Гражданская правосубъектность юридических лиц

В этой концепции получила свое обоснование идея о необходимости  надзора со стороны государства  как за созданием юридического лица, так и за деятельностью его  органов управления. Фиктивные лица создаются государством в интересах юридической техники, требующей, чтобы определенным образом организованная совокупность людей рассматривалась как личность. Поэтому, как утверждали представители теории фикции, юридические лица могут возникать только в разрешительном порядке или в порядке легального признания для некоторых категорий.

Хотя теория фикции (или  олицетворения, персонификации) была в XIX веке признана господствующей в юриспруденции, помимо нее существовал в литературе целый ряд других.

Так, немецкий романист и философ права Рудольф фон Иеринг (1818-1892 гг.), основатель реалистической (прагматической) школы права, противник Савиньи, выдвинул другую концепцию. Он полагал, что юридическое лицо, как таковое, в действительности не существует, это юридический курьез. Так как право это система защищенных законом интересов, то законодатель, придавая правовую защиту отдельным группам людей и позволяя им выступать в хозяйственном обороте как единому целому, нового субъекта права не создает.

Реалистическая теория юридического лица была существенно развита и дополнена в трудах российских цивилистов. Среди представителей реалистической теории юридического лица в российской дореволюционной цивилистике следует назвать Н.Л. Дювернуа, В.Б. Ельяшевича, А.И. Каминку, С. Пахмана, И.А. Покровского, В. Синайского и Н. Суворова.

Для этой научной концепции  было характерно прежде всего признание  реальности юридического лица как такого общественного образования, которое  несводимо ни к арифметической сумме  индивидов, ни к фикции или к тому или иному приему юридической техники.

Юридическое лицо в этой теории рассматривается как реальный, то есть существующий в действительности, а не мнимый субъект права, особый социальный организм со своей собственной  волей, не сводимой (что характерно было для теории фикции) к совокупности воль составляющих его физических лиц. Так, И.А. Покровский писал: «Юридическое лицо не есть нечто мертвое и безжизненное, оно является, напротив, некоторой живой клеточкой социального организма»¹⁸.

Характерным для отечественных представителей реалистической теории являлось рассмотрение признаков юридического лица. Достоинством трудов отечественных цивилистов следует признать также выявление прямой зависимости внутренней организации юридического лица от условий его деятельности, потребностей гражданского оборота, характера внутренних отношений между членами юридического лица или, другими словами, выявление обусловленности структуры юридического лица сущностью отношений, ею охватываемых.

Реалистическая концепция посредством изучения явлений реальной жизни собрала обширный материал для установления и формулирования понятия юридического лица, выдвинула такие существенные моменты в его понятии, как цель деятельности, наличие организации, обособленного имущества, служащего достижению целей этой организации. К положительным моментам указанной теории можно отнести подробное рассмотрение таких вопросов, как дееспособность, орган юридического лица и его статус.

Признание принципа свободного образования юридических лиц представляет собой также несомненное достоинство реалистического учения.

Нельзя не отметить и  то важнейшее значение, которое сыграло  развитие реалистической теории в отечественной  науке гражданского права для  обоснования необходимости законодательного регламентирования внутренней структуры юридического лица, условий приобретения и прекращения статуса члена или органа юридического лица, правового положения органов, прав и обязанностей членов юридического лица.

Третий немецкий романист и политик Алоис фон Бринц (1820-1887 гг.) называл юридические лица огородными чучелами, которые так же мало заслуживают упоминания в теории права, как и эти в естественной истории¹⁹. Он сформулировал теорию бессубъектного имущества и персонифицированной цели, утверждая, что поскольку целью института юридического лица является лишь управление имуществом, то и юридическое лицо есть сама эта персонифицированная цель.

Существовала еще органическая (автор Гирке) теория, согласно которой юридическое лицо уподоблялось некоей союзной человеческой личности или некоему социальному организму, отличному от суммы участвующих в нем людей. Были и другие теории - интеллектуальная, интереса, коллективной собственности и некоторые другие.

Нередко правоведы вообще отрицали само существование юридических лиц как субъектов права. По свидетельству российского цивилиста ХIХ в. Д.И. Мейера, отдельные ученые объявили юридических лиц костылями, на которых ходит хромая юриспруденция²⁰.

Виднейшие отечественные  цивилисты также разрабатывали  ряд теорий, базирующихся на сложившейся системе экономических отношений. Д.М. Генкин писал о теории социальной реальности, утверждая, что юридическим лицом признается социальная реальность, но при этом сущность юридического лица он так и не раскрыл.

