PR в управлении конфликтами

    Так, если нарушаются права масс-медиа, значительное число «граждан» остаются анонимными лицами, и прибегают к демонстрации силы тех социальных институтов, представителями которых являются, персональные данные конфликтантов в ходе мониторинга установить не всегда удается. Если же нарушителем закона являются журналист (СМИ), то статус противоположного субъекта медийного конфликта (а именно - физического лица) обретает конкретное содержание, о чем будет сказано более подробно в ходе анализа конфликтов, где «нарушителем» правового поля являются масс-медиа.

    Итак, опираясь на типологию медийных конфликтов по субъектам, рассмотрим динамику и содержание столкновений в сфере СМИ, вызванных нарушением прав журналистов и СМИ. Как свидетельствуют количественные показатели (Диаграммы №№ 5,6), рост медийных столкновений вышеозначенного типа наблюдался в период с 1997 года по 1999 год, после чего происходит снижение этой кривой медийной конфликтности по сравнению с пиком более чем в два раза.

    Аналогичную картину мы наблюдали касательно общего уровня медийной конфликтности  в регионе за тот же период времени, что дает основание сделать вывод  о том, что снижение общего уровня конфликтов в медийной сфере происходит в основном за счет уменьшения числа столкновений, связанных с нарушением прав журналистов и СМИ.

    Изучение  всего спектра причин «падения»  уровня конфликтов первого типа требует отдельного исследования, включая дополнительную выработку соответствующих индикаторов мониторинга для выявления множественности причин этого типа конфликтов, поэтому мы ограничимся на этот счет лишь несколькими замечаниями. Так, в качестве объективной причины уменьшения «нападок» на масс- медиа можно назвать встраивание СМИ в структуры органов государственной власти или бизнеса (это выражается в соучредительстве), что влечет за собой трансформацию функций масс-медиа от посредника между государством и обществом в сторону выражения интересов отдельных элит — власти и бизнеса. Это сказывается на уровне независимости СМИ и, соответственно, конфликтности масс-медиа, включая уровень проходимости информации о столкновениях в Центр мониторинга. (Данные процессы касаются разумеется не всего медийного пространства, но значительных групп региональных СМИ).

    Логичным  будет вопрос: каково содержание конфликтов, обусловленных нарушением прав журналистов  и СМИ? В теоретической части  нашего исследования, описывающей модель мониторинга, мы подробно зафиксировали все возможные виды нарушений законодательства о СМИ, влекущие медийные конфликты, где масс-медиа выступают пострадавшей стороной. Для упорядочения большой массы мониторинговой информации, связанной с нарушением прав журналистов и СМИ, считаем целесообразным свести все противоборства к четырем позициям: 1) ограничение доступа к информации; 2) нарушение профессиональной самостоятельности и вмешательство в деятельность редакции; 3) незаконное посягательство на редакции и журналистов; 4) воспрепятствование производству и распространению информации (Таблица № 2 Приложения № 3).

    Из  приведенных данных видно, что в  структуре конфликтов, связанных  с нарушением прав журналистов и СМИ, преобладает такая конфликтная основа, как ограничение доступа журналистов (СМИ) к информации. (Это явилось поводом почти 50 процентов конфликтов). На втором месте следуют конфликты, связанные с нарушением профессиональной самостоятельности редакций (иначе говоря, «давлением» на СМИ — начиная от цензуры, всевозможных иных форм контроля, и заканчивая незаконным увольнением редактора или журналиста). Далее можно обозначить преступные посягательства на журналистов и редакции, включая избиения журналистов. Достаточно стабильным остается и количество конфликтов, связанных с незаконным воспрепятствованием распространению продукции масс-медиа.

    Поскольку первым компонентом свободы массовой информации является законодательно закрепленное право журналиста свободно искать и получать общественно-значимую информацию, то создание препятствий на пути осуществления этой функции СМИ представляет особую угрозу свободе масс-медиа и является серьезным барьером для получения обществом объективной информации. Исходя из особой значимости конфликтов в сфере СМИ, вызванных барьерами на пути к информации, проанализируем более подробно динамику и содержание именно этих конфликтов.

