Правовое регулирование недействительных сделок

По всей видимости, не случайно КС РФ утверждает, что добросовестный владелец обладает субъективным правом, называя его достаточно абстрактно имущественным правом.

С нашей точки зрения, это имущественное право является новым вещным правом. В силу обладания  этим правом добросовестный владелец приобретает возможность непосредственно  воздействовать на вещь и отражать посягательство на свое право со стороны  третьих лиц. При этом непосредственное воздействие на вещь не следует понимать только как "держание в руках", как физическое обладание вещью. Владение добросовестного приобретателя  в отличие от простого держания предполагает определенную меру имущественной власти.

Не препятствует признанию  рассматриваемого субъективного права  вещным то обстоятельство, что оно  ограничено во времени в отличие  от большинства абсолютных прав. В  конце концов, временный характер права пожизненного наследуемого владения не мешает признавать его вещным[89].

Очевидной особенностью права  добросовестного владения является специфика основания его возникновения. В отличие от других вещных прав непременным условием для его  возникновения является наличие  в сложном юридическом составе, влекущем возникновение данного  права, судебного решения, в силу которого оно и возникает. Пока не состоится судебное решение в  пользу добросовестного владельца, его состояние определяется как незаконное добросовестное владение. При этом в силу ограничений на виндикацию у добросовестного приобретателя появляется субъективное имущественное право. Обязательность наличия судебного акта обусловливается тем, что установление добросовестности - это акт правосудия, которое в силу ч.1 ст.118 Конституции РФ осуществляется только судом. Новое имущественное право добросовестного приобретателя возникает и в случае истечения срока давности по виндикационному иску (ст. 199 ГК РФ). Добросовестность владения должна подтверждаться судом с помощью определенных юридических фактов.

Если приобретатель не проявляет в отношениях, связанных  с приобретением имущества, "заведомо происходящего из-за границы, ту степень  заботливости и осмотрительности, какая  от него требовалась", его нельзя рассматривать как добросовестного  приобретателя.

Итак, Конституционный Суд  РФ в Постановлении о проверке конституционности положений ст.167 ГК РФ признал имущественное право  добросовестного приобретателя.

В резолютивной части Постановления  зафиксировано, что положения ст.167 ГК РФ в их конституционно-правовом истолковании означают, что они не могут распространяться на добросовестного  приобретателя, если это непосредственно  не оговорено законом. Полагаем, что  такое понимание Постановления  КС РФ носило бы чрезмерно прямолинейный  характер. И если раньше суды общей  юрисдикции пренебрегали применением  гражданско-правовых норм, ограничивающих право собственников на виндикацию, отдавая предпочтение применению положений  ст.167 ГК РФ, предусматривающих реституцию, то буквальное понимание Постановления  КС РФ опасно, как иная крайность.

На самом деле КС РФ не высказал мнения о приоритете имущественного права добросовестного приобретателя, обеспечиваемого с помощью норм об ограниченной виндикации (ст.302 ГК РФ). В п.3 мотивировочной части (абз.1) Постановления  КС РФ подтверждается, что Гражданский  кодекс РФ - в соответствии с вытекающими  из Конституции РФ основными началами гражданского законодательства (п.1 ст.1 ГК РФ) - не ограничивает гражданина в  выборе способов защиты нарушенного  права и не ставит использование  общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия  специальных, вещно-правовых способов; граждане и юридические лица в  силу ст.9 ГК РФ вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению.

Право на выбор способа  государственной защиты прав и свобод можно вывести и из основного  содержания конституционного права, предусмотренного ст.45 Конституции РФ.

Реституция, как справедливо  отметил К.И. Скловский, является очень  своеобразным требованием по своей  юридической природе: не являясь  ни вещным, ни обязательственным, оно  имеет сильный публично-правовой элемент, т.е. не является чисто частноправовым средством защиты[90]. Виндикация, напротив, представляет собой типичное частноправовое средство защиты. Применение реституции с ее значительным публично-правовым элементом не всегда позволяет обеспечить баланс законных интересов собственника и добросовестного приобретателя[91].