В.Н. Аскназий считал, что за каждым государственным юридическим лицом стоит государство (в этом случае получалось, что государство вступает в правоотношения с самим собой).

Ю.К. Толстой сформулировал теорию директора, объясняя, что за юридическим лицом стоят: а) государство, б) руководитель (директор) и таким образом отношения возникают между руководителями предприятий, которые отождествляются с юридическими лицами.

Н.Г. Александров, С.С. Кечекьян говорили о теории администрации, утверждая, что юридическое лицо это организованная совокупность должностных лиц.

Группа юристов - С.Н. Братусь, А.В. Венедиктов, В.П. Грибанов, О.С. Иоффе - склонялись к мнению, что носителями правосубъектности государственного юридического лица является коллектив предприятия, а также всенародный коллектив, организованный в социалистическое государство. В научной литературе эти воззрения породили теорию коллектива.

Теория «бессубъектных прав» или «целевого имущества» в российской дореволюционной цивилистике развития не получила и даже подверглась обоснованной критике со стороны многих ученых. Представители этой группы теорий признавали, что право мыслимо и без лица как субъекта, а юридическое лицо воспринималось ими как совокупность имущества, имеющего целевое назначение и бессубъектные права и обязанности, возникающие относительно этого целевого имущества в гражданском обороте²¹.

Хотя позднее Е.А. Суханов попытался сформулировать теорию целевого имущества. Он считал, что юридическое лицо есть определенным образом организованный имущественный комплекс, юридически являющийся самостоятельным участником гражданского оборота.

Итак, существовало и  существует большое количество теорий о юридических лицах. В качестве живого организма юридическое лицо рассматривалось в «теории реальности» Гирке и приравнивалось к статусу физического лица. В советский период господствующей теорией юридического лица являлась «теория коллектива». Фридрих Карл фон Савиньи выдвинул теорию фикции. В рамках этой теории юридическое лицо рассматривалось как искусственный, вымышленный субъект, созданный законом для определенных юридических целей. Рудольф фон Иеринг, основатель реалистической (прагматической) школы права, признавал реальность юридического лица как такого общественного образования, которое несводимо ни к арифметической сумме индивидов, ни к фикции или к тому или иному приему юридической техники. Алоис фон Бринц сформулировал теорию бессубъектного имущества и персонифицированной цели, утверждая, что поскольку целью института юридического лица является лишь управление имуществом, то и юридическое лицо есть сама эта персонифицированная цель.

Виднейшие отечественные  цивилисты также разрабатывали  ряд теорий, базирующихся на сложившейся  системе экономических отношений: Ю.К. Толстой сформулировал теорию директора, объясняя, что за юридическим лицом стоят: а) государство, б) руководитель (директор) и таким образом отношения возникают между руководителями предприятий, которые отождествляются с юридическими лицами, Н.Г. Александров, С.С. Кечекьян говорили о теории администрации, утверждая, что юридическое лицо это организованная совокупность должностных лиц.

В названных теориях  и концепциях есть некоторое сходство, хотя их авторы порой стоят на прямо противоположных позициях.

§ 3. Сущность юридического лица как субъекта гражданского права

Как отмечено выше цивилистика до настоящего времени не в состоянии более или менее удовлетворительно объяснить феномен юридического лица. Поэтому естественным является формирование среди исследователей «упаднических» теорий о том, что сущность юридического лица непостижима и вряд ли есть необходимость проводить какие-либо изыскания в этой области. Так, О.А. Серова в своей докторской диссертации попыталась обосновать нецелесообразность разработки универсальной теоретической концепции, объясняющей сущность юридического лица как правового феномена²².

Примерно такую же позицию занял А.А. Алпатов, утверждающий, что по объективным причинам юридический  подход к определению сути юридического лица себя исчерпал²³.

Так может действительно пора прекратить исследование сущности юридического лица? Однако в таком случае, как быть с интересами участников гражданского оборота, которым причинены убытки действиями юридических лиц? Как анализировать экономические кризисы, которые нередко провоцируются в том числе и деятельностью юридических лиц? Тем более что в отдельных странах уже имеет место нормативное закрепление уголовной ответственности юридических лиц.

Полагаем, необходимо не прекращать, а, наоборот, активизировать научный  поиск. Задача изучения понятия юридического лица должна быть по-прежнему первостепенной в науке гражданского права. Однако, видимо, настало время изменить направление исследований и попытаться рассмотреть сущность юридического лица с новых позиций.

