Пересмотр постановлений и приговоров суда, не вступивших в законную силу

Как отмечал академик Зиманов С.З., казахское обычное право очень долго, в течение нескольких столетий, развивалось на базе отсталого, натурального замкнутого хозяйства. Это наложило отпечаток на отдельные правовые нормы обычного права. Не случайно почти до середины XIX века в отдельных записях обычного права не встречаются нормы, регулирующие товарно-денежные отношения; ведение судопроизводства не требовало никаких письменных доказательств [32, с. 38]. Обычай кровной мести, самосуд над виновным долгое время оставались способом восстановления нарушенного права.

Важным моментом в истории казахского права является деятельность хана Тауке и принятие законов «Жеты - Жаргы». Признанный при жизни за свои крупные исследования выдающийся русский ученый-востоковед Левшин А.И. в начале XIX века по этому поводу писал: «Было время, говорят благоразумнейшие из киргизов Меньшей Орды, когда и наш народ жил в покое, было время, когда у нас существовал порядок, были законы и правосудие» [33, с. 80].

Обращая внимание на структуру казахского обычного права необходимо отметить, что оно включает в себя следующие элементы: а) обычай; б) практику суда биев; в) положение съезда биев («ереже»).

Все эти три источника тесно связаны между собой. Практика суда биев или так называемый судебный прецедент и положение съезда биев постоянно дополняли и изменяли существующие правовые обычаи.

Обычай, имеющий силу закона, нигде специально не был зафиксирован, а передавался в устной форме из поколения в поколение в виде кратких изречений и пословиц, которые, как уже было отмечено выше, были объединены ханом Тауке в Уложение под названием «Жеты - Жаргы».

Изменения в нормах обычного права получили свое отражение в практике суда биев и Положениях, принятых на съездах биев.

Практика суда биев имела важное значение для развития казахского обычного права. Отдельные изречения или приговоры знаменитых биев служили образцом для разрешения аналогичных дел и тем самым приобретали силу закона [34, с. 112].

Решения биев до второй половины XIX века почти нигде не оформлялись письменно. Они находили отражение главным образом в фольклорных источниках. Со второй половины XIX века были введены бийские книги, в которых записывалось краткое содержание приговоров или решений биев. Приговоры суда биев иногда оформлялись отдельно в виде письменного документа.

Специальным органом, рассматривавшим уголовные и гражданские дела, являлся суд биев. До присоединения Казахстана к России бии, помимо судебной власти, осуществляли также и функции местных административных органов. Академик Зиманов С.З. характеризует социальную роль и деятельность биев тремя моментами: во-первых, это представители крупной феодальной знати; во-вторых, бии стояли во главе кочевых коллективов и ведали их делами; в-третьих, они являлись судьями [35, с. 194].

Особенностями рассмотрения дел судами биев является то, что возбуждались уголовные дела, как правило, по инициативе сторон. Сам процесс рассмотрения того или иного спора характеризовался простотой и доступностью для всех. В процессе рассмотрения дела, бий стремился примирить стороны и вынести такое решение, которое бы являлось окончательным и удовлетворяло интересы и истца, и ответчика.

Суд биев основывался на состязательности процесса. Обе стороны для решения спора обращались к одному или нескольким биям, по своему выбору. На истце лежала обязанность предоставить фактические доказательства в подтверждение заявленного иска. Ответчик же представлял все доказательства к своему оправданию. Помимо этого, допускалась возможность прекращения дел в любой из стадий уголовного процесса в связи с примирением сторон, судебное следствие велось с начала и до конца в устной форме без применения каких-либо записей [36, с.47].

Необходимо указать на то, что обычное право казахов предусматривало возможность сторон обжаловать решения, вынесенные судом биев. Этому институту были присущи свои специфические черты.

Право на обжалование не подлежало какому-либо ограничению. Решения суда биев могли быть обжалованы другому бию, а также в ханский суд, независимо от того, сколько времени прошло с момента вынесения данного решения. Жалобщик мог по своему усмотрению обратиться к любому бию, внушающему ему доверие. Бии вправе был принять дело к производству как по просьбе истца, так и по обоюдному прошению обеих сторон. Хан (бии), рассмотрев дело по существу и убедившись в справедливости вынесенного решения, объявлял об этом жалобщику. Если хан (бии) утверждал решение, жалобщик мог быть обвинен в попытке опорочить судью и подвергался телесным наказаниям. Если же жалоба являлась обоснованной, хан (бии) направлялся к бию, вынесшему обжалованное решение, и разбирал вместе с ним дело по существу в присутствии обвиняемого и потерпевшего. В случае установления несправедливости вынесенного решения хан (бии) предоставлял тому же бию право вновь решить дело. Спор мог быть, однако, передан на рассмотрение другому бию, если прежний был уличен в пристрастности.

