Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Февраля 2013 в 12:33, научная работа
В исследовании изложены результаты историографического анализа основных подходов в изучении проблемы массовых репрессий в конце 1920-х – начале 1940-х гг., выявлены позиции ведущих исследователей, достижения и противоречия.
Ставя вопрос о замене старого, революционного слоя партии «молодой гвардией», Э.С. Радзинский делает акцент на том аспекте, что это мероприятие осуществлялось в целях повышения образовательного и профессионального уровня руководителей всех рангов. Э.Э. Радзинский пишет:
«Кровавая чистка должна была разрешить еще одну проблему. Созданная им [И.В. Сталиным] система базировалась на абсолютной власти партийных начальников, но все это были профессиональные революционеры, мало понимавшие в технике и экономике. Ход индустриализации доказал их катастрофическую некомпетентность.
В середине февраля 1937 года его выдвиженец – молодой инженер Георгий Маленков, ставший секретарем ЦК, написал докладную. Из нее следовало: среди секретарей обкомов низшее образование имеют 70 процентов, среди секретарей райкомов и того больше – 80 процентов.
Так что говоря языком Хозяина, «кадровый вопрос стоял очень остро».
Кроме того, за двадцать лет у власти они сильно постарели, обросли семьями, родственниками, любовницами...
Полуграмотная, «подразложившаяся» верхушка, проявлявшая «желание отдохнуть», должна была освободить места для нового, образованного, энергичного, выросшего при нем [И.В. Сталине] поколения.
Но как избавиться от прежних соратников, не тратя много времени и безболезненно? В отставку? Это значит создать оппозицию...
Расправа с кулаками дала ответ: тем же революционным путем. Уничтожить. Ответ, достойный якобинца-прагматика»139.
О.Р. Лацис, рассматривая репрессии уже против массового слоя «молодой гвардии» партии большевиков, пришедших на смену работавшим еще в подполье и делавшим революцию, пишет, что этот слой представлял угрозу для власти И.В. Сталина. Репрессии против него решали проблему данной угрозы путем уничтожения этого слоя. О.Р. Лацис:
«И следующий вопрос: было ли необходимым «ускорительство» в первой пятилетке, нужно ли было претерпеть голод в начале 30-х годов? Эти вопросы готов был выдвинуть не тончайший слой «старой гвардии», а основной, массовый слой «молодой гвардии». У него еще нет вождя, который выразит окрепшее новое сознание, но разве мало их, из второго эшелона старых большевиков, занявших место вытолкнутых соперников Сталина по «шестерке»? Киров, Орджоникидзе, Рудзутак, Постышев, Эйхе, Тухачевский – любой может завтра стать опасен. Может быть, они и сами еще не все поняли, вот и надо спешить, пока не поняли. Надо убрать не только их, но и тот слой, идеи которого они готовы выразить.
Но победить массовый слой можно только массовым насилием. В этом секрет бессмысленной на первый взгляд массовости репрессий 1937 года»140.
В.С. Измозик, предлагая несколько целей массовых репрессий141, одной из них видит решение кадрового вопроса. Причем, по его мнению, в репрессиях были заинтересованы как центральные органы власти, так и простые люди, которые могли надеяться на очень быстрое продвижение по службе, претендуя на места репрессированных руководителей. В.С. Измозик:
«Репрессии служили ротации кадров. До советской власти сословные различия были очень тяжело преодолимы. Теперь же, вступив в партию или в комсомол, человек уже занимал более высокую ступень в социальной лестнице. А отток руководящих кадров, связанный с репрессиями, позволял надеяться на очень скорое продвижение наверх»142.
Таким образом, одной из политических целей репрессий авторы видят решение кадрового вопроса, которое осуществлялось путем уничтожения слоя руководителей и его окружения, привыкшего работать в условиях демократического централизма первых лет советской власти и слоя так называемой «молодой гвардии», который мог «спросить» руководство страны за провалы в осуществлении экономической политики.
Второй подгруппой авторов является та, которая считает, что целью массовых репрессий было усиление контроля над массовым сознанием. К этой подгруппе можно отнести Э.Б. Баталова, А.Х. Бурганова, В.М. Курицына, В.З. Роговина, В.С. Измозика143. Каждый из этих исследователей, однако, видит в контроле над массовым сознанием со стороны государства и в усилении этого контроля не самоцель, а различные цели более высокого порядка. То есть можно говорить о том, что в рамках данной точки зрения авторами выделяются тактические и стратегические цели массовых репрессий.
