Проблемы социализации современной молодежи

Объяснение лежит в учете  конкретно-исторической ситуации появления  на свет этого Проекта: тогда только и разговоров было о социальной защищенности, компенсациях и т.д. Российскому Проекту с необходимостью надо было исполнить этот ритуальный маневр, по поводу молодежи в том числе. Кроме того, историческая конкретность ситуации состоит еще и в том, что Президент в то время - это по своим функциям далеко не та фигура, что нынче. А Верховный Совет по статусу - это не Госдума последнего созыва. Надо также помнить, что это время упорной и затяжной политической борьбы, где молодежь была лишь одним из поводов для демонстрации своих сил и позиций.

Принцип третий - "Гарантий", который  провозглашал предоставление молодому гражданину:

СССР - социальных услуг по обучению, воспитанию, духовному и физическому  развитию, профессиональной подготовке, объем, виды и качество которых обеспечивают всестороннее развитие личности;

РФ - гарантированного государством минимума социальных услуг по обучению, воспитанию, духовному и физическому развитию, охране здоровья, профессиональной подготовке и трудоустройству, объем, виды и качество которых должны обеспечивать необходимое развитие личности и подготовку к самостоятельной жизни.

Если выше были "цветочки", то теперь пришло время "ягодок". В  союзном Законе подразумевалось, что  для молодежи все гарантировано Конституцией (пусть и декларативно). Потому и нет упоминаний о каких-то конкретных гарантиях. В российском Проекте - наоборот (и это, по идее, - парадоксальная ситуация), не должно было идти и речи о каком-то минимуме гарантий, что приводило бы к мысли о бытовавшей ранее уравниловке и т.д. Но логика той ситуации требовала от российского Проекта возведения в принцип положения о гарантиях.

Правда, в конкретном определении  минимума гарантий пороха хватило только на трудоустройство, которое в союзном  Законе не только само собой подразумевалось, но и обеспечивалось на деле, вплоть до привлечения к ответственности по статье за тунеядство. Естественно, многие об этом еще помнят.

Но грянули иные времена, и теперь естественно желание законодателя упредить ситуацию безработицы - благо  в то время она была не так велика, но надо думать и о будущем. Трудоустройство стало для молодого человека одной из гарантий гражданского общества. Хотя оно, скорее, отдает все той же принудиловкой в сфере труда, что и ранее в Союзе, ибо есть тому красноречивые свидетельства.

Понятие "всестороннее развитие личности" - такое старорежимное, но вместе с  тем, достаточно нагруженное теорией  и апробированное практикой коммунистического  воспитания - вдруг заменяется на некое  абстрактное (хотя, как мы видели раньше, в российском Проекте было обратное движение - к конкретному) долженствование некоего "необходимого развития личности". Но что это за необходимость, каковы ее параметры, исходя из каких критериев, кто ее измерил и определил?

В итоге (на практике) - все та же ситуация беспредела по отношению к молодому человеку и его праву на свободный выбор. Так и слышится до боли знакомое - про свободу как осознанную необходимость (затретированную фразу, почему-то приписываемую марксизму, хотя корни ее можно найти еще у Спинозы). Но в данном случае законы - это не философские трактаты, а есть не что иное, как выражение - как бы здесь помягче выразиться? - воли государства (= читай: господствующего класса (группы)). И насколько же уместен и точен здесь марксизм как инструмент для познания сути превращения советского тоталитарного государства в "демократически-тоталитарное"! Вот уж действительно познание объективно.

В попытках удержаться на плаву, в  ход идут все политические, правовые и околонаучные средства. Самое малое, чем можно обозначить эту ситуацию в российском Проекте, - это популизм. А под его риторику идет формирование жесткой идеологии все той же политической игры, в которой цель оправдывает средства, и где молодежь - в который раз! - опять превращают в средство.

В таком состоянии эта ситуация находится до сих пор, ибо очень мало желающих по-крупному играть за молодежь и ее права. И этот проект разделил участь союзного документа - они оба, как мы констатировали выше, в основном остались на бумаге. А может, и не надо ничего предпринимать, и никакой молодежи само-собой не станет? Вот и фраза об охране здоровья - случайно ли попала в текст? Дыма без огня не бывает.

Но вопрос как раз в том  и состоит, к какой такой "самостоятельной  жизни" теперь надо готовиться нашей  молодежи. Ибо у родного "гражданского общества", как и у "заботливого" государства, до молодежи опять-таки руки не дошли. А потому появляется следующий принцип (который, по сути своей, и есть то самое русское - авось).

Итак, принцип четвертый - "Приоритета", который предполагает:

СССР - содействие инициативной общественной деятельности в области социального, духовного и физического развития молодежи;

РФ - оказание предпочтения общественным инициативам по сравнению с соответствующей деятельностью государственных органов и учреждений при финансировании мероприятий в области молодежной политики.