С начала присоединения Казахстана к России царское правительство обратило особое внимание на внутреннее устройство суда в Казахстане, считая, что «определение начал, на которых должен быть основан учреждаемый суд в покоренной стране, нет сомнения, есть одна из самых трудных задач для правительства» [30, с. 65].

После присоединения Казахстана к России в течение продолжительного времени существовала не только ханская власть, но и старая султанско-бийская система управления на местах. Только с 80-х годов XVIII века по реформе Игельстрома была сделана первая попытка изменения местной системы управления. Для разбирательства дел между казахами и прилинейными жителями в Оренбурге был учрежден Пограничный суд. Ему была предоставлена административно-судебная власть в Младшем жузе, затем в 1787 году в казахских кочевьях Младшего жуза были открыты расправы, как исполнительные органы Пограничного суда. Однако реформа Игельстрома не имела практических последствий, т. к. в Пограничный суд дела казахов не передавались, расправы на местах ни разу не собирались [30, с. 55].

Серьезные изменения в системе управления Казахстаном были внесены в 20-х годах XIX века. 22 июля 1822 года царское правительство утвердило «Устав о сибирских киргизах», разработанный под руководством М. М. Сперанского [37, с. 102]. Согласно этому Уставу все судебные дела, которые могли возникнуть среди казахов, разделялись на три категории: 1) уголовные, 2) исковые и 3) по жалобам на управление. Уголовными делами для казахов считались лишь следующие: государственная измена, убийство, грабежи и барымта (угон скота), явное неповиновение установленной власти. По этим делам казахи должны были судиться в царских судах на основании общеимперских законов. Таким образом, из подсудности суда биев были изъяты наиболее важные категории дел. Все прочие дела, такие как: телесные повреждения, побои, оскорбления, взяточничество и т. д. считались исковыми и подлежали подсудности судам биев, которые разбирали их на основе норм обычного права.

Уставом 1822 года был также установлен порядок обжалования приговоров суда биев. Данные приговоры признавались неокончательными, и недовольная сторона имела возможность подать жалобу областному начальнику, от которого зависело их утверждение или не утверждение. Новый порядок апелляции на решения суда биев на практике привел к значительному упадку его роли [37, с. 103].

Попытка ограничения деятельности суда биев царским правительством была сделана в 1844 году при утверждении «Положения об управлении Оренбургскими киргизами». Согласно этому Положению все основные категории уголовных дел казахов Оренбургского ведомства были изъяты из подсудности суда биев и отнесены к подсудности общеимперских судов. Уголовные дела казахов Оренбургского ведомства подлежали подсудности следующим органам:

- областному правлению и Пограничной комиссии, разбиравшим дела на основании общих уголовных законов;

- военно-судебным комиссиям, разбиравшим дела на основании военно-уголовных и полевых уголовных законов.

Областному правлению и Пограничной комиссии подлежали уголовные дела казахов о краже (свыше 30 рублей серебром), о мошенничестве, о всякого рода насилии, о тайном переходе через пограничную линию.

Военному суду подлежали дела об измене, убийстве, барымте, захвате русских и выступлении против правительства.

По законам империи подсудность дел казахов, находившихся в различных областях Казахстана, была неодинакова. Если за совершение вышеперечисленных преступлений казахи Младшего жуза подлежали подсудности военных судов, то за эти же преступления казахи Среднего жуза судились в Окружных приказах на основании имперских законов. С момента присоединения Старшего жуза к России в 50-х годах XIX века население этого жуза за совершение барымты, убийства и грабежей подлежало подсудности военных судов.

К компетенции суда биев были отнесены лишь незначительные категории дел, связанные с совершением маловажных преступлений. Но, несмотря на это, суды биев фактически продолжали рассматривать большинство категорий уголовных преступлений, совершенных казахами.

Изменение в деятельность суда биев было внесено царским правительством на основании Временных положений по управлению Сыр-Дарьинской и Семиреченской областями, принятыми в 1867 году и по управлению в степных областях, принятом в 1868 году.