Для того чтобы обеспечить искомое равновесие в определенных случаях, предпочтительной является виндикация. Собственники, стороны в договоре, третьи лица, добросовестные приобретатели - все это участники гражданского оборота. Исходя из общеправового принципа справедливости защита прав собственника и имущественного права добросовестного  приобретателя должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен  баланс прав и законных интересов  всех участников гражданского оборота (абз.4 п.2 мотивировочной части Постановления  КС РФ от 21 апреля 2003 г. № 6-П[92]). Осуществляя регулирование оснований возникновения и прекращения права собственности и других вещных прав, договорных и иных обязательств, оснований и последствий недействительности сделок, федеральный законодатель должен предусматривать такие способы и механизмы реализации имущественных прав, которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестным приобретателям как участникам гражданского оборота (абз.6 п.2 мотивировочной части Постановления КС РФ от 21 апреля 2003 г).

Для того чтобы установить, в каких случаях приоритет  должен отдаваться защите права собственника, а в каких - праву добросовестного  приобретателя, КС РФ предложил судам  использовать в качестве объективного критерия (теста) два конституционных  принципа:

1) принцип соразмерности  и пропорциональности;

2) принцип стабильности  гражданского оборота.

Ключевое для понимания  смысла правовой позиции КС РФ положения  содержится в последних двух абзацах  п.3.1 мотивировочной части Постановления  КС РФ.

Права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к  добросовестному приобретателю  с использованием правового механизма, установленного п. п.1 и 2 ст.167 ГК РФ. То есть если между собственником имущества  и добросовестным приобретателем не было заключено договора, то последнего надо рассматривать как третье лицо, которому нельзя предъявлять иск  о признании сделки недействительной и о применении последствий признания  сделки недействительной. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого  имеются те предусмотренные ст.302 ГК РФ основания, которые дают право  истребовать имущество и у  добросовестного приобретателя (безвозмездность  приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества  из владения собственника помимо его  воли и др.).

Иное истолкование положений  п. п.1 и 2 ст.167 ГК РФ означало бы, что  собственник имеет возможность  прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных  сделок по отчуждению его имущества  недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре, не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество  было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д. сделок).

Таким образом, появляется объективный  критерий - количество заключенных  сделок между собственником и  добросовестным приобретателем. Цепочка  этих сделок - это часть гражданского оборота, стабильность которого должна поддерживаться как конституционным, так и гражданским правом. При  наличии в этой цепочке нескольких звеньев интересы добросовестного  приобретателя начинают перевешивать право собственника, ибо в интересе приобретателя объективируется  идея стабильности гражданского оборота.

Следует признать несовершенство конструкции ст.302 ГК РФ. Доказывание  добросовестным приобретателем "добросовестности" при приобретении недвижимого имущества, истребуемого собственником по виндикационному  иску, либо доказывание собственником "недобросовестности" приобретателя  осуществляется прежде всего посредством  представления доказательства обращения  или, напротив, необращения к ЕГРП за сведениями о собственнике недвижимости.

Предлагается дополнить  ст.302 ГК РФ ч.4 следующего содержания: "Право  собственности и иные зарегистрированные права на недвижимое имущество, приобретенные  от лица, не имевшего указанного права, о чем добросовестный приобретатель  не знал и на основании информации, предоставляемой из единого государственного реестра, не мог знать, указанные  права остаются в силе (бесповоротность  прав), хотя бы по судебному решению  была впоследствии признана неуправомоченность отчуждателя".

В Гражданском кодексе  однозначно он не решен вопрос о  гражданско-правовом режиме неправомерно отчужденной вещи, что порождает  массу негативных последствий, главным  из которых является фактическое  выбытие вещи из гражданского оборота. Наилучшим решением, очевидно, является введение института государственной  регистрации факта владения за ответчиком, если собственнику отказано в виндикационном иске. Заявление собственником виндикационного  иска в этом случае будет иметь  своей целью не только истребование имущества, но и перенесение всех обременений, вытекающих из владения имуществом, на ответчика, если истребовать имущество  окажется невозможным.

