Гендер в истории языка

Собственно гендерные исследования (вторая половина ХХ века)

С конца 60-начала 70-х годов нашего века произошел коренной поворот в подходе к ГИ. Он был вызван как сменой научной парадигмы (переход от структурализма к прагматике), так и социальными изменениями (Samel, 1995).

Большую роль сыграло развитие социолингвистики, формирование постмодернистской теории познания и подъем феминистского движения. Именно в этот период сформировались несколько лингвистических направлений, различающихся по концептуальным установкам, методам исследования и характеру изучаемого материала. Эти направления имеют много точек соприкосновения, поэтому их разграничение носит в известной мере условный характер:

1. Социолингвистические ГИ.

2. Феминистская лингвистика.

3. Собственно гендерные исследования, изучающие оба пола.

4. Исследование маскулинности (men’s studies) (Theory and Society, 1993; Erhart, Herrmann, 1997) - наиболее новое направление, возникшее в начале 90-х гг.

5. Психолингвистическое изучение пола, смыкающееся в последнее время с нейролингвистикой. Сюда же мы относим биодетерминистское направление, исходящее из природной заданности когнитивных различий мужчин и женщин, обусловленной неодинаковым гормональным балансом (Philips, 1987), а также исследование детской речи.

6. Кросскультурные,  лингвокультурологические исследования, включая гипотезу гендерных субкультур (Malz, Borker, 1991; Tannen, 1991, 1992).

Названные направления под разным углом зрения изучают следующие группы проблем:

1. Язык и отражение в нем пола: номинативную систему, лексикон, синтаксис, категорию рода и ряд сходных объектов. Цель такого подхода состоит в описании и объяснении того, как манифестируется в языке наличие людей разного пола, какие оценки приписываются мужчинам и женщинам и в каких семантических областях они наиболее распространены. Это могут быть как исследования одного языка, так и сопоставительные труды.

2. Речевое поведение мужчин и женщин, где выделяются типичные стратегии и тактики, гендерно специфический выбор единиц лексикона, способы достижения успеха в коммуникации (достижение статуса эксперта, гендерные преференции в выборе синтаксических конструкций и т.д. - то есть специфика мужского и женского говорения. В этой области, в свою очередь, можно выделить несколько концептуальных подходов, прежде всего теорию социокультурного детерминизма и теорию биодетерминизма.

Многие из направлений развиваются в междисциплинарной парадигме, что вообще является отличительной чертой ГИ. Другая их  особенность - прикладной характер, ряд успешных попыток реформирования языка, что, видимо, можно объяснить значительной политической активностью феминизма.

Следует отметить, что названные направления не сменяли друг друга, а “вырастали” одно из другого, и в настоящее время продолжают сосуществовать, в ряде случаев конкурируя друг с другом.

Кроме того, гендерный аспект языкознания характеризуется тем, что практически любая область лингвистики (проблемы референции, когниции, морфологии, грамматики, синтаксиса, лексикологии и фразеологии, семантики и прагматики, лингвистики текста и т.д.) могут быть рассмотрены с точки зрения отражения в них гендерных отношений.

Рассмотрим каждое из названных течений.

1.3.1.Вклад социолингвистики в изучение гендера

Стимулом для более интенсивных и систематических гендерных исследований  в 60-е годы нашего века  послужило развитие социолингвистики, предоставившей в распоряжение ученых обширный статистический материал о функционировании языка в группах людей, объединенных по признаку профессии, пола, возраста, городского или сельского образа жизни и т.д. Так, квантитативные исследования ( Labov, 1971; Trudgill, 1972) показали, что пол носителей языка определенным образом влияет на языковую перформацию. В частности, было установлено, что женщинам свойственно употребление более престижных вариантов произношения.  Исследуя записи устных интервью,  Лабов установил, что женщины проявляют стремление использовть предпочтительные, нестигматизированные  фонологические варианты. Это стремление сближает их  со стилевой манерой среднего класса и удаляет от стиля общения в рабочих кругах. Аналогичные результаты были получены при исследовании гендерных аспектов коммуникации на материале ряда других европейских языков (См. Philips, 1987; Günthner, Kotthoff, 1991).

Модель гендерных различий Лабова отличалась от предыдущих концепций следующим:

1. В фокусе исследования находилась фонология, а не морфология.

2. Анализ проводился на базе актуального говорения представительной группы людей, а не на данных одного или нескольких информантов. Интроспективный метод не применялся.

