Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Февраля 2013 в 12:33, научная работа
В исследовании изложены результаты историографического анализа основных подходов в изучении проблемы массовых репрессий в конце 1920-х – начале 1940-х гг., выявлены позиции ведущих исследователей, достижения и противоречия.
Однако документальные сведения, которые приводит Н.А. Ивницкий, позволяют говорить о том, что идея широкого использования дешевого труда кулаков-спецпереселенцев не была основополагающей в начале проведения политики выселений (сам автор этого момента не замечает):
«Разработка общего положения о спецпоселках и спецпереселенцах затянулась и комиссия СНК РСФСР (председатель В.П. Антонов-Саратовский) представила его проект только в августе 1930 г., а утвержден он был правительством республики 3 октября.
Однако по некоторым вопросам выселения, расселения и хозяйственного устройства спецпереселенцев принимались отдельные постановления центральных органов РСФСР. 13 августа 1930 г. Совнарком РСФСР принял постановление «О мероприятиях по проведению спецколонизации в Северном и Сибирском краях и Уральской области», которое затем (18 августа) было дополнено (п. 3). В постановлении говорилось, что на Наркомзем РСФСР возлагается проведение земельного и хозяйственного устройства спецпереселенцев и их семей, занимающихся сельским хозяйством в Северном и Сибирском краях и Уральской области.
ВСНХ, Наркомторгу и другим хозяйственным организациям поручалось по согласованию с Наркомземом и НКВД проведение устройства спецпереселенцев, используемых, в промышленности и на промыслах.
Признавалось необходимым (п. 3.) при проведении сельхозколонизации:
а) максимально использовать рабочую силу спецпереселенцев на лесоразработках, рыбных и иных промыслах в отдаленных остро нуждающихся в рабочей силе районах;
б) в сельское хозяйство устраивать лишь тех спецпереселенцев, которые не могут быть использованы на лесоразработках и промыслах...
В общесоюзном масштабе такой документ – «Временное положение о правах и обязанностях спецпереселенцев, об административных функциях и правах поселковой администрации в районах расселения спецпереселенцев» – был утвержден зам. председателя ОГПУ Ягодой и прокурором ОГПУ Катаняном только 25 октября 1931 г.»159.
Из другого высказывания Н.А. Ивницкого следует, во-первых, что местные органы власти не были готовы к приему огромного количества заключенных, во-вторых, что целью сплошной коллективизации и раскулачивания не являлось появление большой массы дешевой рабочей силы в лице заключенных:
«Из центральных районов поступали все новые и новые партии раскулаченных, хотя далеко не всегда местные организации могли их не только расселить и хозяйственно устроить, но и использовать в качестве рабочей силы, несмотря на огромную потребность в ней. Нужно было время на подготовку условий, а времени не было – центр старался быстрее освободить от раскулаченных зерновые и другие районы европейской части страны, чтобы скорее провести сплошную коллективизацию»160.
Н.А. Ивницкий делает вывод:
«В целом, использование труда спецпереселенцев, как отмечали официальные документы, было неудовлетворительным. Это вынужден был признать даже нарком юстиции Н.В. Крыленко в записке во фракцию ВКП(б) ВЦИК от 25 декабря 1931 г.: «Заброска, расселение и использование спецпереселенцев происходит беспланово и без учета. Расселяются они в местах, не пригодным по климатическим и другим природным условиям для ведения сельского хозяйства, а использование спецпереселенцев происходит беспорядочно». Способные к труду использовались на трудоемких работах, не имея «ни обуви, ни одежды, ни должного снабжения питанием», а из зарплаты 25 % отчислялось в пользу ОГПУ»161.
Для В.С. Измозика, считающего главными целями репрессий политические, использование дешевого труда заключенных было задачей, которая решалась попутно162.
Л.И. Гинцберг приводит факты, позволяющие говорить, что существовала еще одна цель политики массовых репрессий – добыча государством средств для проведения социалистической индустриализации путем конфискации имущества арестованных. Л.И. Гинцберг приводит пример:
«17 марта 1930 г. политбюро обязало
Ягоду в срочном порядке мобили
Существует также мнение Л.А. Гордона и Э.В. Клопова, которые видят одной из целей массовых репрессий повышение трудовой дисциплины на производстве. Они считают, что «об этом... говорят характерные для тех лет попытки поднять дисциплину и улучшить качество труда с помощью суровых наказаний»164.
Следовательно, можно сделать вывод, что господствующей точкой зрения по экономическим целям массовых репрессий можно считать ту, которая объясняет цели репрессий стремлением государства использовать дешевую рабочую силу репрессированных-заключенных. Однако только экономическими целями трудно объяснить, например, огромное количество расстрелов среди трудоспособного населения.
