Правовое регулирование недействительных сделок

Таким образом, недействительность правильнее рассматривать как форму  лишения сделки юридической силы, установленную с целью охраны (защиты) нарушенных прав и интересов  общества и его отдельных субъектов, т.е. как способ защиты права.

Указанный способ защиты гражданских  прав закреплен в ст.12 ГК РФ (признание  оспоримой сделки недействительной и применение последствий недействительности оспоримой и ничтожной сделки).

Как отмечает В.Ф. Яковлевым, применение принудительных мер (мер  защиты нарушенных прав) в гражданском  праве основано на правовой инициативе самих участников гражданских правоотношений. Предусмотренные гражданским правом санкции, т.е. неблагоприятные для  правонарушителя последствия, не могут  применяться против воли потерпевшего лица. По общему правилу, суд лишен  возможности применять гражданско-правовые санкции по своей инициативе. В  этом смысле исключение составляет содержащееся в ст.166 ГК РФ правило о том, что  суд может применять последствия  недействительности ничтожной сделки по своей инициативе. Представляется, что эта норма не должна толковаться  и применяться слишком широко. Если последствие недействительности ничтожной сделки состоит в двусторонней реституции, т.е. в восстановлении имущественного состояния лиц, участвующих в  недействительной сделке, то, очевидно, что такое последствие не может  быть применено против воли участников сделки. Суд вправе и обязан применять  последствия недействительности ничтожной  сделки по своей инициативе в тех  случаях, когда эти последствия  носят публично-правовой характер, т.е. когда имущество лица, переданное или подлежащее передаче по сделке, изымается и обращается в доход  государства[34].

Изложенное понимание  недействительности позволяет сформулировать важные практические выводы:

если недействительность понимать как меру (способ защиты), то такой способ не должен существовать сам по себе, безотносительно к  конкретному интересу, защищаемому  законом;

сделка не может признаваться недействительной, если не установлено  реальное нарушение чьих-либо прав и законных интересов;

защита не должна осуществляться указанным способом, если это влечет нарушение других прав и интересов  в большей степени, чем самой  недействительной сделкой.

1.3 Соотношение несостоявшихся  и недействительных сделок

Место несостоявшихся сделок в системе юридических фактов не может быть определено без обращения  к вопросу о недействительности сделок. Недействительность означает, что сделка не приводит к наступлению  тех последствий, на которые она  рассчитана. Условия недействительности сделок включают в себя нормы, позволяющие  квалифицировать претендующий на статус сделки акт поведения в качестве иного юридически значимого акта, и нормы, аннулирующие юридическую  силу сделки. Недействительность обеспечивается нормативным определением запретов и позитивных обязываний[35].

Сделка - правовое явление, характеризующееся  наличием юридического состава, под  которым понимается совокупность предусмотренных  правом признаков, необходимых для  признания за совершенным действием  качества сделки. Структура сделки - это закономерные связи элементов, образующих сделку. Учет этих взаимосвязей позволяет оценить действие как  необходимое и достаточное с  точки зрения сущностных признаков  для наделения его статусом сделки. При этом отраженные в понятии  сделки признаки идентичны признакам  юридического состава сделки. По сути, это одни и те же признаки. Рассмотрение этих признаков сквозь призму юридического состава позволяет избежать их простого перечисления при определении понятия  сделки. Тем самым изучение сущностных признаков сделки не ограничивается их традиционной статической фиксацией. При таком подходе появляется возможность уяснить динамику связей между ними для формирования нормативных требований не только к сущности явления (понятию сделки), но и ко всему явлению, включая требования к действительности и недействительности сделки.

Элементами юридического состава сделок, их существенными  признаками являются: правовая цель, изъявление воли, направленное на желаемый правовой результат, правомерность и юридическая  связанность. Первые два признака нашли  свое отражение в легальной дефиниции  сделок в ст.153 ГК РФ: "Сделками признаются действия граждан и юридических  лиц, направленные на установление, изменение  или прекращение гражданских  прав и обязанностей". Под правомерностью следует понимать непротиворечие совершенного действия нормам и принципам гражданского права. То обстоятельство, что сделка как правовое явление непосредственно  порождает установленную законодательством  обязанность ее субъекта действовать  определенным образом в будущем, позволяет вести речь о признаке юридической связанности сделок в качестве их особой правовой характеристики.