3. Результат своего исследования Лабов рассматривал как вероятностный, допуская возможность вариативности. Таким образом, Лабов доказал, что любой говорящий варьирует использование языка и не произносит один и тот же фонологический вариант слова во всех случаях его употребления. Этот вывод имел существенное научное значение, так как более ранние труды по гендерной проблематике, как правило,  имплицитно или экспицитно содержали вывод об имманентном характере различий мужского и женского говорения как фактора биологически обусловленного.

4. Данные Лабова позволяли провести квантитативное исследование, в то время как материал предыдущих исследований не только не подвергался статистическим процедурам, но и не мог быть им подвергнут в силу  метода (или его отсутствия), при помощи которого собирались данные. Все фонологические варианты, изученные Лабовым, были предметом сознательной оценки говорящими, произносившими  и осмыслявшими их как правильные или неправильные формы произношения.  Методом квантитативного анализа Лабова пользовались в дальнейшем  и другие его последователи. Успешно применяется он и в настоящее время (Labov, 1998).

По данным Траджилла, полученным в ходе исследования произносительных вариантов в Норвиче ( Англия), женщины чаще употребляют более престижное носовое “ng”, а мужчины - стигматизированное “n”. Исследования социолектов подтвердили необходимость более тщательного учета экстралингвистических факторов при объяснении полового диморфизма в языке. Именно типично женские профессии: учительница, парикмахер, медсестра - предполагают коммуникативную интеракцию с самыми разными социальными группами, что сказывается на употреблении языка представительницами этих профессий( Nicols, 1983; Coates, 1986).

В социолингвистике также встречается гипотеза о большей консервативности “женского” языка, однако ее обоснованность вызывает у ряда исследователей сомнения (Nabrings, 1981).

Еще один стимул для осмысления гендерной специфики языка и речи был дан этнографическими и этнологическими работами, где рассматривался более широкий круг явлений, к которых могут проявляться гендерные различия: лексикон, фонология, морфология, синтаксис. В работах, проведенных на материале неевропейских языков, особое внимание уделялось именно гендерной специфике синтаксиса, так как этот материал был наименьшим образом задокументирован в лингвистической литературе, за исключением английского языка. Вместе с тем  “вариационисты” (Trudgill, 1972), как и “морфологисты”, подчеркивали лишь одну функцию гендерных различий в языке - индикативную.

Феминистская лингвистика

В конце 60-х - начале 70-х годов гендерные исследования в языке получили еще один мощнейший импульс благодаря так называемому Новому женскому движению в США и Германии, в результате чего в языкознании возникло своеобразное направление, названное феминистской лингвистикой (ФЛ), или феминистской критикой языка.  Главная цель феминистской лингвистики состоит в разоблачении патриархата - мужского доминирования в общественной и культурной жизни (Borneman, 1991; Janssen-Jurreit, 1975).

Основополагающей в области лингвистики стала работа Р. Лакофф “Язык и место женщины” (Lakoff, 1973), обосновавшая андроцентричность языка и ущербность образа женщины в картине мира, воспроизводимой в языке (подробнее работы американских исследовательниц см в The Feminist Critique of Language, 1998; Pauwels, 1998, а также в библиографии к исследованию Колосовой, 1996). К специфике феминистской критики языка можно отнести ее ярко выраженный полемический характер, разработку собственной лингвистической методологии (см. например, Mandele, Rundle, 1998), привлечение к лингвистическому описанию результатов всего спектра наук о человеке (психологии, социологии, этнографии, антропологии, истории и т.д.), а также ряд успешных попыток влиять на языковую политику. Зародившись в США, наибольшее распространение  в Европе ФЛ получила  в Германии с появлением работ С. Тремель-Плетц  “Linguistik und Frauensprache” (Trömel-Plötz, 1978) и Л. Пуш “Das Deutsche als Männersprache” (Pusch, 1981). Существенную роль сыграли также в распространении феминистской критики языка труды Ю. Кристевой (См. Ильин, 1996).

Идеология феминизма часто рассматривается как одна из составляющих постмодернистской философии (Смит, 1997). Отсюда - ее повышенный интерес к феноменам языка. ФЛ, а также ведущие постмодернистские теоретики (Деррида) обратили внимание на неравномерную представленность в языке лиц разного пола.

Язык фиксирует картину мира с мужской точки зрения, поэтому он не только антропоцентричен (ориентирован на человека), но и андроцентричен (ориентирован на мужчину): язык создает картину мира, основанную на мужской точке зрения, от лица мужского субъекта,  с точки зрения мужской перспективы, где женское предстает главным образом в роли объекта, в роли “Другого”, “Чужого” или вообще игнорируется, в чем и состоит феминистский “упрек”.

