Изучение местоимений в курсе русского языка в основной школе

      В семантической классификации не показаны некоторые из местоимений, функционирующих в русском языке, в том числе предметно-личные, которые неоправданно названы личными (например, местоимение он в предложении типа  Наш город молодой, он основан двадцать лет назад).

      В классификации допущено выделение  в качестве самостоятельных тех  разрядов, которые по совокупности своих свойств могут быть рассмотрены  лишь как подразряды одного из больших  семантических разрядов. Так, собственно указательные местоимения (тот, этот, такой, столько и др.) по общему значению указания объединяются с предметно-личными, возвратным (указание на лицо), притяжательными (указание на принадлежность). В связи с этим возникла необходимость установления иерархических отношений: все названные подразделы на первом этапе вычленения следует включить в общий разряд указательных, а на следующей ступени разбиения выделить подразряды собственно указательных, предметно-личных, возвратного и притяжательных.

      В науке о языке представлены и  другие семантические классификации  местоимений. Одной из наиболее ранних является классификация проф. А.М. Пешковского, который выделяет следующие группы:

      1) личные местоимения,

      2) возвратные,

      3) указательные,

      4) обобщительные,

      5) совокупные,

      6) выделительные,

      7) вопросительные,

      8) относительные,

      9) восклицательные,

      10) неопределенные,

      11) отрицательные местоимения.

      Классификация А.М. Пешковского является во многом оригинальной. Она построена не на значениях местоименных слов, а на значениях их корней. Обратимся к размышлениям по этому поводу самого А.М. Пешковского: «Местоимения представляют собой такую единственную в языке и совершенно парадоксальную в грамматическом отношении группу слов, в которой неграмматические части слов (корни) имеют именно это субъективно-объективное значение, то есть обозначают отношение самого мыслящего к тому, о чем он мыслит»⁴. Местоимения, по А.М. Пешковскому, изымаются из словарного состава языка и переходят в сферу грамматики, где располагаются среди модальных категорий. Если последовательно развивать эту идею, то в состав указательных местоимений необходимо ввести слова здешний, тогдашний, к возвратным отнести свойственный, присвоенный и т. д., то есть все слова, имеющие местоименные корни. Это было бы не меньшим алогизмом, чем, если ли бы в состав имён существительных были включены все однокоренные слова, например: мир, мирный, мириться, перемирие, помириться и т.д. Кроме того, классификация А.М. Пешковского имеет, на наш взгляд, и другие недочёты:

      1) она включает в себя не только  отдельные слова, но и целые  выражения с местоименным компонентом  (с каких пор? до каких пор?);

       2) неправомерно, на наш взгляд, в  семантическую классификацию прономинативов  включать причастия и прилагательные, которые лишь в определённом контексте могут переходить в местоимения;

       3) вероятно, не следует включать  без особой оговорки в семантическую  классификацию наряду с местоимениями  литературного языка стилистически  маркированные слова (устаревшие, диалектные и т. п. типа егойный, ейный, ихний );

      4) сомнительным представляется выделение восклицательных местоимений.

      Одна  из классификаций, имеющих несомненный  интерес, принадлежит В.Н. Мигирину⁵. Автор выделяет следующие семантические разряды местоимений:

      1) коммуникативно-относительные,

      2) вопросительные,

      3) неопределённые,

      4) возвратное,

      5) указательные,

      6) отрицательные (отрицательно-обобщительные),

      7) определительные (утвердительно-обобщительные),

      8) притяжательные,

      9) эмоциональные,

      10) относительные (союзные).

      11) взаимные, указательно-неопределённые.

      Анализируемая классификация имеет много достоинств:

       1) большой интерес представляет  сама идея прогнозирования морфологических  разрядов;

      2) удачно отмечена (вслед за А.М.  Пешковским) специфика предметно-личных местоимений;

       3) семантические особенности местоимений  показаны с учётом и грамматической  специфики и т. д.

      Признавая ценность этой классификации, я, тем не менее, не совсем с ней могу согласиться. Вызывают возражения следующие положения.

      В классификацию включены не только местоимения, но и сочетания слов – эквиваленты  местоимений. На наш взгляд, далеко не все из них являются аналитическими прономинативами (например, при каком условии? при таком условии и др.), и поэтому они не должны быть включены в таблицу. В противном случае туда же следовало ввести и многочисленные выражения типа по какой причине? ни по какой причине; с какой целью? ни с какой целью и др.).

      Неясны  основы выделения в самостоятельный  разряд взаимных местоимений – фразеологического оборота друг друга. Любопытно, что другие фразеологические выражения типа сам собой, сам по себе и под. в классификации не названы.

      Следующее замечание касается такой важной особенности, как возможность прогнозировать появление в языке новых местоимений. Идея создания прогнозирующих классификаций в лингвистике является интересной и плодотворной. Её параллелями служат широко распространённые в физике, химии, математике и др. точных науках идеи прогнозирования, основанные на точном научном знании и предвидении. Возможно ли подобное в лингвистике? Целый ряд наблюдений подтверждает положительный ответ на этот вопрос. Например, определённая семантика и форма подлежащего прогнозирует соответствующие лексико-грамматические средства выражения (инфинитив в роли подлежащего требует сказуемого, выраженного инфинитивом, именем существительным, безлично-предикативным словом и т. д.). Прогнозирование появления в языке отдельных слов (или небольших групп), обладающих определённой семантикой и категориальным значением, проведено впервые.

