Психология экстремальных ситуаций

Практическая направленность исследований человека в экстремальной ситуации еще до недавнего времени сводилась к разработке конкретных методов психологической профилактики и реабилитации людей, оказавшихся в экстраординарных ситуациях, носило статус проблемы сохранения здоровья и работоспособности лиц, подвергавшихся воздействию экстремальных факторов (Ю.А. Александровский, В.П. Вахов, Е.Г. Гордеева, М.Е. Зеленова, И.О. Котенев, Е.О. Лазебная, М.Ш. Магомед-Эминов, А.Л. Пушкарев, Н.В. Тарабрина, Н.И. Наенко  и др.). Подавляющее большинство исследователей этого направления сосредотачивалось на психофизиологических, клинических и субъективно-личностных аспектах, ограничиваясь уровнями психологического стресса, травматизации и психосоматической симптоматики. В большинстве работ подчеркивалась исключительно деструктивная и виктимная сторона этой проблемы, анализировались деформации в структуре личности, аномалии поведения и другие негативные последствия экстремальной ситуации для личности. При этом не исследовались социально-психологические аспекты проблематики ЭС, игнорировались возможности личностного роста и духовной трансформации человека, практически не акцентировалась ресурсная, конструктивная составляющая опыта, приобретаемого в ЭС личностью.

Но в последнее десятилетия, когда идет формирование общей теории безопасности жизнедеятельности мирового сообщества, которая вырабатывает новую культуру устойчивого развития и безопасного проживания на нашей планете, психология экстремальных ситуаций дает реальную возможность выстроить стратегию обучения человека жизни в новых условиях – в условиях меняющегося, все более непредсказуемого мира. Совершенно очевидно, что психологическая работа в экстремальных ситуациях в современных условиях – это сложный комплекс деятельностей разнопрофильных специалистов, включающий различные техники и технологии работы с людьми, оказавшимися в обстоятельствах, которые не поддаются пониманию и контролю; это и помощь людям, потерявшим близких: помощь родителям, потерявшим детей; помощь детям, потерявшим родителей.

Исследования конструктивных и неконструктивных стратегий поведения человека в ЭС, его травматизации или адаптивности в контексте психологии социального познания демонстрируют детерминацию упомянутых феноменов особенностями социальных и индивидуальных представлений, социальной и личностной идентичности личности. Исследование динамики системы отношений личности в экстремальной ситуации проясняет процессы становления и изменения ценностно-смысловой сферы личности, что является сегодня одним из приоритетных направлений социальной психологии. Не менее актуальна проблема разработки активных методов экстремальных воздействий на личность, в которых так или иначе происходит перестройка мотивационно-смысловых отношений человека к природе, обществу, другим людям и самому себе. Сегодня все больше исследователей приходят к выводу, что на самом деле экстремальная ситуация может оказывать не только разрушительные воздействия на развивающуюся личность, но и побуждать ее к самоопределению, способствовать повышению осознанности, осмысленности жизни и социальной зрелости. Как крайний вариант этой тенденции можно отметить появление работ, представляющих практику, например, экстремизма как явление, необходимое для обеспечения развития социального сообщества (Бахтияров О.Г.).

Взгляд на ЭС с точки зрения психологии социального познания, психологии ситуаций, психологии здоровья, психологии деятельности, акмеологии позволяет по-новому  оценить ее роль в жизни человека: не с позиций трудностей и неблагоприятных последствий, а с позиций потенциальных возможностей социального становления личности, с позиций «ресурсной составляющей экстраординарного опыта». Сегодня становится очевидным, что понимание личности в контексте жизненных ситуаций, сменяющих друг друга в течение жизненного пути, способствует более глубокому и правильному представлению о процессах ее социализации и развития. В таком подходе стратегии поведения  рассматриваются как особые поведенческие синдромы, характеризующиеся актуализацией адаптивных механизмов психической саморегуляции. Социализацию личности в этом случае можно понимать как совершенствование внутренних механизмов ее поведения, а экстремальная среда может служить своеобразным «катализатором» личностного развития.

Жизнь в современных условиях неопределенности, кардинальной смены устоявшихся стереотипов повышает уровень тревоги, беспокойства за свое будущее, что отражается на развитии нервно-психической и психосоматической патологии. Неоднозначность и многовариантность грядущих изменений  приводит к четкому определению и даже обострению экзистенциальных проблем развития личности: все более актуализируются для индивида проблемы личностной  и социальной  идентификации, проблемы свободы и ответственности за собственную жизнь и профессиональную деятельность, проблемы самостоятельности и инициативы в принятии решений, проблемы толерантности к изменяющемуся миру, саморегуляции, стойкой мотивации к самореализации. Таким образом актуализируются проблемы психической устойчивости/ неустойчивости личности как субъекта существования в современном мире.

Все это приводит к созданию нового научного направления, точное название которого еще не сформировалось окончательно. Психология деятельности в экстремальных условиях, экстремальная психология и психопедагогика, экстремология, психология устойчивости личности, психология преодоления и т.д., - все эти названия, на наш взгляд, довольно четко подпадают под обобщающее их понятие: психология экстремальных ситуаций.  Диапазон задач, решаемых в рамках этого направления, весьма широк и многогранен, подробно рассмотреть их в рамках одной книги практически невозможно, но обозначить их круг и специфику подходов к решению каждой представляется возможным.

