Гипертензия у беременных

Близкой к концепции символического языка органов является концепция «вегетативных неврозов». Многообразные функциональные расстройства органов, согласно основному представителю этого течения психосоматической медицины Александеру, связаны с различными эмоциональными   реакциями на внешние   ситуации. Согласно его   представлениям, психосоматическое заболевание—это не выражение и символизация эмоций, а физиологический ответ органа на хронически существующее или повторяющееся эмоциональное состояние. Сдержанный   гнев, например, вызывает изменения главным образом в кардиоваскулярной об­ласти,  специфические  конфликты  между  сексуальными  желаниями — в дыхательном аппарате.  Часть эмоций  реализуется через   симпатическую нервную систему, а другие — через парасимпатическую. Первые ведут  к таким заболеваниям, как гипертоническая болезнь, артриты, мигрень, диа­бет, гипертиреоз, а вторые — к язвенной болезни, бронхиальной астме, язвенному  колиту.

Методологически   несостоятельной    является   попытка   психосоматикой возводить в закон, во всеобщий принцип отдельные частные случаи корреляции между психическим расстройством и, например, тем или иным заболеванием   либо  между  строением тела и характером.

Довольно широкое распространение получила концепция «профиля лич­ности». Психосоматиками было подмечено, что некоторые болезни как бы коррелируют с определенными типами личности. Эту связь они открывают при помощи приемов, близких к психоаналитическому методу Фрейда, У чрезмерно реагирующих лиц, например, чаще всего встречаются язвенная болезнь и коронарная недостаточность. У недостаточно реагирующих встречаются язвенный колит, дерматиты и ревматические артриты. -Коррелятивные параллели часто доходят до того, что причиной перелома костей... считается тип личности, склонной к приключениям, а несчастные случаи обоснованы якобы склонностью... к интеллектуальному труду.

Много пишут о язвенном и гипертоническом характере, об аллергическом и нервно-психическом типе, специфическом для бронхиальной астмы, о ревматоидном самоограничивающем и самоотвергающемся типе. Роджерсон, Хадскистиль и Дьюгид говорят об «астма — пруриго» личности. Выдвигая это понятие, они генетически связывают его со сверхпокровительственным (overprotective) отношением родителей и характеризуются такими чертами, как высокий интеллект и слабая моторная способность, заметная сверхтревожность и недостаток уверенности в себе при зпачп тельно скрытой агрессивности и эгоцентризме.

Перечень взглядов психосоматиков на связь психических и характере логических особенностей  человека  со спецификой   его  патологии   можно было бы продолжить. Но и сказанного достаточно для того, чтобы убедиться  в том,  насколько произвольны  их теоретические   конструкции,   когда речь идет о выяснении причинно-следственных отношений между психическими процессами и особенностями личности и ее патологии.

Труднейшим вопросом во всей этой проблематике является «специфика воздействия психических факторов» на тот или другой орган.  «Один  из наиболее спорных, — читаем в докладе Комитета экспертов ВОЗ по психогигиене, — является вопрос о специфичности, Имеется ли специфическая связь между  характером  психологического стресса  и определенной органической системой на которую он воздействует? Или же психологический стресс действует неспецифическим путем на предрасположенные органы, уязвимость которых обусловлена такими факторами, как родственное предрасположение, инфекции или предшествующие благоприятствующие этому условия» [5].

Многие из предположений о «специфической» связи психических процессов с отдельными органами опираются на клинические наблюдения, однако объяснение их носит крайне ненаучный характер. Как правило, в основе толкования этих связей имплицитно содержится фрейдистское поло­жение  о  «смысле»   симптома.

Факторами, которые определяют «специфичность» связи психических (весов с расстройствами деятельности того или иного органа, различные авторы-психосоматики считают:

а) наследственно-конституциональное расположение;

б) предрасположение, являющееся результатом раннего онтогенетического развития (анте- и постнатального);

в) ослабление органов в результате травмы или инфекции;

г) активная деятельность органа в момент «стресса»;

д) символическое значение органа в системе личности данного индивидуума;

е) фиксация органа в результате задержанного психического развития и др.

Однако, критикуя взгляды психосоматиков по вопросу о специфической связи между психическими и соматическими процессами человеческого организма, нельзя при этом отбрасывать проблему влияния психо-эмоциональногo фактора на состояние здоровья человека. В исследованиях многих авторов гипертонической болезни и атеросклероза наибольшее внимание привлекают психическая травматизация и длительное напряжение нервной системы вместе с недостатком физической активности. В анамнезе больных гипертонической болезнью очень часто встречается эмоциональный стресс. Многие данные, полученные в результате  сопоставления относительной заболеваемости разных групп населения,. находящихся в различных условиях труда и быта, говорят о том, что чем больше выражен элемент нервного перенапряжения, тем выше процент заболеваемости сердечно-сосудистой системы. Интересно сравнение уровня артериального давления у рабочих и студентов. Средние показатели  артериального давления у студентов выше, чем у рабочих того же возраста. Многие психиатры и психотерапевты в прошлом рассматривали истерию не как болезнь, а как тип характера, или как своеобразное воспитание личности. В наше время многие специалисты в области сердечно-сосудистой  патологии тоже видят один из существенных способов профилактики «болезней нашей современности»—сердечно-сосудистых болезней — в ряде психогигиенических мероприятий.

А. Л. Мясников говорил, что для профилактики гипертонической болезни надо воспитывать «антигипертонический характер», способность четко понимать ситуации, приводящие к ненужному «пожару» эмоций, объективность в споре, самокритичность, оптимистичность.[6]

Положительным в работах современных психосоматиков является всестороннее изучение эмоций, подчеркивание роли личности и ее воспитания в патологии человека и ее профилактике, в изучении значимости для личности  как отдельного симптома, так и всей болезни в целом (личностная концепция болезни, степень актуализации личностью переживаний,  связанных с болезнью, непосредственно определяющих линию   поведения больного). Но при этом не нужно забывать, что осмысление и теоретичес­кое обобщение многих факторов и явлений в современной психосоматиче­ской медицине имеют антинаучный характер. Корень этой ненаучности, как уже говорили, находится в неверной фрейдистской установке многих психосоматиков при рассмотрении психосоматических взаимоотношений и неправильном понимании сущности психической деятельности и ее взаи­моотношений  с  соматическими процессами организма.

1.2. ФИЛОСОФСКИЙ И МЕДИЦИНСКИЙ АСПЕКТЫ ПСИХОСОМАТИЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМЫ

Если попытаемся найти истоки господствующих в современной психосоматической медицине взглядов на соотношение «души и тела», то нетрудно обнаружить их в работах философов — идеалистов далекого прошлого.

Центральная проблема психосоматической медицины - специфическая связь эмоций с патологией отдельных органов человеческого тела — может быть обнаружена еще в философии Платона. Многие психосоматики ссы­лаются на него, цитируют и ищут подтверждение своих идей В высказанных им  мыслях более чем 2000  лет назад.

Платон утверждал, что душа является «идеей» тела. Согласно представ­лениям сторонников платонизма в психосоматике, причину телесных за­болеваний всегда надо искать в нарушениях взаимоотношении тела и души.

В последние годы было высказано множество взглядов на соотношение духа и тела с позиций виталистического истолкования аристотелевского понятия «энтелехия». Многие рассматривают ее как некий «план» построе­ния организма, как некоторую жизненную силу, которая обусловливает здоровье или болезнь. «Доказательство Дришем наличия определенных факторов, — пишет Г. Зигмунд, — которые он вслед за Аристотелем назвал .энтелехией, до сих пор еще не опровергнуто» .[7]

Исходя из известного и в принципе правильного положения: целое боль­ше суммы составляющих его частей — и из того, что после сложения сос­тавных частей организма имеется нечто «большее», какой-то «остаток», психосоматики отождествляют этот «остаток» с особой жизненной, психи­ческой (по существу виталической) силой. Не видя, что это «большее», этот «остаток» — результат нового качества, возникший в процессе эволю­ционного развития организма под непосредственным влиянием окружаю­щей среды, некоторые психосоматики впадают в крайний идеализм вита­листического характера.

Критикуя тяготение психосоматиков к различным виталистическим док­тринам, мы часто забываем и о влиянии Фрейда. По сути дела Фрейд тоже стоял на позициях витализма, когда утверждал, что в основе жизни на­ходится энергия либидо, которая и является организующим принципом в деятельности организма. Фрейд многократно заявлял, что его либидо или сексуальную энергию в широком плане нужно понимать в смысле эрота, оживляющей силы древних.

