Автор работы: Пользователь скрыл имя, 28 Января 2013 в 12:10, курсовая работа
Художественные музеи выполняют в обществе важную и благородную роль — сохраняют память и рассказывают о жизни и творчестве лучших представителей этого профиля, передают эстафету духовного наследия следующим поколениям.
Репин стал бывать у Чуковского, очень часто после того, как молодая семья переехала в дом почти напротив «Пенатов». Иногда в «Пенатах» собирались чисто литературные «среды»42.
После осмотра мастерской и ознакомления с новыми картинами художника приглашенные оставались обедать. Обеды здесь были не совсем обычными, они приготовлялись только из растительных продуктов. В газетах того времени журналисты состязались в остроумии, расписывая «супы из сена», которыми потчевали несчастных гостей, совершавших потом набеги на станционный буфет. Однако вегетарианство тогда уже имело достаточное распространение в России.
В парадную столовую была превращена та большая комната первого этажа, в которой Репин прежде работал. Там и поставили знаменитый круглый стол с вертящейся серединой, о котором тоже много писали. Репин и Нордман пересмотрели множество конструкций, прежде чем заказали «построить» стол местному столяру-краснодеревщику Пекко Ханикайнену. На среднюю, поворотную, часть до начала обеда составлялась вся снедь, служащие в доме садились вместе с гостями. Потянув за ручку, можно было пододвинуть к себе любое блюдо. Использованная посуда складывалась в нижние выдвижные ящики. Существовали и шутливые правила, по которым за столом все всё делают сами, а за порядком следит председатель, то есть тот, кто по жребию вытянет номер первый при распределении мест за столом. Именные тосты не разрешались, поднимать бокалы следовало за хорошую идею. Нарушивший правила должен был произнести речь с трибунки в углу. В ходу были подставки и розыгрыши, которые по правилам считались добродетелью.
В «Пенатах» не было прислуги в обычном тогда понимании служащего как домашней принадлежности, которая всегда под рукой. Служащие приходили в определенные дни и часы, имели выходные. По воскресеньям в усадьбе устраивались кооперативные собрания. Идее общинного устройства он остался верен до конца дней — и даже написал устав кооперации, где отмечал: «Главная цель кооперации просвещение и полезные развлечения»43.
Среди многочисленных фотографий, запечатлевших репинских гостей в его доме, можно увидеть молодого В. В. Маяковского. Они встретились в июне 1915 года, и Репин сразу оценил талант поэта. Ему нравилось и то, что Маяковский много рисует, — между ними даже произошла своеобразная дуэль, когда они одновременно рисовали друг друга. Репинский рисунок сохранился.
Репин охотно рисовал и писал портреты артистов, художников, музыкантов, писателей. Судьба творца, сама психология художественного творчества всегда занимали его. Изобразить работу мысли, неуловимые приметы вдохновения, чуда, которое предшествует созданию художественного образа, — ту «синюю птицу», которую надеялся поймать художник. Обращая свой взор в прошлое и воссоздавая облик недавних кумиров, Репин также исполнен стремления постигнуть природу творчества и самую личность выдающихся служителей искусства. Это было предметом творческих мучений Репина, причиной его надежд и разочарований.
В 100-летнюю годовщину Н. В. Гоголя он написал трагическое полотно, изобразив писателя сжигающим второй том «Мертвых душ» («Самосожжение Гоголя», 1909). В 1910 году по заказу Лицейского общества Репин приступил к работе над картиной «А. С. Пушкин на акте в Лицее 8 января 1815 года». Он настолько увлекся, что, вместо предполагаемого маленького эскиза, начал картину на большом полотне. Однако, увидев недоумение своих заказчиков, написал для Лицея другой холст, значительно меньшего. Но и первоначального замысла Репин не оставил, а работал над ним уже для себя. Картина побывала на передвижной выставке, потом вернулась в мастерскую, откуда в послереволюционные годы попала в Прагу.
