Социально-психологические факторы формирования и проявления синдрома

92

испытуемых, у низкостатусных она находится в стадии формирования, в то время как среднестатусные испытуемые представляют собой достаточно благополучную в данном отношении группу. Как показал статистический анализ с использованием и-критерия Манна-Уитни, имеют место значимые различия между распределениями результатов по данной стадии, полученными во всех трех категориях испытуемых (уровень асимптотической значимости и-критерия Манна - Уитни р<00,1).

Применительно к высокостатусных испытуемым неадекватное эмоциональное реагирование на внешние раздражители, связанные с профессиональной деятельностью типичными проявлениями которого, с точки зрения Г.Селье, является выстраивание личностной активности в логике «хочу - не хочу», «есть настроение - нет настроения» в сочетании с директивно - пренебрежительной позицией в отношении партнеров по взаимодействию обусловлено не только внутренним напряжением, но и высокой статусно-ролевой позицией в неформальной интрагрупповой структуре. Дополнительным стимулом для развития данного симптома у высокостатусных испытуемых в нашем конкретном случае является то, что как было показано выше, в большинстве случаев высокого статуса в условиях ДОУ достигают сотрудники с большим стажем работы, находящиеся в достаточно зрелом возрасте и занимающие позицию «выше среднего» в официальной организационной иерархии.

Достаточно очевидно, что все перечисленные факторы способствуют и эмоционально-нравственной дезориентации в логике морализации практически любых проявлений собственной личностной активности.

Всё это совершенно закономерно способствует расширению сферы экономии эмоций, распространению её не только на коллег по работе, но и на ближайшее окружение, включая членов семьи в схеме « я весь отдаюсь работе».

Редукция профессиональных обязанностей в рассматриваемом случае

обусловлена наряду с внутренним напряжением субъективной

93

убежденностью в том, что «я -- мастер своего дела», «я знаю как надо» в сочетании с объективно наработанными устойчивыми алгоритмами профессиональной деятельности, которые автоматически экстраполирую 1ся и на те рабочие ситуации, в рамках которых они объективно неадекватны.

Что касается среднестатусных испытуемых, го низкая степень выраженности симптомов, связанных с рассматриваемой фазой связана, прежде всего, с относительно низким, как было показано выше, уровнем внутреннего напряжения. При этом имеют место, на наш взгляд, и ряд факторов, влияющих на формирование резисгенции, непосредственно связанных с социально-психологической спецификой среднестатусной позицией индивида в контактном сообществе.

Минимизации неадекватного эмоционального реагирования в контексге межличностного взаимодействия у представителей данной категории испытуемых, способствует с одной стороны недостаточной их «вес» прежде всего в неформальной интрагрупповой структуре власти в сочетании с установкой на продвижение в неформальной иерархии. Последнее обусловливает достаточную значимость отношений не только с высокостатусными, но и с большинством остальных членов контактного сообщества, что исключает доминирование позиции «сверху» в межличностном взаимодействии.

Понятно, что такая установка объективно способствует реалистичности оценки как собственной роли и значимости, так и партнеров в контексте межличностного взаимодействия, что минимизирует риск эмоционально-нравственной дезориентации.

Все перечисленные факторы в равной степени значимы,

применительно к симптомам расширения сферы экономии эмоций и

редукции профессиональных обязанностей. Таким образом, низкий уровень

показателей среднстатусных испытуемых по фазе «резистенции»

представляется совершенно закономерным. Еще раз подчеркнем, что он

обусловлен как низким уровнем внутреннего напряжения, так и социально-

94

психологической спецификой среднесгатусной позиции в контактном сообществе.

Низкостатусные испытуемые, как уже отмечалось выше, занимают промежуточную позицию с точки зрения сформированное™ рассматриваемой фазы. Заслуживает внимания тот факт, что у данной категории испытуемых выраженность фазы «резистенция» минимальна по сравнению с фазами «напряжение» и «истощение». Причём, данное отличие является значимым, как показал статистический анализ с использованием Т- критерия Уилкоксона (уровень асимптотической значимости Т-критерия р<0,01).