ФЛ выделяет следующие признаки андроцентризма:

1. Отождествление понятий “человек” и “мужчина”. Во многих языках Европы они обозначаются одним словом: man в английском, homme во французском, Mann в немецком. В немецком языке есть и еще одно обозначение - Mensch, но и оно этимологически восходит к древневерхненемецкому mannisco - “мужской”, “относящийся к мужчине”. Слово  der Mensch мужского рода, но иронически может употребляться по отношению к женщинам с артиклем среднего рода - das Mensch.

2. Имена существительные женского рода являются, как правило, производными от мужских, а не наоборот. Им часто сопутствует негативная оценочность. Применение мужского обозначения к рефренту- женщине допустимо и повышает ее статус. Наоборот, номинация мужчины женским обозначением несет в себе негативную оценку.

3. Существительные мужского рода могут употребляться неспецифицированно, то есть для обозначения лиц любого пола. Действует механизм “включенности” в грамматический мужской род. Язык предпочитает мужские формы для обозначения лиц любого пола или группы лиц разного пола. Так, если имеются в виду учителя и учительницы, достаточно сказать “учителя”. Таким образом, считает ФЛ, в массе случаев женщины вообще игнорируются языком.

4. Согласование  на синтаксическом уровне происходит по форме грамматического рода соответствующей части речи, а не по реальному полу референта:

Нем.: Wer hat hier seinen Lippenstift vergessen? (Букв.: Кто забыл здесь его помаду?) - хотя речь идет о женщине.

5. Фемининность и маскулинность разграничены резко - как полюса - и противопоставлены друг другу, в качественном (положительная и отрицательная оценка) и в количественном (доминирование мужского как общечеловеческого) отношении, что ведет к образованию гендерных асимметрий.

Эта тематика особенно подробно разработана на материале английского и немецкого языков.

В ФЛ просматриваются два течения: первое относится к исследованию языка с целью выявления  “асимметрий в системе языка, направленных против женщин” (Trömel-Plötz, 1982: 137 - перевод наш - А.К.). Эти асимметрии получили название языкового сексизма (sprachlicher Sexismus). Речь идет о патриархальных стереотипах, зафиксированных в языке и навязывающих его носителям определенную картину мира, в которой женщинам отводится второстепенная роль и приписываются в основном негативные качества. В рамках этого направления исследуется, какие образы женщин фиксируются в языке, в каких семантических полях представлена женщины и какие коннотации сопутствуют этому представлению. Анализируется также языковой механизм “включенности”  в грамматический мужской род: язык предпочитает мужские формы, если имеются ввиду лица обоего пола  (подробнее см. Кирилина, 1997, Kirilina, 1997a,б). На взгляд представителей этого направления, механизм “включенности” способствует игнорированию женщин в картине мира. Исследования языка и сексистских асимметрий в нем основываются на гипотезе Сепира-Уорфа: язык не только продукт общества, но и средство формирования его мышления и ментальности. Это позволяет представителям ФЛ утверждать, что все  языки, функционирующие в патриархальных и постпатриархальных культурах, суть мужские языки и строятся на основе мужской картины мира. Исходя из этого, ФЛ настаивает на переосмыслении и изменении языковых норм, считая сознательное нормирование языка и языковую политику целью своих исследований.

Именно к этому периоду относится возникновение понятия gender как концепта, альтернативного названным двум категориям (genus и sexus), призванного подчеркнуть социальный характер отношений между полами и исключить биологический детерминизм, имплицитно присутствующий в понятии sexus, которое связывает социальное предназначение и ожидания в отношении поведения индивида с его биологическими свойствами.

Вторым направлением ФЛ стало исследование особенностей коммуникации в однополых и смешанных группах.  Эти исследования характеризуются широким охватом: анализируются самые разные аспекты ведения аргументативных диалогов -  телевизионные ток-шоу,  диалоги врачей и пациентов, речевое общения в семье и т. д. В основе исследований лежит предположение о том, что на базе патриархальных стереотипов, зафиксированных в языке, развиваются разные стратегии речевого поведения мужчин и женщин. ФЛ дополняет теорию речевых актов Остина-Серля  данными, существенными для интерпретации высказываний: выражением в речевых актах власти и доминантности, по-новому формулирует условия соблюдения принципа кооперации Грайса, расширяет представления о коммуникативных неудачах, относя к ним прерывание говорящего, невозможность завершить высказывание, утрату контроля над тематикой дискурса, молчание и ряд других параметров. Все это можно считать ценным вкладом в анализ дискурса.