Э.Б. Баталов считает, что целью механизма массовых репрессий было предотвращение кризиса существующей государственной системы. Исследователь пишет:
«Отсутствие видимых проявлений кризиса общественного сознания при Сталине в немалой степени было связано с существованием постоянно действующего механизма репрессий (приобретавших время от времени массовый характер). Одной из функций этого механизма как раз и было предотвращение кризиса Системы и «нового сознания», которые при ослаблении насилия неизбежно должны были дать видимые «трещины». Это и произошло в 60-е и особенно в 70-е годы, когда уже невозможно было ни реконструировать без катастрофических для общества последствий механизм массовых репрессий, ни повысить эффективность Системы»144.
Для А.Х. Бурганова репрессии, создававшие атмосферу страха и массовой истерии, имели целью внушить народу идею беспрекословного подчинения руководителям на всех уровнях. Вот высказывание А.Х. Бурганова:
«Главным условием беспрекословного подчинения народа воле руководителя на всех уровнях был страх, созданный массовыми репрессиями против ни в чем не повинных людей, раздуванием борьбы с внутренним классовым «врагом», шпиономанией, всеобщей подозрительностью, дошедшей до абсурда»145.
В.М. Курицын видит в нагнетании атмосферы страха сразу две цели:
– укрепление режима личной власти и культа личности И.В. Сталина;
– оправдание самих массовых репрессий.
Он пишет:
«Репрессии насаждали страх, который был важнейшим орудием укрепления режима личной власти Сталина, его культа. Наконец, массовые репрессии создавали ощущение грозной опасности, чрезвычайного положения, что уже само по себе «оправдывало» репрессии, помогало организовывать атмосферу массовой истерии, столь характерной для режима культа»146.
В.З. Роговин считает, что
«...одной из целей (и соответственно – последствий, результатов) «ежовщины» было уничтожение социальной исторической памяти народа, которая передается от поколения к поколению через ее живых носителей. Вокруг уничтоженных вождей большевизма образовалась выжженная пустыня, поскольку вслед за ними уничтожались их жены, дети, ближайшие сотрудники»147.
Одна из целей массовых репрессий у В.С. Измозика – снятие «социального недовольства населения непопулярными мерами, низким уровнем жизни»148. Механизм этого процесса по В.С. Измозику функционировал следующим образом: Сталин дал обществу новую государственную идею: построение социализма в отдельно взятой стране. Причем постоянно в печати, в другой пропаганде говорилось, что строительство идет успешно, что постоянно растет уровень жизни, но есть «враги», которые постоянно мешают тому, чтобы было еще лучше. Причем имена «врагов» и их «приспешников» хорошо рекламировались. Это подогревало и без того огромный энтузиазм и инициировало репрессии на местах149.
Таким образом, идея о том, что целью массовых репрессий было усиление контроля над массовым сознанием со стороны государства и создания атмосферы страха поддерживается значительной частью авторов. Однако все они видят в усилении контроля не самоцель, а разные конечные цели, такие как:
– предотвращение кризиса существующей государственной системы (Э.Б. Баталов);
– внушение народу идеи беспрекословного подчинения руководителям на всех уровнях (А.Х. Бурганов);
– укрепление режима личной власти и культа личности И.В. Сталина (В.М. Курицын);
– оправдание самих массовых репрессий (В.М. Курицын);
– уничтожение социальной исторической памяти народа (В.З. Роговин).
Третья подгруппа авторов считает, что основной целью массовых репрессий была подготовка страны к будущей войне. К этим авторам можно отнести Э.С. Радзинского, Б.Б. Брюханова и Е.Н. Шошкова.
Э.С. Радзинский считает, что целью массовых репрессий была именно подготовка страны к войне, причем к войне, которая должна была привести к победе мировой революции. Он постоянно называет мировую революцию «великой мечтой». Э.С. Радзинский пишет:
«...с воцарением Сталина ничего не изменилось. Просто великая ленинская мечта, мировая революция, к экспорту которой открыто призывали деятели старой партии, все эти уничтоженные им говоруны, – стала секретной»150.
Но, по мнению автора, для осуществления замыслов И.В. Сталина нужна была монолитная, беспрекословно подчиняющаяся руководителю страна. Но, как считает Э.С. Радзинский, И.В. Сталин прочитал у Л.Д. Троцкого и убедился сам, что «...каждое революционное поколение становится на известном рубеже препятствием к дальнейшему развитию той идеи, которую они вынесли на своих плечах»151. Далее Э.С. Радзинский пишет:
«XVII съезд окончательно убедил: они не дадут создать страну его мечты – военный лагерь единомыслящих, подчиненный Вождю. Но только с такой страной можно было осуществить Великую мечту. Великую тайную мечту.
