Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Февраля 2013 в 12:33, научная работа
В исследовании изложены результаты историографического анализа основных подходов в изучении проблемы массовых репрессий в конце 1920-х – начале 1940-х гг., выявлены позиции ведущих исследователей, достижения и противоречия.
В рамках этой традиции лежат высказывания самого А.И. Солженицына, который, «основываясь на косвенных подсчетах западного исследователя профессора И.Я. Курганова в интервью Испанскому телевидению (1976 г.) упомянул 66 млн. человек, погибших с 1917-го по 1959 г. от голода, ссылок крестьян в ходе коллективизации, в тюрьмах, лагерях, расстрелянных»220. Только количество раскулаченных и переселенных крестьян составляет у А.И. Солженицына 15 млн. чел.221 При этом автор претендует на объективность своей оценки.
90-е гг. не стали исключением, и публикация большого числа источников, из которых можно вывести во многом реальные цифры репрессированных, не мешает некоторым авторам приводить теперь уже можно сказать намеренно преувеличенные данные. Пример такого рода публикации, указывая на политические причины, приводит В.З. Роговин:
«...журналист Ю. Феофанов, «обгоняя»
всех своих предшественников-
Д.А. Волкогонова можно назвать автором переходного этапа. Его работы имеют признаки как первой, так и второй группы исследователей. Автор приводит явно завышенные цифры репрессированных, однако старается пользоваться источниками и подводить под статистику доказательную основу. В некоторых случаях этого не происходит, и цифры выглядят ничем не обоснованными. Иногда автор прикрывает свое незнание тех или иных цифр тем, что как бы отказывается их приводить. Например, он говорит о каком-то докладе Н.И. Ежова:
«Ежов своим докладом еще больше нагнетал обстановку: выходило, что буквально повсюду проникли «враги». Его страшная статистика, которую, мне кажется, не стоит здесь приводить (подчеркнуто мной. – С.Д.) , создавала мрачное впечатление самой широкой активизации многочисленных враждебных организаций в стране»223.
Оценка Д.А. Волкогоновым количества репрессированных:
1. Количество раскулаченных (репрессированных) в ходе коллективизации – 8,5 – 9 млн.
Так как автор не дает количественных оценок масштабов других репрессивных кампаний, то приходится просуммировать только предложенные цифры. В итоге получится, что от репрессий с конца 20-х до начала 40-х гг. по Д.А. Волкогонову пострадали от 13 до 14,5 млн. чел. Относительно статистических выкладок Д.А. Волкогонова, можно сделать вывод, что они принадлежат к начальному этапу научной публицистики и являются попыткой перехода от вымышленных данных, к основанным на фактическом материале.
Вторая группа авторов, выделенная нами по методу исследования и характеризующаяся широким использованием источникового материала в вопросе определения масштабов репрессий, является наиболее широко представленной. Документальная обоснованность статистических выкладок приводит к тому, что в работах исследователей приводимые цифры приближаются к реальным, а доказательная база позволяет делать обоснованные выводы.
Одним из первых исследователей, подсчеты которого основаны на близкой к научной методике является В.М. Курицын. Правда автор не выводит точного количества репрессированных, но его заслугой можно назвать введение в научный оборот документов советского времени, о которых в конце 80-х гг. «забыли» исследователи. Масштабы жертв репрессий автор предлагает выводить из косвенного источника – сокращения численности населения СССР в 30-е гг.:
«О масштабах жертв косвенно свидетельствуют такие факты: если на протяжении 20-х и в начале 30-х годов население СССР стабильно росло: с 1926 по 1929 год на 7 млн. человек (с 147 млн. до 154 млн. человек); с 1929 года по 1 января 1933 года почти на 12 млн. человек (с 154 млн. до 165,7 млн. человек), – то с 1 января 1933 г. по декабрь 1937 г. оно не только не выросло, а, наоборот, уменьшилось почти на 2 млн. человек (с 165,7 млн. до 163,8 млн. человек). Здесь безусловно сыграли свою роль голод 1933 года и массовые репрессии. (См.: Социалистическое строительство СССР. Статистический ежегодник. М., 1936. С. 542; Народное хозяйство СССР в 1962 г. Статистический ежегодник. М., 1963. С. 7)»225.
Факты, использованные В.М. Курицыным, хотя и были доступны до него, явились открытием для широкого круга исследователей и во многом поставили барьер публикации преувеличенных сведений, в которых упоминаются десятки миллионов уничтоженных в 30-е гг.
