Транснациональные корпорации и их влияние на внешнеполитическую деятельность государства

Кроме того, использование  энергетического фактора как  инструмента воздействия на партнеров  становится менее целесообразным с  учетом предпринимаемых активных усилий в плане позиционирования России как гаранта международной энергетической безопасности.

Так, в силу совокупности причин Украина сократила до минимума закупки энергоносителей в РФ. В то же время объемы транзита российских нефти и газа через украинскую территорию в сумме даже возросли. В результате Россия, по крайней  мере, не менее, чем Украина, получающая значительные доходы от прокачки топлива  по своей территории, все еще заинтересована в тесном взаимодействии в энергетической сфере.

Роль России как инвестора  и кредитора для стран СНГ  в целом не была критически

важной за исключением  отдельных периодов формирования крупной  задолженности по поставкам отечественных  энергоносителей у Украины и  Молдавии, а также случаев экстренной поддержки бюджетов некоторых стран. Особая ситуация – с Белоруссией  и Арменией, длительное время находившимися  в условиях неблагоприятной внешней  среды и нуждающимися в постоянной финансовой поддержке со стороны  России. Но в любом случае финансовый фактор в общем контексте взаимоотношений  РФ с СНГ менее значим, чем энергетический, внешнеторговый и миграционный.

Финансовое содействие странам  СНГ показало невысокую эффективность  не только в силу своего ограниченного  характера, но и в связи с особенностями  политической власти и государственного управления этих стран. Получая финансовое содействие, правительства государств Содружества не предпринимали в  достаточной мере системных шагов  по модернизации экономики и созданию внутренних механизмов обеспечения  макроэкономической стабильности.

Недостаточная эффективность  финансового содействия странам  СНГ имела и чисто внутрироссийские причины. В России практически отсутствовали  общепринятые в мире институты и  инструменты государственной финансовой поддержки экспорта и инвестиций и технического содействия экономическому развитию зарубежных стран. Государственные  кредиты оформлялись либо межправительственными  соглашениями и предоставлялись  для поддержания макроэкономической стабильности, урегулирования чрезвычайных ситуаций, реализации крупных проектов (носили точечный характер, были не в  состоянии генерировать общую консолидацию интеграционных связей), либо опосредованно, через взносы России в международные  финансовые организации, в которых  национальность донора, с учетом нашего недостаточного влияния в них, терялась.

В кризисный и посткризисный  периоды финансовые рычаги обеспечения  интересов России в СНГ могут  еще более ослабнуть. Во-первых, во время кризиса заметно усилилось  присутствие многосторонних и внерегиональных  международных финансовых институтов в странах региона с разнообразными пакетами финансовой помощи и кредитной  поддержки.

Так, общая сумма действующих  и согласованных (на декабрь 2009 г.) антикризисных  финансовых пакетов МВФ для СНГ  достигала 23 млрд. долл., в том числе 16,5 млрд. долл. для Украины, 3,5 млрд. долл. для Белоруссии, 1,2 млрд. долл. для  Грузии, 0,8 млрд. долл. для Армении  и 0,6 млрд. долл. для Молдавии.

Во-вторых, Россия пока просто не может предложить партнерам по СНГ больше денег, а тем более  на таких же благоприятных условиях, как Китай, Евросоюз, ведущие исламские  страны.

Вместе с тем, объективное  усиление многосторонних и внерегиональных  международных финансовых институтов на пространстве СНГ и превосходящие  финансовые возможности основных конкурентов  России в СНГ ни в коем случае не должны рассматриваться как повод  для отказа или сознательного  урезания бюджетных расходов на цели финансового и технического содействия государствам Содружества.

Другое дело, что механизмы  такого содействия должны быть переформатированы  и там, где это целесообразно, выведены с двустороннего уровня на региональный (для смягчения негативных последствий мирового кризиса Россия с конца 2008 г. выделила или обязалась  выделить Армении, Белоруссии, Молдавии и Киргизии финансовые ресурсы в  размере около 5 млрд. долл. – в  основном кредиты на льготных условиях и на долгий срок). Такой подход позволит при сохранении за Россией – крупнейшим донором региональных финансовых институтов – рычагов влияния и контроля за распределением средств привлечь дополнительные (пусть и не очень  значительные) объемы финансирования для решения задач по устойчивому  развитию СНГ, лежащих в русле  стратегических российских интересов. Кроме того, для успешного развития интеграционных процессов в СНГ, состоящем из качественно различающихся  национальных экономик, абсолютно необходимы коллективные финансовые институты, выполняющие  стабилизирующие, адаптационные и  консолидирующие функции в отношении  общего экономического пространства.

