Автор работы: Пользователь скрыл имя, 21 Февраля 2013 в 12:33, научная работа
В исследовании изложены результаты историографического анализа основных подходов в изучении проблемы массовых репрессий в конце 1920-х – начале 1940-х гг., выявлены позиции ведущих исследователей, достижения и противоречия.
Кроме О.Р. Лациса точку зрения о том, что массовые репрессии были вызваны жаждой И.В. Сталиным абсолютной власти высказал Д.А. Волкогонов. Причем здесь интересно то изменение в позиции исследователя, которое было подмечено нами выше. Д.А. Волкогонов, делая очередную попытку деликатно уйти от высказанного им ранее тезиса о психических отклонениях И.В. Сталина как причине массовых репрессий, совершает интеллектуальный кульбит: он говорит о том, что те низменные качества, которые сформировались у И.В. Сталина раньше, не проявлялись в полной мере до того момента, пока он не обрел абсолютную власть в форме тирании. Вот тогда, якобы, и проявились эти качества, что и привело к извращениям в государственной политике:
«Отношение Сталина к своим жертвам, товарищам по Политбюро, ЦК, как и вообще к использованию насилия, свидетельствует: «человек и гражданин» в Сталине-тиране умерли давно. Все самые низменные чувства и качества натуры, которые в 20-е годы еще как-то сдерживались, пышно расцвели в условиях единовластия. Любая власть вне контроля снизу опасна. А власть диктаторская особенно. Еще раз подтвердилась старая истина: тирания – мать несправедливости»108.
Здесь можно сделать следующий вывод: тезис о том, что причиной массовых репрессий в СССР в конце 20-х – начале 40-х гг. явилась борьба И.В. Сталина за личную абсолютную власть, является, на наш взгляд, началом объективного рассмотрения проблемы. Однако авторы, которые его придерживаются, не выдерживают четкой доказательной линии и при построении теоретической модели вопроса вынуждены рассматривать и другие факторы, являвшиеся причиной массовых репрессий. Уровень разработанности данного подхода следует признать публицистическим.
Автором третьего подхода является О.В. Хлевнюк который высказывает идею о существовании причин разного уровня. По его мнению,
«...факторы, предопределившие «большой террор»109, условно можно разделить на две группы. Первая – это общие причины, по которым террор и насилие в более мягких формах были главным оружием государства на протяжении всего советского периода, и особенно в 30-50-е годы... Исследователи110 отмечают, что репрессии, «подсистема страха»111 выполняли многочисленные функции112. Одна из главных – удержание в повиновении общества, подавление инакомыслия и оппозиционности, укрепление единоличной власти вождя... Репрессии и насилие можно рассматривать как необходимое условие функционирования советской экономики, основу которой составляло прямое принуждение к труду, дополнявшееся на определенных этапах широкомасштабной эксплуатацией заключенных... Каждая из террористических акций, включая массовые репрессии 1937-1938 гг., выполняла эти общие функции.
Однако, выяснение общих причин
существования террора как осно
О таких непосредственных причинах отдельных репрессивных акций советского периода можно судить как по способам их организации и результатам, так и на основании соответствующих заявлений руководителей страны»113.
Данная концепция О.В. Хлевнюка
Важнейшим аспектом изучения проблемы причин массовых репрессий следует признать рассмотрение и анализ некоторых подходов по определению причин отдельных репрессивных кампаний. В литературе существуют точки зрения о причинах:
а) репрессий в деревне в ходе проведения политики коллективизации;
б) репрессий в армии накануне Великой Отечественной войны;
в) репрессий внутри НКВД;
г) репрессий на местах;
д) депортаций отдельных народов СССР в 30-х – начале 40-х гг.
Что касается определения причин репрессий в деревне в ходе проведения политики коллективизации, то надо заметить, что очень мало исследователей уделяли внимание рассмотрению данного вопроса. В связи с этим, представленные в исторической литературе точки зрения существуют лишь как высказывания отдельных авторов и кроме них самих сторонников не имеют. В настоящее время можно выделить следующие взгляды на проблему:
Мнение о том, что «проведение в начале 30-х годов такой жестокой акции, как раскулачивание и насильственное выселение миллионов людей не вызывалось ни политической, ни социально-экономической обстановкой того времени» (выделено мной. – С.Д.) принадлежит Н.А. Ивницкому114. Для ученого, считающегося главным специалистом по проблеме коллективизации, это довольно странное высказывание. Блестяще изложив в своих работах фактическую сторону проблемы, исследователь не смог найти ответ на один из важнейших теоретических вопросов о причинах явлений, как раскулачивание и выселение в ходе раскулачивания.
Автором точки зрения о принадлежности И.В. Сталина к ультралевому, экстремистскому крылу революционеров как причине репрессивной политики в деревне является А.С. Ципко. Он пишет:
«В главном вопросе всех русских революций – в отношении к крестьянству – Сталин был типичный «левый», типичный крестьяноненавистник. Думаю, что глубокая затаенная суть сталинизма и сталинщины как разновидности русского «левого» экстремизма как раз и состояла во враждебном отношении к крестьянину, ко всему деревенскому укладу жизни»115.
Идею о том, что репрессии
в деревне среди местных
«Молотов разъезжал по Украине в специальном поезде, останавливался на станциях и, даже не выходя из вагона, вызывал к себе руководителей районов – давал накачку: почему сдали мало зерна. Любые попытки заступиться за народ кончались репрессиями»116.
