях экстремальной ситуации человек более активно, чем в ежедневной практике будничного стереотипизированного быта, устанавливает отношения с новыми сторонами реальности, выявляя в себе новые, подчас совершенно неожиданные качества, углубляя знания о себе и благодаря двум этим процессам расширяя субъективную картину мира. Здесь важно отметить то, что только «приближение к тому пределу, за которым обычные силы в самом деле кончаются, пробуждает ту внутреннюю энергию, которая есть в каждом из нас, но никак себя не проявляет в обычной жизни.

Важнейшим моментом процесса пребывания человека в ЭС является «Встреча со Смертью». Физическая смерть – центральная проблема, активизирующая подсознание. Пережив свою собственную смертность и беспомощность, ни одно живое существо не остается тем же самым (Г.Кристал, 2002). В экзистенциально-гуманистической традиции принято «обращать свой взор на налагаемые смертью границы жизни и опираясь на эту реальность, как на краеугольный камень, помогать людям жить полнокровной жизнью здесь и сейчас» (J.F.T. Bugental, 1995). Наличие смерти превращает жизнь в нечто серьезное, ответственное, в срочное обязательство, срок выполнения которого может истечь в любой момент (С.Л. Рубинштейн, 1998). Переживание конечности собственного существования способствует «восстановлению собственной глубинной действительности», которое необходимо для процесса «корректировки» и «проверки истинности» жизненных смыслов человека. Чем больше у человека возможностей приблизиться к достоверности – тем точнее он сможет  организовать смысловую картину мира, и тем эффективнее окажется его жизнь. Таким образом, экстремальная ситуация выступает для субъекта в качестве потенциального средства приближения к достоверности, к реальности мира.

Комплекс особых состояний человека, возникающих в момент проживания ЭС, способствует  вышеописанным процессам. Такой комплекс можно характеризовать как состояние «интенсивного присутствия» (J.F.T. Bugental, 1995):  «это гораздо больше, нежели простое физическое нахождение. Присутствие означает прежде всего осознание своей субъективности, контакт с собственной внутренней жизнью, с потоком переживаний ... это не «думание о» или «разгадывание» своего «Я». Это скорее открытость внутреннему исследованию, которое более похоже на медитацию или на чтение захватывающего романа, чем не решение арифметических задач; это состояние «разомкнутости», чуткого прислушивания ко всем нюансам своего напряженного взаимодействия с Миром, интенсивное переживание каждого момента этой сопричастности. И, естественно, присутствие означает соприкосновение с непосредственными и актуальными переживаниями». Именно в процессе непосредственного проживания - в том числе и событий прошлого или будущего - могут быть услышаны и полноценно осознаны экзистенциальные проблемы, что также является ресурсной составляющей опыта экстремальности.

В то же время переживания – это то, что на осознаваемом уровне сигнализирует о наличии смысла, они не столько содержательно отображают смысл, сколько привлекают к нему внимание, ставя задачу на его содержательное раскрытие (Д.А. Леонтьев, 1999). Так в процессе  интенсивных переживаний  внимание человека привлекается к осознанию его смыслов, сосредотачивается на  высших  сферах регуляции жизнедеятельности.

В результате сначала проживания, а затем переживания ЭС возникает конечный эффект, который интерпретируется в терминах личностного развития. Он может быть охарактеризован как «выход за пределы себя», трансценденция, как возникновение «нового понимания, нового уровня развития», выход в «вертикальное измерение», открытие новых истин существования, «зановорождение» и расширение свободы, связанное с обретением новых способностей и пониманий. Человек становится немного другим, немного более опытным, приближенным к гармонии с миром, более знающим, имеющим отношения с большим числом  жизненных явлений, а значит – более  адаптированным к жизни в этом мире, более мудрым. Такие изменения как раз и могут быть охарактеризованы интегрально – как продвижение в личностном развитии.