Несмотря на обилие теорий и подходов к изучению юридического лица, авторы вынуждены, в конце концов, наделять юридическое лицо волей, виной, мотивацией, разумностью, справедливостью, добросовестностью, т.е. очеловечивать юридическое лицо, с тем чтобы обосновать участие юридических лиц в гражданском обороте. На наш взгляд, в этом плане достаточно привести суждение Н.В. Козловой: «Юридическое лицо само есть истинная волеспособная и дееспособная личность, признаваемая в качестве таковой законом. Вступая в правоотношения в качестве самостоятельного субъекта, юридическое лицо реализует свою правосубъектность, выражая собственную волю, приобретает и осуществляет вещные, корпоративные и другие права и обязанности, несет самостоятельную имущественную ответственность за собственные действия»²⁴.

С философских позиций очеловечивание юридического лица есть не что иное, как антропоморфизм. В юридической литературе исследователи весьма редко упоминают это направление философии. Так, в работе С.Н. Братуся была приведена позиция Жана Карбонье, отметившего «инстинктивный» антропоморфизм, в силу которого коллективные образования уподобляются индивидам²⁵.

Еще более определенно о влиянии  антропоморфизма на конструирование  юридического лица высказался Ю.С. Гамбаров²⁶.

Под антропоморфизмом в  философии понимается форма мировоззрения, суть которой состоит в уподоблении человеку, наделении человеческими, психическими свойствами предметов и явлений неживой природы, животных, небесных тел, мифических существ и т.д. Философы утверждают, что антропоморфизм возникает как первоначальная форма мировоззрения, присущая мифу и господствующая на ранних ступенях развития общества. Иначе говоря, антропоморфизм - это очеловечивание определенных объектов материального или идеального мира.

Антропоморфизм оказался весьма удобным для юристов. В цивилистике появились утверждения ученых, объясняющих сущность юридического лица именно с позиции антропоморфизма. В наиболее подчеркнутой форме эта точка зрения была изложена немецким исследователем Гирке, по мнению которого юридическое лицо - это особый телесно-духовный организм; душа корпорации - ее единая общая воля, ее тело - союзный организм.

Впоследствии исследователи  отказались от столь явной биологизации юридического лица, стали подчеркивать важность людского субстрата при  волеобразовании и волеизъявлении, постановке цели, мотивации, виновности, однако антропоморфизм многим ученым так и не удалось преодолеть полностью. В тех или иных видах данная форма мировоззрения прослеживается в работах юристов, исследующих проблематику юридического лица. Так, Н.С. Суворов характеризовал юридическое лицо как общественную организацию, общественный организм, органическое соединение людей в одно целое, обладающее волеспособностью и дееспособностью, действующее с разумением и волей ввиду ясно сознаваемой цели²⁷. Из этого следует, что юридическое лицо обладает своей волей, разумом, способностью к постановке цели и совершению действий, направленных на их достижение. Словом, не человек, но с качествами явно человеческими. Можно утверждать, что позиция Н.С. Суворова является очень близкой к позиции Гирке, только, возможно, менее биологизированной.

В известной мере с  позиции антропоморфизма О.Н. Садиков  решает вопрос о возможности возмещения юридическому лицу морального вреда. В  частности, он пишет: «Непризнание за юридическим лицом права на возмещение морального вреда по тому соображению, что оно неспособно «претерпевать нравственные и физические страдания», ставит под сомнение возможность применения к юридическому лицу многих известных цивилистических категорий, требующих обращения к нравственным и психическим критериям, таким, как вина, добросовестность, обман, угроза и т.д.»²⁸. Затем О.Н. Садиков еще более усложняет свое понимание проблемы: «Умаление деловой репутации юридического лица и его негативные последствия не должны отождествляться с нравственными страданиями физических лиц, но они аналогичны неблагоприятным последствиям действий, порочащих деловую репутацию гражданина, когда возмещение морального вреда предусмотрено. Так или иначе, но согласно ясным указаниям п. 7 ст. 152 ГК РФ российский закон допускает возмещение морального вреда по требованиям юридических лиц, деловая репутация которых умаляется. В условиях складывающегося в Российской Федерации пока недостаточно цивилизованного рынка эта норма более чем справедлива, и МКАС, применяя право Российской Федерации, следовал ясному тексту этой нормы»²⁹.