К настоящему времени созданы  Евразийский банк развития (ЕАБР) и  Антикризисный фонд ЕврАзЭС. Уставный капитал ЕАБР превышает 1,5 млрд. долл. США, из которых взнос РФ составил 1 млрд. долл. В феврале 2009 г. на саммите  ЕврАзЭС было принято решение  о создании Антикризисного фонда  ЕврАзЭС, акционерами которого стали  Россия, Казахстан, Белоруссия, Таджикистан  и Киргизия. Общий размер Фонда  запланирован на уровне 10 млрд. долл. (доля РФ составит 75%), из которых 1 млрд. долл. – «живые» деньги. Скоординированная  активная деятельность этих двух финансовых институтов вполне может стать конструктивным противовесом расширению притока внерегионального официального финансирования в СНГ, в значительной мере стимулирующего центробежные тенденции. Для достижения реальных и значимых с точки зрения интересов России и других стран  СНГ результатов деятельности ЕАБР и Антикризисного фонда ЕврАзЭС, возможно, потребуется их докапитализация, а главное – необходимо ускорить переход к практическому осуществлению  финансовых операций, сделав механизм выделения средств оперативным  и максимально гибким. Антикризисный

фонд не может быть бюрократической  организацией.

По-прежнему острой проблемой  для России, затрудняющей продвижение  своих интересов в СНГ, является неразвитость ее институтов и механизмов поддержки экспорта. Существующая государственная гарантийная схема в известной степени дискриминирует государства Содружества, относя их к самой высокой группе риска с минимальными предельными объемами гарантирования. Несмотря на очевидную потребность в усилении государственной поддержки коммерческой деятельности российских компаний на пространстве СНГ, нынешние механизмы (при всем их общем несовершенстве) недостаточно стимулируют и не обозначают приоритетность сотрудничества с СНГ, даже наоборот, фактически принижают значимость этого направления.

Так, для предоставления государственных гарантий в интересах  развития российского экспорта промышленной продукции наши страны-партнеры поделены на 4 категории по степени риска (от минимальной 0 до 3-й категории, из которых 1–3 категории охватывают страны, не располагающие кредитным рейтингом  инвестиционного класса и для  которых устанавливаются лимиты гарантирования).

В соответствующем перечне  иностранных государств, утвержденном Правительством РФ (от 25.04.2008 г. № 566-р) практически  все страны СНГ отнесены к категории 3 – самой высокой группе риска  с предельными ежегодными объемами финансирования от 10 до 50 млн. долл. Вся  сумма ежегодных лимитов для 9 стран Содружества (без Казахстана и Белоруссии) составляет 25% от лимита для Индонезии (категория 1), 50% от лимита для Филиппин (категория 2) и примерно равна лимиту для Македонии (также  входит в категорию 3). На эти 9 стран  приходится 7% российского экспорта и только 1,75% общей суммы лимитов, предусмотренных гарантийной схемой.

Причем, согласно указанному Перечню, лимит для Грузии (50 млн. долл.) равен сумме лимитов для  Украины, Узбекистана, Туркмении, Киргизии и Молдавии вместе взятых (по 10 млн. долл.). Такое распределение лимитов  не учитывает внешнеэкономические  приоритеты России и обусловлено, как  представляется, бухгалтерским, а не экономическим подходом – формированием  лимитов, исходя, главным образом, из состояния взаимных расчетов между  странами.

Весьма трудно обнаружить акценты в отношении сотрудничества с СНГ и в других

программах поддержки  экспорта: в реализации механизма  возмещения из федерального бюджета  части процентных ставок по экспортным кредитам; в предоставлении субсидий на поддержку субъектов малого и  среднего предпринимательства, производящих и реализующих товары, предназначенные  для экспорта, и др.

Для формирования в России конкурентоспособной, сопоставимой с  зарубежными странами национальной системы поддержки экспорта в  соответствии с поручением Правительства  РФ (от 19 марта 2009 г.) предусмотрено образование  Агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций, разработана  концепция его создания.

В дальнейшей работе по формированию агентства при определении главных  направлений его деятельности и  разработке политики покрытия рисков следует учитывать приоритетные задачи России в СНГ.