Кроме того, необходимо внести некоторые изменения в ГК РФ, а  именно:

дополнить п.2 ст.218 фразой: "Оно  возникает у добросовестного  приобретателя при наличии предусмотренных  ст.302 оснований для отклонения иска собственника";

дополнить п.1 ст.235 словами: "... в частности, когда имущество  не может быть истребовано собственником  по основаниям, предусмотренным ст.302".

Заключение

Современное развитие отношений  гражданского оборота, связанное с  дальнейшим освоением субъектами отечественного права основ рыночной экономики, привело к количественному увеличению числа юридических сделок, которые, по определению действующего законодательства, должны представлять собой правомерные  действия. Правомерность гражданско-правовых сделок как юридических фактов означает, что последние прямо не запрещены законом и призваны порождать гражданские права и обязанности, которых желали достичь их участники.

В случаях, когда действия участников, совершенные в виде сделок, подпадают под составы недействительных сделок, содержащихся в действующем  законодательстве, они не порождают  тех юридических последствий, которых  желали их участники. Более того, совершение подобных действий влечет наложение  на последних принудительной обязанности. Из этого следует, что сделка и  недействительная сделка не соотносятся  между собой как целое и  часть, а являются правовыми антиподами, поскольку первая является правомерным  действием, а вторая - неправомерным.

1) В определение сделки, данной ст.153 Гражданского кодекса  Российской Федерации, следует  внести изменения: после слов "прав и обязанностей" дополнить  следующим: "а также действия, признанные действительными по  основаниям, предусмотренными нормами  ГК РФ.

2) До оспаривания оспоримых  (как и до оспаривания ничтожных)  сделок следует исходить из  презумпции действительности любой  сделки, которую полезно закрепить  на законодательном уровне. Опровержение  этой презумпции в отношении  оспоримых сделок означает опровержение  презумпции соответствия волеизъявления  юридически значимой воле определенного  лица. Опровержение этой презумпции  в отношении ничтожных сделок  означает опровержение презумпции  соответствия волеизъявления закону.

3) Реституцию следует  рассматривать в качестве средства  защиты, требующего судебного установления  прав стороны недействительной  сделки на истребуемое в ее  пользу имущество. Положения о  реституции не должны применяться  изолированно, в отрыве от других  норм Гражданского кодекса РФ, и в первую очередь от норм  о виндикации. Необходимость применения  к отношениям сторон недействительной  сделки норм о защите права  собственности вызвана тем, что  сами нормы о недействительности  сделок не содержат механизма  учета многих затрагиваемых при  осуществлении реституции интересов.

4) Обязанность стороны  недействительной сделки, при отсутствии  у нее обогащения, уплатить в  рамках компенсационной реституции  стоимость полученного по этой  сделке, а впоследствии утраченного  имущества представляет собой  меру ответственности, причем  ответственности особого вида, наступающей  независимо от вины в гибели  или повреждении имущества, которую  в соответствии с п.2 ст.1104 ГК  несет незаконный недобросовестный, а при определенных условиях  и добросовестный, владелец, удерживающий  чужую вещь. При отсутствии условий  ответственности, предусмотренных  в п.2 ст.1104 ГК, обязанность компенсации  сводится к выдаче неосновательного  обогащения (если оно имеется), а  реституция выражается в реализации  кондикционного притязания.

5) Добросовестный приобретатель  защищен от виндикационного и  реституционного исков. Однако  как показало изучение проблемы  сам в полной мере не может  использовать все способы гражданско-правовой  защиты приобретенной недвижимости. Таким образом, главная проблема  защиты права собственности добросовестного  приобретателя состоит в том,  чтобы применяемые средства защиты  были оптимально пригодны и соразмерны. При их рассмотрении выявлено только несколько это: признание права, обжалование действий и решений государственных органов, самозащита.