Зимой 1920 года Репин написал автопортрет. Это последнее большое изображение самого себя и подлинно трагический документ, который смог бы заменить всякое другое свидетельство о жизни художника в Куоккале в послереволюционные годы.
То, как Репин претворил давно и хорошо известные всем сюжеты, пожалуй, не имеет прямых аналогий в истории искусства. Прежде всего, в картинах Репина действуют живые люди, и ситуации, им изображенные, совершенно жизненны.
Осталось в «Пенатах» небольшое полотно из евангельской серии «Отрок Христос во храме». Эту картину пронизывает яркий луч света как символ божественной природы мальчика Христа. Одновременно в этой картине, как и в других, мы видим вполне земное сочувствие человеку и всему земному. Почти обезумевшая от горя мать находит, после долгих поисков, своего сына-подростка невредимым, мирно беседующим со старцами в храме. Она бросилась к нему, не обращая внимания на окружающих, в порыве счастья целует его руки, но ее сын принадлежит уже другим мирам. Сохранился и рисунок-эскиз этой композиции, созданный, видимо, в самом начале 1920-х годов, когда Репин, по его словам, «не мог воздержаться от евангельских сюжетов»44.
Глубоко изучая историю Запорожской Сечи, исследуя и фиксируя сохранившиеся предметы старины, Репин достиг почти осязательной достоверности в изображении людей и событий прошлых веков. Более того, художник как бы переселялся в то время и видел события словно изнутри, с удивлением и восхищением очевидца подтверждая свои догадки.
Современный зритель, придя в музей-усадьбу художника, сможет открыть для себя черты интереснейшей жизни, посвященной творчеству. Оно во всем: в устройстве быта, освобождающем от лишних забот, в простоте обстановки, в удобстве и функциональной продуманности любого помещения. Прихожая, гостиная, столовая, кабинет и мастерская — все носит на себе тот «отпечаток вкусов и привычек Репина», о сохранении которого заботилась в своем завещании Наталия Борисовна Нордман. Картины на стенах, мольберты, палитра и кисти чудесным образом хранят в себе как тепло рук, так и свежесть ощущений их создателя и хозяина.
При Репине прямо с крыльца гости попадали в прихожую. Это — небольшое, очень светлое помещение, вся южная стена которого занята узорным окном со сложными переплетами в виде летучей мыши. У окна, на бамбуковой подставке, медный гонг «Там-Там». Он был выписан Н. Б. Нордман в 1909 году из Парижа. Над гонгом плакат: «Самопомощь. Сами снимайте пальто, калоши. Бейте весело, крепче в Там-Там. Открывайте дверь в столовую сами». Равноправие и самопомощь — девиз репинского дома. Уважение к человеческому достоинству было принципом «Пенатов», и прислуживать кому бы то ни было считалось невозможным.
В прихожей, у входных дверей — старый флаг «Пенатов». Он был голубым и поднимался над домом по средам, оповещая о том, что хозяева ждут гостей. У Нордман хранились личные адмиральские флаги ее отца, Б. Д. Нордмана. Отсюда идут «морские» порядки, заведенные в «Пенатах»: подъем флага, а также цветные флажки в праздники. В прихожей находились и телефонные аппараты, местный и междугородный45.
На вешалке — репинская пелерина, береты а-ля Рембрандт, которые постоянно носили Репин и Нордман, на столике шляпа. В пелерине мы видим Репина на многих фотографиях 1900-1910 годов; в ней он снят на морском побережье и у себя в саду. В ней же Репин изображен скульптором М. Г. Манизером. Бюст находится в двух километрах от музея-усадьбы, в центре поселка. Такой же памятник установлен на родине художника в Чугуеве.
У окна в прихожей — старый сундук. В 1920-х годах Репин подарил его служившей в доме Мине Лаутанен, когда она выходила замуж. Летом 1962 года сундук вернулся из Финляндии в «Пенаты», когда муж покойной Мины, Мати Ханола, узнав, что «Пенаты» восстанавливаются, привез его и передал музею.
Против входных дверей — зеркало, вместо подзеркальника — ящик, сбитый из вагонки, покрытый домотканой шерстяной скатертью. Здесь же небольшой кожаный саквояж, служивший Репину во время его путешествий. В углу прислонены самодельные трости и заступ, которым Репин немало поработал в своем парке.
Непритязательная обстановка маленькой прихожей — одно из первых вещественных свидетельств скромной трудовой жизни, которую вел здесь Репин. Задумав пристроить к своему дому кабинет, Репин как бы раздвинул одну из его стен в сад. Эта комната с выступающей полукругом стеклянной стеной всегда полна света и «напоминает корму большого парохода», как писала ученица Репина А. П. Остроумова-Лебедева. Кабинет — самая поздняя пристройка к дому. Она была сделана в 1911 году, когда художник почувствовал необходимость подвести итоги прожитых лет.
Собиравшимся в «Пенатах» гостям в 1910-х годах Репин часто рассказывал о различных эпизодах своей жизни. Это было настолько интересно, что Нордман и Чуковский горячо уговаривали Репина записывать его рассказы. Постепенно из отдельных глав стала собираться книга, редактировал которую Чуковский. Вместе с Репиным они придумали название «Далекое близкое», и в 1916 году она была готова к изданию. Но события последующих лет нарушили многие планы. В 1922 году Чуковскому удалось напечатать в Петрограде одну из глав — «Бурлаки на Волге». Вся книга впервые увидела свет лишь в 1937 году, когда Репина уже не было в живых46.
Литературные выступления
Репина часто встречались
В книге «Далекое близкое» автор подробно рассказал о детстве, о годах учения в Академии художеств, о товарищах по искусству, деятелях русской культуры. Воспоминания написаны столь образно, что кажутся порою большой галереей картин, которые художник ясно видел перед собою, но не успел осуществить. Все остальное так или иначе нашло выражение в его письмах. Эпистолярное наследие Репина велико по объему. Многое из него опубликовано. Издана переписка с В. В. Стасовым, Л. Н. Толстым, И. И. Крамским, Тархановыми и др. Часть писем еще ждет своей публикации.
Кроме переписки о дружеских
отношениях Репина со многими писателями
и учеными свидетельствуют
На письменном столе, как и прежде, в простых рамках стоят фотографии близких: портрет отца, матери, десятилетнего сына Юрия. Здесь же папки с поздравительными адресами, бювары, портфель с монограммой «И. Р.». Прессом для бумаг служил художнику большой кусок стекла «глыбка» — память о посещении Брянского завода. Слева — ящик с большим увеличительным стеклом в деревянной рамке — приспособление, которым пользовались при рассматривании фотографий.
Справа — резной ларец-подголовник (в таких ларцах, ставившихся во время путешествия под голову, в старину перевозили ценные бумаги). В нем подарили Репин)' сотни сочувственных писем, которые отовсюду присылали художнику после «ранения» в январе 1913 года его картины «Иван Грозный». Ларец был вручен, когда отмечался счастливый исход реставрации полотна и его возвращение, уже под стеклом, в экспозицию Третьяковской галереи.
Рядом с письменным столом находится гипсовый слепок со статуи «Скорчившийся мальчик» работы Микеланджело (Государственный Эрмитаж). На кафельной печке — бронзовая статуэтка «Нарцисс», отливка с античного подлинника.
Репин дожил и до эры радио. В 1920 году в кабинете был сначала детекторный, а потом и ламповый приемник.
Гостиная, где собирались по средам, находится, как и кабинет, на первом этаже. Она отличалась от нарядных петербургских гостиных простотой своего убранства и непритязательностью. Главным ее украшением были картины — работы учеников и друзей Репина. При входе в гостиную обращает на себя внимание слепок со статуи Венеры (Афродиты) Милосской, одного из любимых Репиным античных произведений47.
Большую часть гостиной занимает рояль, потому что ни одна «среда», ни одно собрание гостей в «Пенатах» не проходили без домашнего концерта. Репин очень любил музыку и тосковал, если подолгу не слышал ее. Картины на стенах гостиной также свидетельствуют о широком круге общения Репина, о его интересе к творчеству молодых художников. Над входом в кабинет — портрет его сына, художника Юрия Репина, написанный В. С. Сварогом. Над роялем — пейзаж И. И. Бродского. Над дверью, возле лесенки, — портрет К. И. Чуковского, также написанный Бродским в Куоккале. Рядом с часами — ранняя работа В. Серова — этюд собаки. На двери в столовую — фотография группы художников-передвижников, среди которых мы видим и Репина. Как память о Товариществе сохраняется в музее небольшой натюрморт («Ваза с цветами»), на котором поставили свои подписи И. Репин, В. Маковский, И. Прянишников, В. Поленов. Тут же висит пейзаж с парусной лодкой, выполненный Ф. А. Васильевым во время совместной поездки с Репиным по Волге48.
Справа от входа на зимнюю веранду — работы чугуевских живописцев — первых учителей Репина. Небольшой этюд, изображающий родительский дом в Чугуеве, написан художником для картины «Возвращение».
Под большими репинскими часами — акварельный автопортрет Веры Алексеевны, жены Репина. На фотографии, рядом с автопортретом, Репин с детьми.
Приезжавшие в «Пенаты» художники рисовали на репинских «средах» вместе с гостеприимным хозяином. Часто делались быстрые наброски, дружеские шаржи. Много таких работ сохранилось у писателя Чуковского в его альбоме «Чукоккала», в котором часто рисовал Репин. В «Чукоккале» же есть изображения и самого Репина. Рисунки В. В. Маяковского вызывали бурное одобрение художника. «Какими запасами молодости, — писал Чуковский, — должен был обладать этот семидесятилетний старик, чтобы, наперекор всем своим привычкам и установившимся вкусам, понять, оценить и полюбить Маяковского».
В 1914-1915 годах бывали в гостях у Репина поэты Велимир Хлебников, Василий Каменский, Давид Бурлюк, а однажды приезжал в «Пенаты» Сергей Есенин в сопровождении Николая Клюева, очень понравившегося художнику.
В углу гостиной — рабочий столик Н. Б. Нордман, накрытый серым в лиловую полоску шелком, когда-то купленным в Палестине. Слева на стене — рисунок-портрет Наталии Борисовны, выполненный Репиным с необыкновенной теплотой и проникновенностью в пору начала их романтических отношений во время совместной поездки в 1900 году в Париж, на Всемирную выставку.
По инициативе Нордман зимой в «Пенатах» устраивались так называемые «воскресные чтения». Вот что писал об этом сам Репин: «Каждое воскресенье в нашей гостиной читались публичные лекции по самым разнообразным знаниям: от астрономических законов Вселенной до шитья сапог, от чтения первоклассных писателей (особенно Некрасов оказался по сердцу нашей среде) до практических сообщений, в которых лекторами иногда выступали наши же слушатели и слушательницы наших аудиторий... Публика была самая разнообразная: сидельцы, приказчики, дворники, кухарки, горничные, фермеры и пр., начиная с 10 лет, и даже моложе, до 60-летних. Ни перед кем не запиралась большая комната, всегда была битком набита и поражала лекторов необычным вниманием.
Из гостиной можно выйти и на веранду, и в столовую.
Восьмиугольная, увенчанная прозрачным шатровым перекрытием, зимняя веранда почти на две трети стеклянная. Это наиболее ранняя пристройка к дому (1904), служившая Репину мастерской. На стены ее снаружи легли резные изображения фантастических зверей. Веранда, или, как ее часто называли, «киоск», пожалуй, самое светлое помещение дома, хотя она и расположена в северной его части. «В нем светло, как в царстве неба», — писал Репин своей ученице В. Веревкиной. «Киоск» был одним из любимых уголков дома. Здесь принимали гостей, пили по утрам чай, а иногда, раскрыв двери и выдвинув из гостиной рояль, устраивали домашние концерты.