Помимо создания эффективной  системы поддержки экспорта, актуальной является задача координации и повышения  эффективности программ технического содействия зарубежным странам. Как  одна из крупнейших экономик мира и  член «большой восьмерки», Россия должна направлять средства на техническое  содействие и гуманитарную помощь. Но в значительной мере такие затраты  слабо или вообще не увязываются  с решением долговременных политических и экономических задач нашей  страны в том или ином регионе.

При правильно выстроенном  содержании и формате технического содействия оно может стать действенным  инструментом укрепления позиций России в СНГ. Для получения наибольшего  эффекта техническое содействие СНГ необходимо обособить от других направлений такого содействия, сделать  постоянным и системным по характеру  решаемых задач, вывести на региональный межгосударственный уровень через  создание коллективного Бюро технического содействия СНГ, где Россия, как самая  развитая и крупная экономика, должна нести основное бремя расходов. При  этом финансируемые проекты следует  согласовывать со странами-бенефициарами  и учитывать их пожелания –  но в рамках стратегических интересов  России в СНГ. При формировании политики и механизмов технического содействия России странам СНГ целесообразно  присмотреться к опыту Евросоюза, накопленного им в ходе реализации программы TACIS (технического содействия СНГ).

Кроме энергетических и финансовых рычагов (по одним из которых наши возможности снижаются, другие же предстоит  сформировать), сохраняются мощные рычаги, обусловленные ведущей ролью  России как рынка сбыта продукции  обрабатывающей промышленности и аграрного  сектора стран СНГ, как крупного работодателя для их граждан. На практике это означает постоянный большой  интерес к сохранению и продолжению  сотрудничества с Россией у значительной группы предприятий и предпринимателей из государств СНГ. Вопросы доступа  на российский рынок также являются крайне важными и чувствительными  для правительств этих стран. Резкое падение цен на промышленное сырье  и полуфабрикаты на мировом рынке  из-за кризиса еще более укрепило в сознании постсоветских элит понимание  ключевой роли российского рынка  в обеспечении сбалансированного  развития экономик Содружества.

Вместе с тем, воздействовать на партнеров по СНГ с помощью  таких рычагов достаточно сложно в силу особой социально-политической чувствительности любых ограничительных  мер в указанных областях. Любые  подобные действия со стороны России (и даже вполне законные и обоснованные) будут затрагивать интересы значительных групп в странах Содружества  и могут стимулировать нежелательные  для нас электоральные настроения.

Возможности, возникающие  в процессе политического взаимодействия России со странами СНГ, представляются, в краткосрочном плане, более  эффективным инструментом. В этой связи отметим, что адекватное использование  российским руководством политического  ресурса – ключевой фактор, который  предотвратил распад структур СНГ и  обеспечивал определенное продвижение (в ответ на политическую поддержку) интересов крупного российского  бизнеса в странах-партнерах.

Однако, доминирование политического  фактора в системе экономического партнерства в СНГ создало, а  затем закрепило в ней ряд  внутренних диспропорций.

Во-первых, «перенос» главных  акцентов экономического, интеграционного  взаимодействия на высший уровень вызвал его отрыв от интересов основной категории хозяйствующих субъектов  – малого и среднего бизнеса, которые  обеспечивают необходимую критическую  массу для запуска механизмов реальной интеграции. Не произошло  «подтягивания» более низких уровней  взаимоотношений (экспертного, межведомственного) до уровня политического взаимодействия.

Во-вторых, еще больше оказалась  диспропорция между многосторонним взаимодействием и двусторонним – в пользу второго. Политическое влияние России на страны-партнеры осуществляется, в основном, в двустороннем формате. Это отодвинуло вопросы  формирования интегрированных многосторонних структур в рамках СНГ на второй план.

Индивидуально мотивировать исключительно политическими средствами страны СНГ на формирование (в формате  всего Содружества) общего экономического пространства не оказалось возможным  – слишком значительны их политические противоречия и расхождения в  интересах. Вместо этого избран вариант  поэтапного «стягивания» СНГ через  формирование его успешного «интеграционного ядра» в виде Таможенного союза, а затем подключения в той  или иной форме к этому «ядру» других стран.

Возникла и управленческая проблема: политический диалог на высшем уровне с партнерами по СНГ определяет основное направление работы правительственных  структур, которые подкрепляют его  двусторонними документами программного характера и национальными системами  контроля за их выполнением. К насыщению  двусторонних повесток дня привлекаются и основные экспертные ресурсы.