С союзным вариантом здесь все  понятно: многие помнят знаменитый тезис "Инициатива наказуема!" На практике это приводило к "полному отпаду", т.е. после первого круга попыток осуществить хоть какую-то новацию, желающих это делать дальше - можно было по пальцам пересчитать. Но все-таки (это-то и удивительно!) советская действительность порождала сотни и сотни новых чудаков, верящих в то, что здесь, в нашей стране, можно реализовать то, что они напридумывали, но этому мешают проклятые бюрократы, с которыми партия и правительство постоянно борются и иногда даже побеждают.

А вот российский принцип мог  придумать только законодатель с  явно неординарной фантазией. Чему обязана  ГМП происхождением этих абстрактных принципов ее осуществления, сказать вообще непосильно. Ведь кто хоть раз уже попробовал реализовать в российских реалиях свои инициативы, тот знает, чего это стоит: все и всякие сигналы "наверх" обречены в ответ на мертвую тишину. Потому что, говорится в предисловии к одной работе большого авторского коллектива, "ныне стало окончательно ясно, что в России до основания разрушены государство и власть. Чиновников и подданных не счесть - нет власти и государства. Занимающие властные места (на всех уровнях) не ставят обществу целей его развития, не определяют простых и открытых "правил игры", не могут обеспечить элементарную безопасность.

Противостояние "центр-периферия" оказалось надуманным - с точки  зрения складывания новой российской государственности, с точки зрения созидания - не разрушения. Узость ведомственного или партийного интереса в "центрах" сравнима с узостью местечковых и вотчинных вожделений." (74,с.3)

Страшнее центральной бюрократии на деле оказалась бесконтрольная бюрократия местечковая, провинциальная. Пока крупные чины делят свой пирог, местная бюрократия тоже устраивает свои не менее важные дела. А тут вдруг какой-то чудак со своими глупостями! - и количество желающих заниматься молодежью и ее проблемами, даже за государственный счет, никак не дотянет до количества штатных ставок в областных структурах, не говоря уже о вакансиях в районах. Не хотят эти молодые бороться за свои права, не хотят гарантий ни трудоустройства, ни образования, ни здравоохранения, вообще ничего не хотят. А ведь такой красивый законопроект для них написали. Написали...- и забыли. Про молодежь. У кого теперь руки до нее дойдут? Теперь ведь все криминализацией озабочены. И бесспорно, криминал и наркомания - головная боль. Однако пора бы когда-то понять, откуда и куда реки текут.

В подробном комментарии текстов  двух документов более нет необходимости, но нужно подчеркнуть принципиальные различия, хотя бы на уровне разделов.

Так, в союзном Законе второй раздел основной упор делает на то, что  все-таки основным звеном приобщения молодежи к социальным ценностям была и остается школа, или более широко - учебно-воспитательные учреждения. Именно здесь советский молодой человек проводил свою первую половину дня и именно здесь у него, по идее, возникали проблемы. Следовательно, отладить механизм разрешения накопившихся проблем можно через органы самоуправления, якобы существующие в этих учреждениях, а также через повсеместное внедрение социальных работников и социальных педагогов. Таким образом, все еще сохраняется рамка социально-ориентированной деятельности молодежи (которая в большинстве своем хорошая, за редким исключением, подлежащим коррекции), и направленность эта должна гарантироваться как уже существующими институтами социализации молодежи, так и некоторыми ее расширениями и усилениями.

Российский Проект исходит уже  из несколько иных реалий. Школа  и учебно-образовательные учреждения отодвигаются на второй план, по понятным причинам - их недостаточности. А на первое место выходит регламентация  действий лиц и организаций, занимающихся молодыми и малолетними правонарушителями. Тут явно просматривается уже иной фокус рассмотрения молодежи и ее социальных ориентаций. Раньше чуть не самым страшным официально фиксируемым нарушением был отказ отдельных "субъектов" ехать на картошку, и "воспитательно-исправительные" меры сводились к этому пункту. Поэтому понять подоплеку формулировки Закона "администрация и работники учебно-воспитательных учреждений не вправе принуждать учащегося к исполнению непосредственно не вытекающих из учебного процесса обязанностей либо к отказу от использования своих прав..." можно только зная реалии той ситуации. А реалии были таковы, что вопрос о картошке тогда превратился в вопрос политический, и никаким юридическим актом снять его политическую напряженность было не в силах тогдашнего законодателя.