В.Н. Земсков является автором, публикаций, которые во многом перевернули в сознании многих авторов представления о масштабах репрессий226. С этим согласно большинство исследователей227. Отличительными чертами его работ можно назвать широкое использование нового архивного материала, и то, что автор старается четко определять кого он считает попадающими под категорию репрессированных. В настоящее время работы В.Н. Земскова являются базовыми для исследователей масштабов репрессий третьей группы. Подсчеты автором количества репрессированных во второй половине 20-х – конце 30-х гг. выглядят следующим образом:
1. Число осужденных в СССР
за контрреволюционные и
Просуммировав предложенные автором данные, можно сделать следующий вывод: общее количество репрессированных со второй половины 20-х по конец 30-х гг. составляет, около 6 млн. 250 тыс. чел.
Подобно В.Н. Земскову, довольно основательную работу по выяснению масштабов репрессий провели М.М. Горинов и Е.Н. Дощенко. Главная тема их исследований – использование принудительного труда на территории СССР в 30-е – начале 40-х гг. Авторы приводят динамику численности заключенных в лагерях НКВД за 1930 – 1941 гг.231, а также подсчеты количества проживавших в спецпоселках высланных кулаков и членов их семей.
«Итак, – делают вывод, исследователи, – в 1935 г. сектор принудительного труда насчитывал приблизительно 2 млн. 85 тыс. человек 1 млн. 85 тыс. – в спецпоселках, 1 млн. – в ГУЛАГе; на 1 января 1941 г. – около 1 млн. 930 тыс. в ГУЛАГе; 930 221 человек, проживавших в местах поселений, трудился в условиях, близких к обычным в стране»232.
Кроме того, авторы приводят статистику осужденных по обвинению в государственных преступлениях за период 1930-1953 гг.:
«Согласно уточненным данным, приводимым Коллегией Комитета государственной безопасности СССР, «...в 1930-1953 годы по обвинению в контрреволюционных государственных преступлениях судебными и всякого рода несудебными органами вынесены приговоры и постановления в отношении 3 778 234 человек, из них 786 098 человек расстреляно (подчеркнуто мной. – С.Д.)»233.
Данные подсчеты вызывают доверие, так как основаны на официальных документах, а у нас нет оснований не доверять этой статистике, поскольку такое ведомство как НКВД не было заинтересовано как в завышении, так и в занижении численности лиц, находившихся под его контролем. Источником же, на котором основаны приводимые Коллегией КГБ данные, несомненно являлись собственные архивные фонды.
С. Овсеенко предлагает динамику изменения количества заключенных в ИТУ в России и СССР в 1915-1960 гг., категории, которую большинство авторов в той или иной степени (иногда целиком) включают в число репрессированных
Автор приводит график «Динамика численности осужденных, отбывавших наказание в ИТУ», со следующими данными: в тыс. чел. (выделены цифры, нанесенные на график):
1915 г. – менее 100 тыс.
До 1927 г. – медленный рост привел к уровню от 150 до 200 тыс.
С 1927 до 1929 г. – падение до уровня менее 100 тыс.
С 1929 по 1936 г. – резкий рост до 1296,4 тыс., особенно
резкий с 1934 г.
1936 г. – снижение до
С 1937 до 1938 г. – рост 2024 тыс. чел.
1939 – 1940 г. снижение приблизительно до 1800 тыс.
С 1940 г. до 1941 г. – резкий рост до 2400,4 тыс. чел.
С 1941 г. до 1944 г. – падение приблизительно до 1300 тыс.,
С 1944 до 1945 г. – рост до 1736,1 тыс. чел.
С 1945 до 1946 г. – падение до 1355,7 тыс. чел.
С 1946 до 1950 г. – резкий рост до 2760 тыс. чел.
С 1950 г. 1953 г. – падение до 2624,5 тыс. чел.
С 1953 до 1954 г. – резкое падение до 1474 тыс. чел.
С 1954 до 1956 г. – падение до 925,7 тыс. чел.
В 1956 г. – незначительный рост до 950 тыс.
В 1957 г. – падение до 800 тыс.
В 1958 г. – рост к 1959 г. 1023,6 тыс. чел.
В 1959 г. – резкое падение до 653,8 тыс. чел. в 1960 г.
Далее отмечается рост с колебаниями234.
Данные сведения свидетельствуют о том, что наибольшее количество заключенных отмечалось в первое послевоенное пятилетие. К сожалению, автор не дает сведений о том, по каким статьям были осуждены заключенные, и, следовательно, мы не можем судить о количестве репрессированных без исследования процентного соотношения уголовников и политических заключенных.