Таким образом, в настоящее время в исторической литературе присутствуют три точки зрения на причины проведения массовых репрессий в деревне в ходе проведения политики коллективизации. Первая принадлежит Н.А. Ивницкому, который считает, что объективных причин не было, и что репрессии в ходе коллективизации носили спонтанный характер. Вторая, автором которой является А.С. Ципко, называет причиной репрессий крайне левую крестьяноненавистническую позицию И.В. Сталина по вопросу проведения аграрной политики. Ю. Щербак, автор третьего подхода, причиной репрессий среди местных руководителей в период проведения политики коллективизации считает провалы в хлебозаготовительных кампаниях.
На наш взгляд, все эти точки зрения являются субъективными и не отражающими реальных причин проведения политики массовых репрессий в деревне.
Важной историографической проблемой
всего периода партийно-
К настоящему времени сложились два основных подхода к определению причин репрессий в армии накануне Великой Отечественной войны.
Точки зрения о том, что причины репрессий в армии неясны придерживается А. Ваксберг. Правда относит он свою мнение к репрессиям среди высшего командного состава. Однако по тону высказываний можно предположить, что данную оценку автор распространяет как минимум на весь офицерский корпус Красной армии. А. Ваксберг высказывает множество предположений, не отдавая предпочтение ни одной из точек зрения. Для него причины репрессий не определены, если нет документально изложенной официальной версии. Он пишет:
«Точный ответ на этот вопрос [о причинах репрессий] мы вряд ли получим. Причудливый ход мысли «вождя» далеко не всегда находил отражение на бумаге. Даже косвенное. Так что объективные и бесспорные, то есть, иначе сказать, документальные материалы, видимо просто не существуют. Скорее всего имелась не какая-либо одна, а много причин. Целый их комплекс. Сталин мог вовсе и не считать тех, кого он отдал на растерзание, военачальниками высокого уровня, по крайней мере, на том этапе войны, когда в полководцах у него все еще ходили такие бездарности как Тимошенко, Буденный, Кулик и всенародный любимец Клим Ворошилов. Он мог, действительно, верить (и наверняка верил) в разные заговоры, диверсии и шпионаж, раскрытые доблестными чекистами. Освободить всех «заговорщиков» значило выразить демонстративное недоверие Берии и его полезному ведомству – этого он никак не мог допустить. Проявить же монаршью милость наиболее ценным значило действовать по-хозяйски обречь обласканных на безусловную преданность.
Так или иначе, всех ему нужных он уже отобрал»119.
Автор, высказывая множество версий, не просто сам уклоняется от определения их причин, но и дает прогноз, по которому вряд ли когда-нибудь будут даны объективные ответы на один из главных теоретических вопросов темы. То, что автор отвергает все им же выдвинутые версии о причинах репрессий в армии, говорит о том, что он считает, что процесс репрессирования носил в данном случае ничем не обоснованный спонтанный характер.
Версия о деятельности германской разведки как о причине репрессий среди военачальников Красной Армии стала довольно популярной среди публицистов конца 80-х гг. Одним из них является генерал-лейтенант юстиции Б. Викторов, но в отличие от других авторов120, он называет источник происхождения этой версии:
«Вскоре после разгрома гитлеровской Германии на Западе появилось множество книг, в которых на основе захваченных секретных документов рассказывалось о том, как в недрах немецких разведывательных органов были состряпаны документы, предназначенные для того, чтобы скомпрометировать высшее советское военное командование»121.
По версии этого автора, данная провокация германской разведки явилась причиной репрессий в высшем командном составе Красной Армии.
По поводу наличия в литературе данной версии высказываются авторы работы «Оправданию не подлежит. Ежов и ежовщина. 1936-1938 гг.»:
«Существует распространенная версия, что маршала Тухачевского «подставили» германские спецслужбы. По разным каналам Сталину направлялась умело сработанная дезинформация, порочащая Тухачевского. Ядовитые семена попали на благоприятную почву: Сталину всюду мерещились заговоры...
Неизвестно, насколько поверил Сталин подброшенной дезинформации, но независимость суждений Тухачевского его раздражала и вызывала опасения, что в армии могут возникнуть нежелательные настроения...»122.
Таким образом, имеющаяся в наличии, по сути одна точка зрения по вопросу о причинах репрессий в Красной Армии накануне Великой Отечественной войны (вторая утверждает, что объективных причин вообще не было, и процесс носил спонтанный характер) утверждает, что причиной этих репрессий была провокационная деятельность германской разведки (Б. Викторов, Б.Б. Брюханов, Е.Н. Шошков). Однако данная точка зрения если и отражает, то лишь причины репрессий в высшем командном составе Красной Армии, не затрагивая весь огромный контингент репрессированных военных. На наш взгляд, деятельность германской разведки по дискредитации высшего командного состава Красной Армии можно в целом считать поводом для репрессий, но никак не их причиной.
Причины репрессий внутри НКВД являются необходимым для рассмотрения аспектом историографической проблемы причин массовых репрессий, так как в конкретно-историческом плане данный процесс затрагивал сам государственный аппарат, а точнее, организацию, проводившую большей частью репрессивные кампании. Изучением этого аспекта отечественная историческая литература занимается мало. Это связано, на наш взгляд, с недоступностью, в основной массе, архивов данного ведомства. В то же время можно назвать некоторые работы, в которых причины репрессий внутри НКВД отражены, но предмет их конкретно-исторического исследования находится вне нашей работы123.
К настоящему времени в исторической литературе сама тема репрессий внутри НКВД рассматривается вскользь, как упоминание о событиях124. По определению же причин этих репрессий сложился определенный подход, согласно которому эти причины были вызваны либо противодействием некоторых сотрудников НКВД массовым репрессиям, либо их чрезмерной жестокостью в проведении этих репрессий. В последнем случае на них сваливалась вина за допущенные руководством страны «перегибы»125. Эта точка зрения является на данный момент единственной и наиболее полное выражение находит в работах Д.А. Волкогонова и А. Ваксберга.