    Так, рост конфликтов вышеназванного содержания наблюдается с 1997 года по 1999 год (Диаграммы  №№ 7, 8). В последующие годы мониторингом зафиксировано, при общем снижении конфликтности, достаточно' стабильный удельный вес конфликтов, связанных с ограничением доступа к информации от общего числа конфликтов, связанных с нарушением прав СМИ (журналистов). Между тем по результатам опроса, проведенного Институтом гуманитарных коммуникаций, 83,8% журналистов в течение года получили хотя бы один отказ в получении информации46. Это говорит о том, что журналисты не в полном объеме сообщают о фактах отказа в получении информации в мониторинг. В нашем мониторинге отражено в каких именно формах происходит воспрепятствование реальному доступу журналиста к информации (Таблица № 3 Приложения № 3).

    Так, можно отметить тенденцию ограничения  прав журналистов на посещение властных структур, предприятий и учреждений, а также ограничение права  присутствовать на пресс-конференциях и право задавать вопросы.

    Подчеркнем  еще раз, медийные конфликты, связанные  с ограничением доступа к информации, мы считаем наиболее значимыми, поскольку  по данным опроса Фонда «Общественное  мнение» 65% россиян ежедневно получают информацию о различных явлениях жизни именно из СМИ47.

    Как показывают данные мониторинга, чаще всего  отказ в получении информации журналисты испытывают со стороны органов исполнительной власти. По этой причине источником сведений для СМИ нередко становятся «неофициальные лица», «неофициальные источники» и т.д., что побуждает масс-медиа использовать непроверенную, недостоверную информацию, а порой не брезговать так называемым «компроматом», что в свою очередь порождает новые столкновения и превращает СМИ в манипулятора общественным сознанием и одновременно в объект манипуляции.

    Второй  тип медийных конфликтов, а именно конфликты, где журналисты (СМИ) являются нарушителями правового поля свободы-несвободы  СМИ, на протяжении пяти лет имеют тенденцию к увеличению удельного веса в общей совокупности медийных противоборств (Диаграммы №№ 9, 10). Так, в 2001 году в общем объеме медийных конфликтов именно столкновения, где нарушителями явились СМИ, составили 68,9%, а конфликты, обусловленные нарушением прав СМИ - 31,1%.

    Динамика  конфликтов, обозначенных «СМИ — правонарушитель», в основном аналогична динамике медийных конфликтов в целом характерной  для Централь- но-Черноземного региона. С 1997 до 1999 годы мониторингом зафиксировано  постоянное увеличение этих медийных столкновений в абсолютных показателях, затем заметный спад (2000 год) и далее незначительный рост. Предметом медийных конфликтов второго типа (Таблица № 4 Приложения № 3) является: 1) унижение чести, достоинства, деловой репутации; 2) нарушение в публикации обязательных сообщений и материалов; 3) выход издания в свет с неполными или ложными данными; 4) нарушения регистрационных и лицензионных правил; 5) нарушения в предвыборной агитации; 6) нарушения в рекламной деятельности.

    Данные  мониторинга свидетельствуют, что  большинство столкновений, где журналист (СМИ) является нарушителем, вызваны унижением чести, достоинства и деловой репутации физических лиц, что дает основание для более тщательного анализа таких конфликтов.

    Однако  прежде чем это сделать, позволим себе небольшое уточнение: квалификация конфликта, где СМИ являются правонарушителем, определяется в мониторинге на основе первичных сообщений. Дальнейший юридический анализ правовой природы таких конфликтов показывает, что значительная часть (около трети) медийных противоборств, где СМИ (журналист) фигурируют как нарушители правового поля, составляют факты необоснованного обвинения журналистов в ответ на публикации критических материалов. Своеобразным средством «наказания» журналистов и СМИ за критические выступления является предъявление потерпевшей стороной иска к журналисту (СМИ) о компенсации морального вреда, что заслуживает отдельного разговора. (Далее мы обозначим эту проблему насколько позволяют возможности нашего исследования).

    Динамика  конфликтов, вызванных унижением  чести, достоинства и деловой  репутации (включая клевету и  оскорбление) свидетельствует о  том, что несмотря на периодическое  незначительное снижение такого рода столкновений, в целом 

    Второй  стороной таких конфликтов мониторингом отмечены шесть групп участников: 1) представители органов законодательной  и исполнительной власти; 2) представители  органов УВД и прокуратуры; 3) представители  бизнеса; 4) представители политических партий и общественных объединений; 5) кандидаты на выборную должность; 6) частные лица (в большинстве, бывшие руководители разного уровня). Из приведенных данных видно, что в конфликты со СМИ вступают в основном лица, занимающие заметное государственное и общественное положение (публичные фигуры), находящиеся, как правило, в центре внимания СМИ. Что касается участия в конфликтах со СМИ рядовых граждан, то за время функционирования мониторинга было зарегистрировано только три таких столкновения.