На наш взгляд, это объясняется именно социально-психологической спецификой низкоегатусной позиции индивида в контактном сообществе. Достаточно очевидно, что низкостатусный член группы, попросту, не может себе позволить выстраивать собственную активность в контексте профессионального и межличностного взаимодействия в логике «хочу - не хочу», «есть настроение -- нет настроения» и т.п. и тем более открыто демонстрировать это партнерам без риска подвергнуться жестким санкциям со стороны сообщества. Причём, в нашем конкретном случае, крайне высока вероятность сочетания неформальных и официальных санкций.

В тоже время данная статусно-ролевая позиция способствует эмоционально-нравственной дезориентации в логике стереотипа «сироты казанской», предполагающего восприятие себя как недооцененного, незаслуженно гонимого, притесняемого и т.д. в сочетании с негативной оценкой внешнего окружения.

Что касается расширения сферы экономии эмоций, то формированию данного симптома у низкостатусных испытуемых способствует защитный механизм диссоциации или «это происходит не со мной», предполагающий эмоциональную отстраненность, выключенность из ситуации.

Проявление редукции профессиональных обязанностей у данной

категории испытуемых, применительно к нашей выборке, носит

95

своеобычный характер, который заключается в том, что на внешнем формальном уровне низкостатусные члены педагогического коллектива попросту вынуждены демонстрировать повышенную самоотдачу и добросовестность в контексте профессиональной деятельности. При этом, в субъективном плане, имеет место, как правило, достаточно низкая мотивация трудовой деятельности, в основе которой лежит убежденность в том, что её результаты не получат адекватной оценки.

По фазе «истощение» максимальные результаты, соответствующие уровню сформировавшейся фазы имеют место, как видно на диаграмме 1 у высокостатусных испытуемых.

Выраженность симптомов эмоционального дефицита и эмоциональной отстраненности представляются, на наш взгляд, совершенно закономерным результатом дальнейшего развития симптомов, относящихся к фазе «резистенции». Заметим, в этой связи, что только у данной категории испытуемых отсутствуют различия между степенью выраженности фаз «резистенции» и «истощения».

Также вполне логичным представляется высокий уровень выраженности симптома личностной отстраненности (деперсонализации). Напомним, что под деперсонализацией в рассматриваемом контексте подразумевается факт утраты интереса к объекту общения, который начал восприниматься как объект для механической манипуляции. [16, 17, 18, 19]. Как показано в ряде работ В. В. Бойко, И.А. Акиндинова, О.П. Бусовикова, Т.Н. Мартынова, М.В. Борисова и д. р [3, 16, 17, 18, 19], и это подтверждается результатами включенного и внешнего наблюдения, осуществленного в ходе исследования, высокостатусным членам педагогических коллективов свойственно широкое использование психологической манипуляции в целях воздействия, как на коллег по работе, так и на членов курируемых ими детских групп. Показательным, в этом смысле является то, что не только в субъективном восприятии значительной части педагогов и воспитателей с большим стажем работы, но и в целом

96

ряде, прежде всего педагогических концепций ребенок рассматривается именно как объект педагогического воздействия.

Все перечисленные социально-психологические особенности высокостатусной позиции индивида в профессиональном педагогическом сообществе способствуют повышению риска психосоматических и психовегетативных нарушений.

У низкостатусных испытуемых степень выраженности фазы «истощения» практически аналогична данному показателю у высокостатусных. Притом, что средний показатель по рассматриваемой фазе у данной категории испытуемых приходится на границу между этапом формирования и этапом сформированности по тестовым нормам, статистически значимых различий между распределениями результатов высокостатусных и среднестатусных испытуемых не выявлено (уровень асимптотической значимости Ц-критерия Манна-Уитни р>0,05).

Напомним, что как отмечает Г.Селье; характерными проявлениями симптома эмоционального дефицита является повышенная раздражительность, грубость, резкость. Типичную поведенческую схему такого рода Г. Селье метаморфически характеризует как «человек-зверь» и в эту схему совершенно отчетливо укладывается социально-психологическая специфика низкостатусной позиции индивида в контактном сообществе. Но, если на уровне данной метафоры высокостатусного члена сообщества можно сравнить с хищником, ищущим добычу, то низкостатусные члены сообщества оказываются в состоянии «зверя, загнанного в клетку».