Кроме того, именно в экстраординарных ситуациях каждый раз открывается шанс «выскочить из цепи причин и следствий». «Только в соотнесении себя с высшими смыслами, с этим более полным потоком жизни человек  оказывается  в точке встречи с  самим собой – в истине своего существования «здесь и теперь», а не остается пассивным участником причинно-следственного ряда оснований, не воспроизводит  своих обычных жизненных сценариев» (М.Мамардашвилли, 1996). Основания любых, самых неблаговидных поступков личности, могут быть бесконечны (трудное детство, плохое воспитание и т.п.), но в момент, когда человек его совершает, все-таки он сам является источником своего поступка и несет за него полную ответственность. Таким образом, как утверждает Кант, человек может выскочить из горизонтали обычного эмпирического ряда, из определения себя, своих действий предшествующей причиной, и может сам стать источником своего поступка, он может выйти из неразрешимого сцепления причин и следствий  и стать субъектом своего действия.

Именно такие моменты самоопределения Д.А.Леонтьев называет процессом становления «возможного» человека, человека в перспективе своего развития, т.е. с точки зрения того, кем он может быть и должен стать, а не такого, который уже есть. Именно здесь существует возможность т.н. «жизнетворчества», основная направленность которого – научение человека искать или формировать жизненные ориентиры самостоятельно. Д.А. Леонтьев выдвигает методологическое  обоснование  нового подхода к фасилитации личностного развития через стимулирование процессов понимания, через понятие жизнетворчества, как определенной психологической практики расширения жизненного мира людей (Д.А. Леонтьев, 2001). Переживание ЭС как раз и является одним из способов интенсивного «жизнетворчества», одним из средств фасилитации личностного развития.

В теории психологии существует множество указаний на то, что нестандартные, непривычные условия и ситуации побуждают личность к развитию (А.В. Петровский, 1996; В.В. Столин, 1981; А.Г. Асмолов, 2001; Д.А. Леонтьев, 2001 и др.). В некоторых практических работах также показано совершенствование личности в процессе преодоления экстремальных событий (Г.Ю. Фоменко, 2003; В.Э. Чудновский, 2003; О.Г. Фатхи, 2003). Формирование личностной структуры ценностей и смыслов, инициируемое неординарными ситуациями, одновременно является для человека процессом познания мира. Личностные смыслы выступают для индивида в конечном итоге основаниями (категориями) построения своего, индивидуального образа мира, определяют главные и относительно постоянные  отношения человека к другим людям и самому себе. Они рассматриваются как один из элементов «социальной составляющей» всего процесса социального познания (Г.М. Андреева, 1999). Ситуация вообще, а тем более экстремальная, может являться пусковым моментом изменения, перестройки личностной структуры ценностных и смысло-жизненных ориентаций в процессе социализации, одновременно являясь средством познания мира; она актуализирует проблему выбора в силу своей неопределенности и невозможности уклонения для субъекта, заставляя осознавать свою реальную ценностную структуру, совершенствовать ее.

Экстрим как социальная тенденция

Наблюдаемое сегодня повсеместно увлечение экстримом, по-видимому, вовсе не случайно. Люди с удовольствием смотрят экстремальные TV- шоу: «Фактор страха», «Кресло», «Стресс», «Последний герой», «Русский экстрим». Обычные горожане, не альпинисты-профессионалы, делают попытку взойти на Эверест или Эльбрус, покупают туры каньонинга, рафтинга, кайт-серфинга. Многим сегодня интересно принять участие в испытаниях, предлагаемых некоторыми туристическими фирмами: «путевка на дно» предоставляет возможность  в течение трех дней прочувствовать все нюансы существования лондонского бомжа, а путевка в «горячую точку» с туристско-экскурсионными целями позволяет испытать переживания солдата под огнем противника.  Все чаще появляются и пользуются популярностью тренинговые программы развития т.н. «экстремальной духовности», предлагающие обучение практикам хождения по огню и битому стеклу, ломанию острых стрел собственным горлом, голодания, протыкания руки или щеки иглой, разбивания досок и кирпичей голыми руками (Т. Беркен, 2004). 

Анализируя причины такого «бума» экстремальности, можно следовать ординарным объяснениям, (скука от довольства, точно отраженная в народном выражении «с жиру бесятся»; возбуждающие и эйфорические эффекты аутоинъекций адреналина). Вероятно, на биологическом и индивидуально-психологическом уровнях анализа эти версии недалеки от истины, но интересно понять, что представляет собой увлечение экстремальностью в социально-психологическом плане?