Признаки юридического состава  сделки, образованные взаимодействием  объекта, субъекта, объективной и  субъективной сторон состава, внутренне  взаимосвязаны и дополняют друг друга. Поскольку их наличие в  социально значимом акте поведения  дает возможность признать действие сделкой, то дефекты указанных элементов  акта поведения должны приводить  к иным правовым последствиям по сравнению  с последствиями, предусмотренными законодателем для состоявшихся действительных сделок.

Применение запретов и  позитивных обязываний при констатации  недействительности сделок обусловлено  отсутствием одного из элементов  юридического состава сделки, то есть дефектностью собственно сделки или  какого-либо ее элемента. В обоих  случаях дефект определяется установлением  факта несоблюдения предъявляемых  к сделкам нормативных требований, имеющих конститутивное значение. Отсутствие одного из существенных признаков сделки влечет за собой ненаступление желаемых правовых последствий, исключает рассмотрение явления в качестве сделки.

"Недействительная сделка" - противоречивый термин. Обозначаемое  им понятие сделкой не является. Это не прекращенная сделка, а  непризнание за актом поведения  качества сделки. Профессор И.С.  Перетерский первым в 1929 году  попытался отграничить от сделок "недействительные сделки". Он  обоснованно полагал, что "не  всякое действие, направленное на  установление, изменение или прекращение  гражданских правоотношений, порождает  те юридические последствия, для  достижения которых произведено  это действие. Сделка - это действие, дозволенное законом. Действия, хотя  бы и вызывающие юридические  последствия, но не те, которые  имели в виду участники, не  пользуются защитой закона и  не являются сделками"[36]. При этом данные акты не утрачивают качества юридических фактов и небезразличны с точки зрения права.

Н.В. Рабинович признавала "недействительную сделку" сделкой  и в то же время расценивала  этот юридический факт как правонарушение[37]. Вне всякого сомнения, недействительность сделки возникает "в силу недостатков, присущих ей как сделке"[38], но это не может предопределять отнесение "недействительной сделки" как юридического факта к сделке. Не обретший или потерявший статус сделки юридический факт совершался с целью получения качества сделки. Если этого не произошло, то факт не стал сделкой или перестал ею быть. Не может один и тот же юридический факт одновременно быть и сделкой и "не сделкой". Выяснение правовой природы этого факта служит ступенью понимания сути несостоявшихся сделок.

"Недействительная сделка, - справедливо полагала Н.В. Рабинович, - правонарушение особого порядка,  один из видов правонарушения  в широком смысле слова, не  совпадающий с теми противозаконными  действиями, которые имеют в виду  ст.403-415 ГК (правонарушения в узком  смысле)"[39]. К правонарушениям "недействительную сделку" относит и Ф.С. Хейфец. По его мнению, она "по своей правовой природе представляет собой правонарушение, несмотря на то, что по содержанию и форме она возникла как сделка"[40]. "Недействительная сделка" потому и является правонарушением особого порядка, что по содержанию и форме она образовывалась именно как сделка. Субъект сделки не всегда стремится к совершению виновных действий, но объективно эти действия всегда противоправны. Особенность гражданского права, состоящая в запрете объективно противоправного деяния и возможности наступления гражданско-правовой ответственности без вины, ": дают нам основание и в случае отсутствия вины, при наличии объективной противоправности относить недействительные сделки к правонарушениям"[41].

Существование объективно противоправных деяний в юриспруденции общепризнано. Ряд ученых считают их правонарушениями[42]. Другие именуют правонарушениями только неправомерные действия, совершенные умышленно или по неосторожности[43]. Тем не менее правоведы, отрицательно относящиеся к признанию объективно противоправных деяний правонарушениями, причисляют недействительные сделки к "самостоятельным разновидностям гражданских правонарушений"[44].

Констатируя отнесение к  правонарушениям сделок как юридических  фактов, нельзя не учитывать специфику  этих правонарушений. В первую очередь  она имеет значение при правовом опосредовании последствий недействительности сделок. Очевидно, что виновное правонарушение должно влечь повышенную ответственность, нежели неблагоприятные имущественные  последствия при имевшем место  неделиктном правонарушении.