Что касается симптома эмоциональной отстраненности, то применительно к данной категории испытуемых он представляется совершенно закономерным результатом развития редукции профессиональных обязанностей и действия, описанных выше защитных механизмов.

Деперсонализация в рассматриваемом случае не ограничивается, на

наш взгляд, приведенной выше трактовкой, используемой в работах по

97

эмоциональному выгоранию. Применительно к низкостатусным испытуемым, речь идет о деперсонализации именно в классическом социально-психологическом смысле. Совершенно очевидно, что уровень идеальной представленности низкостатусных членов педагогических коллективов в сознании коллег неизбежно оказывается критично низким.

В свою очередь вся совокупность описанных факторов повышает риск возникновения психосоматический расстройств и психовегетативных нарушений.

У среднестатусных испытуемых, как видно на диаграмме 1, рассматриваемая фаза находится в стадии формирования. Заметим, что именно по данной фазе у данной категории испытуемых зафиксировано максимальное среднее значение.

Это обусловлено, прежде всего, описанной в главе 1, профессиональной и социально-психологической спецификой трудовых коллективов ДОУ, способствующей развитию симптомов эмоционального дефицита и эмоциональной отстраненности даже у этой наиболее благополучной, в рассматриваемом контексте, категории испытуемых.

Что касается симптома деперсонализации, у среднестатусных членов педагогических коллективов он выражен достаточно слабо, что представляется совершенно закономерным в силу всей совокупности описанных выше факторов, характеризующих социально-психологическую характеристику данной статусно-ролевой позиции. Это справедливо и в отношении симптома «психосоматические и психовегетативные нарушения», который также практически не выражен у данной категории испытуемых.

Таким образом, подводя общий итог сравнительного исследования уровня эмоционального выгорания у педагогов и воспитателей дошкольных образовательных учреждений, занимающих высокостатусные, среднестатусные и низкостатусные позиции в неформальной структуре педагогического коллектива, можно с полным основанием утверждать, что первая частная гипотеза диссертационного исследования полностью подтвердилась.

Кроме того, результаты, полученные на данном этапе исследования, показали, что у представителей рассматриваемого профессионального сообщества формирование синдрома «эмоционального выгорания» имеет определенные особенности, в частности, наряду с рассматриваемыми в исследованиях эмоционального выгорания общими закономерностями, существенную роль играют социально-психологические факторы, а также факторы, связанные с предметно организационной спецификой профессиональной деятельности сотрудников ДОУ.

Это означает, что в целях профилактики, а также купирования синдрома «эмоционального выгорания» у представителей рассматриваемого профессионального сообщества необходимо уделять самое серьезное внимание именно социально-психологическим аспектам, в частности, разработке и реализации полноценных программ социально- психологического развития трудовых коллективов.

2.3 Изучение взаимосвязи степени эмоционального выгорания у педагогов воспитателей и социально-психологического климата в курируемой им детской группе.

Итак, настоящий параграф экспериментальной, второй главы диссертации посвящен изложению и обсуждению тех эмпирических данных, которые касаются проверки справедливости второй частной гипотезы, согласно которой уровень эмоционального выгорания оказывается выше у тех педагогов и воспитателей, детсадовские группы которых характеризуются отчетливо высокими показателями социально- психологического климата, либо столь же отчетливо низкими.

Прежде чем перейти к изложению конкретных экспериментальных данных следует специально оговорить три момента.

Во-первых, формулируя вторую частную гипотезу исследования, мы

совершенно осознанно не ввели в неё в качестве переменной такую-

99

принципиально значимую характеристику реально функционирующей

контактной группы, как уровень её социально-психологического развития.

Придерживаясь позиций, высказанных A.B. Петровским в рамках теории

деятельностного опосредствования межличностных отношений в группах,

мы понимали, что, введя данную переменную -- «уровень социально-

психологического развития группы» в гипотетический блок, мы оказались