В связи с принятием Временных положений в Казахстане была установлена новая система судоустройства, которая состояла из уездных судей, военно-судебных комиссий и областного правления.

Степная комиссия при составлении проектов Временных положений исходила из того, что «в степях, при настоящем их положении, нет еще элемента, который бы мог служить для выбора мировых судей...Учреждение уездных судей с правом мировых судей есть мера переходная до введения в степном крае общей судебной реформы; поэтому признано более удобным дать на переходное время название уездных, а не мировых судей, чтобы точнее определить настоящее их отношение к местной власти» [30, с. 77].

Областные правления действовали на основании общих законов империи, на правах съезда мировых судей и Палаты уголовного и гражданского суда. В Областном правлении были соединены судебно-административные функции. Оно состояло из трех отделений: распорядительного, хозяйственного и судебного. На правах съезда мировых судей Областные правления осуществляли надзор за деятельностью уездных судей и являлись апелляционной инстанцией для решений уездных судов. Съездов мировых судей в степях не было. Царское правительство учитывало то обстоятельство, что создание съездов мировых судей на огромных пространствах требует слишком большого штата мировых судей и чрезмерных расходов на их содержание. Окружные суды, институт присяжных заседателей, предусматривавшиеся Уставом от 20 ноября 1864 года, в Казахстане вовсе не были учреждены. На правах Палаты уголовного суда областные правления разбирали дела о должностных преступлениях [30, с. 77].

Следует, однако, отметить, что в казахских аулах все-таки сохранился суд биев, но согласно Временным положениям он вводился в Казахстане под названием «народного суда». Новый суд существенно отличался от суда биев в древней его форме. Царское правительство преобразовало его в соответствии с духом времени, «применяясь к мировым учреждениям» [30, с. 69], существующим в России. У оседлого населения, главным образом, в южных областях Казахстана, наряду с бийскими судами, существовали, начиная примерно с середины XIX и суды казиев.

При разрешении возникших споров суд биев руководствовался нормами обычного права, а суд казиев только нормами шариата. В этом суде судьями являлись муллы.

По новым правилам, содержащимся во Временных положениях, должности биев считались выборными. Выборы биев производились на собраниях выборщиков, одновременно с выборами волостного управителя. Число биев определялось с таким расчетом, чтобы в каждой волости находилось от четырех до восьми человек. Выбор биев осуществлялся в присутствии представителя царской администрации, с последующим их утверждением губернатором. Такой порядок избрания биев был новым для казахской степи. Также на основании Временных положений организация и деятельность суда биев были жестко регламентированы, и данный суд был поставлен под строгий контроль царской администрации.

Следует подчеркнуть, что все значительные уголовные и гражданские дела находились в ведении имперских судов. Крупные уголовные дела рассматривали военные суды (военно-судебные комиссии), которые судили по военным законам за такие преступления, как измена, сопротивление властям, убийство должностных лиц и т. д. Приговоры военно-судебных комиссий не подлежали прокурорскому надзору, а поступали на ревизию военных начальников и Главного военного суда.

Положением 1867 года Туркестанскому генерал-губернатору было предоставлено право назначать полевой суд в случае необходимости. Военно-полевым судам были подсудны дела о «политических преступлениях», а также дела, связанные с убийством полицейских, чиновников, нападением на казенные транспорты и т. п.

Уездные судьи разбирали дела по преступлениям, за которые не предусматривалось «лишение прав состояния» и длительные тюремные заключения, а также гражданские иски на сумму не выше двух тысяч рублей.

В областном правлении разбирались уголовные и гражданские дела, не подсудные военному суду, такие как должностные преступления и иски на сумму свыше двух тысяч рублей, а также жалобы на приговоры и решения уездных судей.

К разбирательству суда биев подлежали все гражданские и уголовные дела казахов, за исключением дел, отнесенных к подсудности общеимперских судов.

Такими считались дела, связанные с преступлениями: а) против личности; б) против имущественных отношений, за исключением дел, связанных с разбоем и грабежом; в) преступления в области семейно-брачных отношений; г) преступления против религии, а также некоторые категории дел, связанных с преступлениями против деятельности волостных управителей, аульных старшин и биев.

Бии разбирали дела единолично, на основе действовавших в степи норм обычного права, причем решения народного судьи были окончательны по делам до 30 рублей. Решения бийского суда приводились в исполнение волостным управителем.