Хотя психосоматики часто говорят о понимании человека как целост­ного психосоматического существа, они при рассмотрении сущности этого вопроса стоят на позициях идеалистического монизма или принципиаль­ного параллелизма и дуализма. Часто при этом свою идеалистическую концепцию о соотношении психического и физиологического психосома­тики выдают за качественно новый подход к данной проблеме, именуя его синтетическим, обобщающим подходом в противоположность аналитическому, якобы характерному для предшествующего периода медико-биологических исследований. Шрейбер в своей книге «Биологические функции души», вышедшей в 1953  г., различает в психосоматической медицине три основных направления с характерным для них пониманием соотношения психического и соматического:

1) психофизический параллелизм, признающий полную самостоятельность, автономность психического и соматического начала, при цен роли «души»; 2) психофизический взаимообмен, исходящий из принципиального дуализма «души» и тела;

3) теорию идентитета, основанную на признании однообразия «души» и тела.

В объяснении взаимодействия психического и соматического И. Шрейбер исходит из томистких предпосылок иерархии сфер бытия. «Мы, —говорит он,—различаем в  человеческом организме определенную иерархию — нематериальная душа  активизирует витальные силы (будь это в эмбриональном или во взрослом состоянии). Нервные влияния передаются органам и тканям и через это осуществляются биологические функции. Так зависят низшие вегетативные функции, их смысл и целенаправленность от высших инстанций и, наоборот, низшие области являются объектом для проявления душевной деятельности» .[8]

С аристотелевско-томистских позиций Ж. Делей рассматривает деятельность духа как организующей силы в организованной  структуре — человеческом теле, и отсюда — решающая роль «души» в возникновении патологии. Сильное влияние на понимание соотношения «души» и тела в ценной психосоматической медицине оказал экзистенциализм. Многие представители утверждают, что человеческое тело является производ­ным от человеческой души, что реальное значение в жизни человека имеет  только «душа», в то время как тело есть   лишь    символ ее проявления. С точки зрения понимания болезни как символа души, болезнь превраща­ется лишь в факт личной биографии больного и оказывается той ценой, которую платит человек за то, что он является личностью.

Из этого краткого обзора   представлений   психосоматиков о соотношении души и тела видно, что они не могут преодолеть психосоматический дуализм как на основе субъективного, так и на основе объективного идеализма. Как правило, для всех них психосоматическое единство — вторичный  результат соединения первоначально отдельно существующих души и тела. При этом всегда подчеркивается примат духовного.

Подлинно научное решение психосоматической проблемы в медицине  возможно лишь с точки зрения диалектического материализма.

Как известно , в основе диалектико-материалистического понимания сущности психической деятельности человека лежит теория отражения. Принципиальное положение диалектико-материалистического понимания психической деятельности заключается в ее понимании как высшей формы деятельности организма, в которой происходит отражение действительности и  регуляция его функций. В этом смысле детерминация деятельности нервной системы и отражение действительности совпадают.

Когда речь идет о влиянии психики на соматические процессы организма, то с точки зрения теории  отражения, это влияние надо понимать не как воздействие   какой то   самостоятельно  существующей   силы, а как

опосредование влияний окружающего мира на физиологические функции

организма, его психическими    реакциями    на эти же воздействия.   

Психическое — это своеобразное проявление деятельности организма, сущ­ность которого заключается в отражении необходимых для организма условий его существования и саморегуляции функций организма при посредстве этого отражения. Неправильно понимание психического как проявления соматических процессов, осуществляющихся под влиянием внешнего воздействия. Это по существу отголосок теории Джемса и Ланге. Соматические процессы, как и мы их регистрируем при помощи раз­личных современных приборов и методик, не являются причиной психи­ческих процессов. И те, и другие детерминированы взаимодействием орга­низма с окружающей его действительностью.

Вся трудность изучения влияния психических, личностных факторов на соматические процессы человеческого организма заключается в том, чтобы понять их сущность при условии реального существования организ­ма как материальной системы в окружающем его материальном мире. Для решения этой сложной проблемы с позиций теории отражения нужно обратиться к достижениям современной науки, особенно таких ее разделов, как учение о высшей нервной деятельности, кибернетика, теория инфор­мации, теория управления. Такой подход является единственно верным и находит свое отражение в решении некоторых аспектов психосоматиче­ской проблемы в медицине. Так, например, В. Н. Мясищев пишет, что «проблема психического воздействия представляет важнейший раздел, связывающий психотерапию с педагогикой, как высшим разделом теории управления . Опираясь на знание типов личности и психогенеза болезненных состояний, она освещает раз­личные виды и приемы воздействия в связи с задачами, вытекающими из особенностей состояния больного и его патогенеза» [9].