Перед ним стояла грандиозная задача – единая послушная партия. Задача, поставленная еще Ильичем. Практика показала: Ленин не выполнил ее до конца. Теперь Сталин приготовился ее выполнить»152.
Б.Б. Брюханов и Е.Н. Шошков берут за основу другой аспект, оставаясь в рамках тезиса, что массовые репрессии были организованы с целью подготовки страны к будущей, но оборонительной войне. Никакого намека на то, что И.В. Сталин готовил революционную войну, у этих авторов нет. Они считают, что «...подготовка страны к обороне (выделено мной. – С.Д.) включала в себя еще и упрочение тыла»153. По их мнению, уничтожению подлежали не те категории, о которых говорит Э.С. Радзинский, а только силы, оппозиционные режиму:
«В 30-е годы в Советском Союзе оставалось немало противников советской власти, и в ВКП(б) не все поддерживали сталинский курс строительства социализма. Особенно активны были троцкисты – их лидер, изгнанный из страны, не терял надежды вернуться к власти. «Тылы» могли причинить Сталину большие неприятности в случае войны. Тогда и созрело решение провести беспрецедентную по масштабам «чистку тылов». Страшная машина «ежовщины» заработала на полную мощность»154.
Идею о том, что целью репрессий была превентивная ликвидация возможного коллаборационизма в случае войны, авторы видимо почерпнули из воспоминаний В.М. Молотова, записанных Ф. Чуевым. В.М. Молотов, в частности, говорил:
«1937 год был необходим. Если учесть, что мы после революции рубили направо-налево, одержали победу, но остатки врагов разных направлений существовали, и перед лицом грозящей опасности фашистской агрессии они могли объединиться. Мы обязаны 37-му году тем, что у нас во время войны не было пятой колонны. Ведь даже среди большевиков были и есть такие, которые хороши и преданны, когда все хорошо, когда стране и партии не грозит опасность. Но если начнется что-нибудь, они дрогнут, переметнуться»155.
Подводя итог анализу данного подхода, можно сказать, что авторы, которые рассматривают массовые репрессии как подготовку страны к возможной войне, выдвигают два предположения о целях этой подготовки:
Следует, однако, заметить, что исследователи рассматривают в основном цели репрессий, проводимых в 1937-1938 гг., не затрагивая другие репрессивные кампании. Например, репрессии в ходе проведения политики коллективизации объективно трудно назвать фактором подготовки к войне.
Таким образом, рассмотрев публикации, авторы которых считают, что массовые репрессии преследовали политические цели, можно сделать следующий вывод: основными в настоящее время являются следующие подходы:
Вторая группа авторов считает, что целью массовых репрессий было решение экономических проблем. К этой группе можно отнести таких исследователей, как В.М. Курицын, Л.И. Гинцберг, Н.А. Ивницкий, В.С. Измозик, Л.А. Гордон, Э.В. Клопов.
Подавляющее большинство авторов, рассматривающих экономические цели массовых репрессий, главной целью называет использование дешевой рабочей силы репрессированных-заключенных.
Начать, пожалуй, следует с В.М. Курицына, так как он единственный из исследователей называет имя автора идеи использования дешевого труда. В.М. Курицын пишет:
«Важное место в сталинском плане индустриализации заняла идея массового применения труда уголовно арестованных. Эта идея была выдвинута Н. Янсоном (тогда зам. наркома РКИ РСФСР) в его письме Сталину в 1928 году156. Массовая рабочая сила для применения бесплатного труда была создана первоначально за счет раскулачивания»157.
Из этого высказывания, однако, непонятно: либо раскулачивание имело целью создать массовую категорию «уголовно арестованных» для использования при проведении политики социалистической индустриализации, либо эта категория возникла попутно, и ее создание как осознанная цель не ставилась.
Об использовании труда
«Те, кто был заинтересован, наперебой старались заполучить побольше спецпереселенцев; в документах комиссии Андреева приводится множество заявок на них с уральских, сибирских, казахстанских новостроек и комбинатов. Лихорадочную активность проявляло «Цветметзолото», претендовавшее на то, чтобы буквально на каждом прииске имелось по несколько сот, а то и тысяч семей спецпереселенцев»158.