В.А. Иванов несомненно также является представителем второй группы авторов. Его исследование механизма репрессий на Северо-Западе РСФСР почти полностью построено на архивном материале. По его подсчетам,
«в Ленинграде, городе сильно пострадавшем от репрессий, выборка репрессированных составляет 1:32, но пострадала элита: НИИ, религиозные общины, церковь, школы. То есть важнейшей является качественная характеристика: репрессиям подверглись самые способные, активные, обладавшие критическим потенциалом»235.
Третья группа авторов, выделенная по методу и строящая свои выводы на основе исследований других авторов, в вопросе определения масштабов репрессий за весь изучаемый период в большинстве случаев ограничивается изложением уже существующих точек зрения, вставляя соответствующие высказывания других исследователей (первой и особенно второй группы) в собственные работы как комментарии к тем или иным событийным эпизодам.
Примером вставки в
«Называются разные цифры, различия между ними огромны...
Опубликованы цифры жертв
При первой же серьезной проверке специалистами стало ясно, что эта цифра сильно занижена. В ней не учитывается количество заключенных во внутренних тюрьмах НКВД, а они в те годы были переполнены, не проанализирована смертность в лагерях для политических, игнорируется число репрессированных крестьян, депортированных народов.
Таким образом, официально признана цифра в 3,7 миллиона. К этой цифре надо добавить 3,4 миллиона человек, подвергшихся репрессиям во время коллективизации в 1930-1932 годах, 3,3 миллиона репрессированных народов. Это уже составляет более 10 миллионов человек (подчеркнуто мной. – С.Д.).
К сожалению, все эти данные опираются на отрывочные статистические материалы или на приблизительные подсчеты историков.
Нужны серьезные исследования этой проблемы с привлечением всех имеющихся материалов и всех ведомств»236.
Но эта, предложенная А.Н. Яковлевым цифра, однако, не является окончательной. Автор считает, что в число репрессированных следует включить и другие категории населения, пострадавшие от государственной политики в 20-е – начале 50-х гг.:
«Репрессии по политическим мотивам были одной стороной политики государственного террора. Другой ее стороной выступала широкая карательная политика в целом. Опубликованные документы дают представление о масштабах такой политики. Только по Российской Федерации с 1923 по 1953 год по неполным данным общая численность осужденных составляет более 41 миллиона человек.
Конечно, среди них были лица, совершившие действительно уголовные преступления. Но среди осужденных были миллионы людей, лишенных свободы за опоздание на работу, за невыполнение обязательной нормы трудодней в колхозах и т[ому] п[одобное]»237.
Последняя цифра вызывает сомнение в своей точности. В период работы над данным исследованием документального подтверждения подобной статистики нам найти не удалось.
В работе другого автора третьей группы – В.З. Роговина – в вопросе определения количества репрессированных по в период партийно-государственного правления И.В. Сталина заметно начало критического подхода к исследованиям других авторов. Однако имеется и существенный недостаток – при изложении материала невозможно понять где кончается мысль цитируемого автора и где начинаются собственные выводы В.З. Роговина.
Изучая численность осужденных по политическим мотивам, автор приводит три опубликованных источника: 1) докладную записку, представленную в феврале 1954 года генеральным прокурором СССР Руденко, министром внутренних дел Кругловым и министром юстиции Горшениным в Президиум ЦК КПСС, в которой указывалась численность лиц, осужденных за контрреволюционные преступления с 1921 г. по 1 февраля 1954 г.; 2) составленную в 1954 г. работниками МВД таблицу, характеризующую численность осужденных по делам, проходившим через органы ВЧК-ОГПУ-НКВД в 1921-1940 гг.; 3) сообщение начальника отдела регистрации и архивных форм Министерства безопасности Российской Федерации 1992 г., содержащее данные о количестве осужденных за преступления против государства, охватывающие все годы Советской власти (1917-1990)238.
«Согласно докладной записке, с 1921 года по 1 февраля 1954 года по обвинениям в контрреволюционных преступлениях было осуждено 3777380 человек, в том числе к высшей мере наказания – 642980, к содержанию в лагерях и тюрьмах – 2369220, к ссылке и высылке – 765180 человек. Из этого числа примерно 2,9 млн. человек были осуждены внесудебными органами (коллегией ОГПУ, «тройками» и Особым совещанием), около 900 тыс. человек — судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной коллегией Верховного Суда (См.: История СССР. 1991. № 5. С. 152-153). Близкие к этому цифры 3778234 репрессированных, в том числе 786098 расстрелянных) впервые были обнародованы в начале 90-х годов руководящими работниками КГБ (См.: Известия. 1990. 13 февраля; Неделя. 1990. № 20. С. 11.)239.