Наличие правовых последствий  недействительности исключает возможность  рассмотрения ничтожности сделки как "юридического нуля" и необходимость  замены термина "ничтожность" на термин "абсолютная недействительность"[45]. Недействительность сделок влечет для их субъектов негативные правовые последствия. Причем основания недействительности сделок выявляются на стадии их совершения. Так, в ст.30 Закона Российской Федерации "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации" одним из оснований недействительности сделок приватизации признавался отказ покупателя от внесения платежа за купленное предприятие или долю (пай, акции) в капитале акционерного общества (товарищества). Неправомерность данного положения Закона состоит в том, что при наличии указанного факта следует говорить о неисполнении уже совершенной сделки. Этой же позиции придерживаются и высшие судебные инстанции[46]. В этой связи нельзя согласиться с Н. Растеряевым[47] и О.В. Гутниковым[48], которыми отсутствие правового эффекта толкуется как основание недействительности. Правовой эффект в виде правоотношения находится уже за рамками сделки как юридического факта. Он не может влиять на квалификацию действия именно как юридического факта. Если брать правовой эффект в виде правоотношения в качестве основания недействительности, то при таком подходе размывается понятие сделки как юридического факта, как конкретного жизненного обстоятельства, с которым нормы права связывают правовые последствия[49].

В зависимости от использования  в сделках абсолютного или  относительного запрета, говорят об их ничтожности или оспоримости. Необходимо учитывать, что "классифицироваться должны не недействительные сделки: а  условия (основания) недействительности сделок, поскольку по своей правовой природе все недействительные сделки являются гражданскими правонарушениями и их классификация не имеет смысла. Тогда как условия (основания) недействительности необходимо классифицировать (разделить), чтобы определить различный порядок (метод, способ) признания сделок недействительными"[50].

Оспоримость характеризует  ситуацию, при которой сделка лишается желаемых для субъекта правовых последствий  после принятия соответствующего судебного  решения. По последствиям оспаривание  приводит к ничтожности. Оспоримость  сделок предопределена теми же обстоятельствами, что и ничтожность. Ничтожность  означает, что сделка не порождает  и не может породить желаемых для  субъекта (субъектов) правовых последствий. Оправданно это лишь при отсутствии у состоявшегося социально значимого  акта поведения одного из существенных признаков сделки. "В этом случае недействительность сделки совпадает  с ее возникновением; так что, можно  сказать, сделка рождается мертвой"[51]. Отсутствие одного из существенных признаков сделки, бесспорно, свидетельствует о нарушении того затрагиваемого ею интереса, который учитывается при помощи ее необходимых и достаточных признаков, и может быть вызвано не только дефектностью элементов сделки, но и тем, что признака может вообще не быть в наличии. Он может отсутствовать в социальном явлении, и в этом случае оценивать с позиции права вообще нечего. Несоблюдение фактических требований исключает осуществимость сделки, поскольку налицо отсутствие предмета сделки и игнорирование субъектом сделки существенных для данного вида сделки условий. Если предмет сделки определен (фактические требования к правовой цели, содержанию и изъявлению воли в сделке соблюдены), но неправомерен, то есть нарушены юридические требования к условиям действительности сделок (например, безусловный запрет до недавнего времени на продажу земли), то очевидна дефектность элемента сделки. И тогда речь должна идти о недействительности сделки, а не о признании ее незаключенной (несостоявшейся).

Так, при отсутствии данных о достижении сторонами соглашения о предмете поставки договор поставки нельзя считать заключенным[52]. Незаключенным будет также договор продажи недвижимости, если сторонами не согласовано в письменной форме условие о цене. Незаключенным является договор аренды нежилого помещения в связи с тем, что стороны не определили конкретное помещение, подлежащее сдаче в аренду, и не согласовали в письменной форме условие о размере арендной платы. Иными словами, если вообще не определено (в широком смысле) содержание сделки как совокупности составляющих ее условий, не образован состав сделки как социального явления, то она считается несостоявшейся, незаключенной. В том случае, когда содержание сделки определено, имеет место социально значимый факт, но образующие этот факт условия расходятся с требованиями законодательства, не соответствуют требованиям закона или иных правовых актов, то тогда говорят о юридической дефектности содержания и, как следствие, о недействительности сделки.