Предметом изучения  психологии экстремальных ситуаций  является  психика в условиях экстремальности или ее последствий. Объектом изучения психологии экстремальных ситуаций может быть представлен человек и человеческое сообщество  в условиях предельных переживаний или их последствий. В настоящее время проблема заключается в том, чтобы не только накапливать новые и новые данные о своеобразии экстренных ситуаций, но и определить особенности психологии экстремальных ситуаций, во-первых, рассматривая эти особенности с точки зрения научного их обоснования, во-вторых, разрабатывая систему практических действий, адекватных каждой конкретной ситуации (Рубцов В.В.). Опыт работы этих специалистов в экстремальных ситуациях (взрывы в Москве, взрыв на АПЛ «Курск», теракт в Москве на ул. Мельникова) свидетельствует о том, что самые разные профессиональные группы все более испытывают нужду в таких специалистах-психологах, а специалисты-психологи, работающие в условиях реабилитации взрослых и детей, все более нуждаются в научно обоснованной профессиональной системе работы.

           Раздел 1. История изучения экстремальных ситуаций

Первые описания постигших человечество глобальных экстремальных ситуаций представляют эсхатологические мифы /281/. В их основу положена идея о неотвратимости наказания людей за проступки и грехи, которые столь велики, что для возмездия требуется уничтожение всего человечества. Миф о Всемирном потопе; древнегреческая легенда о страшном ливне, ниспосланном на землю Зевсом; апокалипсис; китайский дракон Кун-Кун, сломавший опоры небесного свода и обрушивший его на землю; гибель Атлантиды; уничтожение Содома и Гоморры; обрушение Вавилонской башни; гибель мифической страны Лимурии и планеты Фаэтон, - являются типичными примерами подобных представлений. Интерпретация трудных, тяжелых ситуаций как некоего возмездия за неправильные поступки или даже мысли отдельного человека, либо целых сообществ – постоянная тенденция философской и религиозной мысли вплоть до ХХ века. 

Историческая психология и этнография дают материал для рассмотрения опыта и культурного наследия человечества при встрече с экстремальными событиями. Ранняя смерть, болезни и эпидемии, голод, бой и война, стихийные бедствия и экстремальные условия природной среды, ожидания конца света и паника, - во взаимодействии с этими событиями человечество на протяжении всей истории выработало определенные способы нейтрализации их разрушающего влияния. Эти способы были связаны с системой воспитания, религией, традициями (игры, состязания, танцы), общинностью, ритуалами. Измененные состояния сознания, шаманские психотехники, трансы, боевые трансы, молитвы, перевоплощения (берсеркерство), применение психоактивных веществ рассматриваются сегодня как эффективные, ориентированные на магическое сознание  средства профилактики травматических воздействий ЭС на личность.

Истоки военной психологии и психологии экстремальных ситуаций  А.М. Столяренко видит в трудах Макиавелли, А.В. Суворова, Наполеона Бонапарта, Петра 1, П.А. Румянцева-Задунайского, М.И. Кутузова, С.О. Макарова, М.И. Драгомирова /239/. Первая и Вторая Мировые войны дали мощный импульс развитию военной психологии. Проблемы боевой деятельности и боевой готовности, обеспечения бдительности солдата находятся в центре ее внимания. Начиная с середины ХХ века, психология экстремальных ситуаций постепенно оформляется как научное направление в русле социальной психологии. Опыт ЭС исследуется многими крупными специалистами: американским психологом Б. Беттельхаймом, изучавшим поведение заключенных в немецких лагерях; В. Франклом, описавшим психологию человека в концентрационном лагере и показавшим возможности устойчивости личности в тяжелейших ситуациях, обусловленные ее позицией /263/. В 1967 г. вышла в свет книга крупного американского психолога и психиатра, профессора  Йельского университета Роберта Лифтона «Смерть при жизни. Пережившие Хиросиму». Это первый серьезный опыт исследования состояния людей, перенесших атомную бомбардировку, позволивший показать, что  травматический эффект любой катастрофы в сильной степени зависит от момента внезапности и степени внутренней подготовленности.

В дальнейшем интерес к психологии экстремальных ситуаций  инициируется двумя объективными факторами: нарастанием количества людей – носителей травматической симптоматики и расширением числа профессий, связанных с  необходимостью периодической «встречи» человека с экстраординарными, чрезвычайными условиями: солдаты, пожарные, полярники, летчики, космонавты, диспетчеры, конфликтологи, спасатели, врачи, и, наконец, спортсмены экстремальных видов спорта. В связи с первым фактором выходят работы, исследующие симптоматику и механизмы возникновения стрессовых расстройств /3, 12, 36, 63, 97, 107, 113, 124, 141, 149, 249/, а также  практические  предложения по их коррекции /4, 14, 17, 36, 44, 58, 61, 92, 95, 140, 169, 178, 192, 198, 206, 210, 227/. Второй фактор обуславливает появление работ, изучающих факторы экстремальности и личностные черты, способствующие устойчивости человека перед чрезвычайной ситуацией, а также эффективные и неэффективные стратегии ее преодоления /2, 14, 15, 91, 92/. На этом этапе исследования экстремальных ситуаций имеют своей целью совершенствование психологического отбора и подготовки для действий в экстремальных условиях, а также разработку мер защиты от травмирующего воздействия психогенных факторов.