Равным образом бессмысленно было растолковывать ретивым педагогам, что не так надо приобщать молодежь к общественно-полезному труду. Ни у школы, ни у директора, ни у педагогов  в этой ситуации все равно выбора - направлять детей на сельхозработы или воспитывать по-другому - не было. Хотя немало было и таких, что сами это делали с большим рвением, по педагогической своей безграмотности. Но в конечном счете, все же дело заключалось не в педагогической неграмотности, а в идеологической направленности данного мероприятия.

Российский Проект уже исходит  из факта, что на картошку гнать детей  действительно не надо. Но что делать с вдруг (!) возникшей подростковой преступностью? Ответ законодателя - ввести в рамки общепринятых юридических норм. Иными словами, чтобы с малолетками разбирались так же гуманно, как и со взрослыми правонарушителями, или даже "более гуманно". Оценить всю "гуманность" данной акции опять-таки может только коренной житель России, который хотя бы раз, даже в качестве свидетеля, столкнулся с работой наших правоохранительных органов. Жаль, что проект все еще на бумаге, а то можно было бы сравнить благие намерения законодателя и реализацию их на практике. Что дала профилактика безнадзорности и преступности самой молодежи ? Вряд ли кому интересно было бы посмотреть на результаты этой "профилактики", тем более, что если они даже где-то и есть, их трудно найти.

Цифры же бесстрастной и безучастной  государственной статистики рисуют картину лишь неуклонно разрастающейся количественно и качественно подростковой (да и не только) преступности. Можно, конечно, при желании, сказать, что если бы не было профилактики, то цифры были бы гораздо страшнее. Но оставим поле для подобных аргументов "компетентным органам". Это действительно их компетенция, и именно за это они деньги получают.

Новая социальная реальность просматривается  и в появлении в российском Проекте подраздела "Обеспечение  гарантий в сфере труда и занятости". Тоже перечисление гарантий - и в случае структурной перестройки экономики, и при высвобождении в результате закрытия предприятия, и пр. Здесь - та же картина, что и с преступностью: хотелось бы узнать, сколько молодых людей воспользовалось своими гарантиями? Вдвойне жаль: во-первых, потому что закон так и остался на бумаге, и потому сравнивать нечего; во-вторых, молодежная безработица растет и растет, и этому процессу пока не видно конца. Может быть, поэтому нынешнему российскому законодателю и не очень хочется доводить закон до ума?

Поэтому можно смело пролистать пару страниц Проекта, где прописаны  гарантии прав нашей молодежи во всех сферах деятельности. Что союзный  Закон - бумажный, что российский Проект, а бумага, как известно, все терпит. Да и не требуют уже молодые  никаких гарантий, и уже не надеются ни на кого, кроме себя. Даже последний заманчивый подраздел - о содействии международным обменам - теперь уже вряд ли станет последним привлекательным аргументом за продление существования данного проекта. Молодежь уже давно наладила свои международные обмены, в прямом и в переносном смысле.

Далее посмотрим на принятые Верховным  Советом РФ "Основные направления  государственной молодежной политики в Российской Федерации" и отметим  значимые, существенные, отличные положения, по сравнению с президентским Проектом основ.

Уже в преамбуле содержится принципиальная поправка, в которой, в частности, утверждается, что "настоящие основные направления содержат концептуальные положения ( выделено мной - С.И.), на основе которых формируется и осуществляется государственная молодежная политика в Российской Федерации". Естественно, что после такого заявления можно было бы ожидать и существенного содержательного изменения документа, его понятийного аппарата. Хотя с теоретической позиции может возникнуть и другой вопрос - а дело ли Верховного Совета заниматься концепциями?

Сравнение с практикой реализации некоторых стратегий государств Запада в различных сферах жизнедеятельности  общества показывает такую необходимую  процедуру, как фиксирование некоторых рамочных концептуальных идей. То есть, принятый вариант показывает, насколько в то время разные ветви власти в России договорились о том, что есть молодежь, зачем она нужна обществу и государству, и как государство в целом намеревается реализовать ГМП в стране.

Однако принятый Верховным Советом  РФ документ, по сравнению с президентским, кардинально меняет фокус постановки проблем. Так, из президентского Проекта  исчезает одно из фундаментальнейших положений. Соглашаясь с президентским  Проектом в том, что ГМП выражает "стратегическую линию государства на обеспечение социально-экономического, политического и культурного развития России" Верховный Совет прямо здесь же добавляет: "на формирование у молодых граждан патриотизма и уважения к истории и культуре отечества, к другим народам, на соблюдение прав человека". Из президентского же Проекта убирается абзац: " При этом приоритетность тех или иных направлений указанной деятельности, в которых заинтересованы гражданское общество (выделено мной - С.И.) и государство, не может обеспечиваться средствами принуждения или запрета на любую деятельность молодежи, осуществляемую в законных рамках".