    Не  подвергая сомнению факт злоупотребления  журналистами и масс-медиа своими правами, что провоцирует означенные выше конфликты и наносит ущерб  не только потерпевшей стороне, но и  общественным интересам и репутации  СМИ, нельзя не отметить, что в практике медийных конфликтов существует такое  явление как инверсия ответственности. Это своеобразная реакция на критическую публикацию о злоупотреблениях того или иного должностного лица. Суть реакции заключается в том, что «обиженное» лицо в ответ на критику обвиняет журналиста (СМИ) в распространении на страницах газеты или в эфире порочащих све Как следует из приведенных выше данных, высокий уровень конфликтности медийных моделей региона обеспечивается либо за счет высокого уровня медийной насыщенности, большого объема рекламного рынка и высокого индекса свободы СМИ (конфронтационная модель масс-медиа Воронежской области), либо прежде всего за счет очень большого рекламного бюджета СМИ (модернизированная модель масс-медиа Липецкой области), наконец, за счет достаточно высокого воздействия неких субъективных факторов, при невысоком уровне всех зафиксированных выше параметрах медийной конфликтности (конфронтационная модель СМИ Курской области), что требует особого рассмотрения и анализа.

    В целом же, взяв за основу параметры, влияющие на уровень медийной конфликтности, можно сделать вывод о нарастании конфликтогенного процесса по мере продвижения СМИ к рыночной модели (рыночная модель характеризуется прежде всего тем, что доля рекламных денег в бюджете СМИ значительно превышает государственные дотации, а это исключает возможность жесткого управления со стороны властных и иных структур).

    В результате анализа состояния конфликтогенного процесса в сфере СМИ в регионе  мы пришли к следующим выводам:

    Вывод первый. Методологической основой диагностики медийных конфликтов выступает социолого-статистический подход, в рамках которого используются такие методы сбора информации как прямое наблюдение, опросы, неформализованный анализ документов. Средством информационного обеспечения управленческой деятельности , которая носит продолжительный характер, выступает социологический мониторинг.

    Вывод второй. Целью разработки модели мониторинга является создание инструментария, позволяющего определить сложность, особенности, динамику конфликтогенного процесса в СМИ региона.

    Вывод третий. Определение индикаторов медийных конфликтов позволяет выявить существо переменных конфликта и осуществить типологизацию столкновений в сфере СМИ, где мы выделили два основных типа конфликтов: первый, в котором пострадавшей стороной является СМИ, второй, где СМИ - виновник конфликта.

    Вывод четвертый. В результате диагностики конфликтов в сфере СМИ и проведения ситуационного анализа удалось определить критерии, характеризующие уровень медийной конфликтности в регионе. Это тип медийной модели, уровень медийной насыщенности, объем рекламного рынка и уровень свободы СМИ. Опираясь на данные критерии, мы составили общую картину медийных конфликтов Центрально- Черноземного региона, которую необходимо учитывать, предлагая конкретные способы управленческого воздействия на конфликты.

    Вывод пятый. Публичные конфликты, каковыми являются медийные, можно минимизировать в части деструктивных последствий. Для этого необходимо воздействовать на управляемые переменные конфликта. Способы управленческого воздействия на конфликты в сфере СМИ могут быть различными, но накопленный арсенал регулятивного воздействия и специальные технологии конфликтного урегулирования должны опираться на информационную обеспеченность исследователя о данном социальном процессе. 

    87

    РАЗДЕЛ  III

    Организационные и технологические  методы управления конфликтами  в сфере СМИ

    Проблема  управления правовыми конфликтами  в сфере средств массовой информации является достаточно актуальной и востребованной практикой. По своей сущности эта  проблема представляет собой часть  более широкой и всеобъемлющей проблематики - управления социальными процессами и отношениями, протекающими в обществе. Управление в социальных системах представляет собой систематическое и целенаправленное воздействие субъекта управленческой деятельности (человека или специального органа) на социальный объект (общество, отдельные сферы, учреждения, людей и группы людей), с тем, чтобы обеспечить целостность, нормальное функционирование объекта или перевести его в другие состояния в соответствии с объективными закономерностями существования данной системы, реализацией программы или сознательно поставленной целью48.