      В классификации В.Н. Мигирина имеется  два типа пустых клеток, которые, по мнению автора, со временем должны быть заполнены вновь появившимися прономинативами. Первую группу (условно) составляют лакуны вертикальных рядов, например, ряда местоимений, обслуживающих функцию обстоятельства условия, обстоятельства уступки. Вместо них употребляются функциональные заменители местоименных рядов при каком условии? и несмотря на что? (вопреки чему?). Попутно заметим, что эта категория, осознанная человеком сравнительно поздно и выраженная прежде всего на уровне синтаксиса, не получила еще своего морфологизованного выражения и не вербализована отдельными полнознаменательными лексемами. На этом примере хорошо иллюстрируется связь языка и мышления. Историки языка и философы свидетельствуют о том, что такие сравнительно поздно осознанные человеком категории мышления, как причина, цель, условие, соответственно имеют минимальное количество лексем для их выражения. Так, в современном русском языке отмечено всего несколько наречий причины, наречий цели и ни одного наречия условия, уступки. Местоимения также не составляют исключения. Например, вопросительные прономинативы со значением причины (почему? отчего?) и цели (зачем?) как отдельные лексически единицы сформировались лишь к XV веку. До этого названные категории обслуживались целой системой словосочетаний и предложных сочетаний.

      Процесс появления новых лексических  единиц (как местоименных, так и  неместоименных), обслуживающих поздно осознанные человеком категории объективной действительности, хотя и очень медленно, продолжается и в настоящее время. Мы считаем, что прогнозирование местоимений (как, впрочем, и полнознаменательных слов – наречий), вербализующих категории условия и уступки, соответствует основным тенденциям развития языка, и в этом, безусловно, следует согласиться с В.Н. Мигириным. Но не все пустые клетки семантической классификации, о которой идёт речь, могут быть заполнены. Аргументируем своё мнение на примере одного семантического разряды прономинативов – притяжательного. Притяжательность представляет собой частное категориальное значение группы имён прилагательных и местоимений, обозначающих принадлежность кому-либо (общим категориальным значением является признак предмета). Это положение является общеизвестным и не нуждается в доказательствах. Притяжательность в связи с этим нельзя считать разрядовым значением местоимений, как это принято в традиционной и ряде других классификаций (в том числе и В.Н. Мигирина).

      В соответствии со сказанным ранее, притяжательные прономинативы должны иметь свой собственный местоименный ряд, который действительно существует и выглядит следующим образом: чей, мой, твой, свой, его, ее, наш, ваш, их, ничей, чей-то, чей-либо, кое-чей, чей-нибудь. Притяжательные местоимения образуют «уголок» указательных прономинативов, их особый подразряд, категориально соотносительный с соответствующим подразрядом имён прилагательных и вместе с последними обслуживающий категорию принадлежности. Каждое частное категориальное значение, обслуживаемое полнозначными и местоименными словами, имеет свое определённое место в системе лексико-грамматических категорий. Поэтому нет необходимости предполагать, что категория места будет обслуживаться наречиями и местоимениями, обозначающими причину, цель и т. п.

      Прогнозирование какой-либо группы слов должно опираться  на семантическую структуру лексем и учёт их места в системе смежных  явлений. К сожалению, современное  состояние лингвистики не всегда даёт нам возможность с достаточной  полнотой и достоверностью утверждать, что прогноз будет обязательно реализован в будущем. Так, до сих пор нет ответа на вопрос о том, почему глагол, будучи одной из древних частей речи, не имеет категориально соотносительных местоимений. Поэтому на современном этапе развития языкознания можно лишь констатировать наличие объективных условий, способствующих появлению в языке будущих поколений необходимых для целей коммуникации местоимений.

      К числу недавно появившихся в  русистике следует отнести семантико-синтаксическую классификацию местоимений Ю.В. Большовой и др.

      Принципы  построения этой классификации не являются совершенно новыми (за исключением  выделения контаминированных разрядов).

      Работа  над классификацией проводилась  по двум направлениям: уточнялись частные  категориальные значения, обслуживаемые системой прономинативов разных местоименных разрядов; подвергались критическому анализу количественный состав и содержание основных семантических разрядов местоимений. В левом вертикальном столбце нашей классификации перечислены частные категориальные значения, имеющие определённые соответствия в языке и мышлении, то есть то, что отображается с помощью знаменательных слов. Вверху в горизонтальном ряду перечислены виды прономинального способа отображения действительности, то есть то, как отображаются в системе местоимений предметы, признаки и т. п.

      В предлагаемой ими классификации была создана попытка учесть научные достижения в области создания классификаций и выделить семантические разряды местоимений с учётом их важнейших особенностей на основе законов логики.

      Семантическая классификация построена с учетом категориальной соотносительности  местоимений с неместоименными  знаменательными частями речи и  иерархии взаимоотношений разрядовых значений. Такой принцип избран не случайно. Местоимения, как известно, не имеют собственного, отличного от других знаменательных частей речи категориального значения. Они используют значения, свойственные другим знаменательным частям речи, но оформляют их весьма своеобразно. Например, категориальное значение имени существительного стол и местоимений что, то, нечто, ничто, все одно и то же – предметность, но в первом случае оно оформлено лексемой, обладающей номинативной функцией, во втором – словами со значением вопроса, указания, неопределённости, отрицания, обобщения с выделением. Местоимения, таким образом, представляют собой фокус совмещения разрядового и категориального значения, что и нашло свое отражение в нашей семантической классификации: если от какого-либо местоимения, представленного в классификации, провести линию по вертикали, получим название семантического разряда, к которому относится данный прономинатив; линия слева по горизонтали укажет на категориальное значение данного местоимения. С другой стороны, по разрядовому и категориальному значению можно назвать и само местоимение. Например, категориальное значение количества и разрядовое значение вопроса можно выделить у местоимения сколько.