В отечественной психологии изучением личности в ЭС занималась психология труда, но в общей психологии и психологии личности эти вопросы не исследованы, поскольку в них, как отмечает Н.В. Гришина, не сформировалась соответствующая система понятий /84/. Так, проблема устойчивости возникает и анализируется тогда, когда к человеку предъявляются повышенные, предельные требования /225/. Устойчивость проявляется только в напряженных, экстремальных условиях жизнедеятельности. Разрабатывается три аспекта устойчивости: устойчивость деятельности человека (надежность), психическая устойчивость и социально-психологическая устойчивость; в любом случае она определяется двумя глобальными группами факторов: внешними и внутренними /175, 225, 239/.

Инженерная психология впервые поставила вопрос о надежности профессиональной деятельности применительно к особенностям деятельности человека-оператора. Под надежностью принято понимать безошибочное выполнение человеком возложенных на него обязанностей (функций) в течение требуемого времени при заданных условиях деятельности. Надежность рассматривается как результат эффективного функционирования различных подсистем организма  и психики человека /В.Д. Небылицын, 1964/. В большинстве инженерно-психологических работ, посвященных проблеме надежности человека-оператора (или коллектива), при определении понятия надежность делается акцент на понимание надежности как запаса прочности /Р.С. Мансуров, Г.В. Суходольский, 1988; Е.А. Милерян, 1974; Н.Д. Завалова, Б.Ф. Ломов, В.А. Пономаренко, 1971; Ф.Д. Горбов, 1975; Б.Ф. Ломов, В.И.Мясников, 1988; О.А. Конопкин, Л.С. Нерсесян, 1978 и др./. Серьезно поставлена проблема надежности и в психологии спорта, предприняты интересные попытки наполнить его психологическим содержанием /В.А. Плахтиенко, В.Л. Блудов,1983; В.Л. Марищук,1989/.

Еще одна линия исследований ЭС, - изучение стресса, начало которому было положено знаменитой работой Г. Селье «Стресс жизни». В отечественной психологии  особое внимание уделялось вопросам влияния стрессогенных факторов на работоспсобность и надежность профессиональной деятельности человека. Однако чаще исследователей интересовал преимущественно  анализ реакций на стресс, вызываемый внешними факторами среды, как основное условие профессиональной деятельности. Показано ухудшение качества деятельности под воздействием стресса разной этиологии /9, 122/. Установлено, что паттерны решений проблемных и неблагоприятных жизненных ситуаций  остаются практически неизменными в ситуациях стресса различного генеза /91/. Но индивидуальная вариабельность реакций на стресс остается практически неразрешимой проблемой. Все чаще исследователи интересуются, почему одни и те же условия могут быть для одних стрессогенными, а для других – нет, чем обусловлены эти отличия, с какими личностными и психофизиологическими особенностями это связано. Некоторые исследователи (Л.Г. Дикая, А.В. Махнач; Г. Кристал и др.)  считают сущностью стрессовой ситуации утрату контроля, т.е. отсутствие адекватной данной ситуации реакции при значимости для индивида последствий отказа от реагирования /92, 119/. На современном этапе фундаментальными работами этого направления в России могут считаться исследование Л.А. Китаева-Смыка «Психология стресса» и работы Ф. Василюка по психологии переживания /63, 64, 111/.

Современные исследователи проявляют большой интерес к стратегиям поведения человека в трудной ситуациии /14, 66/ и стратегиям преодоления психо-эмоционального неблагополучия /2, 15, 91, 92, 237/. Во второй половине ХХ века  возникает проблема «совладания»  личности с трудными ситуациями, которой в настоящее время  в разных странах посвящено  большое количество эмпирических и теоретических исследований /15, 237/.

Сегодня одним из перспективнейших направлений исследования  психологических детерминант стрессогенности жизненного события для конкретного человека является изучение его отношения к событию,  определяющего значимость для него данной ситуации /91/. Актуальными становятся исследования внутренних факторов экстремальности, условий и детерминант формирования эффективного или неэффективного преодолевающего поведения /14, 15/.

          Современные теоретические подходы к анализу личности в ЭС. Сегодня психология экстремальных ситуаций существует как оформляющееся направление в рамках социальной психологии. В рамках этого направления можно выделить несколько подходов, специфичных по своей проблематике, задачам и методам исследования:

1. Клинический подход (медицинская психология, психология стресса, психоанализ) – характерно рассмотрение ЭС как события, повреждающего психику человека. Внимание исследователей сосредотачивается на поиске диагностических критериев психологических травм, их классификации, разработке методов их коррекции. Ключевые понятия: стресс, ОСР (острое стрессовое расстройство), ПТСР, психологические травмы, психогении.