На наш взгляд, оно отражает важную социальную тенденцию: сегодня развивающаяся личность вынуждена искать способы интенсификации познания мира, поиска себя в этом мире, достижения личностной и социальной идентичности, укрепления личностной устойчивости. Именно  поэтому Adventure travel (путешествие приключения) становятся все более распространенными и востребованными. Это отражает проблемы человека, связанные со структурированностью и стандартизацией быта; низким уровнем новизны и разнообразия жизненных ситуаций, исключающим возможность выработки субъектной позиции личности; оторванностью повседневных функций от естественных; зависимостью от технических и социальных структур современного индустриального мира.

  Моделируемая экстремальная ситуация, чем, собственно и является экстремальный досуг, возможно, представляет собой попытку  «изменяющегося человека» приспособиться к жизни в «изменяющемся мире» (термины А.Г. Асмолова, 2001). Здесь можно выделить несколько аспектов феномена интереса к экстремальности, способствующих расширению адаптационных возможностей «изменяющейся личности в изменяющемся мире». Это - становление личностной и социальной идентичности в изменяющемся мире (Г.М. Андреева, П. Шихирев, Д.А. Леонтьев); развитие способности человека к трансцендентности (А. Маслоу, М.М. Мамардашвили, В.А. Петровский, П. Шихирев); новое понимание процесса социализации (А.Г. Асмолов, Е.П. Белинская, Г.М. Андреева); фасилитация личностного развития и понимания мира человеком (Д.А. Леоньев).

Рассмотрим экстремальную среду как фактор воздействия на личность в контексте каждой из этих проблем. В ситуации нестабильного мира личность теряет собственную идентичность и в то же время обостряется нужда в таковой, как необходимой точки опоры внутри человека (Г.М. Андреева, 2003). В условиях множественности социальной принадлежности возникает либо расщепленная идентичность, когда индивид  «приклеивает на себя много-много социальных ярлыков» и не может собрать их по кусочкам в единое целое, либо - некое ригидное самоопределение, которое в условиях нашей сравнительно  динамичной жизни начинает все время вступать в конфликт с социальным бытием, не вполне ему соответствующем. Понятно, что узость и ригидность спектра характерных социальных ролей предопределяет познание субъектом лишь некоторых аспектов (слоев) той реальности, в которой он обитает. Экстремальная ситуация всегда выступает фактором, заставляющим личность освоить новую социальную роль, а смена ролей детерминирует преодоление личностного эгоцентризма, дает возможность стать в рефлексивную позицию по отношению к самому себе, тем самым переосмыслить свое отношение к себе и окружающему, освоить новые слои, новые уровни реальности.

В повседневной жизни имеющиеся у субъекта потенциальные возможности не всегда реализуются: человек в жизни и профессиональной деятельности практически не выходит за рамки усвоенного алгоритма. В случаях трудных или экстремальных ситуаций привычная «жизненная горизонталь» ломается и происходит подъем, переход с уровня тривиально-будничного «эго» на уровень высшего «Я» (В.Э. Чудновский, 2004). Привыкание к уровню будничного житейского Я оставляет в большей степени нераскрытым психологический потенциал личности. Человеку в экстремальных условиях приходится открывать в себе новые ресурсы – так как прежние стереотипы восприятия и поведения оказываются неприменимы или неэффективны.

ЭС заставляет человека расширить свои пределы. С.Л. Рубинштейн отмечал, что выход за пределы самого себя есть не отрицание сущности индивидуальности, а становление и вместе с тем реализация сущности в мире, в других, в себе самом. «Правильное определение человека было бы не homo sapiens, a homo transcendens - человек превосходящий, выходящий за пределы. В этом и заключается сущность человека», – пишет Д.А. Леонтьев, уточняя, что есть и другая, «народная» формула  человеческой способности к трансценденции: «ему больше всех надо». На самом деле, это и есть формула человека. Как отмечает П.Шихирев, сегодня центральное место среди психологических проблем все больше занимает проблема потребности и способности человека трансцедентировать, выходить на новый уровень, соединяться с ним и забываться (забывать себя) (П. Шихирев, 2000). Способы и формы этого трансцедентирования бесчисленны: от переживания творческого вдохновения до алкогольной эйфории; актуальное стремление молодежи к экстремальным приключениям и проявлениям себя отражает эту тенденцию.