Важным аспектом в процессе изучения целей репрессий следует, на наш взгляд, признать исследование целей показательных судебных процессов. Этой темы, так или иначе касалось большинство авторов, изучающих репрессии периода партийно-политического правления И.В. Сталина. Ведущее место среди них занимает Д.А. Волкогонов, который определяет несколько целей показательных процессов:
«Сталин был расчетлив. С одной стороны, с помощью этих «спектаклей» еще больше утверждалось его единовластие. Народ, партия не могли, по его мнению, не усвоить урока: любые оппозиции бесперспективны»165.
«Этими процессами «вождь» насаждал систему взаимного социального контроля, при которой все следили друг за другом. Только он, признанный и единственный вождь, находился вне этой системы слежки и доносов»166.
«Политические процессы в Москве стали своеобразными детонаторами взрыва насилия в стране, массового террора по отношению не только к потенциальным противникам Сталина, но и в большинстве случаев – просто к случайным людям, особенно руководителям, на предприятиях и в учреждениях которых случались какие-либо происшествия: пожары, взрывы, обвалы, аварии и т[ак] д[алее] Где-то в конце 37-го размах репрессий вышел, пожалуй, из-под контроля. Во многих наркоматах и иных ведомствах донос становился способом выживания. Все это было следствием первых крупных политических процессов167, решение о проведении которых было принято лично Сталиным и одобрено его окружением»168.
«Политические процессы имели еще одну цель. С их помощью прямо или косвенно, Сталин пытался доказать, что все бывшие оппозиционеры, троцкисты, бухаринцы, зиновьевцы, меньшевики, дашники, эсеры, анархисты, бундовцы объективно навсегда остались на позициях, враждебных социализму... Автоматически «врагами» считались и близкие родственники репрессированных»169.
В рамках выделенных Д.А. Волкогоновым целей, находятся соображения и других авторов. В.М. Курицын, например, выделяет следующие цели:
«Для того, чтобы убедить народные
массы в необходимости и оправд
«Чтобы оправдать массовые репрессии в глазах трудящихся, был организован ряд открытых судебных процессов, главными обвиняемыми на которых стали виднейшие деятели партии и Советского государства, работавшие с В.И. Лениным»171.
Например, В.М. Курицын пишет о значении процесса о «военном заговоре»:
«Этот процесс имел особое значение. Он фактически явился сигналом к развертыванию массовых репрессий в армии»172.
Механизм репрессий после
«Сразу же после раскрытия в РККА «военно-фашистского заговора» во главе с маршалом Тухачевским в центральном аппарате Наркомата обороны, а затем повсеместно в войсках и на флотах развернулась работа по разоблачению участников «заговора» и причастных к нему лиц.
Это превратилось в широкую кампанию, подогреваемую призывами к повышению политической бдительности. Дело дошло до того, что не могло быть ни одной воинской части, в которой не было бы хоть одного заговорщика. Нетрудно догадаться, каких масштабов достигли репрессии»173.
Л.И. Гинцберг выявляет еще одну цель, о которой не говорили предыдущие авторы – решение внешнеполитических задач. Вот что он пишет о целях организации процесса над «Промпартией» в 1930 г.:
«Острие данного дела было обращено вовне...и имело целью (выделено автором) доказать, что идет конкретная подготовка антисоветской интервенции. То был ответ Сталина на резко усилившуюся в 1930 г. кампанию протеста против преследований церкви в СССР, массового применение принудительного труда и т[ому] п[одобное]» «Обвинения были вымышленными, но на их основании Франции был заявлен официальный протест... и советское правительство потребовало отзыва из Москвы двух сотрудников французского посольства»174.
Таким образом, изучая цели организации открытых судебных процессов, исследователи приходят к выводу, что преследовались цели различного плана:
Рассмотрев и проанализировав процесс изучения в современной отечественной исторической литературе целей массовых репрессий в конце 20-х – начале 40-х гг., можно сделать следующие выводы:
– все точки зрения по данному вопросу делятся на две группы. Исследователи первой считают, что массовые репрессии преследовали политические цели (Э.Б. Баталов, Э.С. Радзинский, О.Р. Лацис, А.Х. Бурганов, В.З. Роговин, Б.Б. Брюханов, Е.Н. Шошков), исследователи второй – экономические (Л.И. Гинцберг, Н.А. Ивницкий). Многие авторы высказываются за оба направления (В.М. Курицын, В.С. Измозик, Л.А. Гордон, Э.В. Клопов);
– ведущим в настоящее время является объяснение «политическое» объяснение (массовые репрессии преследовали целью либо решение кадрового вопроса, либо контроль массового сознания, либо подготавливали население к будущей возможной войне);
– авторы при рассмотрении политических целей массовых репрессий почти не используют доказательств правоты своей точки зрения;
– в качестве экономических целей рассматриваются такие варианты, как использование дешевой рабочей силы выросшей во много раз категории заключенных, либо добывание средств для осуществления политики социалистической индустриализации;
– общее состояние процесса изучения данной проблемы пока не позволяет говорить о переходе исследований от публицистического к научно-публицистическому этапу.
Подводя итоги первой главы, можно сказать следующее: